***
Пока я стою в очереди, меня стукнули по плечу, я подпрыгнула, повернулась и уронила пакеты с чипсами на пол. Мы оба опускаемся на колени, чтобы поднять их, и моя рука ложится на его руку. Я поднимаю глаза и вижу, что Адам, с которым я когда-то сидела рядом на уроках математики, улыбается мне в ответ.
Я не видела его уже несколько месяцев. Он бросил школу и исчез, что было неожиданностью, ведь он был одним из лучших спортсменов, умным и, смею сказать, красивым.
Голос в затылке кричит мне, что нужно взять чипсы и уйти, но в итоге мы проговорили почти десять минут, пока кассир ждал, присоединяясь к нашим комментариям о том, какая ужасная погода была в июне, прежде чем над дверью зазвенел звонок, и Том ворвался внутрь.
Его глаза устремлены на парня, с которым я разговаривала, и он выглядит рассерженным. Нет, в ярости.
— О, прости, я просто разговаривала с...
Он врезает голову Адама в стену с такой силой, что я вздрагиваю от трескающегося звука. Раз, два, три раза, и кровь брызжет, когда Адам падает на пол. Мои глаза расширены, из приоткрытых губ не вылетает ни звука, пока кассирша бежит вызывать полицию.
Ноздри Тома раздуваются, он поворачивается ко мне, хватает меня за челюсть и показывает
— Нет.
— Я ничего не делала, - вздыхаю я. — Почему... почему ты только что это сделал?
Мой взгляд падает на потерявшего сознание Адама, кровь сочится из раны на его голове, и я поднимаю глаза.
— Том...
Он качает головой, опускает свой яростный взгляд на Адама, который приходит в себя и пытается подняться с пола, затем хватает меня за запястье и вытаскивает из автозаправки.
Он бросает меня в машину, затем захлопывает дверь, и я застываю, едва моргая, пока он садится за руль. Том что-то показывает мне, но я не смотрю, мое сердце бешено колотится, когда он выдыхает и выезжает с заправки.
Он везет нас домой, а я сижу в тишине, изредка поглядывая на его правую руку - ту самую, которой он только что ударил Адама. Он трясется, вцепившись в руль, и я с удовольствием смотрю на выпуклые вены на его руках, чувствуя между ног ощущение, которого там точно не должно быть.
Я не должна возбуждаться от того, что вижу, как он нападает на кого-то. Его жестокость должна быть наказана. Я должна кричать на него за это, а вместо этого представляю, как он держит меня и...
— Зачем ты это сделал? - спрашиваю я, стараясь сохранить спокойный и собранный тон.
Но мне это не удается. Почему мой голос звучит так хрипло и требовательно?
Почему мои трусики намокли?
Больная. Больная, больная, больная. И бесстыдная.
Том не обращает на меня внимания и ведет машину быстрее.
— Это был школьный друг. Он случайно столкнулся со мной, и мы просто разговаривали. Он не был козлом или что-то в этом роде.
— Заткнись, - показывает он.
Я хмурюсь, скрещивая руки.
— Сейчас за тобой приедут копы, папа будет очень зол, а потом мама с ним поругается. Просто подбрось меня к Эбби.
— Нет.
— Том. Высади меня у Эбби, или я буду кричать.
Он смотрит на меня, нажимает на педаль газа и показывает:
— Тогда кричи.
Я качаю головой и смотрю в окно. Он не везет меня к подруге, он везет нас обоих домой. Как только он заезжает в гараж, я распахиваю дверь и бегу в свою комнату.
Мама и папа возвращаются домой примерно в то же время, когда приезжают полицейские, и сообщают им, что Адам не хочет выдвигать обвинения. Все это время Том невозмутимо сидит на стуле с раздвинутыми ногами, его глаза прикованы к месту на стене, и он не замечает никого.
Его предупреждают, чтобы он вел себя как можно лучше и, возможно, обратился за помощью.
Мамины глаза влажные, она все время смотрит на Тома, как будто хочет оправдать его действия, но он щелкает зажигалкой и не обращает на них внимания.
— Да что с тобой такое? - кричит на него отец.
— Тебе повезло, что он не хочет больше проблем, иначе ты бы выставил нашу семью на позор!
Мама садится.
— Семья Адама действительно сказала, что снимет обвинения при определенных условиях.
— Каких условиях? - спрашиваю я, и она тепло мне улыбается.
— Одно условие. Мы обещаем Луизу Адаму.
Руки Тома сжимаются в кулак, а глаза отца расширяются.
— Я думал, она договорилась с Паркером?
Мама пожимает плечами.
— Всегда хорошо иметь более одного варианта, Джеймисон.
—И сколько вариантов ты планируешь дать нашей дочери, Дженнифер?
Когда они произносят свои имена в таком тоне, все обычно взрывается. Сглотнув, я опускаю взгляд на колени, смущение проникает в меня, пока они спорят.
Тут меня пинают по голени, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, что Том смотрит на меня. Его брови сведены вместе, и пока наши родители спорят, он показывает.
— Я убью любого, кто к тебе прикоснется.
Я ему верю.
Но это его вина.
Крики продолжаются, но ему все равно. Он даже не вздрагивает, когда папа в раздражении стучит по столу. Тогда мама начинает кричать на него, и когда все перерастает в соревнование, кто громче всех повысит голос, Том жестом показывает на дверь, и мы оба выскальзываем.
— Спасибо, - огрызаюсь я, отстраняясь от его руки, опускающейся мне на спину и ведущей меня вверх по парадной лестнице.
— Из-за тебя мама заставит меня еще встречаться с ним. Надеюсь, ты гордишься собой, старший брат.
И я отворачиваюсь от него, устремляясь налево в свою комнату.