Сибирь

*перевод: Раненый. 

Голова качнулась вниз, и меня вырвало из сна.

От неудобного положения спина встала колом. Я хотел разогнуться, но ощутил чуждый вес. Елена, свернувшись калачиком, лежала у меня на ногах.

Стыдливая волна жара согрела шею и щеки, заставляя отвести взгляд. Нужно заставить её проснуться, подняться и сделать вид, что вчерашнего дня не существовало.

Или... Я мог позволить себе то, чего не разрешил в другое время.

Борясь с сами собой, я вернул глаза к ней.

Косички давно растрепались, но Елена либо не считала нужным, либо не замечала этого. Слишком блеклые, серые губы слегка приоткрыты. Синие вены проступали сквозь тонкую белую кожу. Весь ее вид вызвал немедленное желание защищать. Хрупкое тело казалось немощным, окостенелым. Неспособным к самостоятельному существованию.

Но так мог подумать лишь тот, кто видел её впервые.

Как думал я.

В Елене горел огонь. Странный и непонятный. Неподвластный. В минуты отчаяния, сильного эмоционального стресса, она будто ломалась. Или становилась собой.

Даже вчера, на пороге смерти, нечто завладело её разумом. Опустило в бездонный колодец, полный тьмы и кошмаров. Два серебряно-голубых глаза заволок дурман. И пока она прожигала меня чернотой, я испытывал смежные чувства.

Не страх. А нечто другое. Будто в подкорку впиваются иглы, они не приносят боли, но неизбежно стягивают невидимыми нитями. С каждым разом все сильней хотелось разгадать загадку.

Это не была симпатия, или дружеские чувства. Это что-то другое, более низменное и неотвратимое.

Помешательство.

— Елена.

Под воздействием того самого ощущения большой палец провел по линии спутанных волос.

Девушка завертелась, сжимая тонкими пальцами мое бедро. Стрелой пролетевший разряд, заставил повозиться и немного сдвинуть её ниже.

— Елена, — уже громче повторил я.

Она сжалась, пытаясь спрятаться от холода, и мне, стало по-настоящему жаль её. Хотелось укрыть, спрятать, дать отдыха. Но мы не могли рисковать. Ни собой, ни отрядом.

— Пора идти, просыпайся.

Сонные веки распахнулись, глаза забегали по помещению, а потом она повернулась и посмотрела прямо в меня.

— Дмитрий.

Хриплый, заспанный голос. То, как она произнесла мое имя...

Хотелось спросить, за что я так провинился, что мир испытывает меня?

— Пора идти, — как можно спокойней сказал я.

ˋˏ✄┈┈┈┈┈┈┈

Сквозь кроны деревьев мы заметили тонкую линию дыма, вздымающегося вверх. Направились в его сторону и уже через двадцать минут увидели лагерь.

Леон стоял настороже, прислонившись к стволу дерева. Янис сидела на пне, которого ранее здесь не было. Увидев нас, они встрепенулись. Лицо девушки осветила однобокая улыбка, и я поздоровался кивком головы.

А вот Леон сорвался с места и прижал сестру к себе, тихо шепча ей на ухо: «Прости, я не хотел. Прости».

Елена уткнулась в его грудь и ощутимо выдохнула, даже её плечи опустились. Она показалась совсем крошечной на его фоне, позволив себе расслабиться.

Меня ужалил невидимый укол в районе солнечного сплетения. Неужели, я не приносил должного чувства безопасности? Со мной ей неспокойно?

Но я сразу откинул прочь грязные мысли. Я не имел права и не хотел этого испытывать.

— Елена? — послышался голос Айзека.

Он силел возле палатки, на еще одном пне. На костре Айзек подогревал чашку с мутной жидкостью.

Елена мгновенно оторвалась от брата, её лицо до неузнаваемости изменилось, и, позабыв обо всем, девушка бросилась к нему. Потрогала лоб, щеки и нежно улыбнулась.

Я отвел взгляд.

— Соберу еще хвороста.

— Я с тобой! — сразу же сказала Янис.

— Я думал, ты хотела отдохнуть. — Леон подошел ближе, наклонил голову и широко улыбнулся, глядя на Янис плотоядным взглядом. Она тут же зарделась и отвела глаза. — Ты же устала. Хотела выспаться.

Промямлив что-то, Янис бросила на меня косой взгляд и быстро ушла.

— Я пойду с тобой, — сказал Леон, и первым вошел в чащу, тихо насвистывая.

