Глава 3
По дороге в туалет Майку пришлось переступить через лужицы, оставшиеся после обеденного мытья посуды. В тесной уборной было холодно; сорокаваттовая лампочка зловеще мерцала над головой. Жирная вода спиралью стекала к кромке решетки в полу и с мерным плеском падала вниз, в длинный подземный канал, уносящий в море шелуху миллионов жизней. Представив эту картину, Майк неуверенно улыбнулся, застегнул молнию, повернулся и пошел к остальным, в более ярко освещенную комнату.
- Пора устроить сиесту, - потягиваясь, зевнула Фрэнки. - Бесчеловечно заниматься чем-то после обеда; можно только спать.
- Отличная философия, - пробормотал Джефф.
- А мне казалось, что сиеста - это марка машины, - хихикнула Алекс.
- Умоляю, только не начинай, - попросил Майк. - Дай нам передышку - хотя бы на три дня.
- Даже меньше, - заметила Алекс. - Два с половиной.
- Думаю, сегодня вечером нужно устроить влом в новый дом, - предложил Джефф. - Чтобы обжиться как следует.
- Ты имеешь в виду новоселье?
- А вот это, - ответил он, - полностью зависит от гостей.
- Полуденная лампочка иссушает землю, - продекламировал Майк. - Цикады и... прочие ползучие твари беспечно поют в апельсиновых рощах.
- Думаешь, стоит приглашать Майка? - с серьезным видом спросила Алекс.
- Хм. Без него мы бы вполне обошлись. Но было бы жестоко его прогнать, так что придется пригласить.
- Фрэнки тоже нужно пригласить, - сказала Фрэнки. - Когда закончится сиеста.
- Одинокая крестьянка бредет по травке с котомкой, - нараспев продолжил Майк. - Но нет! Это же Фрэнки, она несет льняной сверток с рахат-лукумом на дальний рынок, чтобы продать его за гроши.
- Заткнись, - оборвала его Алекс.
- Зря мы ели хлеб с семечками, - пожаловалась Фрэнки. - Они у меня в зубах застряли.
Лиз подняла голову и улыбнулась Майку.
- Что? - спросил он.
- Ничего.
- Что ты улыбаешься?
- Посмотрим, что в наших секретных запасах, - сказал Джефф, расстегивая пряжку рюкзака. - О боже!
- Что такое? - испугалась Фрэнки.
- Мой чудесный и полезный черносмородиновый сок превратился в какие-то очень странные напитки, - возмущенно встряхнул рюкзаком Джефф. - Только посмотрите! Что это значит? Джин... Виски... какая-то непонятная жидкость... жестянки... это же позор! Наверняка кто-то подменил мой рюкзак.
- Что ж, - с притворным смирением вздохнула Фрэнки. - Придется все это выпить.
- Ничего не остается, - поддакнул Джефф.
- Но не сейчас же, - взмолился Майк. - Еще только три часа.
- Конечно, не сейчас. Вечером, тупица. Для разнообразия сегодня будем пить, вместо того чтобы пялиться в телик или заниматься запрещенными действиями с животными - или что там еще ты делаешь по вечерам.
- Это отвратительно. - Алекс демонстративно зажала уши ладонями.
- Отвратительно? - усмехнулся Майк. - Кстати, об извращениях с животными и прочих отвратительных вещах: помните речь в конце семестра?
Фрэнки прыснула.
- Это была самая смешная шутка в моей жизни, - сказала она, отсмеявшись. - Я чуть не описалась.
- И вся школа тоже, - кивнул Джефф.
- Да весь зал намочил штаны, - с улыбкой произнесла Лиз.
- Помните, какая у Лоу была рожа? - Джефф расхохотался. - Черт, будет что рассказать внукам.
- Это была целиком и полностью его вина, - безжалостно заявила Фрэнки.
Алекс с сомнением почесала нос.
- Вовсе нет. Бедняга виноват лишь в том, что живет рядом с фермой. А еще в том, что разозлил Мартина.
- Этого более чем достаточно, - возразил Майк. - Другим и не за такое доставалось.
- Это точно, - кивнула Лиз.
