Оттенки потерянной души

Я никогда не боялась смерти. С тех пор как я ощутила её блаженное спокойствие, мне не было страшно покинуть этот мир. Я знала, что мне не суждено дожить до старости и увидеть морщины на своём лице. Я поняла это в тот момент, когда открыла глаза в реанимационном отделении, озаренном холодным светом люминесцентных ламп.

С того дня я ждала наступления смерти с нетерпением. И вот этот момент настал. Все мои страдания и мучения наконец-то закончились, и я получила бессрочную амнистию. Смерть стала моим освобождением и помилованием судьбы, подарив долгожданное спокойствие.

Тьма, окутывающая моё сознание, не рассеивалась. Я всё ждала, когда меня поглотит синий омут благодатного умиротворения, утянув на самое дно своей необъятной бездны. Но этого не происходило. Мир вокруг перестал существовать, как и сама жизнь, но разум по-прежнему находился во власти отчаяния и боли.

Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем тьма начала рассеиваться. Окружающая темнота наполнилась густым пурпурным туманом, который поглощал всё вокруг непроглядным смогом. Это явление было трудно объяснить и понять. За все свои приступы и первую смерть я не видела ничего подобного. Сиреневый туман поглотил всё вокруг, и реальность превратилась в непроглядный фиолетовый оттенок, который стоял перед глазами, словно защитная стена неприступной крепости.

В этот раз у меня возникло необъяснимое ощущение присутствия тела. Я чувствовала все конечности и могла шевелить пальцами обеих рук. Ладони непроизвольно вытянулись вперёд, рассеивая сиреневый туман. Было ли это совпадением или мои действия действительно имели смысл, но туман начал рассеиваться.

Когда окружающее пространство стало обретать очертания, я начала различать предметы немногочисленной мебели. Комната, представшая перед моими глазами, была мне знакома. По периметру тёмного помещения были расставлены свечи, горевшие пурпурным пламенем. Одинокий деревянный стол занимал центральное место в загадочном помещении. Два шатких стула, освящённые таким же пурпурным светом, что испускало пламя свечей. И хрустальный шар, внутри которого по-прежнему виднелся причудливой формы кристалл. С дикой паникой во взгляде я разглядывала окружающие меня предметы, пытаясь понять происходящее.

Эта комната была запечатлена в моей памяти с того самого дня, когда сестра вывезла меня из дома к безумной гадалке. Образ тучной женщины навсегда въелся в моё сознание, а её слова я слышала на протяжении долгих десяти лет своей новой жизни.

«Эта участь хуже, чем смерть. Когда душа смертного человека покидает тело, она попадает в астрал, где обретает покой. Но если растратить всю свою душу в смертном мире, то она никогда не сможет вернуться в астрал и упокоиться. И если потерять собственную душу при жизни, то тебя будет ждать это...».

Слова старой гадалки звучали в моем сознании как смертный приговор. На столе появилась одинокая карта, обращенная лицевой стороной вниз. Медленно, словно в трансе, я двинулась к шаткой мебели, отбрасывающей длинные тени на пол, озаренный пурпурным светом.

Не знаю, как это было возможно, но среди непроглядной темноты и пурпурного тумана появился чей-то размытый силуэт. Это была женщина, чья тучная фигура двигалась переваливающимися движениями. Ее образ был таким же, как в моих воспоминаниях: черные, словно воронье перо, волосы спадали густой волной по широким плечам, круглое лицо имело бледный оттенок, а черные как смола глаза были поглощены непроглядной тьмой. Женщина выглядела еще более зловеще, чем в нашу первую встречу. Когда она появилась, я ощутила прилив настоящего страха и растерянности.

— Ты сделала свой выбор, — раздался скрипучий и грубый женский голос в поглощенной пурпурным светом комнате. — И вот его итог.

— Выбор? — слова гадалки дезориентировали мое сознание еще сильнее. — О чем вы говорите? Что здесь происходит и как я могла попасть сюда после того, как...

— Как ты умерла, — голос женщины был наполнен жестокими и властными нотами. — Дитя, ты ушла из жизни, и теперь уже окончательно.

