Сибирь

Темнело.

В домишках загорался свет. Я шла по дорожке и невольно вглядывалась в окна. Община. Все как семья. Но долго ли это продлится? Если они станут расти, рано или поздно им будет присвоен статус аванпоста. Начнется война за власть и грызня. Дружба, любовь — исчезнут. Останутся фракции. Разделение. Иного пути нет. А может, найдется банда, что сможет покорить эти стены. Они уничтожат все и присвоят. Сотрутся здешние люди, начнется новая пора.

Впрочем, какое дело, если я уйду и никогда не встречу их вновь. Вернусь в свой дом. К своей семье.

А может, остаться здесь, где ты для них лишь Елена — хирург. Без тайн и темного прошлого, где никто не знает, что я р...

— Елена?

У стены дома стояла Янис вполоборота, скрывая лицо темнотой. В не застегнутой синей куртке и черной шапке я ее не узнала. С её губ срывались облачка пара, и она заметно дрожала.

— Зачем ты здесь? — спросила я, встав напротив.

— Ждала тебя.

— Для чего?

На разговоры настроения не было. Мы только расстались с Ларой, усталость от тяжелых дней накатывала, а после операции стала только сильней. Хотелось смыть с себя грязь и лечь на кровать.

— Поговорить.

— Мы уже разговариваем, Янис.

Девушка стушевалась, отводя взгляд. В нем явно горело беспокойство.

— Что произошло? — уже мягче спросила.

— Это... по поводу Леона.

Я предчувствовала, к чему шло, поэтому лишь устало выдохнула. Выразительно глядя на Янис, я ждала, когда она заговорит.

— Мы... Я... — девушка запиналась, чем выводила из себя. Янис было неудобно. То и дело потирая жуткий шрам, она отводила взгляд.

Слабая искра любопытства подкинула несколько вариантов. Леон. Волнение. Разговор.

«Прости меня, Елена. Прости».

Осознание.

— Вы переспали? — спросила я, ненавидя за дрогнувший голос.

Янис кивнула.

Все это было странно. Её желание поговорить. Для чего? Какая бы женщина пошла бы отчитываться старшей сестре того, с кем разделила постель? Какая бы сестра ощутила немедленную вспышку убить? Защитить свое, то, что всегда было лишь её, несмотря на посторонних?

В идеальном мире это сочли бы за странность. Но в нашем... в нашем, где твои близкие мрут мухами, где родство определяет не кровь, где доверять безоговорочно почти невозможно, ты испытываешь лютый страх, лишь представляя, как потеряешь то единственное, что поддерживало тебя на плаву.

Мы с Леоном — нечто большее, чем брат и сестра.

Только мы знали тайны друг друга, только мы могли поддержать, понять и простить. Нести бремя одно на двоих.

И я видела в глазах Янис, что она понимала.

Сердце Леона всегда будет занято. И ей там нет места. Но все же...

— Чего ты хочешь? От меня.

— Не знаю, — честно призналась Янис. — Выговориться?

— Мы не подруги, — жестко обрубила я.

— Знаю, но только ты сможешь меня понять! — её глаза отражали ночной блеск и редкие звезды на небе. — Я же вижу! Ты понимаешь, какого нести на себе... — ладонь девушки коснулась собственного шрама, — бремя.

Кулаки сжались. Она знала? Откуда? Леон бы не сказал!

Ножик в нагрудном кармане. Подойти ближе. Осторожно вынуть, будто поправляешь куртку, и точный удар в артерию. Закрыть рот рукой, а потом бросить в лесу, привлекая зараженных. Никто не поймет.

Янис тем временем продолжала, не замечая, как с каждым словом, я подбираюсь ближе на полшага.

— Он единственный, кто, увидев мой шрам, будто бы его не заметил. — Янис улыбнулась, но тут же стерла эмоции с лица. — На меня никто не смотрел так. А мне так нужно было это тепло. Так нужно. — Янис вновь накрыла шрам, зажмурилась, будто надеялась стереть его. — Я так хотела, чтобы Дмитрий хоть раз посмотрел на меня так... так, как на тебя.

