3 Часть
— Давление в норме, можем начинать. Скальпель… — Подождите, доктор Ким, пожалуйста… Чонгук большими глазами посмотрел на врача, протянувшего руку за инструментом. Пак Чимин лежал на операционном столе, его тело уже было смазано обеззараживающим веществом, во рту трубка, в венах катетеры, глаза его закрыты и лицо абсолютно расслабленно. Он под наркозом, рядом стоит прибор, показывающий, что его сердце всё еще бьется, что он всё еще жив. — Доктор Ким, пожалуйста… Не убивайте его. Он ребенок, он не заслуживает такой смерти, пожалуйста…
— Чонгук! — прикрикнул Намджун. — Скальпель, живо! — Пожалуйста, доктор Ким! Посмотрите на него! Вам его не жалко? Разве вам не страшно, что он умрет от вашей руки? Вы уверены, что вас не будет преследовать его смерть в ночных кошмарах? Меня точно будет… Я понимаю, если бы он был одним из тех мафиози, или просто крысой другой мафии, но он оказался там случайно! Неужели вы и правда потеряли всю жалость? На его руках нет ничьей крови, он обычный мальчик, у него может быть замечательное будущее, и вы готовы вот так взять и уничтожить его? Убить? А потом сжечь тело, чтобы не оставлять следов?! Вы уверены, что можете это сделать?! — Да!!! Могу, и сделаю! — прорычал в ответ на его тираду Намджун. — Могу, и сделаю… Потому что должен… — уже шепотом добавил он, бросив взгляд с оттенком сожаления на парня, лежащего на его столе. Сколько людей здесь уже умерло от его скальпеля, сколько других жизней было спасено органами тех, кого он покромсал на куски этим самым скальпелем. Сколько крови на его руках, и ни одного ему не было жалко, потому что все эти люди были ворами, убийцами, торговцами наркотиками, и на его руках не было невинной крови. До этого самого момента, по крайней мере. — Вы не должны, вы можете отпустить его, — тихо заговорил Чонгук. — Вы можете отпустить нас, я его увезу, мы спрячемся, они не найдут нас. — Найдут. В любом случае найдут… — ответил Ким. Он отвернулся от операционного стола и уставился в белый потолок. — Ты слишком наивен, если думаешь, что так просто сможешь скрыться от мафии, Чонгук. Они достанут тебя из-под земли, и даже если ты уже будешь мёртв, выстрелят в голову чисто из принципа. — Доктор Ким, прошу вас… Он не может просить, но я прошу за него — отпустите его и меня. Мы скроемся, я вам обещаю, я спрячу его и себя, они никогда нас не найдут. Просто дайте нам уйти. — Как думаешь, мой дорогой санитар, почему я сказал тебе сегодня ассистировать мне? — внезапно спросил Намджун. Чонгук вздохнул и посмотрел на тело Чимина, лежащее перед ним на столе. — Чтобы убить во мне жалость?.. — тихо ответил он. — Я скажу, что у него был ВИЧ, и я кремировал его. Скажу, что он оказался непригоден для донорства органов, что результаты его анализов пришли слишком поздно… Доктор Ким повернулся к мальчику, аккуратно вытащил все катетеры и трубку из его рта, снял зеленую простыню, прикрывающую всё его тело, и парень остался полностью обнаженным на операционном столе. Намджун выключил мощную лампу над столом, отодвинул в сторону все приборы и столик с инструментами, снял маску и перчатки и посмотрел в глаза Чонгуку. — Я не вызвал медбратьев, потому что сам сомневался. Потому что не хотел, чтобы они это видели, — пробормотал он с легким безумием в глазах. Мысль о том, что на его руках не будет крови этого ребенка, странно будоражила и радовала. Он понимал, что сейчас поступает правильно, хоть и рисковал собственной головой за этот поступок. — Намного проще было бы сейчас просто извлечь все нужные органы из его тельца, а затем кремировать, но мы же легких путей не ищем, да? Моя машина на парковке, открытая, ключи в бардачке. Забирай его и вали отсюда… — Он тяжело вздохнул и кивнул в сторону выхода. — Не поминай лихом, если они прострелят мне череп из-за того, что я позволил тебе сбежать с ним. Скорее всего, мы больше не увидимся. — Спа…спасибо, — запинаясь пробормотал Чонгук. — Доктор Ким, спасибо… Он подбежал к нему, порывисто обнял, а затем повернулся к мальчику на столе, легко подхватил его и на руках понес его в чем мать родила в сторону парковки — об одежде некогда было думать, сейчас на счету была каждая минута, если не секунда. Сам он также выбежал, как есть — в хирургическом костюме, с маской и в шапке, даже перчатки не снял. Некогда, всё некогда. Нужно бежать. В бардачке, помимо ключа зажигания, он нашел кучу налички и мобильный телефон с одноразовой симкой. Чонгук понимал, на что идет сейчас, сбегая из больницы и бросая всё, что у него было. Но ему не о чем было жалеть — он был сиротой, только недавно поступил в медицинский институт, был вынужден устроиться на работу санитаром, чтобы как-то зарабатывать на жизнь и платить за учебу, и эта работа вполне устраивала его. Его не мучила совесть, и тем не менее… появился человек, за которого совесть вцепилась в схватку с собственным эгоизмом и желанием безбедного и спокойного существования. Чуть ли не забросив парня на заднее сидение неприметного Фольксвагена Поло бежевого цвета, он сел на водительское сидение, сдернул наконец маску с лица и шапку, от которой голова уже успела запотеть, и рванул в сторону выезда с территории больницы. На волю, как можно дальше отсюда.