* * *
Мы лежим, накинув простыни. Стену заливает вечернее солнце, деревья за окном приобретают цвет раскаленного металла.
- Как жаль, - говорю я.
- Чего тебе жаль?
Я улыбаюсь.
- Много чего.
- А прямо сейчас - о чем ты жалеешь?
- О... о том, что лето не может длиться вечно. Это лето - как обрывок сна.
- Правда?
Я сжимаю его плечо.
- Перестань. Конечно, правда.
- Как скажешь.
- Я же писательница. Раз я говорю, что лето похоже на сон, значит, так оно и есть, черт возьми.
Он смеется.
- Знаешь что?
- Что?
- Ты романтик.
- Ничего подобного!
- Да-да, ты романтик. Притворяешься, что это не так, но на самом деле так оно и есть.
- Ну ладно. Теперь ты. Чего бы тебе хотелось?
- Мое желание - секрет.
- Не может быть, - говорю я. - Скажи.
Он на минуту задумывается.
- Это настоящее желание.
- Как это?
- Обещаю тебе рассказать, когда закончишь писать. Договорились?
- Хорошо. Но почему?
- Потому что я хочу открыть тебе эту тайну после того, как все закончится.
Я его почти не слушаю.
- Мило.
- Да...
Мы еще долго лежим и мечтаем, пока часы не бьют семь.
- Лиз?
- Да?
- Мы не можем лежать здесь весь вечер.
- Почему?
- Так нельзя.
- А мне хочется, - улыбаюсь я.
- Мне тоже. Но от этого суть не меняется.
- Тогда давай хотя бы еще чуть-чуть, - прошу я.
Жить одному по-своему неплохо, но жить с кем-то - это нечто совершенно новое и особенное. Даже если жить вместе совсем недолго. Сегодня, несмотря на нашу близость - а может, и благодаря наглей близости, - Яма кажется чем-то очень далеким, похожим на полузабытый сон. Эти несколько часов становятся для меня средоточием всего мира, а то, что было до и после, словно утрачивает резкость, выцветает. Если бы мы могли жить только в настоящем, не размышляя о том, что было или будет, жизнь стала бы намного легче. Но мы слишком часто не обращаем внимания на сегодняшний момент, зато мысли о прошлом и предвкушение будущего заполняют наше сознание бесплодными сожалениями и иллюзиями. Думаю, отчасти это и делает нас такими, какие мы есть; но сейчас так приятно хотя бы ненадолго забыть об остальном мире и просто быть вместе.
Наконец мы одеваемся. Каждого из нас ждет свой, отдельный мир, где от нас требуются разные вещи.
* * *
- А когда он вернулся, то пропустил два учебных года и выпускные экзамены. Вся жизнь коту под хвост. - Фрэнки помолчала. - Несладко ему пришлось, но все равно он никому не нравился.
- Я даже не знал этого парня, - пожал плечами Майк.
Если верить времени, которое показывали часы, день клонился к вечеру. Лиз готовилась к ужину, вынимая из рюкзака и раскладывая вокруг пакетики с рисом и картонные коробки.
- Знаете, я вовсе не этого ожидал, - неожиданно выпалил Джефф.
- Ты о чем?
- Об этом. О Яме. Понимаете, от Мартина всегда ожидаешь чего-то большего... Не знаю...
- Чего-то более сногсшибательного? - подсказала Фрэнки.
- Ну да. Более необычного. Вы же знаете, какие крутые хохмочки у него в багаже.
- Крутые хохмочки - это еще мягко сказано, - заметил Майк. - Вспомните Гиббона. И инцидент с Лоу.
- Он же говорил, что это эксперимент с реальностью, - напомнила Алекс. - Может, на этот раз все по-другому.
- Хочешь сказать, Мартин на старости лет остепенился? - вмешался Джефф. - Что-то сомнительно.
Майк задумался. Ему никогда не приходило в голову, что предыдущие эскапады Мартина были незрелыми; более того, иногда он сомневался, что школьники смогли прочувствовать их скрытый смысл. Большинству задумки Мартина казались изощренными шутками и не более того. Но стал бы Гиббон так неожиданно увольняться из-за простого дурачества? Майк покачал головой. Нет, Мартин был вполне серьезен. И наблюдать за ним было забавно именно из-за того, насколько изобретательно он заметал следы.