— Если я умерла, то почему оказалась у вас дома и почему вижу вас? Разве моя душа не должна была отправиться в бездонный омут и я не должна была потонуть в синеве спокойствия, обретя вечный покой?

— Это было возможно лишь в том случае, если бы твоя душа осталась при тебе, — в темных глазах гадалки проявились блики пурпурного света. — Но ты решила растратить собственную душу и потерять ее.

— О чем вы говорите? — в который раз слова безумной старухи вызывали сомнения в ее психическом здоровье. — Ваши слова напоминают бред сумасшедшего и вызывают опасения по поводу вашего ментального состояния.

— Сумасшествие — это состояние живых и одно из воплощений оттенков души, — из пухлых пальцев гадалки вырвались яркие блики желтого света. — Но когда человек теряет душу, его сознание не имеет оттенка, как и опустошенный разум.

— Вы несете какой-то бред! — с каждой новой секундой мое терпение убывало, лишая эмоционального контроля. — Если я умерла, то должна обрести долгожданный покой и уйти в небытие. Об этом я мечтала на протяжении всех этих лет и жаждала смерти больше всего на свете. Так почему я до сих пор ощущаю пустоту и отчаянье, будучи мертвой?

— Я предупреждала, что у твоего выбора будет цена, — тучная фигура приблизилась к деревянному столу и заняла один из стульев. — И ты знала о последствиях своего выбора.

— Знала, — зеленые глаза вспыхнули ярким светом. — И я готова заплатить эту цену.

— И какова цена твоего выбора? Ты помнишь, что ждет тебя и на что ты обрекла себя своим выбором?

— Смерть. Меня ждала смерть.

Я подошла к деревянному столу, и мои пальцы сами собой потянулись к лежавшей на нём карте. Схватив плоское изображение, я перевернула его, открывая для себя тайну загадочной карты. В свете пурпурного пламени образ костлявой старухи в тёмном балахоне выглядел иначе, чем в моих воспоминаниях. Казалось, что старуха на карте ожила и взмахивает острой косой.

Как только карта легла тыльной стороной на стол, пальцы гадалки крепко схватили мою ладонь. Их холодное прикосновение обжигало кожу, словно лёд. Ощущать чьё-то прикосновение было странно и необычно. Я была уверена, что после смерти чувства должны исчезнуть и остаться в мире живых. Но, вопреки ожиданиям, я прекрасно ощущала холод бледных пухлых пальцев на своей коже.

— Смерть имеет множество обличий, и для каждого она является отражением его собственной жизни, — глаза гадалки вспыхнули ярким светом. — Каждый разум видит её по-своему и получает тот финал, к которому привели его собственные выборы.

— И что это значит? — я не могла уловить суть разговора. — Вы хотите сказать, что я попаду в ад и буду гореть в преисподней? — не знаю, что двигало мной в этот момент, но меня охватил истеричный смех. — Я знаю, что после смерти нет другого пути, кроме как уйти в небытие. Все мы потухнем в мрачном омуте спокойствия и уйдём в пустоту.

— Всё так, — я почувствовала, как хватка женщины ослабла. — Омут спокойствия предназначен для живых душ. Но разум, который потерял свою душу при жизни, не может обрести покой. Если человек растратил душу в материальном мире, он не сможет вознестись в предназначенный Всевышним мир.

— Что вы имеете в виду? Как можно растратить душу?

— На этот вопрос ты должна знать ответ, — женщина указала на меня. — Ведь это ты отдала части своей души и лишила разум шанса обрести покой.

— Раз я нахожусь здесь, значит, я всё же смогла обрести покой и закончить свой жизненный путь, — мой голос звучал уверенно и твёрдо. — Все ваши речи лишь отголоски давно забытой совести. Вы лишь плод моего разума и последняя вспышка умирающего сознания.

— Ты так считаешь? — сухие женские губы растянулись в зловещей улыбке.

— Кем ещё вы можете быть? — из меня вырвался громкий рык. — Всё это иллюзия, как и ваш образ. Я знаю, что умерла и в скором времени должна обрести покой. Поэтому всё, что вы говорите, не имеет никакого смысла.

