Пламя черной Звезды. Великий Отбор

Исцеляет душевную боль не травяные настойки или дурманящие рассудок травы, а любовь к себе.

– Будьте здоровы, юная госпожа. – Выйдя из-под заваленного стола, архивариус*1 кланяется. – Представьтесь, пожалуйста.

– Приветствую с открытым сердцем, господин, – поклонившись, продолжаю: – Фелиция Латебат из Дэмдсвемпа.

– Пламенно приветствую вас. Так, посмотрим. – Поправив очки на носу, архивариус открывает огромную книгу. – Подождите-ка тут, юная госпожа. Видимо, тут какая-то ошибка.

Шаркая ногами, седовласый мужчина, поспешно похрамывая, уходит. Целестин молча стоит в стороне, не обращая внимания на окружающую красоту. Тишина залы поражает, впервые спокойствие так рядом, но и так далеко одновременно, ведь неизвестно, что ждет впереди. Темные серые стены украшает огромное количество стеллажей, заполненных книгами, они манят ароматом не хуже еды. Рядом стоят высокие стремянки с вытоптанным ступеньками. А в воздухе кружит запах пожелтевших страниц и пыли, из-за чего я непроизвольно чихаю, раздаваясь эхом в огромной зале.

– Прошу прощения за ожидание, – возвращаясь, у самого прохода вещает свою мысль архивариус. – Я ложно полагал, что тут какая-то ошибка, но все в порядке.

– Извините мое любопытство, наиумнейший господин, но в чем могла быть ошибка? – произношу тихо, подойдя ближе к мужчине.

– От вашей фамильной ветви выступала участница в Великом Отборе, – задумчиво отвечает он. – Но помощник Его Старейшинства Бальтазара сказал, ошибки нет, ведь служба была не окончена и тот срок аннулирован. Мне жаль.

– Все в порядке, спасибо вам, господин. – Поклонившись, возвращаюсь на свое прежнее место.

– Итак, Фелиция, вы должны ответить на несколько вопросов. Прежде должен предупредить, магическая печать на вас не позволит солгать. – Сбавив немного голос, архивариус продолжает: – А клеймо на вашей шеи не убережет от испытаний. Примите свой облик, пока кто-то из Высших не заметил ваш обман.

Сердце пропускает несколько ударов: я не ожидала, что моя маленькая тайна раскроется так скоро. Но оно и понятно, скрыть магию подобного амулета от такой расы невозможно. Киваю на предупреждение, и архивариус продолжает:

– Какими навыками полезными для общества Бладистана вы владеете?

– Я быстро читаю и владею художественной магией, но есть и кое-какие познания в траволечении и алхимии, – после долгих размышлений заключаю.

– К какой расе вы относитесь? – не отрываясь от письменностей, спрашивает мужчина.

– Ближе к людям, господин, мною владеет телепатия.

– Вами? Обычно даром владеет личность, а не наоборот, – удивляется архивариус.

– Боюсь, этим даром, если его можно так назвать, невозможно владеть. Хотя, искренне благодарна, что я все еще в здравом, насколько это возможно, рассудке. Но вы не подумайте, я не жалуюсь, это так... Меня слегка занесло, простите, – кланяюсь, чувствуя, как мои щеки слегка розовеют.

– Какие физические и эстетические недостатки вы можете отметить? – и добавляет едва слышимо, шепотом: – В вашем истинном облике.

– Прошу простить мое невежество, господин, но я не могу об этом говорить при стороннем мужчине, – тонко намекаю на Целестина, но больше и не требуется, ведь в эту же секунду на ушную раковину моего сопровождающего присаживаются милые феи, их тонкие крылышки кропотливо шевелятся, не пропуская шум.

– Все в порядке, он вас не слышит.

– На моей лопатке есть незаживающая рана, мне сказали это сонное проклятие. Бледная кожа, худоба, но не болезненная, мозоли на ногах и руках, несколько шрамов и зависимость от зелья для подавления голосов, – подойдя совсем близко, шепчу, при этом дико краснея: – Маленькая грудь.

– Что маленькое? – переспрашивает мужчина, но увидев куда я направляю взгляд, все понимает сам.

– Не совсем понимаю какую пользу она может принести... Хорошо, на какую роль в обществе рассчитываете?