Я застыла.

Янис повернула голову ко мне, даже не видя, что я сжимаю в ладони.

— Ты ошибаешься, — процедила я, не совсем понимая, чему отказывала.

— Я же вижу, между вами что-то происходит. И это совершенно нормально. Мы все живем одним днем, нет смысла ждать. Нужно брать от жизни все. Бороться, Елена. За каждую чертову секунду.

Она говорила это мне или себе?

— Ты пришла убедить меня или попросить помощи для себя?

— Нет, мне просто хотелось поговорить. С женщиной.

Я хмыкнула. Янис оторвалась от стены, прошла чуть вперед. Лезвие спряталось в рукаве моей куртки.

— Если, — она опустила глаза, — тебе нужна будет помощь. Может, по-женски... Приходи. У меня... у меня все есть.

— Не нужно. Для меня... Мне уже не нужно, как год.

Янис нахмурилась. В глазах застыл вопрос, но стоит ему слететь с губ, как я не смогу удержаться. Про себя я молила, чтобы она не спрашивала. И Янис будто услышала, просто кивнув. Она пошла дальше, но я окликнула её:

— Ты тоже... можешь прийти ко мне. Дам тебе обезболивающего.

Это был самый бесполезный разговор за последнее время.

Я поднялась в свою комнату, схватила чистую одежду и наконец-то смогла вымыться. В общине есть баня, но сейчас она не работала, из-за сломанной крыши, которую как раз чинили наши парни. Но нагреть воду и искупаться все равно было можно.

Переодевшись в новый костюм, расчесывая мокрые волосы, я вздохнула от блаженства. Кто знал, что ощущение чистоты может приносить такое счастье. Заходя в комнату, я, не глядя по сторонам, бросила полотенце на стул. Хотела лечь на кровать, как вдруг услышала звук щелчка замочной скважины.

Кто-то был в комнате.

Я резко обернулась.

На стуле возле двери сидел Дмитрий.

Глядя на меня исподлобья, прожигал взглядом. Что-то непонятное мне плескалось в зеленых глазах. Я внимательно осмотрела его.

Он тоже недавно умылся, судя по редким мокрым прядкам светлых волос, что стояли торчком. Светлая кожа слегка зарумянилась. Дмитрий сидел в зеленой футболке, открывая обзор на груду мышц.

— Что ты здесь делаешь? — раздраженно спросила я.

— Представим, что это не я. Ты даже не заметила, не осмотрелась! — его злость отчетливо проступала в нахмуренных бровях, в складочках между ними. — Ты не в своем аванпосте. Твоего брата нет рядом. Неизвестно, кто мог подойти к тебе. При тебе есть оружие?

Я отвела взгляд к куртке, где лежал ножик.

Дмитрий уже встал и приблизился. Он тяжело дышал, нависая надо мной. Впервые я ощутила его рост и силу. Мне пришлось поднять голову. Сердце предательски сбилось.

Мне не нравилось чувствовать себя мышкой. Не нравилось, что ноги отчего-то стали ватными. Не нравилось, что мои глаза бегали по его лицу, то и дело соскальзывая на губы. Но даже не это было самым страшным. Стоило вглядеться в ярость зеленых глаз, как внизу живота кнутом бил жар.

— Что ты будешь делать? — тихо спросил он.

— Дмитрий...

Закончить я не успела, легким движением руки он кинул меня на кровать и тут же навалился сверху. Придавил тяжестью тела. Возможности двигаться не было, Дмитрий завел мои руки над головой, держа ладонью, а второй упирался в кровать.

— Дмитрий! Встань сейчас же! Что... Что ты делаешь?!

Сосредоточенное выражение лица не сходило. В нем не было страсти, пламени, похоти. Только злость. Мне стало неуютно, и я начала ерзать, подавляя внутренние волны страха, что с каждой проваленной попыткой выбраться только сильнее накрывали меня с головой.

— Дмитрий!

Он упер колено между ног и тем самым обрел еще одну точку опоры. Рука, что упиралась в кровать, теперь поднялась выше к моему костюму. Не разрывая зрительного контакта, Дмитрий медленно потянул замок вниз.

