Глава 6. Шаг в туман
Темнота обретала форму. Извивалась синусоидами времени, перекрывала бесконечность пространства, искривлялась так, как умела только она. Исчезала... появлялась... билась в конвульсиях наперекор ритму сердца. Побеждала и обращала сознание во мрак, коим являлась сама.
Фредерика очнулась и вновь зависла в пустоте на перекрестке бесконечности миров, пространств и времени, где она не существовала ни для одного из них. Она была исключением из этого вселенского правила, ошибкой, абсурдом. Она была побочным эффектом чьего-то чудовищного эксперимента и теперь не могла вырваться из этого несуществующего места.
Фрида снова и снова падала в несуществующую пропасть, кричала в пустоту несуществующим голосом несуществующие вопросы и слушала ответ тишины несуществующими ушами. Она барабанила пальцами по пустоте и ловила мысли сетями, но они оказывались слишком юркими и выскальзывали прямо из рук. Словно золотые рыбки ее счастья, словно черно-белые рыбки Инь и Ян, которые должны были привести ее душу в состояние покоя, но не стремились к этому.
Не бойся страха.
Она повторяла это снова и снова, как мантру. Она не боялась, Фриде казалось, что она просто не способна больше бояться чего-либо, ведь что бы ни случилось дальше, это могло вернуть ее в чувство. Но ничего не происходило. Мертвая пустота. Мертвая Фредерика.
Я даю тебе последний шанс. Ты должна побороть свой страх.
Она не понимала, что именно ждал от нее Дьявол в черном. Но выбора не оставалось.
Последний шанс...
Это было так абсурдно. Нереально, невозможно, отвратительно, больно и...
Фредерика снова открыла глаза.
Ощущения накатили на девушку единой волной, в которой она едва ли не захлебнулась. Салон первого класса, улыбчивый стюард, Оливер, жужжащий под ухом о «великолепным возможностях самой красивой девушки на планете», и холод, пробивающийся сквозь сцепленные в замок пальцы, лежащие на коленях.
– Господи, Фрида, как с тобой сложно... – начал было агент агент, но тут Фредерика просто не выдержала. Вулкан – бомба замедленного действия – не мог больше ждать, не мог больше страдать в ожидании худшего.
– Хватит! Пожалуйста... прошу вас, хватит! Я просто больше не могу... пожалуйста. Я хочу уйти отсюда! – она уже кричала по-польски куда-то в небо, – вы хотели показать, какой никчемной была моя жизнь? Да, да! Я увидела, правда! Отпустите меня, позвольте мне умереть!..
Слезы катились по ее щекам, руки дрожали от страха и боли, покрываясь красными пятнами. Она окинула нечаянным взглядом взволнованную толпу, окружившую ее со всех сторон, и закрыла лицо руками. Фрида почувствовала, как ладони стали мокрыми от слез. Она так давно не плакала, что забыла, каково это – ощущать холодные слезы на своих руках.
– Что случилось Фрида? Что с тобой? – с наигранным волнением тараторил Оливер, но она не хотела его слушать.
Фредерика закрыла уши руками, притянув колени к груди, зажмурилась и ушла куда-то глубоко в себя. Она не хотела в очередной раз видеть, как разбивается самолет, и как горят живые тела, она не хотела умирать, не хотела, чтобы это повторялось снова и снова вплоть до Судного Дня.
Так, она даже не успела заметить, что гул мотора быстро сошел на нет. Фредерика даже и не успела заметить, что десятки рук персонала самолета, пытавшиеся вытянуть ее из забытья, тоже исчезли. Она не заметила, что под ухом перестал раздаваться настойчиво-ноющий голос Оливера.
А когда Фредерика все-таки открыла глаза, ее окутал серый тяжелый туман.