– Мне хотелось бы быть помощницей для существа более глубинных суждений, не граничащих с питательными зависимостями и пошлостями, – намекаю о служении самому Архивариусу.

– А замуж? – удивленно глядит на меня мужчина.

– Не представляю себя в качестве жены, да и навряд ли кому-то нужна зависимая женщина, которая на грани сумасшествия. Я реалистка, господин, в Бладистане нет телепатов старше тридцати циклов, – отвечаю, пробиваясь сквозь ком в горле.

– Вы задумывались о переходе в расовую категорию? Если да, то в какую?

– Задумывалась, но я навеки во владении своего проклятия и не один расовый переход меня не спасет, поэтому не стоит даже тешиться мечтами.

– Что, если обстоятельства сложатся и вас определят в качестве питания в вампирский тавернах?

– Думала о самоуничтожении или побеге на остров Берлей, но видимо, теперь побег отменяется.

– Вы неглупая девушка. Если бы с моим мнением считались, как и раньше, я бы забрал вас себе. – Положив кисть и взглянув на меня, архивариус продолжает: – Можете быть свободны, буду держать вас в сердце.

– Благодарю вас, умнейший господин. – Вновь поклонившись, уже думаю уходить, но обернувшись, интересуюсь: – Назовете свое имя?

– Самбор. А теперь ступай, тебе пора. – Едва усмехнувшись, архивариус вновь садится за свой стол, защищенный книгами от реального мира.

Едва мы заканчиваем разговор, феи быстро улетают с ушей гвардейца, который стоял словно в трансе. Прикоснувшись своей ладонью к его, оказываюсь в крепкой хватке. Поклонившись, Целестин так же молча выходит, волоча меня за собой. А я продолжаю смотреть на прекрасного Самбора...

– Что там произошло? – интересуется Сти, активно чеша ухо.

– Взрослые разговоры, вот и пришлось малышу ушки закрыть, – отвечаю, грустно улыбаясь.

– И чья это была идея, пугало?

– Я думала, тебя прогонят за дверь, но господин С... – вовремя сдержав себя, продолжаю: – Архивариус избрал иной путь. Сильно зудит?

– Отстань, – уклоняясь от меня, гвардеец быстрыми шагами направляется вглубь коридоров, открывая очередную сферу.

– Я не пойду...

– Нам надо спешить, – говорит он, протягивая руку.

– Может, верхом на грифоне или пегасе?

– На том, который твоя бабушка приготовила? Доверься мне, – продолжая протягивать руку, шут и по совместительству сопровождающий выжидающе смотрит на меня.

– Я уже доверилась, и как итог что? – возмущаюсь, убираю руки за спину.

– Что? – надменно ухмыляясь, Сти меня перекривляет.

– Ты украл мой первый поцелуй! – Возмущаюсь, и продолжаю: – А теперь еще и психику...

Не успеваю дослушать этого ненормального, как он тянет меня в сферу.

«ИДИОТ!» – это все мысли, на которые я способна в эту секунду.

– Сказала пугало! – развалившись на траве, отвечает Целестин.

– Мг...

Не открывая глаза, ощупываю все тело и лицо.

– Да цела ты, хватит себя лапать, – говорит он, нависая надо мной. – О чем с Архи говорили?

– Ты говорил, нам нужно спешить.

Резко подрываюсь, что аж голова кружится.

– Пугало, подожди. – Схватив меня за локоть, гвардеец продолжает: – Ты должна мне сказать! Я обязан знать!

– Ничего я тебе не должна, и прекрати меня так называть.

– И что ты мне тогда сделаешь? Топнешь ножкой? – спрашивает он, ухмыльнувшись.

– А мне показалось, что ты адекватный. Жаль видеть очередную иллюзию. – Договорив, иду в сторону дворца.

– Нам нужно идти в сад. – Он берет меня за руку снова, но огонек гнева внутри разгорается с новой силой. С каждой минутой обжигающее тепло расплывается по всему телу, кончики пальцев начинает колоть, а сердце – бешено стучать.

– Отпусти. Мою. Руку! – Говорю, едва сдерживая гнев.