Было и еще кое-что. Возможно, учителя странные люди, но не все же они идиоты; если одному человеку удается всегда выходить сухим из воды и сохранять статус в глазах преподавателей, он не может быть просто шутником.
- Что это вообще означает? - спросила Фрэнки. - Эксперимент с реальностью. По-моему, слишком претенциозно.
- Как и большинство вещей в твоем представлении, - вставил Джефф.
- Заткнись, - она натянуто улыбнулась. - Так что же это значит?
- Думаю, Мартин имел в виду, что это более серьезно, чем другие розыгрыши, - проговорила Алекс.
- По-твоему, другие розыгрыши были недостаточно серьезны? - удивился Джефф. - Поэтому все так и смеялись. Одно дело втихую предположить, что замдиректора время от времени любит побаловаться с овечками...
- Спорим, так он и делает, - встряла Фрэнки.
- Но сделать то, что сделал Мартин, - совсем другой разговор, - закончил Джефф, улыбаясь во весь рот. - Кому такое могло прийти в голову?
- Такому, как Мартин, - ответила Фрэнки. - Чудаку. Конечно, он не такой чудак, как мой дядя, но двигается в том же направлении.
- Кто проголодался, поднимите руки, - решительно переменил тему Майк. - Я есть хочу.
- Безобразие: ты так много ешь и не толстеешь, - пожаловалась Фрэнки. - Меня от тебя тошнит.
- А знаешь, от чего меня тошнит? - спросил Джефф.
- От чего?
- Если два пальца в рот засунуть, - самодовольно заявил он.
* * *
Помню, я сидела в открытом кафе на заднем дворе «Всадника»; было еще рано, лишь изредка мимо проходили туристы, а за другими столиками сидело несколько молодых семей. Лиза вышла из бара с двумя стаканами пива в руках и направилась ко мне. Не то чтобы мы были друзьями - скорее, знакомыми. В основном виделись у Мартина в кабинете; она была в его команде, как и все мы. Но за пределами его комнаты я почти ее не встречала, и сейчас, на фоне темно-зеленой живой изгороди, она казалась совсем другой. Совсем не такой, как я думала.
Во-первых, она была красива. Трудно поверить, что в душной атмосфере подавленной сексуальности, питавшей Нашу Любимую Школу, это можно было не заметить, не сострить на эту тему. Но оглядываясь назад, я понимаю, что мои одноклассники никогда не говорили о Лизе. Отчасти, возможно, потому, что она не значилась в их мужском каталоге доступных особей противоположного пола: ведь она была девушкой Мартина, и его популярность словно окружала ее защитной оболочкой. Но я знала: главная причина в том, что раньше ее красота не была столь яркой и очевидной.
- Это подойдет? - неуверенно спросила она.
- Да. Спасибо. - Пиво было освежающе холодным. Я провела пальцем по запотевшему стакану и перечеркнула влажную линию.
- Ты не против? - спросила она. - Не хочу навязываться и отнимать у тебя время.
- Конечно, я не против. Хочешь, останемся здесь, или можно пойти ко мне? Там, правда, беспорядок, но на улице сегодня прохладно.
- Ничего. Да. Пойдем куда-нибудь.
- Ладно. Я только допью.
Я внимательно посмотрела на нее. Она действительно стала красивее. Настолько, что я словно отошла в тень. Но было что-то - в ее поведении или в том, как она неловко застыла на краешке стула, - что подсказывало мне: она в панике.
Она поднялась, и в то мгновение, когда свет упал на ее лицо, я заметила мелькнувшую тень глубокого отчаяния. И сразу все поняла.
- Да, - сказала я. - Пойдем. Дома будет удобнее.
Она кивнула. Мы завернули за угол паба, подальше от чужих любопытных глаз, и она произнесла:
- Я хочу поговорить о Мартине.
Я смотрела прямо перед собой.
