Глава 20
Я потеряла сознание.
Мир просто вырубился, когда страх достиг той отметки, за которой разум перестаёт бороться.
Очнулась уже ночью, прямо на полу у двери.
Снаружи ветер рвал деревья, будто знал — конец близко. Квартира вибрировала, дышала стенами, как будто и она чувствовала приближение чего-то неотвратимого.
Голова гудела. Тело дрожало. Я медленно поднялась, чувствуя, как каждая мышца болит от напряжения. Снова потянулась к двери — дёрнула ручку, проверила ключ.
Ничего. Безнадёжно.
И тогда я поняла: я уже не гостья здесь. Я такая же пленница, как Ник.
Но у меня ещё оставался выбор. Я могла попробовать спасти его.
***
Я стояла в центре комнаты. Передо мной — круг. Мел. Соль. Свечи. Всё, как объяснял Тони. Он потратил годы, чтобы узнать этот ритуал.
Он признался, что хотел провести ритуал сам, той ночью, когда я была в ванной. Но не смог. Не хватило храбрости.
А у меня теперь не было страха.
Если мне всё равно суждено умереть здесь — так почему бы не освободить хотя бы одну душу из этой трясины?
Я не знала, почему не могу выйти. То ли Флойд устроил ловушку, то ли сама сущность, что жила в этих стенах, не готова была отпустить свою жертву.
Но мне нужно было торопиться — пока не вернулись Флойд, Молли и Эстер, чтобы завершить своё жертвоприношение.
Свечи затрепетали. Тени стали гуще. Воздух — тяжелее. В груди защемило сомнение.
Всё ли я делаю правильно?
Я не ведьма. Не медиум. Я — просто я. Но уже не та, что раньше.
Ник говорил:
— Тот, кто разрывает цепь, платит телом. Становится частью дома.
Он исчез. Я чувствовала, как его душа уже не рядом. Как она затянута в лапы этой сущности.
Я закрыла глаза.
Заговор сорвался с губ — как шёпот крови. Слова обжигали горло, будто я глотала стекло. Свечи начали тухнуть одна за другой. И осталась только тьма.
И голос.
— Готова отдать себя вместо него?
Я дрожала. Но ответила:
— Да.
— Ты понимаешь цену?
— Понимаю.
Мир перевернулся.
Пол исчез. Я не падала телом — падала душой. Вглубь. Во тьму. Сквозь пепел, боль, крик. Я видела лица. Рты, искажённые ужасом. Летела сквозь воспоминания этого места.
Крики. Кровь. Смеющаяся Эстер.
Я стала частью его памяти. Я была в каждом углу. Видела, как строился этот дом, как он жил, как умирал. Я была всем.
А потом — свет.
Ник.
Он стоял в белом сиянии. Не призрак. Не боль. Настоящий. Свободный.
Он смотрел на меня — с благодарностью и с болью.
— Ты не должна была...
— Я хотела, — прошептала я. — Ты заслуживаешь жить. Хоть где-то. А моя участь уже решена... я должна была умереть — от своей руки или от их.
Он протянул руку. Но я уже не могла дотронуться.
Я была здесь. Он — уже там.
Свет поглотил его. Он исчез.
А я осталась.
Пол вернулся. Комната застыла. Стены притихли. Ветер утих.
Квартира стала тишиной.
Я встала. Медленно. Я всё ещё была собой. Но уже не принадлежала себе.
Я взглянула на руки — кожа словно светилась изнутри, переливалась странной энергией.
Подошла к зеркалу.
Отражения не было.
И всё же — я чувствовала покой. Такой, какого никогда не знала.
Чистый. Ясный. Тихий.
Я подошла к холодильнику и передвинула магниты в знакомую фразу:
«Мне нравится твоё тело.»
Улыбнулась.
А потом — из глубины квартиры — донёсся низкий, рвущий, почти первобытный рык.
Я поняла: теперь я принадлежу ему.