Под звуки расстёгивающейся одежды, мое дыхание участилось. Ногти впились в кожу рук, губа задрожала.

Под толстовкой на мне оставалась водолазка, но затягивающих бинтов я не надевала. И когда широкая рука Дмитрия вела вниз молнию, задела грудь под тонкой тканью, то я задрожала.

А сам Дмитрий... покраснел до кончиков ушей. Даже та злость испарилась, открывая неимоверное смущение. Он втянул воздух и быстро расстегнул кофту до конца.

Мы замерли. Дмитрий — ожидая. Я — застывшая в страхе.

— Ты даже пошевелиться не можешь, — шепотом произнес Дмитрий, наклоняясь к моему лицу. — Не можешь выбраться. Я могу заткнуть твой рот и сделать с тобой все, что захочу. И никто не услышит. Никто не придет к тебе на помощь, Елена.

От каждого слова, от осознания его правоты внутри что-то с треском ломалось.

— Защитить себя можешь только ты. И надеяться ты должна только на себя. Прежнего мира нет. Все вокруг твои враги, и тех, кому можно доверять — пересчитать по пальцам.

— Зачем?.. — только и смогла вымолвить я, уже не скрывая ужаса.

От моего вопроса, а может, от тона Дмитрий вздрогнул и прикрыл глаза. А когда открыл, в них снова отражалась решимость.

— Я держу твои руки и придавил. У тебя только несколько попыток. Никакой ошибки, Елена. Если я наклонюсь к тебе, — Дмитрий действительно приблизился на расстояние нескольких сантиметров, — бей в лицо лбом. Со всей силы.

— Ч-что? — я непонимающе уставилась на него.

— Если удар получится сильным, противнику ничего не останется, как прижать руки к больному месту. Но ты должна помнить, что от такого удара боль будет и у тебя. Но ты не должна теряться. — Дмитрий рукой тронул мое колено. — Бей в живот. Вбок. Как угодно. Твоя задача — скинуть его с себя. Но даже так, — он горько усмехнулся, — лучший способ будет — не допустить возможности. Никогда не оставляй двери открытыми, Елена. Всегда смотри по сторонам и держи оружие при себе.

— Ты что решил учить меня? — я вспыхнула. Весь страх и ужас мигом превратились в злость. — Как ты посмел?!

— А чем ты думаешь, когда в незнакомом доме даже не оглядываешься? Если бы это был не я, а какой-то псих?! Я не знаю многих людей здесь! Кто угодно мог проследить за тобой, тем более... ты ходишь в таком виде!

— В каком?! — крикнула я ему прямо в лицо, чуть приподнимаясь.

Дмитрий прикусил нижнюю губу. Обвел мои растрепанные волосы взглядом, бегло скользнул вниз, к тонкой кофте.

— Скинь меня.

— Что?

— Скинь меня!

— Но...

— Елена!

Я повиновалась. Собрав всю силу, я двинула коленкой ему прямо в бок. Дмитрий чуть согнулся, но мой маленький рост позволил мне юркнуть вбок. Моих рук он не отпустил, но я воспользовалась возможностью — он же сам попросил! — и укусила его за плечо.

— Блять! — он взвыл по-настоящему.

Но я не собиралась останавливаться и, быстро перекатываясь набок, с силой пнула его двумя ногами, отчего Дмитрий упал на пол. Не то смех, не то хрип долетел до меня, но я не смотрела на него, а мигом подскочила к куртке, схватила ножик и сразу же упала на Дмитрия сверху. Лезвие коснулось светлой кожи.

Я тяжело дышала, сидя на Дмитрии. Его глаза метали искры смеха, уголки губ ползли вверх.

— И как ты выберешься? — парировала я.

— С чего ты взяла, что я хочу?

Я умолкла. И только сейчас ощутила, как руки Дмитрия крепко стянули мою талию. Как мои бедра загораются от соприкосновения наших тел. Как сам Дмитрий ощущается подо мной.