- Я знаю. - На самом деле я уже давно думала, надолго ли ее хватит.
* * *
После ужина, когда солнце за пределами Ямы катилось к закату, они устроились на полу, чтобы поболтать и выпить.
- Мне нравится, как ты это делаешь - та-да, - напевала Алекс, держа на колене прозрачный полупустой пластиковый стаканчик с кьянти. - У кого-нибудь есть чипсы?
- У меня в сумке были кукурузные палочки, - ответил Майк. - Только они раскрошились да и давно открыты.
- А. Ладно, тогда не надо.
- Я их съем, - вызвался Джефф.
- Фу, - поморщилась Фрэнки. Майк нашел палочки, Джефф помахал одной в воздухе, обмакнул в вино и прожевал.
- Они отсырели, - заметил он. - Может, оставить их на потом, когда всем уже будет все равно?
- В любом случае они лучше, чем кьянти, - бросила Алекс.
- На вкус как моча, - согласилась Фрэнки, осушив стакан. - Майки, добавь, пожалуйста.
Майк подлил ей вина.
- Откуда ты знаешь, какой у мочи вкус? - с любопытством спросил Джефф.
- Наверное, и в свежем и в переваренном вреде вкус у этого пойла одинаковый, - посмеиваясь, признал Майк. - Зато оно дешевое. Ради вас я не собирался разоряться.
- Твое здоровье, амиго.
- У меня тут есть... - пробормотала Лиз, расстегнув клапан рюкзака и доставая несколько коричневых бутылок.
- Лиз, это что, пиво? - удивился Майк.
- Ну да.
Майк почесал за ухом.
- Круто. Ты полна тайн и неожиданностей.
Ее лицо осветила мимолетная улыбка.
- Я люблю пиво.
- Знаешь поговорку, - предупредил Джефф. - Вино после пива - и жизнь красива. Пиво после вина...
- Будешь как свинья пьяна, - хором подхватили Фрэнки и Майк.
- Как это верно! - с чувством вздохнула Фрэнки.
- Так будет кто-нибудь? - Лиз сковырнула пивную пробку.
- Я с тобой выпью, - ответил Майк.
У остальных уже были стаканы с вином; они отказались.
Поставив чашку с пивом рядом на пол, Майк расстегнул молнию на спальнике, превратив его в подобие стеганого пончо, и нацепил на плечи.
- Я-то думал, в пещерах тепло, - поежился он.
Джефф задумался.
- Здесь тепло по сравнению с морозильником, - наконец изрек он. - К тому же это не пещера. Это подвал. А пещеры бывают теплыми, потому что там есть шкуры животных и прочая ерунда.
Фрэнки достала перочинный нож.
- Займусь наскальной живописью, - объявила она.
- Не утруждайся. Лучше напиши наши имена, - подсказал Джефф. - Класс Ямы.
- Оригинально, - одобрила Алекс.
- Вдруг кто-нибудь когда-нибудь сюда забредет.
- Сюда никто не заходит, - махнула рукой Фрэнки. - Здесь полно таких ветхих бесполезных углов.
- Если есть что-то ветхое и совершенно бесполезное, готова поспорить, это находится в Нашей Любимой Школе, - скривилась Алекс.
- Джулиан, забыл его фамилию, как-то пошел в душ за четвертым корпусом и вернулся только через три года.
- Он не пострадал? - В притворном ужасе Джефф выпучил глаза.
- Зато отмылся как следует, - засмеялся Майк. - Но правда, большинство наших учителей - ветхие и бесполезные развалины. Мне иногда кажется, что некоторые из них уже умерли.
- Как, и никто этого не заметил?
- Нет.
- Тогда понятно, почему мне поставили хорошую оценку по истории, - просияла Фрэнки.
- Живая история, - проговорил Майк.
- Что?
- Наша Любимая Школа. Это живая история. Нечто, оставшееся с позапрошлого века. И учителя тоже живые ископаемые. И мы, потому что мы - часть всего этого.
- О боже, я - часть истории, - восхитилась Фрэнки. - Мне это нравится. Пожалуй, напишу об этом в следующем сочинении.
