Непредсказуемые пары
День был тяжёлый. Воздух — глухой, промозглый.
Дождь не прекращался уже вторые сутки. За окнами Хогвартса вода стекала мутными ручьями, по каменным полам тянуло сыростью, а коридоры казались темнее, чем обычно.
Джейн шла по подземелью, ощущая, как каждый её шаг отдаётся глухо в стенах. Её мантия прилипала к ногам — влажность пропитала всё.
Слизеринское подземелье дышало — холодно, сыро, предчувствием чего-то нехорошего.
⸻
Кабинет зельеварения.
Каменные стены блестели от конденсата, огни факелов прыгали по стенам. Старинные котлы уже стояли на столах, в воздухе витал слабый аромат пряных трав и железа.
Джейн села за свой обычный стол — с Тео, Дейзи и Забини. Она молча раскрыла пергамент. Перо лежало рядом, чернильница чуть дрожала от вибрации капель, падающих с потолка.
Вошёл Слизнорт.
Мантия его была слегка взъерошена, лицо — розовое, усы мокрые, как будто он только что пил чай под дождём.
Он хлопнул в ладоши:
– Прекрасно, дети мои! Сегодня — день перемен!
Кто-то в классе тихо застонал. Забини прошептал с ухмылкой:
– Опять его философия.
Слизнорт торжественно объявил:
– Тема: «Настой Непостоянства» — одно из самых сложных зелий. Оно меняется... вместе с вами.
Цвет, вкус, эффект — всё зависит от того, что вы чувствуете. Настоящий вызов.
Джейн подняла бровь. Тео чуть сдвинулся ближе.
– Зелье, которое читает мысли... нравится мне всё больше.
– Это зелье — зеркало, – ответила Джейн. – Оно покажет, что ты скрываешь даже от себя.
Тео усмехнулся, но в его глазах мелькнула тревога.
Слизнорт продолжал:
– Сегодня теория. Завтра — практика. Но... работать вы будете в парах.
Класс зашумел.
– И... – Слизнорт прищурился, улыбка стала особенно хитрой, – пары я выбрал сам. Мне хочется, чтобы вы немного вышли... из своей зоны комфорта.
Джейн напряглась. Пальцы вцепились в перо.
Она уже знала. Чувствовала.
Слизнорт начал диктовать:
– Тео и Дейзи... Забини и Паркинсон...
Тишина.
Осталось двое.
– Валекрист... с Малфоем.
Глухая пауза.
Кто-то захихикал. Кто-то только фыркнул. Но Джейн не пошевелилась. Лицо – каменное. Сердце – нет.
Драко повернул голову — мимолётный взгляд. Его глаза — стальные, ровные.
Он ничего не сказал. Просто встал, собрал пергамент.
Слизнорт добавил с усмешкой:
– Два сильных характера... Надеюсь, класс не взлетит.
После занятия. Каменный коридор.
Джейн шла быстро. Под каблуками — глухие удары, мантия развевалась. Сердце билось ровно, но внутри — буря.
Вдруг — рядом шаги.
– Библиотека. 18:00, – голос Драко был холоден, почти безжизненен.
Джейн замерла. Повернулась медленно.
– Я удивлена. Ни «проклятие», ни «невыносимо». Что, уже не интересно меня унижать?
Драко посмотрел в глаза. Долго.
– Это ещё может быть проклятием... но не твоим.
И ушёл, оставляя после себя тишину, в которой всё кричало.
Великий зал. Полдень. Дождь всё ещё не прекращается.
Потолок зала — серый, тяжёлый, отражает небо, словно камень. Факелы горят тускло. Столы полны еды, но разговоры — вялые, усталые. Всё Хогвартс будто затянут пеленой осени.
Джейн сидела у стола Слизерина. Перед ней — тыквенный суп, который она почти не тронула. Тео лениво листал «Ежедневного Пророка», Дейзи дописывала домашку.
Забини посмотрел на неё из-за чашки:
– Ты весь день молчишь. Готовишься морально варить зелье с... ну, ты поняла?
Джейн ответила сухо:
– Готовлюсь морально не выбросить кого-то в окно.
Тео фыркнул.
– Главное, чтобы он первым не выбросил котёл в стену.
Стол Гриффиндора. Гарри, Гермиона, Рон.
Гарри подавленный. Гермиона что-то быстро ему объясняет, жестами, полушёпотом.
– Снейп... Он странно себя ведёт. Всё время исчезает, – шепчет Гарри.
Гермиона кивает:
– Я знаю. И Дамблдор его всё время куда-то отпускает. Гарри, нам нужно доверять ему. Пока.
Рон недовольно:
– А Малфой? Гарри, ты видел его ночью? Он снова что-то делал в Запретном коридоре.
