Глава 18
66.
Мне все же удаётся взять себя в руки, и, когда я сажусь в салон джипа, пальцы уже почти не дрожат. Бэзил - сама невозмутимость. Дождавшись, пока я пристегнусь, делает радио погромче и мы выезжаем со двора. Мы направляемся в противоположную от города сторону, туда, где все утопает в глубоком снегу. Пасторальные виды и приятная негромкая музыка действуют на меня умиротворяюще. Тревога и бешеное биение сердца успокаиваются, даже странно, учитывая, что мне пришлось пережить за последний час. Бэзил молчит, уделяя все внимание переметенной дороге. Здесь, за городом, нет фонарей, весь свет дают фары и снег, но все же он ведёт джип довольно быстро, не теряя привычной уверенности.
- Куда мы? - спрашиваю я и сама удивляюсь тому, как спокойно звучит мой голос. Будто и не было этого поцелуя вовсе. Бэзил не смотрит на меня, отвечая,
- Через час будем на месте.
Почему-то я не ожидала ничего иного. Ну почему, стоит мне показать перед Бэзилом уязвимость, он ощетинивается, словно еж? Я же понимаю, что нравлюсь ему. К черту все сомнения - возможно, поцелуй и был способом отвлечь внимание гвардейцев от пакета, но все же он пришёл за мной! И весь этот день Бэзил был рядом, поддерживая меня. Конечно, можно списать все на волнение за успех нашего плана, но и поведение его было бы совсем иным. Пусть я не так искушена в амурных делах, как другие горничные, но могу понять, когда мною увлечены.
Пока я придаюсь мыслям, впереди начинают появляться первые признаки жизни. Сперва среди снегов возникают отворотки дороги, очертания заброшенных строений. Затем мы выезжаем на освещённую фонарями дорогу и Бэзил выключает дальний свет. Должно быть это приграничное поселение - домов не так много и стоят они на большом отдалении друг от друга. Бэзил сбрасывает скорость и мы сворачиваем на узкую расчищенную колею. Она долго влияет между густой порослью деревьев, пока те ни расступаются, открывая вид на небольшой двухэтажный дом. Во дворе несколько деревянных построек, в одной из которых горит свет. Едва Бэзил глушит мотор и мы выходим, навстречу выскакивает огромный пушистый пёс.
Он оглушает нас лаем и я невольно отступаю назад, спиной ударяясь о дверь джипа.
- Заткнись, Джек! - раздается громовой голос и пёс тотчас замолкает. Из освещенного сарая выходит высокий крепкого вида мужчина. На ум невольно приходит сравнение со старым львом. Волосы у него с заметной проседью и нечесанной гривой лежат по плечам, лицо заросло щетиной. Глаза внимательные. Одет он очень просто, в клетчатую рубаху и старые флисовые штаны.
- А, это ты, парень, - рычит он, протягивая руку Бэзилу. - А я думаю, кого это принесло. Старуха совсем обезумела, послала на ночь глядя за джемом. Готовится к твоему приезду.
Несмотря на низкий рык и ворчание, я понимаю, он рад появлению Бэзила. Пёс радостно влияет хвостом и теперь совсем не кажется грозным. Верно говорят, питомцы и хозяева зачастую похожи между собой.
- Ты не говорил, что приедешь с подружкой, - внимание мужчины обращается ко мне. Он откровенно меня разглядывает, но это не холодный оценивающий взгляд.
- Магдалена, - представляет меня Бэзил, - гувернантка его высочества. А это Эйб, мой дядя.
Так вот куда мы приехали! Это родной дом Бэзила. Странно, как я раньше об этом не догадалась.
- Значит, гувернантка? - хмыкает Эйб. - Мудрено как.
- На самом деле, я горничная. Просто приглядываю за ним.
Краешек губ мужчины искривляется в улыбке, но он ничего не говорит, и жестом приглашает войти в дом.
Едва входная дверь открывается, Эйб громко кричит,
- Мать, наш парень приехал. Ещё и подружку с собой притащил.
В глубине дома, откуда доносится невыносимо аппетитный запах выпечки, раздается сдавленное оханье и в коридор спешат шаги. Резко включается свет, и в объятия Бэзила кидается невысокая седая дама.