***
Илайна же не спешила открывать глаза окружившему ее забвению. Она с трудом преодолела себя даже ради того, чтобы ощутить пальцы на руках. А стоило ей только приподняться на локтях, как в паре сантиметров от того места, где только что была ее голова, упал огромной камень. Они падали с неба так быстро, что Илайна едва ли успевала уворачиваться, а маленькие камушки, отскакивавшие от земли, все равно больно били ее по рукам. При этом вокруг раздавался неприятный треск, и из-за этого звука она просто не могла дышать.
– О Господи... – выдавила Илайна оглянувшись, и ее начало трясти, словно детскую погремушку. Зябь прошлась по венам и будто бы заморозила кровь – до того было страшно и холодно.
Перед Илайной растянулась стена пламени.
«Что происходит?» – это была единственная мысль, возникшая в ее будто бы отформатированной голове. В жилке, проходящей около виска, пульсировала кровь и отдавала болью, в то время как в глазах отражалась незатейливая игра стены пламени высотой более двух метров. Жуткий, дикий, какой-то первобытный страх скрывался в этих глазах...
Илайна отказывалась верить, что это реально. Она думала о том, что это сон, не более того, а любые, даже самые ужасные сны рано или поздно подходят к концу. Но этот не заканчивался. Это было только начало.
Огонь быстро сжимался в кольцо. Из него не было выхода, языки пламени обжигали пальцы, а глаза слезились, и даже если помутневший взгляд женщины натыкался на небо, оно казалось каким-то пыльным и пепельным, и будто бы в нем тоже разгорался огонь.
Пламя хлестало ее по рукам и ногам. Кожа, осажденная ударом невидимого противника, покрывалась красными пятнами и немела, покрывалась волдырями и разрывалась в кровь, – Илайна кричала от боли. Агония длилась слишком долго, и боль напоминала замкнутый круг: хочешь, чтобы это прекратилось – борись и брыкайся, но ты будешь страдать; боишься двигаться – страдай без возможности выбора.
– Это не может быть реально! – закричала Илайна изо всех сил, но пыль и угарный газ забились в горло, и женщина зашлась приступом кашля.
Твоя боль реальна.
Голос. Этот голос, казавшийся столь знакомым и скорее механическим, неживым, чем человеческим, снова возник в голове.
– Кто здесь? – прохрипела Илайна и прошло еще несколько мучительно долгих секунд прежде, чем прозвучал ответ.
Я.
Тонкий детский голосок внутри ее головы напевал мотив старой песенки. Он доносился из глубин мозга, тех чертог разума, о которых Илайна даже не могла знать. Но должна была.
Она закричала. Надрывно кашляла и кричала, пытаясь вырвать этот детский голосок из своей головы, но треск огня смешивался с ним, и новая песня становилась все громче и громче.
Твоя боль реальна.
Моя боль реальна.
Ты и я – выбирай:
Лишь одной доступен рай.
Обернешься ты назад –
Мы с тобой заслужим ад.
Она продолжала видеть глазами мир, продолжала его слышать, продолжала чувствовать боль, но не могла контролировать себя. Илайна превратилась в зрителя собственного тела.
И тогда она снова услышала смех. Хохот, пробирающий до мозга костей, до самой сути, въедающийся в каждую жилку и нервную клетку, детский смех, вырывающийся из взрослых уст.
Илайна противостояла неведомому Нечто, которое заставляло ее смеяться подобно Дьяволу и причинять себе нечеловеческую боль... но сознание боролось.
И тогда Илайна сделала последний рывок и прыгнула в огненное кольцо.
***
– Этот город... он просто зарос пылью, – выдохнула Элизабет, когда они обходили очередную парковку, – у меня желудок сводит от голода.
– И у меня, – кивнул Август.
Алфи молчал. Это место, настолько несоразмерное, отчасти просторное, отчасти забитое домами и узкими улочками, собранное из разных эпох и доисторического страха, казалось ему до боли знакомым. Затхлый застоявшейся воздух, запах сырости и разложения и ни единого порыва ветра. Пустые полки магазинов и аптек, сваленные на дорогах груды металлолома и ни единого признака цивилизации.
Где же они могли оказаться?