Гарри сжал кулак:
– Я слежу за ним. Это не совпадение.
Джейн взглянула на Гарри.
Он снова смотрел на Малфоя. Всё повторяется.
Она отвела взгляд. Сердце – ровное, как поверхность воды. Но под ней – ток, напряжение.
Стол Слизерина. Драко сидел, немного в стороне.
Тарелка перед ним – нетронута. Руки сцеплены. Он смотрел в сторону, но чувствовал Джейн.
В их молчании за столом — больше, чем слова могли сказать.
После обеда. Комната Джейн. Слизеринское подземелье.
Тишина была почти абсолютной. Лишь капли дождя монотонно били в узкое окно, и это казалось музыкой, которую слышишь только на грани срыва.
Джейн вошла, не включая свет. Пальцы устало сняли мантию, и она опустилась на край кровати.
На столе лежал конверт. Тёмный, тяжёлый. На сургучной печати — изящная буква «К».
Сердце сжалось. Письмо от Каркарова.
Она медленно разорвала печать. Руки дрожали, как будто знали, что прочтёт.
«Рад, что ты спасла Теодора.
Но это ничего не изменило.
Лазарус жив. Он снова и снова пытается добраться до Лилит.
Заклинания пока держат её в безопасности... Но я — не вечен.
Он становится сильнее, Джейн.
И время уходит.»
Каркаров
Холод прошёл по спине. Мир вдруг стал слишком узким, комната — как клетка.
Джейн встала, сжала письмо, как будто могла раздавить его силой пальцев.
– Нет... Не сейчас... Не снова...
Она бросилась к столу, схватила перо. Ответ — быстрый, как пульс перед битвой.
«Я не позволю ему забрать её.
Я не позволю ему победить.
Готовься. Если он придёт — я приду тоже.
И я не одна.»
Джейн
Запечатала. Сова улетела, исчезая за дождём.
Она стояла у окна долго.Дождь стекал по стеклу, как слёзы, которых она не позволила себе.
Чёрная мантия. Галстук с гербом Слизерина Волосы — собраны в небрежний пучок. На шее — амулет Лилит, спрятанный под тканью.
В сумке — книга по зельям... и письмо Каркарова. Оно жгло, даже сквозь пергамент. Джейн вышла. Дверь захлопнулась за её спиной.
Путь — в библиотеку.
Там ждёт Малфой. И, возможно, ответы.
Она думала, что выиграла. Вернула Тео. Одержала маленькую победу.
Но тьма снова наступает. И теперь выбор — быть готовой. Или... исчезнут
***
Библиотека была пуста.
Часы пробили шесть. Звук колокола отозвался в груди, как предупреждение.
Джейн вошла бесшумно. Шаги по каменному полу были лёгкими, но в голове — шум крови, напряжение.
Сквозь полумрак она увидела его.
Драко стоял у дальнего стола, освещённого тусклым светом лампы. Его профиль — резкий, точный, будто выточен холодом. Руки скрещены. На столе — зелья, ингредиенты, котёл.
Он даже не обернулся.
– Ты опоздала.
Его голос — ровный, но в нём... не раздражение. Что-то другое.
Джейн сдержанно:
– Две минуты. Я не Снегг. Мне не ставят выговоры за минуты.
Он медленно повернулся. Глаза – стальные, но в глубине что-то дрогнуло.
– Садись, – коротко. – Начнём.
Они молча подошли к столу.
Джейн сняла мантию. На ней – чёрная строгая форма, волосы аккуратно убраны.
Она смотрела на зелье, на книгу, на ингредиенты... но чувствовала на себе его взгляд.
– Ты читала инструкцию? – он нарушил тишину.
– Я умею читать. И думать.
– Сомневаешься в моих способностях?
– Я сомневаюсь, что ты способен что-то делать... не один.
Он тихо усмехнулся. Первый раз за долгое время.
– Поверь, Валекрист, я умею делать многое. Особенно, если это сложно... и опасно.
Пауза. Она посмотрела на него.
Их взгляды сцепились. Секунда. Другая. Что-то остановилось между ними. Время?
– Зелье. Начнём, – холодно сказала Джейн.
Работали молча.
Она аккуратно разрезала лепестки, он держал склянку. Их пальцы почти соприкоснулись. Тепло. Искра.
– Осторожно, – он вдруг сказал, когда она потянулась за ножом. – Это режет не только травы.
– А ты? Режешь словами?
– Я раню... реже, чем ты думаешь.
Тишина.
Зелье кипело. Пар поднимался. Запах — горький, пряный. Как воздух между ними.
Вдруг он шагнул ближе. Очень близко.
– Ты боишься меня?
Её дыхание сбилось.