Подозрения ускорили пульс. Горло сперло, и за два шага, я нагнал его, впечатывая в ствол. Локтем зажал ему шею, мешая поступлению воздуха. Наклонившись прямо к лицу щенка, тихо, сквозь зубы спросил:

— Ты обидел её?

— Ты хоть уточняй, — прохрипел Леон, откашливаясь.

— Янис!

Лицо Леона изменилось, сбрасывая маску клоуна. Глаза стали круглые, зрачки расширились, челюсть плотно сжалась. Он заговорил очень быстро:

— Я что, похож на ублюдка, который принуждает? Таким видишь меня, командир? Твою Янис я не трогал, сама пришла. Можешь спросить у неё!

Надавив сильнее, чтобы глаза Леона распахнулись шире, я несколько секунд вглядывался в него, пытаясь понять, говорил он правду или нет.

Отпустил.

Леон закашлялся, сплюнул.

Я отвернулся, смотря на лагерь и Елену, что сидела рядом с Айзеком.

— Надеюсь, сестренка не видела, как ты обижаешь её младшего братика. Она на многое способна ради семьи. Твои шансы резко упадут.

— Не понимаю, о чем ты.

Елена поднесла руки к костру, грея их.

Леон выровнял дыхание и поравнялся со мной. Мы молчали, глядя, как она принимает из рук Айзека его кружку и делает пару глотков.

— Раньше я считал себя единственным. Маленьким лучиком света в её жизни. — Леон говорил тихо, чтобы слышал только я. Его глаза также прикованы к сестре. — Потом появился ты. Хотя я не боялся.

Я сглотнул. «Появился ты». Закрыв глаза, отогнал наваждение. Мы знали друг друга слишком мало, чтобы делать такие поспешные выводы. Но все же...

— Елена — наша кошка, а мы — солнечные зайчики, за которыми она охотилась. А мы в угоду, готовы прыгать. Только вот, появился этот... Сраный прожектор, — теперь я явственно слышал улыбку в его словах, но поворачиваться, чтобы проверить, не хотел, — с ним нам не тягаться.

Мне не хотелось вникать в смысл этих слов, не хотелось думать, что они значат. Для меня.

— Но он ей нужен, — серьезно вставил Леон. — Нужен. Сильнее, чем мы.

Не выдержал, посмотрел на него.

Взгляд усталый, поникший. Даже уголки губ стекли вниз. Леон походил на глубоко скорбящего, потерянного человека. Как и Елена, он носил маски. Осознанно или нет, я не знал. Но сейчас Леон открыто демонстрировал свою уязвимость, слабые места.

— Ты хороший, командир. Притворяешься плохим, но не выходит. — Леон ухмыльнулся. — Такой, как ты, ей подходит. Но, этот сопляк... — Мои глаза против воли метнулись к Айзеку и Елене. Она следила за каждым словом с живым интересом. — Нам продется мириться с ним. Если хотим быть рядом.

— Эй! — голос Елены обратился к нам, и мы оба встрепенулись.

Леон предсказуемо хохотнул, возвращаясь к себе прошлому, и двинулся на зов. Я последовал за ним.

Из палатки вылез сонный Макс, заметив меня, выпрямился и пробормотал оправдываясь:

— Я ночью дежурил.

— Все нормально.

Он благодарно кивнул.

— Айзек, как ты? — спросил я, пожимая ему ладонь.

— Лучше, спасибо доку, — Айзек повернулся к Елене и подмигнул ей.

Я напомнил себе, что он и так ранен.

— Нужно будет его осмотреть перед выходом, — посмотрев на меня, сказала Елена.

— Кстати, об этом.

Леон отошел за палатку и выволок оттуда большие самодельные носилки из еловых ветвей, связанных между собой.

— Леон здорово помог, — заговорил Айзек. — Сам сделал.

— Чего? — выплюнув чай, возмутился Макс.

— Максимка тоже помогал! — Леон кивнул ему.

Елена переводила на них благодарные взгляды.

— Думаю, тогда нам пора двигаться дальше.

— Сколько до Лары?

Янис вернулась и теперь стояла прямо, гордо выпрямившись. На Леона она подчеркнуто, не смотрела.

Драма в отряде разрасталась с каждым днем, и теперь, кажется, спокойные деньги будут сниться мне во снах.

— Если повезет, к ночи придем.

— Тогда вперед.

