Кто тронет - тот умрёт.
Вечер обрушился на бар, как волна - густая, сладковатая, с запахом алкоголя, парфюма и пота. Люди толпами шли в "Eden", словно мухи летели на свет: богатые, одинокие, развращённые. Каждый из них жаждал прикосновений, власти, иллюзии. А главное - подчинения.
Минхо стоял у сцены, накрашенный, причесанный, одетый в чёрное и почти прозрачное. Ему казалось, что он за стеклом, наблюдает всё изнутри чужого тела. Внутри было отстранённое спокойствие, которое приходит, когда больше не можешь бороться - но ещё не сломался.
Сейчас он танцевал. Медленно, как учил Джисон - не спеша, будто всё внимание зала ему принадлежит по праву. Его движения были обволакивающими, завораживающими. Он не глядел в глаза клиентам — только иногда, цепляя взглядом, играя.
Это увидел он - мужчина у VIP-столика.
Необычный. Лицо без эмоций, короткие седеющие волосы, дорогой костюм, острые черты. Что-то в нём настораживало, даже отталкивало. Он не смотрел на Минхо с похотью, как остальные. В его взгляде была.. собственность. Будто он уже купил его и просто выбирает, когда забрать.
Ли почувствовал, как всё внутри сжалось, но он улыбнулся. Он должен был. Клиент щёлкнул пальцами, и один из охранников подошёл, передав бумажку:
«Этот мужчина хочет уединения с тобой. Комната 4. Оплачено на 2 часа.»
Минхо сжал пальцы в кулак. Джисона рядом не было. Его смена закончилась, или, может, он ушёл за кулисы. Всё, что Ли мог - подчиниться.
Он поднялся по лестнице на второй этаж. Сердце било в груди тяжело, будто пульс забивался в горле. Комната встретила его полумраком, кожаным диваном, приглушённым светом, красными шторами. Внутри пахло амброй и железом.
Клиент уже ждал. Сидел, не снимая пиджака, сдержанный, холодный.
— Раздевайся, — бросил он, не тратя слов.
Минхо на автомате снял рубашку, подойдя ближе. Мужчина привстал и, как только коснулся его талии - что-то в Ли снова оборвалось.
Тело вздрогнуло. Он не оттолкнул его, не убежал, но внутри закричал. Каждое прикосновение - как кислота по коже. Каждое движение - как издевательство над собой.
— Ты здесь, чтобы обслуживать, — резко сказал клиент, когда заметил, как Минхо чуть отклонился. — Не заставляй меня повторять.
Он толкнул его на диван и навис сверху. Ли крепко сжал челюсть, и тогда:
в комнату бесшумно открылась дверь.
Словно тень. Словно призрак.
Джисон.
Без предупреждения. Без звука. Только хищная тень на полу и ледяной взгляд в полумраке.
— Ты знаешь, — раздался его голос спокойно, почти лениво, — я просил предупреждать, если кто-то хочет потрогать мою куколку.
Клиент замер. Он только начал оборачиваться, но не успел.
Джисон сорвался с места.
Его движения были быстрыми, молниеносными. Он вытащил нож, как будто он носил его под кожей всё это время, под самой плотью. Полированное лезвие блеснуло в полумраке, и в следующую секунду оно глубоко вошло в шею клиента. Хруст. Сухой, мерзкий звук, словно ломалась сырая ветка. Джисон провёл ножом в сторону, резко, с силой, перерезая всё на своём пути - трахею, мышцы, сосуды. Разрез пошёл ровно, от уха до уха, оставляя после себя разверзнутую мясистую рану.
Мужчина захрипел. Воздух, вырывавшийся из порванной гортани, смешался с кровью — густой, горячей, выбрасывающейся рывками. Он пытался что-то сказать, издать хоть звук, но только захлёбывался собственной кровью. Алая вязкая жидкость брызнула из шеи фонтаном, заливая пол, туфли, низ дивана. Стены. Минхо.
Ли в ужасе отполз, хватая ртом воздух. Сердце бешено колотилось в груди. Он вжимался в подушки, чувствуя, как его ладони скользят по чему-то влажному. Кровь. Она уже была всюду. Тепло её разливалось под ногами, липло к одежде, и запах - не абстрактный «металлический», нет - настоящий, резкий, как ржавое железо, как вскрытая кожа. Смерть пахла телом, мясом и отчаянием.
А Джисон держал мужчину за волосы, запрокинув его голову назад. Его лицо было спокойным, почти без эмоциональным, как будто он проверял качество работы. Пальцы впивались в мокрые от пота и крови пряди волос, а багровая жидкость ещё капала с ножа - вязко, лениво. Клиент продолжал биться, уже судорожно, в агонии, но Хан даже не дёрнулся. Он просто смотрел, как угасает чужая жизнь, как с каждой каплей крови тело обмякает, как дыхание сходит на нет.
Минхо не мог оторвать глаз. Он дрожал. Внутри всё сжалось - страх, отвращение, неосознанное восхищение. Он знал: это было убийство. Грязное, жестокое, необратимое. Но было в нём что-то.. завораживающее.
— Я никого не предупреждал, верно? — прошептал Джисон, словно сам себе. — Но я ведь ясно сказал: если кто-то захочет потрогать мою игрушку — сначала должен спросить разрешения.
Он бросил тело на пол, как мешок с мусором, и повернулся к Ли. Его лицо всё ещё было спокойным. Губы чуть тронула полуулыбка.
— А он не спросил.
Он подошёл ближе, медленно опускаясь на колени перед Минхо. Кровь всё ещё капала с ножа. Но Джисон держал его опущенным, без угрозы.
— Всё хорошо, — сказал он тихо, глядя прямо в глаза. — Ты ведь не хотел, чтобы он тебя трогал. Я знаю. Я видел это. Чувствовал.
Он аккуратно провёл пальцем по щеке Минхо. Тот вздрогнул, но не отстранился. Он был как в тумане.
— Никто не будет трогать тебя, если ты не захочешь. Никогда. Пока я рядом. Понял?
Ли молчал. Его грудь судорожно вздымалась. Мир шатался вокруг. Джисон встал.
— Переоденься. Я уберу тело. — Он бросил на него взгляд через плечо, уже привычно хищный. — И в следующий раз.. выбирай клиента помягче. А то я устану вычищать кровавые пятна из ковра.
Он исчез за дверью, будто и не приходил.
А Ли остался сидеть среди ткани, пятен крови и тяжёлого запаха смерти.
И впервые за долгое время — не чувствовал себя таким одиноким.