Что узнал Джордж
Я тут же сбежала и уселась в школьном дворе на скамейку, прямо на холодном ветру. Я притворилась, будто читаю письмо, а на самом деле задыхалась от стыда. Ну надо же! Весь колледж, а вместе с ними и мистер Скотт... Пришлось читать письмо дальше, надо же было как-то отвлечься.
- Привет, Элли!
Как из-под земли рядом со мной возник Джордж. Ну слава богу! Именно на это я и рассчитывала, когда «пряталась» в этом углу сада.
Джордж учился в соседнем колледже Св. Варнавы и время от времени через дырку в заборе залезал на нашу территорию навестить меня. Раза два-три в неделю и каждые выходные. Ему было всего одиннадцать, почти на шесть лет меня младше, тоже интернатский, уже четыре года. В первый раз мы встретились, когда я только пару недель как оказалась в колледже Св. Павла и пряталась в кустах, чтобы в уединении поплакать по поводу очередной отписки моих родителей. Одна я оставалась недолго. Скоро ко мне присоединился маленький рыженький парнишка в заляпанных очках и с заплаканным лицом. Не говоря ни слова - когда двое так всхлипывают, все равно ничего не разобрать, что они там бормочут, - мы разделили пачку бумажных салфеток и остатки моего кекса. Так началась наша дружба. Джордж стал мне младшим братом, которого у меня никогда не было и не могло быть. Он немного напоминал цыпленка Цыпу из диснеевского мультфильма. Такой милый, такой трогательный.
- Как дела? - спросил Джордж, вглядываясь в мое лицо.
- Паршиво, - призналась я. - А у тебя?
- Терпимо, - прозвучал обычный ответ.
Он ненавидел интернат. За четыре года ничего не изменилось.
- Чего паршивого? - поинтересовался «братец», и я ему честно рассказала о моем несчастье.
Джордж свой, ему можно все рассказать, он смеяться не станет, он посочувствует. Для одиннадцатилетнего удивительно умеет сочувствовать. Эмма как-то назвала его «замаскированным взрослым» - и попала в точку.
- Не принимай близко к сердцу, Элли. Помнишь, у Кейт Миддлтон тоже недавно юбка от ветра задралась, и весь мир увидел, какое у нее нижнее белье. В новостях тебя все равно не покажут, и тебе не придется держать ответ перед августейшей бабушкой твоего мужа - у тебя же нет бабушки-королевы?
- Ой, господи! Только этого не хватало!
- Неужели есть? - изумился и испугался Джордж. - И придется отвечать?
- Моя бабуля не в своем уме, живет в деревеньке на берегу озера Лох-Несс, - успокоила я, еле унимая дрожь. - Я просто подумала: вдруг кто-нибудь успел меня сфотографировать!
- Не переживай. Я попрошу отца, он удалит снимок из Сети, если таковой всплывет. Ты знаешь, мой отец это может.
Еще бы! Родитель Джорджа служил при королевском дворе, знался с первыми лицами государства. И умел разруливать всякие истории. Джорджу видней, он в курсе.
- Спасибо тебе, Джордж! Мне полегчало.
- Что это у тебя, Элли?
- Письмо от родителей. Все никак не дочитаю.
- Почему?
- Потому что они в каждом письме пишут одно и то же. О своих приключениях, как им было здорово или как они чуть шею себе не сломали, но все равно было здорово!
Я нервно бросила письмо на скамейку.
Джордж поднял его и сел рядом.
- Ты им завидуешь? - медленно произнес он.
- Нет! Мне даром не нужна такая жизнь, которую ведут они.
Джордж промолчал.
Мои родители изучают животных и снимают о них документальное кино. Джордж знал, что первые двенадцать лет моей жизни я всегда ездила с ними, до того несчастного случая, после которого меня и упрятали в этот интернат. Во время экспедиции в горы я упала в ущелье и в нескольких местах сломала ногу. Четыре с половиной года назад. Ногу сшили по частям, она срослась, но шрамы остались. Джордж видел эти шрамы на моей ноге. У нашей школьной формы юбки доходили только до колена. На левой руке у меня были сломаны указательный и средний пальцы, они тоже были в шрамах и иногда немели. Мистер Белл определил меня играть в крикет, потому что ни на каком музыкальном инструменте я с такими пальцами играть не могу. Вот чем запомнилась мне моя жизнь с родителями.