- Уинни, - смущенно улыбается он, пока старушка покрывает порывистыми поцелуями его лицо. Впервые я вижу как Бэзил краснеет.
- Милый! - она отстраняется, однако по-прежнему сжимает его руку, - не ожидали увидеть тебя сегодня. Я только-только испекла твои любимые вафли, ещё не успела начинить их джемом. А это у нас кто? - её внимание неожиданно переключается на меня.
- Это Магдалена, - тихо отвечает Бэзил.
- Ах, вот оно что, - широко улыбается старая леди и мне становится совершенно ясно, что ей хорошо известно моё имя. - Я представляла тебя совсем другой, деточка. Ну, оно и к лучшему! Давайте, раздевайтесь и в кухню. Рождество все же!
67.
От Уинни нет спасения. Она засыпает нас сотней вопросов, а затем, не дождавшись ответов, задаёт ещё две сотни. Дом семьи Бэзила очень скромный, так похожий на мой собственный. Уинни, которая напрочь отметает мои попытки вежливого обращения и требует называть себя по имени, от пуза кормит нас с Бэзилом и лишь далеко за полночь отправляется спать.
- Твоя бабушка такая славная,- говорю я, когда её маленькая фигурка скрывается за дверью.
- Да, Уинни такая, - с любовью в голосе соглашается он.
- Ну, что, молодёжь, - поднимается на ноги Эйб, которого старушка Уинни все же заставила выпить со всеми чай, - вы спать или займёмся делом?
- Я спать пока не собираюсь, - бодро отвечает Бэзил. - А ты?
Ни за что на свете я сейчас не отказалась бы наконец-то увидеть дело своих рук. Особенно после всего пережитого этой ночью. Нам приходится снова одеться. Эйб ведёт нас в тот же самый сарай, в котором возился до нашего приезда. Оказывается, тот не так прост, как кажется.
Сперва я не могу понять, зачем мы тут оказались. На кособоко сбитых стеллажах стоит садовая утварь, всюду разбросаны автозапчасти, тряпки, канистры.
- Помоги, парень, - велит Эйб и вместе с Бэзилом они аккуратно переворачивают один из промасленных кусков брезента. В тусклом свете единственной лампочки я не сразу замечаю небольшую крышку лаза, над которой склоняется Эйб. На двери сейфовый замок. Он долго крутит его то вправо то влево, пока, наконец, ни раздаётся громкий щелчок и Эйб дёргает дверь.
- С осени не спускался, - говорит он. - Подожди, парень, я первый. Не хватало, чтобы ты в темноте расшибся. Старуха меня убьет.
Он довольно резво для человека такой комплекции втягивается в лаз, а спустя десяток секунд тот освещается.
- Можете спускаться! - глухо доносится его голос.
Я иду первой. Это довольно жутко, особенно поставить ногу на верхнюю ступеньку. Бэзил осторожно придерживает меня за руку, пока моя макушка не оказывается ниже уровня пола. Ещё пять ступеней и мои ноги касаются ровной поверхности.
- Добро пожаловать, - приветствует Эйб, и я окидываю взглядом подпол. Матерь божья! Всюду, куда бы ни пал взгляд, коробки, а в них провода и странные незнакомые мне устройства, явно предназначенные для работы с компьютером. На полу в ряд стоят блоки и мониторы, один, собранный для работы, компьютер примощен на столике в углу комнаты.
- Не знаю, парень, что здесь работает, а что уже сгнило, - говорит Эйб, почесывая в затылке. - Сам найдёшь, что нужно?
- Найду.
- Не забудь все выключить, когда закончите.
Эйб уходит, а Бэзил начинает копаться в коробках. Помочь я ему ничем не могу, я понятия не имею, что нам нужно. Единственное, что я умею - включить компьютер, что и делаю.
- Напиши Коди, что мы желаем ему хороших каникул, - хрипя просит Бэзил, вытаскивая особенно тяжёлую коробку с верхнего стеллажа. - Он поймёт, что мы в безопасности.
Я выполняю его просьбу.
- Есть! -Бэзил довольно улыбается. - Подвинься.
Он подключает к компьютеру какой-то маленький блочок и, осторожно открыв пакет, достаёт из него первую карту. Та легко входит в разъём и спустя пару томительных секунд открывается.