-ˋˏ✄┈┈┈┈┈┈┈┈

Мы с Леоном постоянно сменяли друг друга. Макс был слишком хил, чтобы тащить носилки. Айзек не переставал извиняться от чувства вины и замолчал только после того, как Леон пообещал выбить ему все зубы, если тот не заткнется. Янис шла впереди, молчаливо ступая по сугробам. Елена шла рядом с ней, но они не обменялись и словом.

— Кто вообще эта Лара? — Леон отставал на пару шагов.

В этот раз тащил Айзека я. Усталость накатывала с каждым шагом все сильней, и возможность поговорить, даже с Леоном, я встретил с благодарностью.

— Она держит маленькую общину.

— Фанатики?

— Нет.

— Тогда почему не в посту?

Леон, первый раз выходящий за пределы своего мирка, не понимал, как устроен современный мир. От его наивности становилось смешно, но, с другой стороны, радовало, что хоть кто-то сумел избежать разочарований.

— Скажи, Леон, твой Аванпост — спасение?

— Да, — уверенно ответил он.

— А что, места в нем резиновые?

Леон промолчал.

— Куда деваться тем, кто не поместился? Кого не впустили, посчитали сбродом? Ты же не идиот, знаешь, сколько было раньше городов, поселений. Даже выжившие 35% — огромная цифра. А Аванпостов? Их мало.

— И много таких общин?

— Очень много, Леон.

— За горами, — подал позади голос Айзек, — вообще не пускают людей. На юге тоже. Раньше там был тоннель, по которому ходили поезда. Они загнали туда зараженных и забаррикадировались. Отрезали нас от себя.

— Зачем им это? — Леон все еще не мог уложить в голове простую истину.

— Таких, как мы, диких, убивают чаще, чем зараженных. Никому не нужны лишние рты, особенно тех, кто научился выживать без них.

-ˋˏ✄┈┈┈┈┈┈┈┈

Высокий железный забор с тремя рядами колючей проволоки сверху и двумя снизу, встретил нас неприступным, безмолвным взором. Ворота с несколькими рядами замков громко разнесли стук. Здесь всегда есть караульные.

— Смотри, не назови её Ларисой, — шепотом прошептала Янис, стоящая позади меня, Елене. — Она ненавидит полное имя.

— Кого-то напоминает, — с ухмылкой сказал Леон.

Он хотел облокотиться на забор, но Янис крепко схватила его за руку и дернула на себя. Леон легко поддался, нависая над девушкой.

— Забор под напряжением!

— Как они питают его? — спросила Елена, не замечая, как её брат пожирает глазами Янис.

— За забором большая бывшая станция, у них полно генераторов, заряжаются от солнечных батарей. Они построили этот комплекс специально вокруг станции.

— Ничего себе.

— Кто там?! — грубый мужской голос заставил всех умолкнуть.

— Дмитрий.

— Барс, ты что ль?

Щелка на воротах открылась, из них на нас посмотрел хмурый, старый взгляд Борисыча.

— Я.

— Ха! Лара будет рада тебя видеть.

Посмотрев за меня, Борисыч открыл ворота.

Самокрутка в его зубах источала неприятный запах, дымом окружая его лицо. Покрутив ее в зубах, Борисыч прищурился и стиснул меня в мужских объятиях.

— Свору припер. Чем отрабатывать будете?

— Что скажете — сделаем.

— Андрейка, ты чо, ходить разучился? — Борисыч присел на корточки перед Айзеком и по-доброму похлопал его по щеке.

— Андрейка? — тихо-тихо прошептала Елена Янис, та только успела покачать головой, как вдруг ястребиный взгляд Борисыча устремился к ней.

Все радушие ушло с его лица, когда он поднялся.

Леон напрягся, незаметно подкрадываясь к Елене, я поймал его взгляд и молчаливо приказал остановиться. Но Леон, наплевав на все, уже стоял рядом с сестрой. Впрочем, той явно не нужна была чья-то помощь.

Это была не та Елена, что мы успели узнать. Не та, что спала на моих ногах или беспокоилась об Айзеке. А та, что я видел в первый день.

Высокомерность плескалась в глазах так естественно, что я задался вопросом, какая же она настоящая? Та, что я знал этим утром, или та, что стояла сейчас?

— А ты кто?

— Елена. Хирург.

— Врач?

Леон хмыкнул.

— Да, — Елена ответила без доли шутки.

— Ну заходи, врач. Кажется, я знаю, чем вы расплатитесь в этот раз.