- Почему ты не дочитаешь письмо, Элли? - Джордж протянул мне листки.
- Не хочу, - отмахнулась я, - ну их, ладно? Я здесь спряталась, чтобы раны зализать. Спасибо тебе, я уже в порядке. Расскажи лучше о вашем новом исследовании.
Этот отвлекающий маневр всегда удавался.
- Мы собираемся изучить происхождение эдинбургских подземных тоннелей. Шотландцы - народ бережливый, расчетливый, веками осваивали и использовали каждый клочок земли, даже в арках и сводах под мостами строили жилища и хранилища. И ты наверняка слышала, что все эдинбургские подземелья связаны между собой и что там прячутся контрабандисты и убийцы. Ну, не важно. Строительство тоннелей завершилось, скорее всего, веке в восемнадцатом-девятнадцатом, когда Эдинбург был одним из самых густонаселенных городов Европы. Но ты только представь, Элли: там есть и такие тоннели, которые еще римляне строили! Нам разрешили изучить университетский архив. Мистер Мэнсон жутко крутой! Никакому другому учителю истории не пришло бы в голову повести нас, мальчишек, в университетскую библиотеку!
Готова дать на отсечение руку, что Джордж единственный в классе, кто с таким восторгом отправился в университетскую библиотеку. У него горят глаза, когда он говорит об учителе истории - так он обожает этот предмет и этого педагога.
- Первые тоннели, судя по всему, вообще еще из бронзового века, а то и старше. Я их еще не определил точно, но когда я выясню, где проходит одна из этих предполагаемых штолен, тогда точно пойду смотреть! Пойдешь со мной?
- Нет, спасибо! Я уже обещала сопроводить Эмму и ее французскую гостью в Тупик Мэри Кинг. Валери решила изучить все эдинбургские подземелья, придется тащиться с ней в катакомбы. А в среду обещали солнце. Мне хватит одного визита под землю. Ты знаешь, я не поклонник подземелий.
- Ой, Элли, давай я пойду вместо тебя! Обожаю Тупик Мэри Кинг! Это воплощенная история! Историческая драма в каждом камне! - Глаза Джорджа пылали как угли. - Кроме того, эта Валери хорошенькая.
Да что ты! Дай-ка я на тебя посмотрю! Очки не заляпаны, надо же. Зато рыжие патлы, вроде моих, отросли до плеч. Ямочки на щеках - младенец, да и только! Не рановато ли на француженок-то заглядываться! Понимал бы что!
- Ты с ней уже говорил хоть раз, Джордж?
- Если бы! - вздохнул мой друг.
- Она не станет с тобой разговаривать, пока ты не покажешь ей банковский счет твоих родителей, - объяснила я.
Это вряд ли выполнимо, - задумался Джордж. - Я не попаду домой до самого Рождества.
- Джордж, это была шутка!
- Да я понял, Валери общается только с состоятельными парнями, - погрустнел он.
- Ну, может быть, она сделает исключение для шотландского аристократа вроде тебя, - предположила я и, желая подбодрить, хотела было похлопать его по плечу, но больно укололась обо что-то острое и отдернула руку.
- Что? Что случилось? - Джордж вынул из рукава свитера значок на крошечной булавке: - Извини, Элли. Это эмблема нашего шахматного клуба. Какой идиот сделал ее под цвет школьной формы!
Он спрятал значок в карман. Оба моих пальца на левой руке кровоточили.
- Черт! Салфетка есть?
Разумеется, Джордж протянул мне не бумажный носовой платок, а самый настоящий, чуть ли не батистовый, да еще и с вышитой монограммой.
- Аристократы! Благородней некуда!
- Есть куда, - сухо поправил Джордж. - У моего отца - с золотой вышивкой.
