Контракт с огнём

После той ночи, когда Амелия пощадила Стейс, особняк, казалось, замер. Даже самые суровые из старейшин не могли поверить, что их Леди — та, кто прежде не моргнув глазом лишала жизни — позволила врагу уйти живым.

Но на утро произошёл неожиданный поворот.

Ворота особняка начали открываться один за другим.

Сначала — глава Восточного клана прислал дары. За ним — южный союз предложил заключить бессрочный мир. А вечером того же дня в дом прибыли представители трёх влиятельных мафиозных династий, давно держащихся в тени.

— Мы наблюдали за вами, мисс Уокер. И теперь готовы признать: вы — не просто королева крови. Вы — та, кто умеет держать в руках и меч, и сердце.

Они поклонились. Впервые.

В особняке наступило странное спокойствие. Работники вновь начали улыбаться, Ронан больше не передвигался на коляске, а Адам каждый вечер провожал Амелию в сад. Их взгляды стали другими — как у тех, кто прошёл через ад и вернулся.

Но ночью, когда они остались наедине, Амелия вдруг сказала:

— Я всё ещё чувствую, как дрожит рука, будто я всё же нажала на курок.

Адам притянул её к себе и прошептал:

— — А я чувствую, как ты учишься жить. По-настоящему.
Амелия не стала мягкой. Но теперь у неё появилось имя, которого боялись ещё больше, чем раньше:

"Та, что может простить."

А для мафии... это страшнее смерти.

Прошла неделя после прощения Стейс. Мир в особняке укреплялся, союзники прибывали, и даже враждебные кланы начали пересматривать свои позиции. Но не все.

Клан Делакруа — один из самых древних и высокомерных — решил, что настал идеальный момент. Их глава, Райнер Делакруа, посчитал, что Амелия потеряла хватку. И если раньше она вызывала страх, то теперь — лишь недоумение и споры.

Ночью, под покровом тумана, у ворот особняка появились черные внедорожники. В доме уже спали, когда по системе безопасности сработал тревожный сигнал. Ронан первым вскочил, Адам уже был наготове, а Амелия молча натянула перчатки.

— — Впустить, — приказала она охране. — Я давно не развлекалась.

Внутрь вошел Райнер и его люди, с оружием под плащами, с усмешками на лицах.

— — Мы пришли поговорить, мисс Уокер. — Райнер неспешно прошёлся по мраморному залу. — Или ты теперь предпочитаешь не пачкать руки и говорить о мире?

— Если бы ты был умным, — Амелия подошла к нему почти вплотную, — ты бы понял, что прощение — не слабость, а выбор. А я всегда выбираю сама.

Он улыбнулся, сделал жест — один из его людей достал пистолет и приставил к виску Адама.

— Давай посмотрим, что ты выберешь теперь.

Момент был напряжённый. Все ждали реакции Амелии. Но она даже не моргнула. В одно движение она достала из-под пиджака миниатюрный нож, метнула — и рука с пистолетом упала на пол. Буквально. Отрубленная.
— Первая кровь — моя, — прошептала она. — Кто следующий?

Всё произошло быстро. Амелия, Адам и Ронан действовали как единое целое. Дом превратился в ловушку. Половина людей Делакруа были обезврежены за 3 минуты. Остальные — упали на колени.

Райнер был вынужден признать:

— Ты... чудовище.

— — Нет, Райнер, — она усмехнулась. — Я королева. А теперь... уходи. И скажи всем, кто ещё сомневается — я только начала играть.

В особняке снова стало тихо. Адам посмотрел на неё долгим взглядом.

— — С каждым днём я люблю тебя всё сильнее. Даже когда боюсь.

Амелия подошла ближе и коснулась его щеки:

— — Тогда не отпускай. Потому что теперь я не сдамся. Ни тебе. Ни кому.

Прошло три дня после столкновения с кланом Делакруа. Особняк восстанавливался: усилили охрану, обновили системы, но в воздухе всё ещё висело напряжение. Даже спокойствие Амелии казалось слишком натянутым. Никто не знал, что за кулисами она чувствовала тревогу. Непонятную, глухую.

