Глава 3. C'est la vie
То, что гусеница считает концом света, мастер называет бабочкой.
Ричард Бах
Мелкая морось, стоявшая с утра на улице, решила видимо придать остроту сегодняшней ситуации и устроила мощнейший ливень. Прекрасно думаю...
- Останови машину перед поворотом на улицу, «пожалуйста», - не хотела, чтобы он знал, в каком доме я живу или кто-то увидел, что девушку из семьи Роуз незнакомец привёз на машине. Не то чтобы меня волновало чужое мнение, но это деревня, и сплетни естественны. У родных были бы проблемы, не хотела их создавать. Тем более что на кону отъезд и долгожданная свобода
- Уверена, что доплывёшь? В машине нет весел, - он оценивающе посмотрел в окно, а затем на меня, пытаясь показать всем видом, что я сумасшедшая.
- Как никогда! У меня ноги есть! - улыбнулась торжественно. Нет, ну а что, всё равно же промокну.
Ну конечно! Теперь он ноги мои осматривает!
- Знаешь, они не особо вселяют уверенность.
Спокойно Жасмин, просто надо доехать и выйти из машины. Без конфликта.
Парень, как я и попросила, остановил машину возле края густо заросшего леса, не далеко от поворота на улицу, где стоял дедушкин особняк. Я сразу кинулась бежать...
- Жасмин! – крикнула у ворот тётя.
Мысленно благодарила, что всё таки вышла из машины подальше от дома.
- Девочка, прямо как чувствуешь. Дедушка хочет видеть именно тебя.
Никогда не видела Николь такой. То есть такого её отношения ко мне. Этот взгляд. Не по себе стало. Не люблю жалость, а выражали её глаза именно это.
Я никогда не просила о помощи, не жаловалась и не плакала при других. Ведь я сама была ответственна за свою жизнь, настроение, проблемы. Сама и решала их. А жалость к себе это одна из тех вещей, которые я не люблю больше всего на свете. Мне кажется это чувство на дно тянет. Но тут главное не перегнуть, гнобить себя тоже не дело ведь. Зато жалость и сострадание к другим, особенно к животным, я испытываю очень часто, гораздо чаще, чем хотелось бы. Вот он, откат.
- Он на мансарде, лежит в твоей комнате. Дядя перенёс, - она подбодрить хотела, - мне на самом деле будет приятно, если ты примешь помощь или хотя бы поддержку.
Я как-то растерянно кивнула и, отдышавшись, оглянулась. Заметила чёрный край бампера. Машина того парня все ещё стояла, до тех пор пока я не зашла с Николь во двор...
- Дедушка! Дееедушкаа! - сразу поднялась к нему.
- Аа, пришла Жасмин, - немощный от бессилия, но всё равно остававшись в крупном, как казалось на первый взгляд, здоровом теле, седой мужчина попытался подняться, - моя девочка с запахом рая.
- ДеДу лежи! Не вставай, не надо! - я быстро переоделась за ширмой в сухую одежду, заколола мокрые волосы (не до них сейчас), и подошла, чтобы сесть рядом, взять дедушку за руку. Из-за всех сил старалась не заплакать.
- Столько нужно успеть рассказать тебе, закрой дверь и убедись, что никто не подслушает, - он дрожащим пальцем указал на выход, - хотя из их памяти такое всё равно сотрут.
Я не поняла, что имелось в виду, но послушалась и всё сделала.
- Теперь сядь, моя девочка, и внимательно запоминай, - жестом похлопал рядом по кровати.
Признаться честно, я была шокирована. Вот уже долгое время, почти год, дедушка страдает деменцией. Болезнь альцгеймера. Врачи бессильны, отмирает мозг. За ним смотрит дядя и я всегда рядом, по возможности помогает Габи. Иногда он не то, что имена путает, но и вовсе родных забывает. Абсолютная потеря осознания дня и ночи, ориентации во времени и пространстве. Это очень тяжело, видеть, как угасает родной человек. Не предать словами. Страдает даже кратковременная память. Но сейчас, дедушка говорил чётко, правильно, и с полным осознанием сути. Поразительно.