Я протяжно выдохнула, ловя тот самый момент, как язычки пламени жгучим спазмом скапливались между ног. Кровь забурлила, толкая на безрассудные поступки, и опустилась ниже, все также сжимая нож.

— Не боишься? — спросила, опаляя горячим дыханием его губы.

Дмитрий сам того не понимая, потянул мою талию вниз, крепче прижимаясь ко мне. В голове полыхнуло.

Мы стояли у пропасти. И нужно только сделать шаг. Прыгнуть в неизвестность, отведать вкус. Один толчок, и мы сгорим, возвышаясь над миром. Ощутим себя живыми.

Глаза Дмитрия потемнели, зелени не было.

Мне хотелось... всего.

Поцеловать, укусить, сделать тонкий порез, чтобы горячая кровь попала на меня. Чтобы я могла залечить своим языком эту рану. Хотелось почувствовать, как пульсация между ног увеличивается, а потом сжигает.

И он этого хотел.

Мне стоит лишь опуститься, и он сделает то, что я хочу. Выполнит любое желание.

Однако Дмитрий с полыхающим взглядом произнес:

— Я не могу.

Стоило этой фразе упасть между нами, как меня окатило кипятком, и я отскочила, все же оставляя мелкий порез.

— Черт! Я сейчас.

Руки не дрожали, но я едва не спотыкнулась несколько раз, пока дошла до аптечки.

— Елена, — позвал Дмитрий.

Но я продолжала откидывать все лишнее в сторону, не замечая, что все летит прямо в стены.

— Елена, прости.

— Я сейчас принесу! — рявкнула. — Нашла!

Взяв пластырь, я подошла к Дмитрию, что уже стоял у двери. Замок был открыт. И лихорадочно обработала ранку. Небольшой порез кровоточил, и я впервые за долгое время по-настоящему разозлилась на саму себя.

Я причинила ему боль!

Он причинил её раньше.

— Остановись, — мягко произнес Дмитрий. А потом аккуратно отвел мои руки. — Елена.

— Я порезала тебя.

— Ничего страшного.

— Почему? — я посмотрела ему прямо в глаза.

Он прекрасно понял, о чем именно я спрашивала.

— Елена, мне нужно доставить тебя в «Сибирь». Я не могу... Мы не можем.

— Это ничего не будет значить!

По какой-то причине я продолжала его уговаривать. Но я не могла себя остановить.

— Разве? — горько сказал он. — Мне так не кажется.

Мои глаза сузились, и я разозлилась даже сильнее прежнего.

— Тогда какого черта ты пришел сюда?! Как ты смеешь меня трогать?!

Я толкнула его в грудь. Еще раз. Вновь, но Дмитрий крепко схватил меня. Остановил, вновь нависая надо мной.

— Елена, угомонись, — предупреждающе процедил он. — Хватит.

Я оттолкнула его и отошла.

— Чего ты хотел? — повторила вопрос.

Дмитрий увел взгляд.

— Почему Леон был с тобой на операции? Он разве доктор?

Внутри все похолодело. Ледяной кол воткнулся в спину, заставляя распрямиться.

— Помогал.

— Почему он?

— Я ему доверяю!

Дмитрий разочарованно усмехнулся.

— Чем ты занималась в «Пути» и для чего тебя вызвала «Сибирь»?

Он знает? Нет. Нет. Нет. Только не он!

— Не отвечаешь. — На мгновение мне показалось, что он сейчас уйдет. Оставит все как есть, но вместо этого он вновь подошел слишком близко. Лицо болезненно скривилось, будто говорить последних слов ему не хотелось. — Если отряд уберут, как только мы доставим тебя, Елена... Если это и правда случится, надеюсь, мы долго будем преследовать тебя в кошмарах. Лучше скажи, Елена. Мы подготовимся, поможем. Просто скажи.

Я покачала головой, ощущая, как внутри все сжалось и упало, разбивая тот самый ящик, что бережно прятал все чувства.

Дмитрий разочарованно поджал губы и ушел.

Если ты узнаешь, ты сам убьешь меня.