Вечером, когда шел тихий дождь, охрана доложила о прибытии человека в плаще. Он предъявил старую печать Уокеров. Печать, которую могла носить только семья.

— — Покажите мне его лицо, — велела Амелия.

Когда камеру вывели на экран, лицо, скрытое капюшоном, медленно поднялось. Сердце Амелии остановилось.
— — Это... невозможно.

На экране был Мартин Уокер. Её отец.

— Его же убили, ты сама это видела! — прошептал Ронан, как будто боялся произнести это вслух.

— — Тогда кого я застрелила? — Амелия повернулась к нему. — Он был мёртв... был!
Адам схватил её за руку:

— — Мы не узнаем правды, пока не впустим его.

Секунды тянулись как вечность. Она кивнула.

Великие ворота распахнулись. Он вошел, не спеша. Постаревший, но с тем же холодом в глазах. Словно смерть не коснулась его, а лишь отступила на время.

— — Ты выросла... жестокой. Такой, как я и хотел, — его голос эхом разнёсся по холлу. — Но теперь ты — моя ошибка. И я пришёл это исправить.

— — Зря ты вернулся, — Амелия шагнула ближе. — Теперь я не та маленькая девочка, которой ты манипулировал.

Он усмехнулся:

— — Тогда докажи. Убей меня ещё раз. Только на этот раз убедись, что тело — настоящее.

Молчание повисло, напряжение сгустилось. Все ждали, дрожали, но Амелия только сказала:

— — Я дам тебе комнату. Один день. Если ты врёшь — в этот раз я закопаю тебя лично.

Адам прошептал ей:

— — Ты точно готова к этому?

— — Я не знаю, — призналась она. — Но я точно знаю одно: кто бы он ни был — он вернётся туда, откуда пришёл. Живым или мёртвым.

Особняк погрузился в тишину. Амелия не спала уже два дня — что-то не давало ей покоя. Новый «отец» вёл себя слишком идеально, говорил фразы, которые звучали словно заученные. Он не помнил деталей из их прошлого. Не помнил, что он подарил ей на 10-летие. Не помнил, как она боялась грозы.

— Это не он, — прошептала Амелия. — Я это чувствую.

Вечером, за ужином, когда в зале собрались все — Ронан, Адам, советники, охрана — двойник встал, медленно подошёл к Амелии.

— — Что ты делаешь? — спросила она, откидываясь в кресле.

Он остановился прямо за её спиной. Тишина повисла. Все насторожились.

— — Хватит. Ты слишком опасна, — его голос изменился. Стал хриплым, чужим. — Я был создан, чтобы завершить то, что начал настоящий Мартин.

Он достал нож и метнулся вперёд, обхватывая Амелию за горло и прижимая лезвие к её коже.

В зале закричали. Ронан резко сделал резкий жест рукой, смотря в глаза сестре:
— Нагнись! Сейчас!

Амелия мгновенно подчинилась, будто вернулась в детство, когда брат учил её выживать.

Выстрел.

Адам, с точностью хирурга, всаживает пулю в лоб самозванцу.
Кровь окропила белоснежную скатерть, и тело рухнуло на стол.

Все оцепенели. Адам стоял с пистолетом, впервые нарушив клятву. Его руки дрожали, но взгляд был твёрдым.

— — Он бы убил её, — сказал он глухо. — И я бы не смог с этим жить.

Амелия медленно поднялась, вытирая кровь с шеи, посмотрела на Адама, потом на Ронана. Впервые за долгое время — в её глазах был страх.

— — Кто это сделал? Кто послал его?

Ронан подошёл и положил руку ей на плечо.

— — Неважно кто... важно, что они теперь знают: ты не одна.

Вечером Амелия стояла у окна, глядя в темноту, а Адам подошёл сзади и обнял её за талию. Она не отстранилась.

— — Спасибо, — тихо сказала она. — Ты спас меня.

— — Не в первый и не в последний раз, — ответил он, целуя её в висок. — Пока ты жива — я рядом.