Глава 8. Глубина в крови
Алекс
Он бежал. Лес хлестал ветками по лицу, воздух рвался в лёгкие, но всё казалось чужим.
Словно мир стал искажённым — влажным, гулким, будто он бежал не по земле, а под водой.
В груди будто пульсировала капля — тяжёлая, чужая. Сердце било тревогу, но в голове звучал голос:
"Вернись. Вернись ко мне."
Он упал у подножия старого дерева и закрыл уши руками.
Но голос не исчез. Он звучал внутри.
Он знал этот голос.
Голос Капитана.
— Ты вкусил воду, Алекс. И она оставила тебя не таким, как был.
— Уходи…
— Макс уже один из нас. И ты — почти.
— Я… не такой. Я не хочу быть, как вы!
— А выбор… был ли он?
Алекс зажал рот, чтобы не закричать. Лёгкие будто заполнились влагой. Он ощущал, как вены внутри зудят, как кожа хочется стать прозрачной.
Он плакал. И с каждым вдохом, плакал водой.
Макс
Он сидел в комнате, голый по пояс.
Кожа на груди начинала просвечивать. Видны были не кости и не сердце, а что-то другое — словно в нём бился жидкий узел света. Как фонарик удильщика.
Он провёл пальцем по плечу — с него скатилась капля. Солёная.
Он уже не нуждался в сне.
Ему больше не нужно было тепло.
Он отпустил всё, что было человеческим.
"Зачем сопротивляться, если можно просто стать собой?" — думал он.
Он вспомнил, как было там, в глубине. Там не было боли. Не было мыслей. Только тишина, холод и вечность.
Но Алекс…
Его сердце всё ещё горело. Он не давал Максу уйти полностью.
— Зачем ты пришёл за мной? — прошептал Макс, глядя в зеркало. — Ты мог жить. Мог забыть.
Он тронул своё лицо.
Оно уже было другим. Не его. Глаза — белые. Кожа — бледная. Вены — синие, как глубина.
Но в груди что-то дрогнуло.
Остаток. Искра. Тот, кем он был до воды.
И эта искра… болела.
А значит, он всё ещё жив.
Алекс вернулся утром. Бледный. С мокрыми следами на одежде, будто он провёл ночь в болоте.
Макс стоял у окна.
— Я… не спал, — сказал он.
— Я тоже, — ответил Алекс.
Они смотрели друг на друга. Один — почти исчезнувший, другой — на грани.
— Макс, — прошептал Алекс, — я не дам тебе утонуть. Даже если сам уйду на дно.
Макс улыбнулся. Настояще. На секунду — по-человечески.
А потом закрыл глаза.
— Тогда поторопись. Я… падаю всё глубже.