Кажется, Целестин просто не слушает то, что говорю ему. Но дальше все происходит за мгновение. Схватившись своей свободной рукой за его, взглянув глубоко в глаза, я не могу больше сдерживаться:

– Не смей со мной себя так вести ни сегодня, ни когда-либо еще!

Из ладони льется тепло, из ткани мантели идет легкий дымок, но Целестин не разрывает зрительного контакта.

– Интересно... Продолжим позже, нас ожидают. – Гвардеец протягивает руку и смотрит прямо в глаза. – Давай попробуем еще раз?

Отпрянув от него, я иду рядом, и направляюсь в сторону большого сада, спускаясь с огромного холма. Белые облака проплывают, касаясь верхушек дворцов. Солнце постепенно уходит в закат. Это значит, что нам нужно торопиться. Из-за споров мы сильно опаздываем. В отличие от Целестина, меня это беспокоит, хотя большая часть мыслей поглощена приступом магии. Ранее такого не замечала за собой. Дойдя до сада, мы ускоряемся в направлении небольшой хижины, которая кажется притаившейся среди густого плюща, а тонкий дымок выплывает из трубы. Листья плюща создают зеленую гирлянду, окутывающую стены и создающую чувство умиротворения и спокойствия. Вокруг дома растут в изобилии цветы, словно пестрый ковер. Небольшие фейри и пчелы собирают пыльцу, летая над ними. На ветвях садовых деревьев, которые окружают хижину, поют птицы, исполняя едва уловимые мелодии.

– Заходи одна, тебя ожидают, – произносит мой сопровождающий, остановившись возле хлипкой двери.

– Прошу прощения, можно? – спрашиваю, после того, как постучала в дверь.

– О, Фелиция, проходите, пожалуйста. – Открыв дверь, передо мной стоит женщина небольшого роста с темными волосами, серыми глазами, в изношенном, но при этом чистом платье. – Присаживайся рядом со столом, пообщаемся. Какой чай предпочитаешь?

– Приветствую с открытым сердцем, госпожа. – Зайдя в комнату, кланяюсь. – Обожаю травяные чаи. У вас очень уютно.

Дом полностью из дерева, будто слившийся с окружающей природой. На стенах и полу выгравированы тысячи рун, каждая имеет свое значение и сокровенный смысл. В углу гостиной стоят массивные деревянные полки, украшенные стеклянными баночками, в которых хранятся ингредиенты и настойки. Учебный кабинет, на который открывается вид из гостиной, полностью увешен деревянными полками, заполненными книгами и свитками. Красивые картины великих магов и фейри украшают пространство. Желание изучить каждый миллиметр этого дома, каждую руну, гриммуар и картину растет со скоростью взмахов крыльев пегаса.

– Держи, милая, вот твой чай, – ставя кружку на стол, украшенный ажурными вязаными подставками, говорит женщина. – Можешь называть меня просто Анисья. Правду не утаивай и рассказывай, что беспокоит в здоровье, чем хворала в детстве, был ли мужчина у тебя. Я пока повяжу шарфик, зимушка стылой будет.

– Чаще всего мучают головные боли, голоса изводят и разум мутнеет. В детстве болела всем тем, что и остальные обычные дети. Есть рана под воздействием сонного проклятия. – Чем меньше становится чая, тем больше язык мой развязывается. По запаху определяю, что в в отвар добавили коренья растений. – Я бы вам все рассказала без белладонны и корня южного лотоса.

– Ты еще и в травах разбираешься, кто же тебя этому научил? – говорит Анисья, совершенно не реагируя на мои слова, не отвлекаясь от вязания.

– Моя бабушка, благодаря ей у меня много навыков. – Делаю еще несколько глотков приятного терпкого напитка.

– Давай я осмотрю твою рану и чистоту, иди к кушетке, – откладывая спицы и шарф в сторону, говорит знахарка. – Тебе помочь снять платье?

– Буду признательна.

Теплые шершавые пальцы расправляются с каждой пуговичкой до тех пор, пока платье не падает. От прохладной кушетки кожа покрывается мурашками. Прикрываю грудь рукой, а внутри не покидает ощущение, что сейчас кто-то войдет в дом без стука. Мысленно настраиваю себя на что-то позитивное, пусть и на удивление, страх отсутствует, лишь устойчивое ощущение расслабленности. Свободной рукой я поглаживаю амулет и слежу за действиями Анисьи, которая собирает разные материалы, бегая по всей хижине. Маленький стол на колесиках ездит за ней, подобно псу за хвостом, не отставая даже на минуту. Подойдя к широкой деревянной миске, знахарка омывает руки и подходит.