- Посмотрим, - бормочет Бэзил, опускаясь на стул.
Информации на карте тьма. Одних документов больше полутора тысяч, а помимо них есть ещё и фотографии. При мысли, сколько нам понадобится времени, чтобы это все просмотреть, мой энтузиазм напрочь исчезает.
- Сперва все скопируем. У меня есть пара внешних дисков, возьмём все с собой в столицу.
Но и копирование занимает уйму времени. Я аккуратно сортирую карты, чтобы, не дай бог, ни одну из них не пропустить. Мы с Бэзилом почти не разговариваем. И дело даже не в пережитом за день. Хочется спать. Когда мы, закончив с последней картой, поднимаемся из бункера, уже совсем светло. Начался новый день.
68.
Я никогда не думала, что когда-нибудь снова смогу почувствовать себя где-то, как дома. Но это случается. Мне безумно хорошо и спокойно в доме Кейнов. Большую часть своего время я нахожусь в обществе Уинни. Она почти полностью слепа на один глаз, что, впрочем, не мешает ей легко справляться с домашним хозяйством. Она учит меня готовить тыквенный суп и пудинг, отправляет в курятник за яйцами и громко смеётся, когда я боюсь подойти к корове. Бэзил тоже посмеивается надо мной.
Вдали от города он становится совершенно иным, более расслабленным и благодушным. Хотя сейчас все вокруг занесено снегом, да и дел у нас просто немерено, каждый день он водит меня на прогулку по своим любимым местам. Мы чаще всего ходим к озеру, покрытому толстой коркой льда. Бэзил уговаривает меня попытаться прокатиться на коньках, но я боюсь. В конце концов он соглашается со мной, что вернуться во дворец с выбитыми зубами не лучшая идея, и мы продолжаем наши пешие прогулки.
- Ты не думала о том, что будешь делать после того, как окончится служба у принца? - как-то спрашивает Бэзил, когда наша очередная прогулка особенно затягивается.
- Нет, - говорю я и впервые думаю об этом времени без ужаса. Жизнь больше, чем стены дворца, теперь я знаю это. - Наверное, уеду из столицы, может даже в Карст. Буду жить в открытом бунгало на берегу океана, есть экзотические фрукты и всюду ходить в разноцветном купальнике и парео.
Бэзил недоверчиво смеётся.
- Ты сможешь все оставить?
- Это будет шаг в бездну, и первое время я буду безумно страдать по прежней жизни. Но со временем и там для меня найдётся место. А ты? Останешься в службе безопасности и будешь жить в столице?
- Ну, у меня же нет купальника.
Я прыскаю от смеха. Бэзил хохочет.
- А ты бы взяла меня с собой? - тихо говорит он, убирая растрепавшуюся прядь с моей щеки.
- Если бы ты поехал.
На этот раз я не замираю, когда он меня целует, а крепко цепляюсь пальцами за мех его куртки. Лицо и руки Бэзила заледенели на ветру, но касания его точно оставляют горячие следы на моей коже. И когда он отстраняется, я не прячу взгляд, но улыбаюсь ему. Бэзил, как-то смущённо улыбается в ответ, точно нашкодивший мальчишка, и берет меня за руку, увлекая за собой.
- Значит, Карст...
Когда мы возвращаемся к дому, уже начинает смеркаться.
- Неужели вы вернулись? - фыркает Эйб, увидев, что мы держимся за руки. - Быстро вы, однако. К вам тут приехали.
- Кто? - поспешно спрашивает Бэзил. Эйб лишь нетерпеливо кивает на дом. Эта неприятная перемена в привычном ритме жизни моментально выбивает меня из колеи. Точно поток ледяного воздуха, ворвавшийся в тёплый сонный дом. Бэзил не отпускает мою ладонь. Вместе мы входим в прихожую и я тотчас успокаиваюсь, слыша знакомый раскатистый смех.
- Коди!
Он сидит на кухне рядом с Уинни и жадно ест тушеные овощи. Вид у него при этом совершено счастливый. Уинни не сводит с него умиленного взгляда.
- Бэзил, - укоризненно говорит она, заметив появление внука,- ты и не говорил, что дружишь с таким черненьким мальчиком.
На её сомнительное замечание Коди никак не реагирует, всецело поглощенный едой.