– Нет.
– Тогда почему отступаешь?
Она не знала. Но отступила на шаг — и спиной упёрлась в книжный стеллаж.
Он подошёл. Медленно. Пальцы лёгким движением убрали прядь с её виска.
– Валекрист... – его голос стал ниже. – Ты умеешь драться. Но умеешь ли... сдаваться?
Её губы дрогнули.
– Я не сдаюсь.
Он наклонился ближе. Их дыхания смешались. Лицо — в полушаге. Руки по бокам, опирается на стеллаж. Джейн замерла. Сердце било так, будто услышит весь Хогвартс.
Его губы коснулись её щеки, чуть касаясь.
– Тогда почему ты не уходишь?
Она прошептала:
– Потому что я... хочу остаться.
И он поцеловал её. Медленно, будто каждый миг — вечность. Без спешки. Сдержанно. Но внутри – буря.
Вкус — горький, как зелье, горячий, как огонь, который они оба прятали.
Поцелуй был долгим. Он не спешил. Пальцы его скользили по её талии, спине, будто хотел убедиться – она реальна.
Джейн не сопротивлялась. Но в ней горел вопрос: почему сейчас, почему ты?
Он оторвался от её губ. Глаза в глаза. Дыхание сбивчивое.
– Я хотел этого... слишком долго.
Джейн прошептала:
– Почему ты молчал?
Он усмехнулся горько.
– Потому что боялся... потерять тебя ещё до того, как ты станешь моей.
Тишина. В ней — гром. Сердце Джейн билось в горле. Она не верила. Но всё было реально.
Драко взял её за запястье. Осторожно, но крепко.
– Я ревную тебя. Каждый раз, когда ты рядом с Тео... с Поттером... даже с Виктором. Это сжигало меня изнутри.
Он замолчал, потом тихо, почти грубо:
– Я не просто хочу тебя. Я с ума схожу без тебя.
Джейн замерла. Он говорил это... искренне, на пределе.
– Драко...
Он прижал лоб к её лбу. Глаза — закрыты. Словно борьба в каждом дыхании.
– Я бы умер за тебя. И я умру, если ты уйдёшь.
– Я не уйду, – еле слышно.
Он снова посмотрел ей в глаза. В них – страх. Нежность. И то, чего она никогда не видела у Малфоя — любовь.
– Будь со мной, Джейн. Просто... будь. Несмотря на всё. Несмотря на меня.
Он держал её как сокровище. Как что-то, что могло исчезнуть.
Джейн кивнула. Медленно. И прошептала:
– Я с тобой. Но не лги мне. Никогда.
Он тихо:
– Клянусь... своей меткой. Своей жизнью. Своим сердцем.
Тишина в библиотеке была особенной.
Не той, что пугает, а той, что замирает на грани прикосновения.
Пузырьки зелья поднимались вверх, и их свечение отбрасывало на стены золотистые блики. В этом тепле Джейн чувствовала – не просто магию, не просто запах лаванды и тлеющей корицы... она чувствовала его.
Драко стоял рядом. Не касаясь, но ближе уже было невозможно.
Он медленно протянул руку, и его пальцы коснулись её ладони — просто, как будто так было всегда.
Они стояли, держась за руки, склонившись над котлом. Работали в тишине, но в этом молчании звучало больше, чем в тысяче слов.
– Смотри, – прошептал он, – идеальная консистенция.
Джейн улыбнулась уголком губ.
– Даже удивительно. Мы не взорвали библиотеку.
– Я не собирался. Я был занят другим.
Он повернул к ней лицо. Глаза — спокойные, но в них что-то мерцало, как свет на поверхности воды.
– Я наблюдал за тобой. Каждый жест, каждый взгляд.
Она не отводила глаз.
– Почему?
Он чуть приблизился. Его голос стал ниже, почти шёпотом:
– Потому что ты – не просто ученица Дурмстранга.
Не просто ведьма.
Ты — причина, по которой я не сплю ночами.
Тишина стала гуще.
– Я ревную тебя, Джейн. Ко всем. Даже к твоей тени. Потому что хочу быть рядом — не иногда. Всегда.
Он отпустил её руку и коснулся её подбородка.
– Я не умею просить, – сказал он тихо, – но сейчас... я прошу.
Её сердце остановилось.
– Приходи в субботу вечером. В Малфой-мэнор.
Только ты и я. Без проклятий. Без войны. Только мы.
Он отпустил её, отошёл на шаг.
– Если ты придёшь — я отдам всё. Себя. Жизнь. Только будь со мной.
Джейн стояла в тишине. А в груди – гул, как в шторм.
Она кивнула. Один раз. Чётко.
И поняла — ничего уже не будет, как прежде.