– Если кто-то придумал это место, у него дерьмово с фантазией, – выдохнул Август, останавливаясь на перекрестке. – Налево или направо?
Главная дорога уходила вперед, но поперек нее шла еще одна улочка, уходящая в обе стороны в узкие тоннели домов.
Пока Август и Алфи вертели головами влево-вправо, Элизабет, привыкая к изменившемуся свету, никак не могла понять, что же вызвало эти изменения. Когда же она выкрикнула «Смотрите!» осознание снизошло мгновенно. Все трое подняли головы и посмотрели в сторону горизонта, где идеально ровная иллюзорная линия таяла под покровом тумана. В том месте искусственное небо разгоралось кроваво-красным. Близились сумерки.
– Здесь время течет не по земным законам, – шепнула Лиз.
– Звучит как начало детского фэнтези с эльфами и магическими штуками.
Элизабет отмахнулась от Августа. Здесь, в мире абсурда, она чувствовала определенную логичность и смысл, но никак не могла поймать их за хвост. Ответы вертелись на языке, но слишком быстро ускользали из поля зрения. Все отчаянные попытки понять оказывались напрасными.
– Что будем делать?
– Наблюдать, – внезапно для самой себя ответила Лиз. – Они уже запланировали этот сюжет. Они создали мир, чтобы посмотреть, как мы отреагируем на те или иные... страхи. Они...
– Кто это – «они»? – встрял Алфи.
– Другие. Как человек в черном.
Тишина разразилась хохотом Августа и вскоре Альфред к нему присоединился. Они заливались смехом, поглядывая на покрывшееся алыми пятнами от смущения лицо Элизабет, замолкали и снова прыскали от смеха.
– Это...этому фэнтезийному романчику еще не хватало инопланетян. Секрет раскрыт, друзья: над землянами ставятся чудовищные эксперименты!
Август снова начал смеяться, но в этот момент раздался пронзительный визг. Над головой парня пронеслось нечто огромное, черное и невыносимо громкое. Хлопая расправленными крыльями, на дорожный знак прямо перед ошарашенной троицей опустилась огромная птица. Чудовищное создание не переставало кричать, испуская из мерзкого клюва ужасный звук, напоминавший шарканье когтей по металлу.
– Господи... – Элизабет поднесла руку к лицу, – это... это стервятник?
– Не делайте резких движений, и он нас не тронет, – сказал Август без прежней уверенности в голосе.
Все трое застыли на месте, подобно статуям мучеников с выражением явного ужаса на лицах.
– Что... что это у него на клюве? - продолжала Лиз, хотя сама уже поняла это, и не ждала ответа, – кровь?..
Август попятился, выставив руки вперед. Птица встрепенулась, мотнула головой, сбросив с клюва несколько капель свежей крови, и обратила рассерженный взгляд на неподвижную троицу. Еще один мерзкий крик падальщика отразился от домов и заставил тех же нерадивых путешественников в очередной раз пересмотреть свои взгляды на жизнь.
– Вы уверены, что нам еще стоит стоять на месте и делать вид, что мы умнее этого птеродактиля?
– Не думаю, что...
Очередной грозный клич перебил Августа – птица расправила крылья и приготовилась к атаке.
– Не думаю, что нам еще стоит о чем-то думать. Бежим! – крикнула Элизабет, и они со всех ног бросились направо – вдоль поваленных деревьев, преследуемые чудовищем невозможных для птицы размеров и с весьма кровожадной для птицы сущностью.
Август рванулся следом, но вступившая в раненную ногу боль обездвижила его. Агония нарастала, но парень старательно ее игнорировал – он должен, пускай и не может, но должен. Этому научили его дни в горах: научили тому, что, когда несколько людей идут в связке, ты не можешь тормозить их, ты должен думать о связке, а не о себе, ибо за жизнь каждого из них ты несешь ответственность так же, как и они несут ответственность за твою никчемную жизнь.
