Глава 6
Спустя час проведенного в пробке, езда по пустой дороге, показалась настоящим раем. Ты можешь спокойно ехать и тебя останавливают только светофоры и знаки об ограничении скорости. Как просто успокоится и почувствовать наслаждение, когда ты живешь в большом городе.
На всю машину орет какая-то русская рок-группа. Какая именно не могу понять, зато Аня за секунду назвала бы группу и название песни. Интересно, как она. Можно было бы позвонить ей, но вдруг ее оставили в больнице и она спит. Почему я так и не взял номер Димы? Надо было подумать об этом заранее. Телефон, лежащий на пассажирском сидении зазвонил. Он отключился у меня еще в больнице и только сейчас он ожил. Сначала я обрадовался, подумав, что это по поводу Ани, но на телефоне высветился номер, который еще больше поднял мне настроение.
— Семнадцать! — прокричал в трубку знакомый мужской голос, — Семнадцать раз я тебе звонил, а ты отключил телефон. Ты мне скажи, с каких пор ты стал бессмертным?
— Я был в больнице, Ане стало плохо, — ответил немного виновато.
До меня доходило, что вести двойную жизнь трудно. Рано или поздно мне все же придется пожертвовать одной из них, но я не могу выбрать какой. Можно было бы наконец перестать держать свою ориентацию в тайне, по-крайне мере, хотя бы от Ани. Она же догадывается, что я не натурал, но как она отреагирует? Этот вопрос мучает мой мозг уже далеко не первый день.
— Ты же знаешь, что мог просто позвонить, я бы тут же приехал и помог, — жалобно произнес Кирилл.
Я прекрасно знал, что это правда. Все пол года Киря рвался познакомиться с Аней, так как знал, что она для меня очень дорога. Что бы с ней не произошло — это морально бьет меня. Знаю, что слишком сильно привязался к ней, но разве это плохо? Мы же знаем друг друга столько времени. Мы уже стали не кровными родственниками.
— Ей и так плохо, а тут еще откуда ни возьмись появился мой парень, которого я скрывал от нее пол года. Как ты думаешь, насколько сильно это ее добьет?
— Может уже хватит гадать, а просто решить все раз и навсегда?
Еще с подросткового возраста вся семья и друзья Киры знали, что он пансексуал. Он никогда ни от кого не скрывал своей ориентации, в этом плане мне в разы сложнее. Ни мама с бабушкой, ни друзья по работе, даже Аня не знала, кто же я на самом деле.
Впервые мысль о том, что я гомосексуал закралась в мой мозг еще в девстве. Когда в садике все ходили за ручку парами, мне не нравилось ходить с девочками. В школе никогда не понимал, что все влюбляются и бегают за одноклассницами, ведь они меня никогда не привлекали.
Все изменилось пол года назад, когда я пришел на экзамен для поступления в консерваторию. В мой день так же поступало еще три человека на мой факультет и все мы сидели в коридоре, репетируя свои партитуры. Три различных произведения смешались в одну странную партитуру, разнося звуки по всему этажу. Мне всегда было трудно заниматься, когда мне кто-то мешает, поэтому в своей голове я уже не поступил. Не знаю, почему только мне тогда пришла в голову такая идея, но вместо занятий в коридоре, я решил пойти репетировать в мужской туалет. Он находился на этом же этаже, поэтому если бы приемная комиссия объявила мое имя, то я бы услышал это.
Закрыв глаза, тогда я повторил свою партию около четырех раз. Весь мир будто остановился, пока мой голос пел. Открыв глаза, перед собой я увидел парня, примерно моего возраста. Его не было в коридоре, значит он не поступает на мой факультет, или уже учиться в консерватории.
— Твой голос довольно сильный, но ты волнуешься, — заметил незнакомый мне человек, — если у тебя иногда ломается голос здесь, то во время сдачи комиссии — ты не сможешь спеть ни одной ноты.
Это был парень, которого редко встретишь на улице. Будто он не из России, но никого акцента у него не было. Высокий парень (примерно моего роста) темно-каштановые волосы и нереально голубые глаза. Именно они больше всего выделялись на его лице, с ними он больше походил на какого-то инопланетянина. Никогда не видел людей с настолько глубокими голубыми глазами. Его кожа походила своей бледностью на фарфоровую — будто прикоснешься к нему, а он может разбиться. Одет он был в черные штаны и белый свитер, а закатанные рукава показывали во всей красе его татуированные руки.
— Почему я должен слушать советы парня в туалете?
— Может потому что, сейчас только он может помочь тебе?
После этих слов он вышел из уборной, а его глаза остались в моей памяти. В ту секунду у меня появилось еще большее желание поступить сюда, дабы узнать, кто это был. Спустя несколько минут меня вызвала комиссия. Зайдя в огромный кабинет, моему взору пристал маленький зал, где за обычной партой сидели три преподавателя, которые должны были определить мою судьбу, а за фортепьяно сидел уже знакомый мне человек. От предыдущего раза его отличали лишь спущенные рукава на свитере, дабы скрыть свою натуру.
Его улыбка тогда успокоила меня, и сейчас я учусь на первом курсе факультета» оперный вокал», а он на втором курсе «теории музыки». После экзамена мы решили прогуляться вечером, с тех пор эти прогулки переросли уже в полноценные серьезные отношения.