***
Продавщица в магазине на заправке окинула Чонгука странным взглядом, но ничего не сказала — конечно, Чонгук не был похож на обычного покупателя, будучи до сих пор в хирургической форме и медицинских тапочках. Он смущенно улыбался, стараясь скрыть неловкость, и положил на прилавок две футболки, две пары спортивок и сланцев, несколько пар белья и полную корзину всяческого фаст-фуда. Взгляд продавщицы стал еще более подозрительным, она выгнув бровь смотрела на все покупки, но затем пожала плечами и молча пробила все товары. Чонгук оплатил всё наличкой, которую нашел в бардачке, мысленно благодаря доктора Кима за милосердие и предусмотрительность. Затем он сложил все покупки в огромный пакет, убрал в багажник машины и двинул дальше. Он уже проехал через весь город, потратив на это полтора часа, и лишь тогда решился остановиться и хоть чем-то запастись в дорогу. Спустя еще полчаса в дороге, он съехал с неё и немного проехал в сторону леса, так, чтобы с дороги машину не было видно. Быстро выбравшись из машины, он достал из багажника купленную одежду, переоделся сам, а затем открыл заднюю дверь и принялся одевать Чимина. Бельё, штаны и футболка оказались ему немного велики, но это всё же лучше, чем быть совсем без одежды. Чимин был всё еще без сознания, и Чонгуку казалось, будто он одевает тряпичную куклу — руки парня безвольно повисали, а голова, как у новорожденного, откидывалась назад. — Эх, знал бы ты, где сейчас находишься, прыгал бы от счастья… наверное… — бормотал Чонгук, пока натягивал на него футболку. Он уложил его обратно на сидение, а затем снова поехал вперед, по пути поедая КитКат, потому что уже порядком устал и проголодался, а ехать он планировал так долго, насколько хватит сил, или пока он не найдет более-менее надежный мотель, чтобы переночевать там и рвануть дальше. Он включил радио, чтобы как-то отвлечься от роя тревожных мыслей в голове, и уставился вперед, на серый серпантин дороги, постукивая по рулю в такт какой-то песне, льющейся из колонок. Спустя еще два часа в пути у него уже занемела задница и заныла спина, нужно было делать остановку, но затем он расслышал тихий стон с заднего сидения и тут же съехал на обочину, выключил машину и пересел назад. — Эй, ты меня слышишь? Пак Чимин, ты слышишь меня? Чимин только медленно моргал, пытаясь сфокусировать взгляд на чем-то, но не мог — всё перед глазами расплывалось, и чей-то голос доносился до мутного сознания как будто издалека. Он не понимал, что происходит, кто он, где он, почему так холодно… «Мы…али…нёс теб… вай… сыпайся…ты мне…жен…» — вот и всё, что он смог разобрать. Собственно, ничего. — Мы сбежали, я унёс тебя. Давай, просыпайся. Ты мне нужен, — говорил Чонгук, потряхивая его за плечо. Поняв, что Чимин еще как минимум полдня или день будет приходить в себя, он пересел обратно вперед и включил телефон, который нашел в бардачке. Загрузив приложение с картой, он нашел в двух часах езды придорожный мотель и решил, что на первое время можно спрятаться там, затаиться, а дальше двинуть в другой город или страну. Как — сам не знал. Как-нибудь.