- Я не знал, что ты приедешь. Как ты нас нашёл?
- Пара пустяков, - неразборчиво отвечает Коди с набитым ртом. - Не бойся, я попросил таксиста высадить меня на трассе и дошёл пешком.
- Бедняжка!
Кажется, Уинни поддалась обаянию этого негодяя. Старшие горничные и поварихи души не чают в Коди. Ему всегда остается вкусный кусочек, даже если мы пропускаем ужин, так что нет ничего удивительного в том что Коди заметно поправился за последние полгода.
- Что ты тут делаешь? - спрашивает Бэзил. Кажется, он совсем не доволен появлением Коди в его доме.
- Промаялся без дела несколько дней в столице и понял, что от меня будет больше толка здесь. Уже что-нибудь нашли?
Бэзил бросает многозначительный взгляд на Уинни, которая с обожанием смотрит на Коди и, кажется, даже не слышит, о чем мы говорим.
- У нас был сосед, такой же черненький. Майк. Хороший парень, мне очень нравился. Разумеется, и думать не стоило о том, чтобы дружить с ним, но я частенько на него засматривалась девчонкой. У тебя, наверное все подружки черненькие?
- Не все. Во дворце я один такой. Есть ещё пара человек, работающих в саду, но я с ними не общаюсь.
- Как интересно! Впрочем, Майкл тоже редко общался с белыми девушками, не говоря уже о том, чтобы дружить с ними. И это еще до закона о статусе чернокожих. В дали от столицы их и за людей не считали. А если бы его ввели в те времена... Не представляю, что бы было, если бы я стала дружить с Майком и об этом стало кому-нибудь известно.
- Расстреляли бы, - спокойно отвечает Коди.
- Расстреляли бы?
- Во всяком случае, именно так поступили с моим отцом. Впрочем, ситуация была несколько иная - моя мать была чернокожая и он её изнасиловал.
Коди никогда не говорил об этом! Я чувствую, как кожа покрывается мурашками. Бедный! Неудивительно, что он всегда только отшучивался, когда я спрашивала его о семье.
- А мама? - допытывается Уинни.
- Её поместили в изолятор за межрасовую связь. Я был уже в детском центре содержания сирот школьного возраста, когда она умерла. Эй, хватит на меня так смотреть! Прошлого не изменить, а моё настоящее прекрасно. Лучше расскажите мне, где вы раздобыли такое чудо природы? Я никогда еще не ел такого вкусного кролика.
- Это Абрахам подстрелил, - гордо отвечает Уинни. Я поворачиваюсь к Бэзилу, ожидая от него пояснения и внезапно осознаю, кто такой неизвестный мне Абрахам. Эйб!
- Уинни, мы тоже голодные, - напоминает Бэзил. Та кивает, ещё мгновение любуется тем, как Коди жадно поглощает обед, и лишь после этого направляется к кастрюле.
- Не стану вам мешать. Посуду уберите в раковину. Пойду, по смотрю как там Эйб.
- Попроси его подготовить три компьютера к работе, - просит Бэзил. Уинни кивает и, протянув нам тарелки, уходит.
- Клевая у тебя бабушка, - одобряет Коди. Бэзил поджимает губы, явно борясь с желанием сказать что-то ободряющее. Не стоит. Я прихожу ему на выручку.
- У тебя все клевые, кто тебя кормит, - замечаю я. Коди глубокомысленно кивает.
- Ну что тут сказать? Я - раб своего желудка.
69.
Проходят дни, но ничего по-настоящему стоящего не находится. Это как с почтой королевы, с каждым письмом энтузиазм у меня становится все меньше и меньше. В бункер Эйба я хожу лишь потому, что было бы нечестно взваливать всю работу на плечи Коди и Бэзила.
Да и просто быть рядом с Бэзилом лучшая награда за все часы бесплодных поисков.
В редкие минуты слабости, когда я во дворце представляла, как изменится моя жизнь, если мы с Бэзилом станем парой, мне казалось, что все станет совершенно иным. На самом деле ничего не изменилось. Мы общаемся точно так же, как прежде, с той лишь разницей, что теперь пытаемся урвать секунду наедине, вдали от посторонних взглядов. Пару раз Коди едва не заставал нас целующимися, но, кажется, не заметил ни того, с какой скоростью от меня отпрянул Бэзил, ни моего пылающего лица. Я сама не знаю, почему мы продолжаем скрываться, как если бы находились во дворце, но в этом есть своя сладость. Мы не стали кем-то другими, мир не потерял привычные очертания, статус-кво не изменилось.
