Глава VII. Не плакать две недели
Он стоял у окна, облокотившись на подоконник, глядя на вечерний свет, будто ждал кого-то или чего-то.
Она — стояла чуть позади, прижав к груди ладони, не в силах прервать это молчание, которое будто вросло в стены.
— Я буду ждать её. Вейлу.
Слова, упавшие тихо, не требовали ответа. Они звучали, как приговор.
— Она тебя не любит.
— Я знаю. Но я… не могу иначе. Я должен попробовать.
Лира не плакала. Внутри что-то дрогнуло, но не вырвалось.
— А я?..
— Ты... — он посмотрел на неё впервые за всё это время, — ты сильная. Но ты не должна страдать.
— Я буду ждать. Если нужно — две недели. Только… только не исчезай.
— Если ты выдержишь. Если не заплачешь — я, может быть… вернусь. Со временем.
Он ушёл. А с ним — весь воздух.
День первый.
Пустая комната. На подоконнике осталась чашка, которую он держал. Она не тронула её.
Дышать больно. Но слёз нет.
Она верит, что он вернётся.
День третий.
Лира не выходит из номера.
Её пальцы дрожат, когда она пытается писать. Буквы не складываются.
Ночью ей снится, что Эйрен обнимает Вейлу.
Она просыпается в слезах — но быстро сдерживается. Это ещё не считается. Она не плачет. Это просто сон.
День пятый.
Верея пишет: «Ты ещё держишься? Пожалуйста, возвращайся. Это тебя убивает.»
Лира не отвечает.
Она начинает считать минуты. Её сердце бьётся реже.
День седьмой.
Она видит его в телефоне. Его профиль. Его лайки. Он живёт. Он ждёт Вейлу.
А она — растворяется.
Она пишет в дневник: «Я уже не я. Я — эхо боли, которое ещё умеет дышать, но не жить.»
День девятый.
Мариэль звонит — Лира не берёт трубку.
Илай пишет: «Лира, ты нужна миру. Он тебя не стоит.»
Но ей уже всё равно. Её тень длиннее тела. Она ходит по комнате, как призрак.
Она не плачет. Но душа — вся в трещинах.
День одиннадцатый.
На улице дождь. Она выходит босиком.
Лужи холодные, но ей всё равно.
Прохожие смотрят — она будто прозрачная.
Вейла не любит его. Но он всё ещё ждёт её.
И Лира больше не знает, зачем ей ждать. Но она обещала.
День тринадцатый.
Один день до конца.
Она почти не говорит. Её голос сорван.
Но слёз всё ещё нет. Только пустота.
Тишина её — оглушительнее любых рыданий.
«А если завтра он не вернётся — умру ли я, или просто окончательно исчезну?»
День четырнадцатый. Вечер.
Телефон мигнул.
Её дыхание сбилось. Имя на экране — Эйрен.
«Ты не плакала?»
Пальцы Лиры замерли над экраном.
Она перечитывает раз… два… десять.
Наконец, отвечает:
«Нет. Ни разу. Только внутри. Всё остальное умерло.»
Ответ приходит почти сразу.
«Я не знаю, зачем ты это сделала. Это не принесло тебе ничего хорошего.»
«Я сделала это, чтобы ты не исчез.»
Пауза.
Минута. Две.
Наконец — стена между ними дрогнула.
Эйрен:
«Ты ведь знала, что я всё ещё жду Вейлу. Что ничего не изменилось. Почему ты не ушла, Лира? Почему продолжаешь ждать, когда я — не могу дать тебе ничего?»
Лира:
«Потому что я тебя люблю. Потому что каждый день без тебя — это кома. Потому что ты — моё всё. Даже когда ты не рядом. Даже когда ты не чувствуешь ничего.»
Он читает. Долго не отвечает.
«Лира… я честно пытался. Я пытался чувствовать к тебе то, что ты чувствуешь ко мне. Но внутри — пусто. Я как будто выгорел. Устал. Может, навсегда. А может, только пока не пойму, чего хочу.»
«А если ты поймешь, что Вейла тебя не любит? Что она просто тень, в которой ты пытаешься спрятаться от страха снова полюбить? Что ты сам себя обманываешь?»
Он отвечает холодно.
«Не смей говорить о ней так. Это моё решение. Моё сердце. Я выбрал ждать её. Даже если зря.»
Лира (пишет медленно, с дрожью):
«А моё сердце, Эйрен? Ты видишь, что оно делает ради тебя? Оно две недели не билось по-настоящему. Оно выбрало тебя. Даже в одиночку.»
«Я не прошу тебя ждать.»
«Но и не отпускаешь.»
Пауза. Опять тишина. Лира смотрит в экран.
Проходит час. Она думает, что всё. Что он исчез.
Но затем приходит:
«Я не знаю, вернусь ли. Я не знаю, что будет дальше. Просто… если тебе будет легче… знай, я помню о тебе. Где бы я ни был. Даже в молчании.»
Она пишет:
«Я не хочу быть воспоминанием, Эйрен. Я хочу быть будущим. Но если ты не выберешь меня…
я исчезну. Не физически. Не сразу. Но медленно. По капле. Я уже исчезаю.»
Лира откинула телефон. Он прокатился по полу. Не разбился.Как Лира.Ее швыряли по полу, как котенка, она не разбилась ни разу.Вот Лира стоит уже у балкона, телефон не подает сигналов, он ушел. Одна сигарета за другой, каждая следующая затяжка убивает ее, мысли напряженные.
«Он помнит. Но не любит. А я живу — только его тенью.»