— Дитя, ты ещё не поняла, что произошло? — улыбка женщины стала ещё более зловещей. — И ты до сих пор не осознала, что ждёт тебя и кто я такая.

— Я умерла от рук одного из своих убийц, — пальцы сжались в кулаки, а глаза наполнились непроглядным гневом. — А вы являетесь голосом моего умирающего разума и голосом давно позабытой совести, что и привела меня на этот путь. Так позвольте мне уйти со спокойной совестью и закончите эти бессмысленные нравоучения. Они не имеют смысла. Я четы лет ждала шанса восстановить справедливость и отплатить всем своим обидчикам. И теперь каждый из этих недоумков отмучился должным образом.

— Все они действительно отмучились и обрели покой. Все, кроме тебя.

Голос гадалки затих, и в темных глазах вновь отразились пурпурные языки пламени. В этом ярком свете было что-то загадочное и зловещее. Меня терзали сомнения и страхи о том, что ждет меня в конце видения.

— Если я не обрела покой, что же будет со мной дальше? — тихий шепот, подобно глухому эху, пронзил мрачную комнату.

— Я уже говорила тебе, что ожидает человека после потери его души, — бледные пальцы указали на карту, лежавшую лицевой стороной вверх. — И теперь тебя ждет вечное проклятье неупокоенной и потерянной при жизни души.

— Вы можете объяснить более понятно? — мой гнев достиг предела. — Мне сложно понять все эти абстрактные речи. Говорите прямо, без этих завуалированных эпитетов.

— Дитя, в моих словах есть истина, — женщина замолчала, словно выжидая долгую и гнетущую паузу в разговоре. — Тебя ждет путь смерти и вечное проклятье несущей страдания сущности.

— Путь смерти? Что это значит?

— С момента своего пробуждения ты несла энергию элементера и видела оттенки души живых людей. Ты истратила свою душу ради мести и отдала разум одержимости. Ты обратила свою силу во тьму, неся страдания, боль, отчаянье и смерть. Раз твой разум выбрал этот путь и решил отдать себя отчаянью и ненависти, отныне он будет нести в себе боль и обрекать души на смерть, — фигуру женщины охватили языки темного и зловещего пламени. — За свои деяния и отданную душу тебе был вынесен приговор пребывать до скончания времен в качестве жнеца смерти. Твой приход и твоя сущность будут навечно нести отчаянье, боль, страх и саму смерть всем живым душам. Год за годом, век за веком ты будешь видеть эти оттенки ужаса в глазах своих жертв и ощущать душевную боль в каждом, за кем ты будешь приходить.

— Кто вы такая, чтобы выносить мне приговор? — слова женщины звучали еще более безумно, чем весь наш диалог, и вызывали неконтролируемую агрессию и злость. — Не вам решать, какую участь я заслужила после смерти и кем мне быть!

— Кто я такая? Если ты сомневаешься в моих словах, то позволь открыть тебе личность твоего судьи.

Фигуру женщины поглотил густой пурпурный туман. Ее тело растворялось на глазах, приобретая совершенно иные очертания. Когда темный смог стал рассеиваться, на месте тучной женщины возникла высокая фигура в темном плаще. Лицо загадочной сущности было скрыто за черным и массивным капюшоном, сквозь плотную ткань можно было разглядеть бледные тонкие пальцы с острыми как бритва ногтями. Изящные пальцы незнакомки сжимали остроконечную косу, чья массивная рукоять доставала до пола. Этот образ не был похож на изображение костлявой и жуткой старухи. Существо, что стояло передо мной, имело совершенно иные черты и не поддавалось описанию.

— Что за... — появление загадочной сущности заставило тело вздрогнуть, а разум испытывать страх и ужас. — Что ты такое?

— Смерть, — из-под капюшона раздался мелодичный и вызывающий женский голос. — И теперь твой разум будет служить мне до скончания времен.

— Смерть? — мой голос задрожал. — Вы хотите сказать, что вы и есть сама смерть?

— Я уже говорила, что для каждого разума смерть имеет свое обличие. И теперь пришло время исполнить вынесенный твоему разуму приговор.

