9.
Ссора осталась позади. И хотя в памяти ещё жили тени недопониманий, они стали не препятствием, а основой для чего-то более крепкого. С этого момента между Дженной и Эммой началось настоящее «мы». Не вспышка страсти, не влюблённость вслепую, а тёплое, зрелое движение навстречу друг другу — с пониманием, терпением, смехом и новыми привычками.
Сначала это проявлялось в мелочах. Дженна стала сама выключать телефон вечером — без напоминаний, без просьб. Она перестала проверять почту во время ужина, и всё чаще сама предлагала провести вечер в кино, погулять по набережной или просто полежать под пледом, перечитывая любимую книгу Эммы вслух.
А Эмма, в свою очередь, старалась не воспринимать напряжение Дженны как отстранённость. Она начала видеть разницу между «я устала» и «я от тебя устала», между тишиной и равнодушием. Она научилась говорить не только о том, что тревожит, но и о том, что радует. Это открытие сделало их вечера ярче, насыщеннее.
По субботам они завели маленькую традицию: «день медленных дел». Без расписаний. Без планов. Только они и мир, в котором не нужно никуда спешить. Эмма готовила блинчики, Дженна варила кофе, а потом они могли просто лежать на полу среди подушек, разговаривая обо всём: от смысла снов до того, что бы они сделали, если бы жили в другом городе.
— Если бы не актёрская карьера, — однажды задумчиво сказала Дженна, — я бы, наверное, открыла маленькое книжное кафе. Где можно брать книги, оставлять записки в них и пить какао с розмарином.
— А я бы рисовала открытки и делала полки для этих книг, — засмеялась Эмма. — И ставила бы крохотные записки в каждую чашку с чаем.
— Ты же понимаешь, что мы сейчас описали свою пенсию? — подмигнула Дженна.
— Идеальную, — ответила Эмма.
Иногда они просыпались в разное время — Эмма раньше, Дженна позже. И тогда Эмма оставляла короткие записки на подушке: «Я пошла за круассанами. Люблю тебя» или «Твоё кофе ждет тебя у окна. И я тоже». Эти мелочи становились их языком любви — не громким, не театральным, а тихим, устойчивым.
---
Но не всё было сказкой. Жизнь шла — с её переменами, задачами, иногда усталостью. Дженна готовилась к новой роли, требующей много репетиций, и ей приходилось уезжать на съёмочную площадку на несколько дней. Эмма оставалась в городе, работала над своей книгой, рисовала, но чувствовала: скучает. Не просто по телу Дженны, а по её присутствию, взгляду, голосу.
И тогда они начали вести «вечерние разговоры» — обязательный звонок, где бы они ни находились. Не просто обмен новостями, а диалог: глубокий, искренний, тёплый.
— Как прошёл день? — спрашивала Эмма, лёжа в тишине спальни.
— Устала, — отвечала Дженна, — но думаю, ты бы гордилась мной. Я вспомнила, как ты говорила: «Не забывай, кто ты за пределами роли». И знаешь что? Сегодня я отказалась играть так, как хотел режиссёр, потому что чувствовала, что это против персонажа. И он принял. Потому что я — не просто актриса, я человек.
— Горжусь, — шептала Эмма, улыбаясь. — Очень.
---
Через месяц они вместе уехали в маленький домик у моря. Он был далёк от роскоши: деревянный, скрипучий пол, маленькая кухня, спальня с видом на океан. Но это место стало их островом.
Каждое утро они встречали с чашками кофе в руках, завернувшись в один плед. Молчали. Смотрели, как волны касаются берега, как ветер играет с песком.
— Я думаю, — тихо сказала Дженна однажды, — что впервые в жизни чувствую себя в безопасности. Не потому, что никто не тронет, а потому что кто-то рядом... кто принимает меня без маски.
Эмма смотрела на неё и кивала.
— А я чувствую, что могу быть хрупкой. И это не пугает. Потому что ты держишь меня так, как будто я — целый мир, а не просто девочка из соседнего дома.
---
Они начали жить вместе — сначала осторожно, как будто проверяя друг друга в быту. Кто выключает свет. Кто любит громкую музыку утром. Кто забывает закрыть зубную пасту. И несмотря на мелкие различия, главное было одно: они не раздражали друг друга. Они учились.
Жизнь начала сплетаться: одежда путалась в шкафах, книги Эммы лежали рядом со сценарием Дженны, зарядки путались на прикроватной тумбе. Не было больше «твоё» и «моё» — было «наше».
— Как думаешь, что с нами будет через год? — спросила как-то Эмма.
Дженна взяла её за руку.
— Надеюсь, я всё ещё буду каждый день просыпаться рядом с тобой. И варить тебе кофе. И зарываться лицом в твои волосы. И говорить, что ты — моё солнце. Даже если за окном зима.
Эмма посмотрела на неё, глаза светились.
— А я надеюсь, что мы продолжим учиться быть честными. И не бояться расти вместе.
Они улыбнулись. Потому что знали — рост может быть разным. Но если ты держишь чью-то руку — это уже не страшно.