Глава 7
Утром, с круассаном в руке, я пошла в кабинет отца. Глаза всё ещё щипало от недосыпа — я так и не смогла уснуть после того сна, просто лежала, уставившись в потолок, следя за игрой света уличного фонаря и теней от веток. Мысли метались в голове, одна тяжелее другой. Что делать дальше — я так и не решила.
Кабинет отца всегда был моим убежищем. Он часто бывал в разъездах и никогда не запирал двери. Большую часть своей юности я провела именно здесь, часами перелистывая книги из его огромной личной библиотеки. История, археология, эзотерика, космос, древние искусства, литература. Но больше всего я любила смотреть старые фотографии, особенно те немногие, где были он и мама. Хранились они в нижнем ящике тумбы, которую он привёз из Греции после раскопок в 1989 году.
Сегодня я снова открыла тот ящик. Села за пыльный стол, откусила круассан и положила его рядом. В этом кабинете я ничего не трогала с тех пор, как отец исчез.
Фотографии были потрепаны временем. У некоторых отломаны уголки, другие потускнели до серой дымки. Но на обратной стороне почти каждой была дата и короткое описание — где, когда, при каких обстоятельствах сделан снимок.
Я достала свою любимую. На ней мама, беременная мною, сидит на пляже, глядя в закат. Розово-оранжевое небо, ветер треплет её платье. А отец смотрит на неё с такой нежностью, что у меня перехватывает дыхание.
Слеза сама скатывается по щеке. Ощущение одиночества становится почти физическим. Будто я — последняя в этом мире.
Я провожу пальцем по шероховатой поверхности фотографии, сдерживая всхлип. Устала плакать. Вытираю лицо рукой, откладываю снимок. Доедаю круассан, хоть он и лежал на пыльном столе.
Встаю и прохожусь по кабинету. Солнечные лучи сквозь окно прорезают пыльный воздух. Я протягиваю руку к свету — он тёплый, ласковый. Даже ковер под ногами кажется мягче, чем обычно.
Отец никогда не рассказывал мне о маме. Её звали Кайла — это всё, что я знала. Каждый раз, когда я задавала вопросы, он уходил в другую комнату, с глазами, полными боли. Я перестала спрашивать.
Я подошла к стеллажу и провела рукой по корешкам. Книги приятно шуршали под пальцами. И вдруг взгляд упал на одну — чёрная обложка, золотое тиснение: "Порог между мирами. Практики сновидений и астральных выходов".
Я не помнила, чтобы читала её раньше.
Осторожно вытаскиваю книгу. Она тяжёлая, пахнет пылью и чем-то пряным. Открываю на случайной странице — все поля исписаны заметками. Почерк не отца.
Листаю к титульной странице.
Имя.
Кайла Крофорд.
Сердце останавливается.
Это она. Её книга. Её заметки.
Как я раньше не видела эту книгу? Или она просто сама привлекла меня сейчас, когда я всё глубже ухожу в тему снов и астрала? Не знаю. Но по телу разливается волна странного, дрожащего счастья, почти как эйфория.
Я быстро сажусь за стол, открываю первую страницу.
Глава 1: "Порог — не дверь, но приглашение"
Первое, что бросается в глаза — её заметки на полях. Курсивный, красивый почерк. Я читаю:
"Ощущения в астрале могут пугать, но не стоит им поддаваться. Страх — это петля. Он возвращает тебя обратно в тело, не давая пройти дальше."
"Место, где ты окажешься первым, — почти всегда отражение твоего эмоционального состояния. Никогда не игнорируй его."
"Если ты слышишь звук, который не вписывается в окружающее, сосредоточься на нём. Это может быть ключ."
Я читаю, не отрываясь. Словно листаю её дневник. По коже бегут мурашки. Это слишком интимно. Слишком живо. Но остановиться невозможно.
Я иду на кухню, ставлю кофе — не отрывая глаз от страницы. Мельком замечаю тень в дверном проёме.
Резко поднимаю взгляд.
Пусто.
— Здесь кто-то есть? — спрашиваю тонко, еле слышно, но в комнате будто становится тише.
Тишина.
Я иду в коридор. Кабинет отца открыт.
Остановилась как вкопанная.
Я закрывала дверь. Я точно её закрывала.
— Пап? — голос мой дрожит.
Ноги будто налиты свинцом. Адреналин пронзает всё тело. В ушах стучит кровь. Слишком много шума.
— Пап, ты дома?..
Я делаю шаг. Прижимаюсь к стене и медленно двигаюсь к кабинету. Лоб покрывается испариной. Руки скользкие от пота. Почти роняю книгу.
Желудок сжимается. Меня тошнит от страха.
Я заглядываю в комнату.
Солнце светит из окна. Оно открыто.
Я никогда его не открывала. Никогда.
Я бросаюсь вперёд, хлопаю створки, прижимаюсь лбом к стеклу.
— Просто сквозняк. Обычный сквозняк. Ничего больше...
Старое окно. Оно могло открыться само... да... именно так.
И тут —
ГРОМКИЙ СТУК.
Я подскакиваю, кричу, сердце сжимается. Оборачиваюсь резко.
Дверь.
Она закрылась сама.
Я замираю. Минут тридцать не двигаюсь, прижав книгу к груди, вцепившись в неё, как в спасательный круг.
И только одно мысль стучит в голове:
"Это могла быть она."