Глава 21. Условия любви
От лица Селесты
Я спустилась к завтраку не как жена.
Как женщина, которой слишком сильно больно, чтобы делать вид, что всё в порядке.
Я была спокойна — снаружи.
Внутри — как стекло, треснувшее от напряжения, но ещё не расколовшееся.
На кухне пахло кофе, хлебом и апельсиновым соком.
Доминик уже сидел за столом.
Взъерошенные волосы.
Серая рубашка.
Тот самый взгляд — сосредоточенный, но при этом ищущий меня.
Я села напротив.
В молчании налила себе кофе.
Сделала глоток.
А потом — поставила чашку и заговорила:
— У меня есть условия.
Он замер.
Сразу.
Словно всё внутри него стало в ожидании.
— Если ты хочешь, чтобы мы продолжили, — сказала я ровно, не пряча взгляд, — я хочу, чтобы ты удалил её не только из телефона.
А из своей жизни.
Он чуть приподнялся на стуле.
Я подняла ладонь, остановив его.
— Это не обсуждается.
Никаких «но».
Никаких «мы давно не общаемся».
Никаких «она просто написала».
Ты — мой муж.
А я не собираюсь делить тебя с привидениями.
Доминик молчал.
— Я хочу, чтобы она исчезла.
Навсегда.
Без имени.
Без номера.
Без доступа к тебе.
Чтобы в случае, если она вдруг решит позвонить снова — высветилось просто: неизвестный абонент.
Я сделала паузу.
Сердце било сильно, но голос не дрожал.
— Если подобное повторится хотя бы один раз...
Я останусь.
Но не как жена.
Я стану долгом.
Холодной.
Отстранённой.
Сплю с тобой в одной кровати? Нет.
Обнимаю тебя? Нет.
Разговариваю — только по делу.
Это моё условие.
Мой предел.
Доминик смотрел на меня.
Тяжело.
Глубоко.
И не отводил глаз.
Потом он встал.
Медленно подошёл ко мне.
Достал телефон.
Разблокировал.
Нашёл контакт.
И удалил.
Прямо при мне.
— Готово, — сказал он. — Её больше нет.
Ни в телефоне.
Ни в моей жизни.
Нигде.
Я смотрела на него.
Не верила словам — верила поступку.
— Хорошо, — сказала я. — Теперь знай: это был единственный шанс.
Он наклонился.
Хотел поцеловать.
Я отстранилась.
— Нет.
Не сразу.
Ты должен заслужить снова...
не тело.
А меня.
И я встала.
Оставила кофе.
И ушла в сад — на свежий воздух, чтобы снова дышать собой.
А он остался за столом.
Один.
С условием, которое слишком хорошо знал:
если потеряет — не вернёт.