- Скоро сможешь забыть о своих сочинениях и прочей ерунде, - сказал Джефф.
- Разве вы не собираетесь повторять уроки, как послушные дети? - строго спросила Фрэнки и сама же ответила: - Я уж точно не собираюсь!
- Чтобы повторять, нужно сначала что-то выучить, - начал рассуждать Майк. - Значит, мне повторять нечего. Я же ничего не знаю.
- Ага, это называется «лихорадочное обучение», - сказала Алекс.
- Бред, Майки, - отмахнулся Джефф. - За три недели до экзамена начинаешь зубрить и выучиваешь все, что нужно.
Майк пожал плечами.
- Налей мне еще, - Фрэнки протянула свой стакан. Бутылка кьянти в соломенной оплетке пошла по кругу. После некоторых колебаний Лиз откупорила вторую бутылку пива для себя и еще одну передала Майку. Пиво было крепкое, с металлическим привкусом.
- Почему ты пьешь пиво? - спросил Джефф.
- Мне кажется, нельзя говорить, будто мы живем в позапрошлом веке, только потому, что ходим в эту школу, - заметила Алекс. - Ведь мы согласны, что здесь все нужно модернизировать. Только учителя против.
- Хочешь сказать, что я все же не живое ископаемое? - разочарованно протянула Фрэнки.
Лиз вертела в руках коричневую пивную бутылку.
- Я уже вам говорила: мне это нравится, - сказала она. - Заставляет задуматься о... разных вещах, вспомнить прошлое. Понимаете?
- Далекие воспоминания о давно прошедшей юности, что ли? - сострил Джефф.
- Что-то вроде этого.
- Мне кьянти навевает только одно воспоминание: как я спотыкалась о машины на парковке в Италии, - заявила Фрэнки.
- Фрэнки, когда это ты была в Италии? - поинтересовалась Алекс.
- На Рождество. Там очень мило, между прочим. И очень дешевое спиртное.
- Жаль, что мы так редко ездим за границу, - сказал Майк. - Мы вообще никуда не ездим. Я бы хотел побывать в Италии.
- А наша семья уже давно перестала собираться на каникулы, - вздохнула Алекс. - Нет такого времени, чтобы мы все могли освободиться одновременно.
- Большинство людей пьют не чтобы вспомнить, - заметил Джефф. - А чтобы забыть.
- Большинство людей пьют, чтобы напиться, - отрезала Фрэнки.
- Сомневаюсь, что это правда, - сказал Майк.
- Правда.
- Может, некоторые пьют, потому что им нравится вкус спиртного, - предположила Алекс.
- Если бы это было так, все бы пили только черносмородиновый сок, - ответил Джефф.
- И в твоей руке не было бы стакана кислющего кьянти, - торжествующе добавила Фрэнки.
Алекс скорчила гримасу.
- Туше. Но от расслабленности до опьянения долгая дорожка.
- И где ты сейчас?
Она улыбнулась.
- Сейчас я расслаблена, Джефф. Всего-то.
- Расслабленность - это хорошо. Было бы пиво похолоднее, - сказал Майк.
- Ты же только что жаловался, что тебе холодно, - заметила Алекс.
- Это другое.
* * *
Скажу сразу: когда мы отправлялись в Яму, мы не подозревали, что за человек Мартин - так же, как не знали, что за люди мы сами. Но наше ошибочное представление о Мартине повлияло на нас не больше, чем все остальные ошибочные представления в нашей жизни.
В век психиатрии каждому известно, что гений и безумие - почти взаимозаменяемые понятия. Но мне кажется, что это утверждение подразумевает, будто одно обязательно тянет за собой другое. И об этом позже мы тоже старались не думать.
Вероятно, наука так и не придумала слово, которым можно было бы охарактеризовать Мартина; это еще одна из причин, почему эти слова, этот рассказ о нем и о нас, должны быть написаны. Где бы Мартин ни был сейчас, эта история продолжается. И хотя в глубине души мне любопытно, хотя мне хочется последовать за нитью истории к ее развязке, рациональная часть моего сознания понимает одно: Мартина больше нет, и нет причин бояться.