Фигура, скрытая капюшоном, сделала шаг в мою сторону. Ее тонкие пальцы с острыми ногтями приближались к моей обнаженной коже. В тот миг, когда я хотела отшатнуться от этой загадочной сущности, она взмахнула косой. Наточенное лезвие блестело в свете пурпурного пламени, отражая яркие блики. Коса прошла сквозь мое тело, пронизывая его насквозь.

Прикосновение стали заставило меня замереть, парализованной болью. В том месте, где коса коснулась тело, зияла пустота. В образовавшийся порез потянулись клубы густого пурпурного смога, который окутывал комнату все это время. Фигура в капюшоне стояла неподвижно, наблюдая за происходящим. Даже не видя лица незнакомца, я знала, что он улыбался. Эта зловещая улыбка ощущалась на ментальном уровне и отражалась в блеске пурпурного пламени.

Когда фиолетовый смог был поглощен прорезанным острым лезвием косы отверстием, я почувствовала нестерпимую внутреннюю боль. Это был целый водоворот эмоций, состоящий из всего негативного, что испытывали люди в течение своей жизни. Стерпеть накрывшее разум цунами негативных оттенков души было невыносимо. Тело пошатнулось, и я упала на колени. Я обхватила себя руками, пытаясь унять невыносимую боль.

— Прекрати это, — из меня вырывался полный отчаянья хрип. — Я не могу больше выносить этой боли.

— Это цена, которую ты согласилась заплатить во имя своей мести, — раздался полный жестокости голос, обжигая разум холодом. — У всех поступков есть последствия, и каждый выбор ведет душу по тому или иному пути. Это был твой и только твой выбор, с которым тебе придется мириться долгие тысячелетия. Все, кто был тебе дорог, кто дарил тебе счастье, тепло и любовь, умрут от твоих рук. Ты будешь ощущать боль уходящей из жизни души и будешь видеть ужас и отчаянье каждого близкого человека в своей жизни. Отныне ты несешь лишь смерть и отчаянье, как проклятый и обреченный на вечные скитания жнец смерти.

В глаза ударила яркая вспышка пурпурного света. Перед глазами возникли кадры всей прожитой жизни. Каждый выбор, каждое решение и весь пройденный жизненный путь, что привели меня к подобному исходу. Поздно было сожалеть о содеянном и жалеть о принятых решениях. Страдание, отчаянье и боль были моими спутниками и частями моей потерянной души. Я давно уже приняла эти оттенки как неотъемлемую часть своего сознания. И теперь эти оттенки будут сопровождать меня на протяжении вечности. Ведь такова цена справедливости, и я должна была отплатить судьбе за желанную и свершённую месть.

** Многие десятилетия спустя **

Дом, окутанный полумраком, наполнялся тишиной и спокойствием. Где-то за окном шумел морской прибой, разбиваясь о берег, а потоки воды создавали тихий шелест и наполняли пространство соленым морским бризом. Аромат соленой воды и морской свежести окутывал погруженный в полумрак дом.

На небе блестел диск бледного светила, которое пыталось дарить свет сквозь пелену темных и густых облаков. Свет луны был настолько бледным, что не отражался на поверхности черного зеркала водной глади.

Царившая вокруг обстановка олицетворяла приход чего-то зловещего. Тихая ночь была лишь затишьем перед бурей, которая должна была наступить в ближайшем времени.

В одной из спален дома лежала бледная женщина, чьи веки дрожали во сне. Когда-то густые и темные волосы приобрели серебристый блеск и пестрили седыми прядями. Смуглый оттенок кожи давно потускнел и приобрел болезненно бледный цвет. Грудь женщины горела огнем, охватывая тело волной невыносимой боли. Дыхание участилось, наполняя комнату громким хрипом прерывистого дыхания. Руки женщины дрогнули, обхватывая дрожащее тело плотным кольцом. Резкий рывок заставил стоявшую на тумбочке фоторамку упасть на пол, и раздался глухой треск. По деревянной поверхности пола разлетелись осколки стекла, рассыпавшиеся по плоскому фотоснимку. На фотографии просматривались лица группы счастливых людей разных возрастов. В центре изображения сидела пожилая пара, вокруг которой располагались дети и внуки с широкими улыбками на лицах. Лицо одного из людей на снимке принадлежало лежавшей женщине, чьи черты заметно состарились за прожитые года долгой жизни.