– Не боись, там в прихожей брауни*2 сидит, и пока мы общаемся, он в дом не впустит, никто не войдет и не подсмотрит. – Она берет в руки набор оптических стекол разного цвета, каждое стеклышко скручено вручную медной проволокой, и осматривает рану.

– Интересно... Так больно? – Спрашивает, надавливая на рану на предплечье.

– Напоминает будто за нити дергают, но никаких болезненных ощущений. Вероятно это из-за мазей...

– Хорошо, теперь садись на кресло и раздвинь ноги, милая. – Закончив, говорит Анисья присаживаясь на табуретку.

Неуверенно я слушаюсь, закрываю глаза и стараюсь расслабиться. Достав множество колбочек разного размера, Анисья проводит ватным тупфером*3 вначале по наружной части промежности, а позже медленно вводит вглубь и, прокрутив несколько раз внутри, кладет в колбу с раствором. Взяв в руки набор оптических стекол, она рассматривает под каждым углом вначале гениталии, а позже кожу по всему телу. Пока я под прицелом разноцветных стеклышек, жидкость в колбе окрашивается в желтый цвет. Заметив мой заинтересованный взгляд, знахарка отвечает:

– По женской части все у тебя хорошо, отчего не сказала, что не избалована мужским вниманием? – спрашивая, она продолжает смотреть в колбу, периодами знахарка образовывает небольшую воронку магией.

– Мои слова навряд ли повлияли бы на отсутствие исследований, поэтому просто опустила этот ответ, – говорю я, поежившись от холодка.

– Ты мудра не на свой возраст, но и глупа одновременно. Я могла проверить с помощью влагалищного зеркала и повредить твое чрево матери. Будь тут старый извращенец, то уже измучил бы тебя. Лучше такое не скрывай, можешь одеваться, – заключает Анисья, направляясь к столу.

– Это все? – интересуюсь, застегивая платье.

– Да, твой сопровождающий отправит тебя к следующему испытанию, – договорив, протягивает мне крохотный мешочек с травами. – Береги себя, дитя, отвар из этих трав поможет тебе в будущем.

Анисья вновь записывает что-то на небольшой бумаге показывая всем видом, что я могу идти.

– Благодарю с открытым сердцем.

Поклонившись, выхожу из хижины. Открыв дверь, обнаруживаю, что кого-то зацепила.

– Аккуратнее можно? – потирая лоб, стоит симпатичный парень с волосами цвета пшеницы и зелеными глазами, его щеки украшает множество веснушек, а губы – маняще пухлые.

– А нечего стоять уши греть... – хочу продолжить, но вспоминаю напутствия матери. – Прошу прощения, господин.

– Имя свое назови! – раздраженно приказывает незнакомец, схватив меня за подбородок, и поворачивает голову в разные стороны, словно оценивает как овощи на базаре.

– Фелиция. – Сказала: «Фелиция», а хотела: «Вот это я влипла».

– Что ты тут забыла, Фелиция? – мое имя он произносит пренебрежительно.

– Она проходит первый этап, – подошедший гвардеец становится передо мной, пряча за своей широкой спиной. – Довольно невежливо касаться свободной девушки, Данияр.

Целестин меня буквально спасает от рук симпатичного тирана.

1. Архивариус представляет собой охотника за оккультными знаниями, несет ответственность за хранение и охрану магических знаний и артефактов. Он является своего рода живым библиотекарем, который занимается сбором, классификацией и организацией магической информации в своих владениях.

2. Брауни – это магические существа в Бладистане, которые обладают маленьким ростом, около трех футов. Брауни известны своей магической силой, которая проявляется в помощи по хозяйству. Им не нравятся мошенничество и ложь, неряшливые люди и священники. Некоторые брауни могут выбрать себе семью и оставаться с ними на протяжении нескольких поколений.

3. Ватный тупфер – стерильный зонд-тампон, который состоит из марли, ваты (ватная палочка) или другого пористого материала.