Даже рассказ Коди мало-помалу стирается из памяти. Спустя пару дней Бэзил снова начинает отпускать в его адрес колкости, и я с облегчением вздыхаю. Если не считать нудного времяпрепровождения у компьютера, я абсолютно счастлива.
Впереди остается еще целая неделя до возвращения к службе, когда наш покой оказывается нарушен. Я просыпаюсь от глухого стука, с каким закрываются двери машин. Сперва я принимаю их за отдалённые выстрелы - Эйб нередко ходит на охоту, но почти сразу же двор наполняется голосами.
- Магдалена, - в комнату без стука входит Бэзил. Он выглядит всклоченным и напуганным, - быстро одевайся и спускайся в гостиную.
- Что происходит?
- Обыск.
Обыск? Я вскакиваю на ноги, растерянно оглядывая комнату. Паника ледяной рукой сжимает горло, меня тошнит. Так, нужно собраться, сперва одеться и спуститься вниз, потом уже думать обо всем остальном.
Я натягиваю на себя самый тёплый свитер и плотные джинсы. В изоляторе, пока мне не выдали форму, я страшно мерзла. На этот раз я буду готова.
В гостиной яблоку негде было упасть. Помимо насмерть перепуганной Уинни, мрачного Эйба, Коди и Бэзила здесь находятся семь человек внутренней стражи дворца, среди которых сам Блейкер.
- Мисс Джейс, - мрачно кивает он. - Все, наконец-то, в сборе. Можно начинать.
- Что произошло? - спрашивает Бэзил. Хотя на службе субординация соблюдается неукоснительно, в свободное время гвардейцы держатся довольно вольно между собой, несмотря на чины и возраст. На сей раз Блейкер выбирает официальный тон.
- Обнаружился факт пропажи личных вещей из комнаты её величества. Мисс Джейс была одной из последних, кто без сопровождения находился в покоях. Нам необходимо провести обыск, раз мисс Джейс проживает на данной территории. Мистер Кейн, вы можете подтвердить, что мисс Джейс не покидала вашего дома и не встречалась с третьими лицами все то время, что находится в вашей компании?
- Только с Джоном, - он кивает на Коди. - Насколько мне известно, о своём новом местоположении он уведомил гофмейстера сразу по прибытии сюда.
- Верно. Что же, парни, беритесь за работу, - он кивает сопровождающим, и те принимаются громить комнату. Уинни хватается за сердце, когда один из гвардейцев небрежно хватает фарфоровую пастушку, подарок ее бабушки. Блейкер замечает это и его черты немного смягчаются. Уже более спокойным тоном он добавляет, - Давайте аккуратно, чтобы после вас не остались одни осколки. А нам лучше выйти во двор.
Выбора нет. Коди отводит в сторону Уинни, зная, как благотворно на нее влияет его присутствие. Он просит ее посмотреть на поросят, и они скрываются из вида. Эйб держится позади, прислушиваясь к разговору, который ведут Бэзил и Блейкер.
- Сэр, я все время находился рядом с мисс Джейс с той секунды, как она вышла из коридора. Если бы она что-то вынесла, я бы это заметил.
- Нашёлся беспристрастный свидетель, - усмехается Блейкер. - Знаю, как ты её встретил, уже рассказали, - он бросает на меня взгляд и хмыкает, глядя, как вспыхивают огнём мои щеки. - В общем, держись в стороне, Кейн, пока и сам не пострадал.
- Не могу, - пожимает плечами Бэзил и крепко сжимает мою ладонь. Господи, неужели он обо мне? Неужели он пытается защитить меня перед главой стражи? Даже верить в такое страшно. - Что хоть пропало?
Блейкер не отвечает.
- Кого-нибудь ещё уже обыскивали?
- А как же. Все ведь во дворце. Это к вам с эскортом пришлось выезжать. Дрянное дело, - после секундной паузы добавляет он. Бэзил недоуменно приподнимает бровь. - И не найти нельзя, и найти невозможно. Прошло столько времени, уже тысячу раз можно было избавиться от украденного, не говоря уже о том, чтобы спрятать его где-нибудь во дворце. Ищи-свищи!