В полумраке комнаты возник еле заметный пурпурный свет. Комнату охватил сиреневый туман, который поглотил мебель и окружающие предметы интерьера. Среди смога и пурпурного тумана возникла зловещая фигура в темном одеянии. Тонкие бледные пальцы выглядывали из плотной ткани, а лицо незнакомца было скрыто за капюшоном, скрывая личность названного гостя. Загадочный силуэт приблизился к охваченному болевым синдромом человеку. Женщина продолжала корчиться от боли, испытывая невыносимые и мучительные пытки. Мрачная фигура приблизилась к кровати, накрывая женщину длинной тенью. Как только лицо женщины поглотила исходившая от гостя тьма, ее веки вновь вздрогнули и медленно разомкнулись. Карие глаза всматривались в скрытое за темным капюшоном лицо.

— Ты пришла за мной, — старческий голос был наполнен хрипом и слабостью. — Я надеялась, что у меня еще есть время в этой жизни.

— Прости, но для каждого предписан свой путь, и каждый уходит на покой в отведенный ему час, — из-под капюшона раздался тихий женский голос. — Но на той стороне тебя будет ждать спокойствие и покой, которого ты заслужила.

— Не думала, что услышу этот голос спустя долгие года жизни, — губы женщины дрогнули в улыбке. — Но я рада, что смерть пришла ко мне в облике самого близкого и дорогого мне человека, что забрал у меня покой и часть души.

Комната погрузилась в тяжелое молчание. Поглощенная мраком фигура потянула тонкие пальцы к подолу капюшона. Руки сбросили плотную ткань с лица, открывая круглые очертания овала и зеленые глаза. Перед женщиной сидела молодая девушка, русые волосы которой спадали густым водопадом по тонким плечам. Тонкие губы девушки подрагивали, а в уголках глаз выступали редкие кристаллы слез.

— Карин, — голос девушки дрогнул. — Я до последнего надеялась, что этой встречи никогда не произойдет.

— Сестренка, — женщина протянула дрожащие старческие пальцы к сидящей рядом девушке. — Увидеть тебя перед смертью — лучшая награда на завершение моей жизни. Со дня твоей смерти я не могла простить себя за свои слова в твой адрес. И все это время я мечтала сказать тебе, как сильно я люблю тебя и как мне тебя не хватает.

Из зеленых глаз девушки текли обжигающие потоки слез. Ее бледные пальцы потянулись к старушке, заключая ее в крепкие объятия. Комната наполнилась тихими всхлипами, которые исходили от обеих женщин.

— Мне так жаль, что я покинула тебя так рано, — произнесла девушка, с грустью глядя на пожилую женщину. — Я должна была быть более мудрой и не так явно проявлять свой эгоизм. Ты заслужила лучшей сестры, чем я.

— Если бы Диана была здесь, она бы посмеялась над твоими словами, — ответила женщина, наполняя комнату скрипучим смехом. — Как жаль, что мне не суждено услышать их от нее лично.

— Будь Диана здесь она бы сказала, что твой юмор так и остался непревзойденным, — губы девушки тронула едва заметная улыбка. — И что оба твоих сына явно унаследовали его от тебя.

— Как же давно я не слышала этих насмешек, — с усмешкой произнесла женщина. — Но я благодарна тебе за возможность увидеть сестру перед своим уходом. Теперь мне не страшна смерть, и я могу с покорностью принять свою судьбу. Надеюсь, она ждет меня на том свете, и я наконец-то смогу сказать Диане всё, что так долго хранилось в моей душе и тяготило меня.

— Если бы Диана была здесь, что бы ты сказала ей? — Комната наполнилась тихим и болезненным шепотом. — Представь, что твоя сестра сидит рядом и слушает тебя. Что ты хотела сказать Диане?

— Я сожалею о том, что ты так рано забрала ее у меня. Я хотела увидеть счастье в жизни сестры и увидеть, как она взрослеет рядом со мной, — голос старушки стих и дрогнул. — Каждый день со дня ее смерти я испытывала невыносимую душевную боль и мучилась от чувства невосполнимой утраты.