***
— Можно снять номер на двоих? Чонгук стоял у стойки регистрации, переминаясь с ноги на ногу — всё-таки для осени ходить в сланцах было как-то холодновато. — Да, конечно, — кивнул парень за стойкой. На бейджике от руки было написано «Ким Сокджин». Чонгук не совсем понимал, зачем в таком задрипанном мотеле вообще нужны бейджики, но решил не спрашивать об этом. — Оплата наличными или картой? — Наличными. Чонгук протянул несколько купюр, сдачу убрал в карман и направился обратно к машине. Чимин всё еще не приходил в себя. Точнее, он был вроде в сознании, но из-за трехнедельного приема лекарств почти полностью потерял способность мыслить и хоть что-нибудь делать самостоятельно — он лишь медленно моргал, его губы были расслабленно приоткрыты, а взгляд устремлен в пустоту. — Хоть бы он пришел в себя… Иначе зачем вообще я с ним мучаюсь? — спрашивал себя Чонгук, пока вытаскивал Чимина из машины. Он понес его на руках, и парень за стойкой удивленно поднял брови, наблюдая за тем, как Чонгук заносит его в свой номер. — Эм… ему нехорошо? — спросил парень. — Нет, просто напился, — с беззаботной улыбкой ответил Чонгук, стараясь не заострять внимание на Чимине. — Всё нормально, не волнуйтесь… — Ага… — тихо отозвался Сокджин, провожая взглядом постояльца. Чонгук уложил Чимина на двуспальную кровать, накрыл одеялом и вернулся к машине, чтобы припарковать её и забрать вещи и еду из багажника. Он оставил машину на крытой парковке в самом дальнем углу, предварительно завесив номер машины черной тряпкой, которую нашел в багажнике, вытащил пакет со всеми покупками, телефон и все деньги, что были внутри, и вернулся в номер, заперев дверь на ключ изнутри. — Фух… — устало выдохнул он, прислонившись спиной к двери. Это была действительно напряженная гонка, хоть и погони за ними пока не было. Он понимал, что нужно сделать всё, чтобы скрыться, спрятаться как можно дальше от больницы. Но также понимал, что сделать это он не сможет, пока Чимин не придет в себя, а на это понадобится как минимум неделя.
***
Намджун давно уже готовился к чему-то подобному. Все три недели он подсознательно чувствовал, что грядут перемены, что всё идет как-то не так. Поэтому так легко отпустил Чонгука и мальчика — потому что, в принципе, и сам собирался бежать. Вот только у него был план, в отличии от Чонгука, и было намного больше возможностей. Он собирался просто покинуть страну, улететь в Америку, а там скрыться, затеряться в большом городе, сменить имя. Это было и просто, и сложно одновременно. Первым делом, после того, как Чонгук отъехал, он позвонил врачам, которые должны были приехать за органами, и сказал, что у донора нашли ВИЧ в крови, а анализы пришли с опозданием, поэтому вышла накладка. Врачи сникли, было слышно по голосу, а Намджун сказал, что «очень жаль, но этот донор непригоден, извините», и бросил трубку. Действовать надо было быстро. Глава мафии с проверками в больницу приходил редко, так как за долгие годы работы уже доверял врачу всё делать самостоятельно. Намджун никогда ни о чем не спрашивал, был мастером в своем деле, так что глава ценил его. Именно поэтому Намджун был относительно спокоен, когда всем пациентам, что лежали в этой одноэтажной, почти заброшенной больнице, он ввёл смертельную дозу морфия, а затем сжёг все тела в крематории. Никаких следов. После этого он отправился к себе домой, собрал вещи и заказал билет на самолет до Мичигана, вызвал такси и уехал. Сбежал. «И ведь если бы не этот ребенок…» — с легким сожалением думал Намджун, рассматривая капли дождя на стекле машины. Он жалел, что бросил эту работу, ведь она была достаточно выгодной и спокойной. Но еще больше жалел, что не сделал этого раньше. Через несколько дней ему позвонил глава. — Как там малец? Ну, тот, которого привезли с месяц назад. — Он оказался непригоден, — ответил Намджун. Сам он сейчас был в отеле, составлял список больниц, в которых его с большой долей вероятности приняли бы на работу. Это были долгосрочные планы, так как за время работы в психбольнице он успел накопить кругленькую сумму, которая при желании могла обеспечить ему безбедное существование на протяжении пары лет. — То есть как? — Он ВИЧ-инфицирован, я кремировал его. — Почему связь плохая? Ты где? — В больнице, — невозмутимо ответил Намджун. Но по голосу понимал, что глава уже заподозрил что-то неладное. — Я приеду через час с новым мясом, есть свободные палаты? — Полно, — чуть не усмехаясь ответил Ким, заказывая по интернету билеты в оперу. Он решил, что работа подождет, и что он вполне заслужил отпуск. — Прекрасно. Жди, скоро буду. — И он отключился. — Ну и пусть себе едет, — хмыкнул Намджун, выглядывая в окно. Из его номера открывался живописный вид на ночной город. — Надеюсь, Чонгук, ты успел спрятаться с этим ребенком? Погоня за твоей и его головой уже началась…