- Можете ещё и землю мою осмотреть, - влезает в разговор Эйб. - Десять гектаров. Вон свинарник, курятник, хлев, гараж, сарай. Увидите секатор с красными ручками, будьте добры, захватить с собой, я второй сезон пытаюсь его найти.
- Непременно! - рычит Блейкер.
Мы с Бэзилом отходим в сторону. Я буквально ощущаю на себе взгляд Блейкера, и невольно мои руки начинают мелко трястись. Бэзил еще крепче сжимает ладонь.
- Успокойся, - едва различимо говорит он, хотя мы уже достаточно отошли от дома, и Блейкер при всем желании не смог бы услышать наши слова. - У Эйба не раз проводили обыск в гараже, но никто еще не находил подпол.
- Он заперт?
- Разумеется. Я сам лично закрывал его ночью и сверху накрыл брезентом. К нашему счастью, утром Эйб занялся покраской своего пикапа, так что брезент никого не удивит и не привлечет к себе внимания.
- А если...
- Все будет хорошо, - обрывает меня Бэзил.
Мы стоим на берегу пруда, вырытого еще его прадедом. Вдалеке виднеется крохотная полоса деревьев, за которой, к самому озеру, тянутся бескрайние поля Эйба. Если это последнее место, в котором мне доведется побывать прежде, чем меня посадят в изолятор, то я счастлива, что нахожусь именно здесь. Я полюбила эти места, сперва казавшиеся такими неуютными и чужими. Они стали мне домом в большей степени, чем сумел это сделать дворец, и я даже стала думать о том, что такая жизнь подошла бы мне куда больше, чем служение Теппелам. Если бы ни Тедди, я, быть может, даже отказалась бы от места горничной, выбрав сельскую жизнь вдали от столицы. Но война еще не окончена. Нам еще предстоит решающий бой. К тому же теперь я ни за что не оставлю Бэзила. Во всяком случае, пока я ему нужна.
- Шеф!
Я оборачиваюсь. Из дома выходит гвардеец. В руке его что-то сжато, но я не могу увидеть, что именно.
- Пойдем.
Бэзил буквально тянет меня за собой, не разбирая под ногами дороги. Ночью выпал снег, и я с трудом пробираюсь следом, набивая сапоги ледяной кашей. Блейкер уже забрал предмет из рук мужчины и внимательно разглядывает его, о чем-то говоря с Эйбом. Как назло, именно в это время Коди и Уинни выходят во двор.
- Шеф Блейкер?
Глава стражей демонстрирует Бэзилу газетный лист. Я не могу понять, отчего вид обоих становится таким скорбным, а Уинни страшно бледнеет. На мой взгляд, в листе нет ничего необычного, разве что страницы пожелтели и нет ни одной, даже самой маленькой картинки.
- Откуда это у вас? - тоном, не предвещающим ничего хорошего, спрашивает Блейкер. Отвечает ему не Бэзил и даже не Эйб. Вперед, сложив руки на груди. решительно выступает Уинни. Сейчас в ней нет привычной мягкости, вся ее поза выражает решительность.
- Это мое, - гневно говорит она, вырывая лист из рук Блейкера.
- Это запрещенная листовка "Детей свободы". За ее хранение отправляют в изолятор на долгие годы и лишают рейтинга.
- Ну и лишайте. Дочери меня уже лишили, - она яростно потрясает газетой. - Она тоже была в Хелборне, когда войска начали зачистку. Скажите мне, шеф, вы подсчитали, сколько гражданских убили в те дни?
Шеф багровеет. Ай да Уинни! Смогла вовремя поправиться. Узнай кто-нибудь, что ее дочь, мать Бэзила, была членом "Детей свободы", это обернулось бы расстрелом для ее внука. Досье Бэзила переписано, но кто знает, есть ли где-нибудь еще старые записи.
- Вы что-нибудь нашли? - орет Блейкер. Из дома выходят гвардейцы. Разумеется, у них ничего нет. - Возвращаемся во дворец!
- Как во дворец? - изумляется Эйб. - А как же мой секатор?