— Карина, ты не...

— Если Диана слышит меня и наблюдает за нами, то я хочу, чтобы она познала мою боль и мои мучения. Она была еще большей эгоисткой, чем наша мать, и ради своей мести пренебрегла семьей и любящими ее людьми, — в глазах женщины появились слезы. — Она прокляла меня и обрекла душу на невыносимые страдания. Надеюсь, ее поступок стоил всех наших мучений и тех мук, на которые она обрекла всю нашу семью.

— Она не желала причинить тебе боль, — девушка опустила глаза, скрывая потоки слез, которые стекали по ее щекам. — Со дня своей смерти Диана изо дня в день испытывала еще большие муки, чем вся ваша семья. Она ощущала твою боль и твои мучения, видя их в оттенках твоей души. Но Диана всегда любила тебя и желала тебе счастья.

— Если бы она желала мне счастья, то никогда бы так не поступила! — Женщина не сдержала громкий крик, который дался ей с огромным трудом. — Ты столько раз отвергала её и возвращала к жизни, но в итоге забрала её таким жестоким и бесчеловечным образом. Почему? Почему ты не дала ей шанса на долгую жизнь и лишила нас обеих возможности попрощаться?

— Это был выбор Дианы, за который ей придётся расплачиваться всю оставшуюся вечность, — голос девушки перешёл в едва различимый шепот. — Поверь, она ощущает твою душевную боль и знает, на какие страдания обрекла тебя и всю вашу семью.

— Перед тем как я окончательно уйду, скажи, почему ты вернула её, а затем забрала так стремительно и быстро? В чём заключался твой замысел и почему её постигла такая жестокая участь?

— Настоящая Диана умерла 13 февраля 2010 года. Её смерть была окончательной и бесповоротной. Место твоей сестры занял иной разум, который жаждал мести всем, кто обрек твою сестру на страдания и хладнокровно убил её, — взгляд зелёных глаз обратился в сторону одного из снимков, на котором были изображены две молодые девушки. — С момента своего возвращения Диана была другим человеком и была обречена на смерть. Её приход в этот мир был лишь временной отсрочкой неизбежного конца и вашего расставания.

— Кем бы она ни вернулась, но Диана была, есть и будет моей младшей сестрой и самым дорогим моей душе человеком. Я никогда не забуду её и буду вечно благодарить судьбу за всё наше совместное время.

— Как и я, сестрёнка. Как и я...

Потоки слёз оставляли мокрые следы на бледных щеках девушки. Зелёные глаза были полны боли и отчаянья, которые были неотъемлемой частью её разума. За всё пройденное время девушка впервые ощущала настоящие человеческие эмоции внутри себя и чувствовала отголоски прежней души в разуме. Разум жнеца смерти успел позабыть, каково это — быть человеком и ощущать человеческие чувства. Но в этот раз боль была сильнее погруженного во мрак разума. Девушка видела эти оттенки боли и отчаянья, что тлели в душе умирающей женщины, и впитывала их, словно иссохшая земля живительную влагу. Яркие оттенки душевной боли перетекали в жнеца бурным потоком, заставляя бесчувственное чудовище испытывать невыносимую пытку.

— Прости меня за всё, что тебе пришлось пережить по моей вине, — бледные холодные пальцы коснулись руки женщины, обжигая кожу ледяным прикосновением. — Прости за детские обиды и за извечный эгоизм. Прости за каждый день, что меня не было рядом, и прости за всю ту боль, что терзала твою душу на протяжении всего этого времени, — холодные пальцы сжали старческую ладонь сильной хваткой. — На протяжении всей вечности я буду хранить твою боль в себе и нести твою скорбь, как наказание за свой поступок. Ты и только ты была моим светом в темноте, моим маяком надежды и моей путеводной звездой во мраке отчаянья и боли. Ты лучшая старшая сестра и самое дорогое, что было, есть и будет в моей жизни. Я люблю тебя, сестрёнка, и буду любить тебя вечно.