Я села рядом, в недоумении, и он осторожно взял мою руку. Раскрыл ладонь и вложил кулон на черном жгутике с лавандовым камнем в виде большой капли. Я даже не поняла, какого именно он цвета. Казалось, камень переливается всеми оттенками фиолета. Безумно красиво. Он как будто живет своей собственной жизнью.
- Что это?
- Прости, милая, что ухожу из жизни в самый сложный для тебя период. Меня Юлдус ждет, - вспомнил бабушку. - Тебе придется искать все ответы самой. Камень называется «Чароит». Надень на шею и никогда не расставайся с ним. Будь осторожна, никто не должен до него дотрагиваться, кроме тебя. Иначе погибнет.
- Дедушка, что происходит? - казалось от шока, я была готова сорваться на крик.
- Тише, девочка моя, не бойся, - улыбнулся, мутно глядя куда-то вдаль. У него постепенно терялись силы. Я этого испугалась и быстро надела кулон.
- Завтра до полуночи ты должна остаться одна, в тишине и полумраке. Закрой двери в комнате, задвинь шторы, не ставь будильник. Проконтролируй, чтобы никто не разбудил тебя, иначе беда. Устройся удобно, можешь лечь. Постарайся успокоиться и закрыть глаза. Не знаю как, но в полночь что-то позовет тебя. Это может быть голос, ветер, свет или иллюзия. Но что бы то ни было - не бойся и следуй! Там тебе дадут ответы...
- Последняя просьба, Жасмин, нарви мне цветов полевых в огороде, а то я не успел сам. Хочу с букетом к Юлдус пойти.
- Не надо так, ДеДу, ты скоро поправишься!...
Мы пробыли вдвоем с ним весь остаток дня. Я для спокойствия всё-таки нарвала букет. Дедушка почти не ел и больше не разговаривал, только бредил изредка. Ночью постелила себе на полу, рядом с его кроватью. И то за руку держала, то рядом лежала. Но уже ближе к рассвету уснула, проваливаясь в беспамятство...
«Какая-то суета. Гости в комнате. Праздник что ли? Или горе? Не могла понять...
Я держала поднос с кусками мясного пирога...
Тихонько приоткрылась дверь и в комнату зашла бабушка. Никто не замечал её кроме меня.
- Ой, - говорю, - а ты что, вернулась к нам? - я точно знала, что она умерла недавно.
- Да нет, - отвечает, - я быстренько. ДеДу заберу сейчас, - как ни в чём не бывало, с задором, счастливая и невероятно красивая, статная. Как будто гостья иностранная. Мою бабушку при жизни даже в пожилом возрасте не принимали за «бабушку».
Последнее в памяти, как обнимала её... Следом чей-то женский голос позвал меня резко... Жасмин!»
Я проснулась... Был рассвет...
- Дай мне руку, - дедушка говорил слабо и тихо. Глаза медленно угасали, покрываясь матовой пеленой. Лицо стало совсем бледным. Агония. - Проводи, пожалуйста.
Я заглушила вырывающиеся всхлипы, подошла и крепко сжала его ладонь. Как будто бы это поможет. Как будто я не отпущу дедушку.
-C'est la vie (такова жизнь). Я рад, что продержался и не омрачил день твоего рождения, - он уже не мог повернуться и посмотреть мне в лицо, - помни, я всегда рядом и очень сильно, - сделал последний вздох, тело немного забилось в конвульсиях, - люблю тебя, - выдох...
Прокукарекал первый петух. Начало рассветать. В мыслях: «До встречи через много много долгих лет...»
На секунду мне показалось, что время остановилось. Нет никого и ничего. И меня тоже нет. И даже мысли нет. Это не безумие и не вечное, не ад и не рай. Нет ни света, ни тьмы, ни шума, ни тишины. И нет ни тела, ни души. Пустота... сама НИРВАНА. Но и её, казалось, тоже нет, как и самого слова или небытия. Какой-то предел... а после...