— Мне страшно, Киря, — медленно промолвил я, — если бы мы могли быть уверенны, что Аня отреагирует нормально — даже ничего не пришлось бы скрывать.
— Наверное, ты прав, — согласился со мной он, даже слишком быстро, — Я немного занят сейчас, люблю тебя.
— И я тебя, — с влюбленной улыбкой ответил я и сбросил трубку.
Как-то странно, что он так быстро согласился, обычно на эту тему мы с ним часто ссорились. Сейчас же он даже не стал говорить, что это во мне играет мое натуральное начало, а я сам себе внушил принадлежность к ЛГБТ-сообществу. Странно это все.
Мой путь уже почти закончен. Я заехал на улицу, где и находится мой бар. Уже час как идет моя смена. Должно быть, Миша орет и мечет, но тут уже ничего не поделать — скоро придется выносить мой труп.
Одинокие фонари по краям дороги кое-как освещали довольно старый асфальт. Когда-то это был спальный район, но сейчас тут в основном снимают квартиры студенты, так что не удивительно, что бар имеет довольно большую популярность в этой округе.
Повернув на пустом ночном светофоре моя автомобиль тут же уперся в бар «Сон койота». Немного пафосное, но скорее больше странное название. Но мне нравится история, как хозяин заведения его придумал.
Наш директор — парень тридцати лет, который в один момент накоптил определенную сумму денег и хотел открыть свое дело. Но как и многие в современном обществе — не знал, чем именно заняться. Один раз он напился со своим другом на квартире где-то в этом же районе. Они хотели пойти в бар, но поблизости его нигде не было. Зато был тату-салон, который работает до двух ночи. И им пришло в голову несколько идей: открыть бар, сделать татуировку, а затем уснуть, дабы не забыть о гениальной идее бара. Никто из них двоих так и не помнит, кому первому в голову пришла идея набить на плече койота, но у нашего директора есть прекрасный полу-рукав в виде дикого пса.
Звуки пьяных криков были слышны даже на улице. Благо, до ближайшего дома метров пятьдесят и вопли там не слышны, иначе они бы давно сошли с ума. Или же наоборот стали сами кричать в этом баре — неизвестно.
Закрыв машину, ноги сами донесли до входа на рабочее место. Какая бы у тебя не была идеальна работа, какое наслаждение от нее ты бы не ловил, рано или поздно она все же станет для тебя рутинной. Самое ужасное, что такое происходит не только с работой.
— Андрей, — сразу на входе окликнула меня знакомая официантка, одаривая меня улыбкой, — Миша уже устал ждать тебя, он только закончил лекцию о том, как тебя нужно убить.
Многие парни мучаются, так как никогда не могут получить симпатии со стороны противоположного пола. Не знаю, возможно, такое работает только со мной, но огромное количество девушек считает своей обязанностью флирт со мной. Может это проклятие гомосексуала?
— У меня подруга в больнице, пока не пришла в себя, не мог уехать, — ответил я, уже направляясь в подсобную комнату, дабы снять с себя верхнюю одежду.
В маленькой комнате размером в несколько квадратных метров находилась раздевалка для работников и задний выход на улицу. Когда в баре много народу, я люблю постоять на заднем дворе, часто мысли тогда приходят в обычное русло. Сейчас бы мне это сильно помогло, но времени уже совершенно нет.
— Андрей, за мной скорее смерть придет, чем ты дойдешь до рабочего места, — послышался сзади меня знакомый голос коллеги.
Он стоял у входа из зала с сигаретой в зубах. Редко можно встретить людей, кому сигарета идет. Это как аксессуар, он дополняет образ человека. Миша был именно такой. Возможно, если бы я не был влюбился в Кирю, то влюбился бы в его. Его можно легко назвать крайне красивым, но мне он кажется больше эстетичным, чем красивым. Его внешностью можно наслаждаться, но это как картина — ты хочешь только смотреть и ничего больше. Правильные черты лица, вечно разного цвета волосы (сейчас они были светло-голубыми), карие глаза и улыбка. Только не ртом, он улыбался лишь глазами, но этого было достаточно.
— Аня опять в больнице.- лишь сухо ответил я, снимая с себя верхнюю одежду.
— Может все же хватит опекать ее как маленького ребенка? У нее должна быть своя голова, она не сможет вечно полагаться на тебя.
Раз он вышел, значит заказов для бара нет и я решил последовать за ним на двор через задний вход. Хоть на улице уже и осень, но все же мы оба вышли в одних футболках. Как только он закурил, мен в нос ударил сильный запах табака.
— Как ты понять не можешь, что она дорога мне. У нее и так приступы стали гораздо реже.
— Тогда расскажи ей про Кирилла. Это странно, что ты ей рассказываешь все, кроме самого важного в твоей жизни, — сказал он, делая затяжку. Все же любая фраза сказанная во время курения увеличивает пафосность сказанного в несколько раз, — Расскажи ей, она поймет. Чем дольше ты будешь скрывать — тем будет хуже. Может уже хватит?
— Может быть ты и прав, — все же замерзнув я зашел обратно и пошел работать, хоть и с опозданием больше, чем на час.