Карие глаза женщины были полны слез. Дрожащими пальцами она с трудом потянулась к лицу сидящей рядом девушки и нежно провела рукой по ее бледной щеке, стирая следы слез.

— Это действительно ты, — раздался тихий хрип, пронизавший темноту. — Моя младшая, эгоистичная и упрямая сестра.

— Я, — ответила девушка, прижимая ладонь женщины к своей щеке. — Я всегда была рядом с тобой и никогда не покидала тебя.

— Перед тем, как я уйду, скажи, ты обрела покой? Ты нашла успокоение и ту справедливость, о которой так долго мечтала и ради которой отдала свою жизнь?

— Нашла, — голос девушки дрогнул. — Но цена этой справедливости оказалась непомерно высокой. — В свете пурпурного тумана капли воды на ее щеках блестели, словно звезды на небе. — Но я уже больше тридцати лет мечтаю сказать тебе, что ты была права. Всё, что ты говорила мне, было истиной, которую мне пришлось понять лишь после того, как я потеряла тебя и свою душу.

— Какой бы ни была цена, я теперь буду спокойна, что ты нашла покой и обрела справедливость. Я люблю тебя, Диана, и всегда буду любить.

Дыхание женщины стало прерывистым и частым. Ее тело дрожало, а на лице отражалась гримаса боли и отчаянья. Девушка с грустью смотрела на охваченную болевым синдромом женщину. В глубине ее зеленых глаз отражались безысходность и отчаянье, которые терзали разум, давно утративший душу. В очередной раз пальцы девушки взялись за дрожащие холодные ладони женщины. Оттенки души меркли под действием пронизывающей боли и угасающего сознания. Вновь она не смогла сдержать эмоции и позволила себе слезы.

— Если ты готова, я заберу твою боль себе, — произнесла девушка почти шепотом. — С момента моего появления в твоей жизни я сильно задолжала тебе и должна исправить свою ошибку.

— Твою ошибку уже не исправить. Время не вернуть назад, и каждое наше решение оставляет заметный след как в материальном мире, так и в жизни других людей. Ты оставила свой болезненный след, уйдя из жизни, и этот след навечно будет отражен как в этом, так и в потусторонних мирах. Даже на том свете я буду ощущать эту боль в себе и свою скорбь по поводу утраченной части своей души в твоем лице.

— Я не позволю этому случиться, — девушка сжала ладонь женщины еще сильнее, впитывая каждый оттенок ее угасающей души. — Я освобожу тебя от этой ноши и подарю тебе заслуженный покой. Я буду нести эти оттенки за тебя и хранить твою скорбь до скончания времен.

В зеленых глазах девушки проявился пурпурный оттенок скорби. Тело женщины, окутанное пеленой различных оттенков, вздрогнуло. Цвета, что играли яркими бликами в разуме умирающей женщины, словно ядовитые змеи, ползли к фигуре девушки в темном балахоне, пронизывая ее разум смертельным ядом. В том месте, где их пальцы соприкасались, цвета были особенно пестрыми и играли невообразимыми бликами по темным стенам погруженной во тьму комнаты. Когда последний оттенок перетек к молодой девушке, женщина испустила последний вздох и замерла. Ее глаза закрылись, а недавно пестрящая оттенками душа навечно потухла.

Комната погрузилась в молчание, окутанная гнетущей тьмой и непроглядным мраком. Бледные пальцы женщины продолжали сжимать руку девушки, из глаз которой падали потоки черных слез. Некогда потерянную душу заполнили оттенки скорби, отчаянья и невыносимой душевной боли, как извечное напоминание о том, какова цена желанной и одержимой мести.

— Это цена, которую я согласилась заплатить во имя своей мести. У всех поступков есть последствия, и каждый выбор ведет душу по тому или иному пути. Это был мой и только мой выбор, с которым мне придется мириться долгие тысячелетия. Все, кто был мне дорог, кто дарил счастье, тепло и любовь, умрут от моих рук. В наказание за свой выбор я буду ощущать боль уходящей из жизни души и буду видеть ужас и отчаянье каждого близкого человека в своей жизни. Отныне я несу лишь смерть и отчаянье, как проклятый и обреченный на вечные скитания жнец смерти.