Ощущение как будто обрубили крылья. Внутри все горит, но ты не умираешь и не умрёшь, ты будешь с этим жить. И самое страшное, что ты привыкнешь к этой боли и даже научишься с ней улыбаться и радоваться. Но только эти чувства уже никогда не будут такими как прежде, теперь даже самый искренний момент счастья всегда будет с толикой чего-то горького. И вот тут ты не сможешь ничего исправить, это с тобой навсегда, как затянувшийся шрам. Рана больше не кровоточит, но шрам всегда напомнит о себе. И ох если бы только он был наружным, чтобы можно было скрыть или вовсе на него не смотреть, но нет. Этот шрам даже не на сердце, нет, он в душе твоей. Обычно, когда болит голова, желудок или зуб, мы принимаем лекарство. Но что делать, когда болит душа и рвет на части? Что является лекарством души твоей? Для всех ли оно одинаково? Или для каждой своё? И если так, то где найти его? И как? Никто, наверно, не ответит. Но ох уж это «наверно», оно и не дает окончательно потерять надежду. Ведь даже один процент, всё равно - надежда...
Очнулась я уже в гостиной, в окружении тёти, дяди, Габи рядом стояла, и какой-то врач. Он уже уходил и поэтому со спины, в мутном своем сознании, я его не увидела. Было около четырёх часов дня.
- Жасмин! - Габи кинулась первая, как только заметила, что я пришла в себя.
- Открыла глаза? - даже дядя приехал с работы.
- Где дедушка? - первое, о чём я спросила, но из-за слабости получилось какое-то хрипение.
Тишина.
Поняла, что его увезли. Не увижу больше. Пойдет нарядный к бабушке с цветами. Но почему-то не плакала, не было сил, наверное. Шевелиться даже не хотелось. Мучило только какое-то странное чувство, что это только начало...
Вечером мы не смогли закрыть ворота на замок. Он просто не замкнулся. Не слушался, как ни пытались. Проводил дом своих хозяев вот и все. Сколько здесь было. Эпоха целая ушла. Дядя, наверно, теперь продаст его и купит новый, в городе недалеко от нашей деревени. По-моему уже даже приметил какой.
Я не могла найти себе места, за весь вечер не проронила больше ни слова. Пока я была без сознания дедушку похоронили, как он и завещал: «Моментально, в этот же день!». Всю церемонию дядя организовал. Он любил его.
А я успокаивала себя мыслями, что так он останется в моем сердце живым. Единственный, кто любил, понимал и баловал. Дедушка всегда исполнял любой мой каприз, стоило только сказать. Волновался обо мне. Никуда не отпускал, переживал. Если я шла домой пешком, то он ехал на старенькой машине по параллельной улице и в перекрестках следил, чтобы со мной все было в порядке. А выйти вечером гулять или поговорить с подругой, было целой историей. Иногда приезжала и спасала от серых будней мамина сестра - Киара, но это было редкостью. Помню, как с детства прятала под подушкой фонарик с книжкой или тетрадку с ручкой, как только ДеДу зайдет ночью в комнату, чтобы проверить, сплю ли я, но за это мне никогда не попадало. Приятные воспоминания. Такие же тёплые, как и воспоминания о бабушке. Три месяца уже, как нет её. Мой верный, самый лучший друг. Она слишком много знает. На память остался лишь жемчуг, её любимый, и книга «Мастер и Маргарита», мы вместе читали. Помню, как в моём детстве гуляли с ней. Я была очень непоседливой и любопытной. Шли, и я спрашивала обо всём на свете, а БаБу мне всегда отвечала. Казалось, не было вопроса, на который бы она не знала ответа.
И вот ирония: перед тем, как бабушка Юлдус ушла, я первый раз в жизни встретила две весны подряд за один год. Сначала здесь, дома, а потом на летних каникулах уехала к тёте Киаре. Она тогда на севере жила, и получилось, что там только начало всё расцветать. Пленительно красиво.
Так, у меня обрубилось с начала одно крыло, а сегодня - второе. Ужасное чувство...
Мои глаза закрылись мутной пеленой, а уши будто заложили ватными тампонами. Все было фоновым. Чтобы отвлечься я так же зомбировано перебрала все вещи, навела порядок в документах и убралась везде. Это заняло мало времени. Я не люблю захламлять что-либо. Да и вещи были только базовые - те, что носила. Так что, набрался всего лишь один небольшой пакет на выброс.