Я хихикнула и прижала платок к ране. Кровь долго не унималась. Джордж взял мою руку и стал рассматривать пальцы:
- Какая у тебя тут чудная родинка, Элли, как будто татуировка.
Родинка и вправду была особенная. Необычной формы. Строго говоря, это три точки, как три вершины треугольника.
- После той травмы родители меня обследовали - у меня тогда появились новые пигментные пятна. Дерматолог сказал, при повреждении тканей часто происходят изменения пигментации кожи.
Я знала, о чем думал Джордж. Он поднес мою ладонь совсем близко к своим близоруким глазам:
- Эти твои точки, Элли, они такие четкие. А у меня родимые пятна асимметричные. Вот одно на спине....
И Джордж и впрямь стал вытягивать рубашку из брюк, чтобы показать мне свою спину.
- Ладно-ладно, я и так верю! - запротестовала я. - Слушай, а я тебе уже рассказывала, что мы празднуем мой день рождения у Камиллы и остаемся у нее на все выходные? Она живет в старинном замке. Угадай, какой подарок я заказала?
Джордж, сопя, снова запихивал рубашку в штаны. Она была уже изрядно измята, но уж лучше так, чем торчать наружу. Он уставился на меня, высоко подняв брови. Голубые глаза из-за толстых очков казались огромными.
- Если это опять связано с этим актером, не хочу ничего об этом знать, - ответил он.
- Ладно, проехали!
Отвлеклись, сменили тему, и ладно.
- Тогда давай читать вместе письмо моих родителей, - предложила я, - и каждый раз, когда попадаются слова «приключение» и «головокружительный», с меня фунт. На вырученные деньги сходим в следующий раз в кафе, поедим горячих вафель.
- Твои родители, - хихикнул Джордж, - влюблены в свою работу! Они от нее просто без ума!
- Без ума от ежедневного многочасового сидения в кустах и наблюдения за зверьем! Классно!
- Ну, не знаю, - протянул мой друг, - зрителям нравится.
- Может быть, - я пожала плечами. - Видимо, за это неплохо платят, если им по карману мой интернат.
С тех пор как родители подписали контракт с телеканалом, у них достаточно денег, чтобы запереть меня в этой школе. В прошлом году королева наградила их орденом за их рвение и энтузиазм, и это тоже показали по телевизору. Люси Грампер сочла себя оскорбленной. Впрочем, мы с первого дня друг друга не выносили. Уж не знаю, бесило ли ее, что мои родители известные документалисты, или ее просто раздражали мои рыжие волосы, но Люси с самого начала плела против меня интриги и устраивала мне гадости где только могла. Спасибо Эмме и Камилле: они тоже терпеть не могли Люси и защищали меня от ее подлостей.
- Она тебе завидует, - решили Эмма и Камилла, - у нее родители риелторы! Что она видела в жизни, что знает? Только центр Эдинбурга! А ты повидала уже весь мир.
Их правда, хотя, насколько я помню, мне было не слишком весело постоянно то лететь на самолете, то тащиться в автобусе в какое-нибудь богом забытое захолустье. Сомнительное удовольствие - ночевать в неуютных дешевых гостиницах или трястись от холода в палатке, пусть даже спальный мешок якобы рассчитан на минус двадцать (вранье!). Я ненавидела часами неподвижно сидеть в засаде в кустах, выслеживая какую-нибудь экзотическую тварь, которая не желала выползать из своей норы, а в это время расстраивалась камера, пропадал фокус, садился аккумулятор, ломался прожектор или выходила из строя линза. Но зато я была с родителями.
- Понимаю тебя, - сочувственно вздохнул Джордж. - Мне бы тоже не понравилось часами выслеживать зверя. Ладно, один раз - но постоянно!
- Про твои подземелья можно сказать то же самое!
- Читай давай, - Джордж толкнул меня в бок, - поглядим, наберем ли на вафли с фруктами и шоколадной пастой.
Набралось двенадцать фунтов. На это мы можем позволить себе еще и по стакану колы.