Но спустя пару минут отчаянного и натянутого бега, Август просто не смог больше ступить на раненную ногу. Боль отдала адским пламенем вверх и вниз и пронеслась электрическим током по всему телу от пятки до подбородка. Ноги Августа подкосились, и он рухнул на землю, преследуемый криком стервятника, будто голосом самого ада.
– Август! – вскрикнула Элизабет, но было уже поздно. Птица вонзила когти в спину парня.
***
Что происходит?
Фредерику окружил густой тяжелый туман, полностью обволакивающий ее тело, припадающий на плечи и прижимающий к земле. Она не могла различить даже контура объектов, находившихся на расстоянии вытянутой руки. Она не могла понять, где находится, но точно знала, что ее тело по-прежнему с ней, а темнота отступила. Вместе со страхом.
Девушка с трудом поднялась на ноги: конечности затекли, и очень непросто было заставить кровь циркулировать по венам. Она размяла мышцы и снова уселась на землю под властью тяготеющего тумана и закрыла глаза. Так приятно было снова чувствовать собственное тело.
Фрида вновь распахнула веки с неестественно длинными ресницами и осмотрелась. Подняла руку и пошарила ей вокруг своего лица, пытаясь разогнать туман. Он хлопьями разлетелся в разные стороны, предоставив небольшой туннель, показавшийся Фредерике путем на волю. Она поднялась на ноги и быстрыми шагами выбралась за границу тумана.
Где я?
Этот вопрос, за последнее время не раз посещавший ее белокурую голову, снова ошарашил действительность. Город Памяти предстал перед ней со своей наиболее пыльной, грязной и пустой стороны.
Этот город... он такой серый... словно туман.
Все, что она успела окинуть взглядом, было в каком-то ретро-стиле апокалипсиса. Все улочки, дома – все оказалось покрыто пылью, прахом, забвением, молчанием. Смертью.
Фредерика шла вдоль улицы, боязливо заглядывая в оконные рамы с выбитыми стеклами, ища какие бы то ни было признаки цивилизации, и никак не могла их найти. Все, что представлялось ее взору – признаки былой цивилизации, и, увы, никак не нынешней.
Но... но вот, в витрине небольшого магазинчика, Фрида заметила собственное отражение и не смогла сдержать удивления. Нет, она не могла так измениться. В этих глазах, которые зачастую смотрели на девушку с обложек журналов, с рекламных постеров, в конце концов, с зеркала в дорогом позолоченном оформлении в загородном особняке Оливера, в этих глазах не было того, что она видела сейчас. А сейчас ими откровенно завладевали ужас, страх, непонимание и боль, и они тускнели, становились серыми, пыльными, расходились тонкими морщинками, напоминавшими шрамы вокруг глаз. В ее взгляде бушевал чистый, неподдельный ужас и воспоминание о том, что она совсем недавно пережила.
Фрида отвела взгляд, а когда вернула его на исходную позицию, заметила в отражении темную тень. Она промелькнула молнией и остановилась за спиной девушки, отчего та вскрикнула и обернулась.
– Это снова Вы? – злобно и вместе с тем боязливо огрызнулась Фредерика на Человека в черном, – что вам нужно от меня? Где я вообще нахожусь?
– Ты проявила мужество и прошла первый этап. Теперь ты можешь перейти на Новый уровень Системы.
– Что? Что это значит?
– Я не отвечаю на вопросы, Фредерика. Я их задаю и жду ответа, – он замолчал, направив взгляд в область, покрытую туманом. Губы Человека в черном подернула усмешка. – Ты человек, Фредерика?
– Что?
– Ответь на вопрос. Ты человек, Фредерика?
– Д-да...
– Так ли это? Докажи, – Человек в черном перевел взгляд на девушку и его ухмылка стала шире. Спустя несколько секунд, он снова посмотрел в сторону тумана, и Фредерика невольно последовала его примеру. А уже спустя мгновение, возвращая взор на исходную позицию, она поняла, что Человек в черном бесследно исчез.