Потом на мой кнопочный телефон «фонарик» пришло сообщение, в котором напомнили, что завтра я записана на стрижку. Интернет в Шагоде не ловит, так что смысла в другом телефоне не было, как и денег. Единственное место, где ловил интернет было в самом конце улицы, возле маленького уже закрытого магазина. И когда было очень нужно мы с Габи брали наш старый планшет и топали туда. Отменять запись я не стала, может будет легче, после того как срежу концы волос. Денег есть ещё немного, а дальше посмотрим. Плакать я позволить себе не могу.
Едва от кончиков ног по телу снова начали распространяться волны уныния, страха и пустоты - постучали в дверь. Какой же долгий сегодня день, казалось никогда не кончится.
- Жасмин, смотри, кто хочет тебя видеть, - Белла приоткрыла дверь.
- Аля! - как же я рада была.
- Не будем о грустном, выплакаться, думаю, ты и без меня успела. И оставаться одной тебе нельзя сейчас. Так что, я с подарком. Лучше же позже, чем никогда, правда? Иди сюда, - Аделина скинула пальто у входа, и мы устроились на кровати.
Подруга опустила соболезнования, не стала рану трогать. И я была ей благодарна за это.
- Девочки, меня мама ждёт, я потом поднимусь к вам, - сказала, уходя, Габи. - И Жас, - повернулась ко мне, - если что, Али здесь не было!
- Замётано! - ответили мы синхронно...
- Кожаный ежедневник, ручка, ты серьезно? - я ставила веточки её сирени в вазу.
Это мои любимые цветы и Аля знала. Дедушка даже специально для меня посадил одно дерево в саду под мансардой. До сих пор цветёт. И вишня тоже рядом с ним цветёт. Она бабушкина.
- Да Жасмин Ридэй, отныне пиши все свои цели сюда и обязательно их достигай!
- Спасибо. Может ты и права, надо будет попробовать писать не только мысли.
- Вот вот, а то обижаешь.
Я, подогнув левую ногу, села рядом с подругой и, серьёзно настроившись, она спросила меня:
- Что собираешься дальше делать? Ты же не думаешь оставаться здесь!?
- Шутишь, я была в доме только из-за бабушки с дедушкой.
- Киара знает уже? Она приедет?
- Я не говорила.
- Да уж, - поджала губы Аделина и сменила тему, мы с ней похожи характером, она тоже не лезла в душу к другим, - подумай о том, где проведешь лето. Я, кстати, не пошла на физику сегодня, - она откинулась назад на руки.
- Знаю, а что случилось?
- Буду поступать на следователя, она не нужна мне.
Тут почему-то зазвонил мой будильник, ошибка наверно. Жестокий звук.
- Уже 9!? - подскочила Аля. - Жас, побегу я, а то родные заметят пустую кровать. А ты в душ и спать быстро, совсем бледная.
- Я всегда бледная.
- Ну не дуйся. Держись!
- Пойдем, выведу тебя через огород, в задние ворота, - я накинула шерстяной палантин и мы вышли...
Уже около полуночи я лежала на кровати после душа. Ощущение, как будто хотелось смыть этот день, чтобы проснуться ЗАВТРА и всё было ХОРОШО как РАНЬШЕ. Сил не было совершенно. В комнате царила тишина и полумрак, горела только старая керосиновая лампа. И тишина была такой, что на мгновение мне показалось, будто она живая. Стало так неприятно, мелкой дрожью по телу тихонько окутывал страх. Холодок внутри. Я смотрела на кулон и вдруг вспомнила слова дедушки о сегодняшней ночи. Как могла их забыть? Поборов внутреннюю тревогу я закрыла глаза и поняла, что сознание резко меня покидает. Как будто все эти оттенки фиолета из кулона забрались в мой мозг и туманят разум... «чч чч Жааасмин... Жасмииин...»... И я пошла ведомая... уверенно. Пошла... за грань...
Чей-то голос позвал меня, похоже, издали, но чётко слышен... и с ужасом я поняла, что он внутри меня... Ощущения, очень странные ощущения... лёгкость, невероятно приятная лёгкость, как будто тело сбросила... мгновенный полет мыслей, бешенная их скорость, больше не нужно прикладывать усилия чтобы выразить что-то... абсолютное зрение, слух, обоняние, осязание... дурманит голову, и кажется, что всё подвластно...
- Я ждал тебя...