Больной красавец и его одержимый волк [Перерождение]

В глазах Нань Цина отражался теплый желтый свет, прозрачный и чистый, и лишь через несколько секунд он сильно моргнул. Он запоздало коснулся этой новой пушистой шапки-шарфа, теплое ощущение от кончиков пальцев распространилось по всему телу, согревая его.
- Спасибо тебе, Юй Чжуюнь, - сказал он, склонив голову, его голос звучал глухо. - Мне очень нравится.
Юй Чжуюнь неохотно промычал в ответ.
- Еще спасибо тебе за то, что ты сегодня пришел меня искать, спасибо, что проводил меня домой, - юноша поднял маленькое личико и медленно перечислил: - Я ведь обещал тебе, но не сдержал слова, прости. Когда ты пришел меня искать, ты чуть не попал из-за меня в беду, тоже прости...
Юй Чжуюнь перебил его: «Ты умеешь говорить только „спасибо" и „прости"? Еще одно слово - и иди домой».
Нань Цин тут же закрыл рот и, как маленький иглобрюхий, покачал головой.
Затем, словно вспомнив что-то, он снял свой тяжелый черный рюкзак и поставил его перед собой, расстегнул молнию и осторожно достал стопку материалов.
Она была толщиной с монету, поставленную на ребро, и вся исписана мелкими буквами и задачами по всем предметам.
Он обеими руками протянул эту стопку материалов Юй Чжуюню, словно преподнося сокровище, его намерение было очевидно.
Юй Чжуюнь молчал.
Через несколько секунд он поднял глаза на Нань Цина: «?»
- Здесь собраны важные и сложные моменты из ежемесячных контрольных работ, а еще я специально для тебя подготовил базовый курс повторения с нуля. Если ты сможешь усвоить все, что здесь есть, этого будет достаточно, чтобы подняться с последних мест в классе до двухсотого, - круглые миндалевидные глаза Нань Цина сияли. - Я еще подготовил средний и продвинутый уровни, их хватит, чтобы ты учился до пятидесятых мест в классе! И еще...
- Нань Цин.
- Мм?
- Не делай добра врагу.
«...»
Юй Чжуюнь беззвучно усмехнулся: «Иди домой скорее».
Он все же отказался от тяжелого подарка Нань Цина и проводил его взглядом, пока тот не поднялся по лестнице. Свет датчика движения в подъезде то включался, то выключался, его расплывчатая фигура остановилась на четвертом этаже, он вошел домой и открыл окно.
Зимний ветер задул, бежевая тюлевая занавеска закачалась, словно волна, и юноша издалека помахал ему рукой.
Юй Чжуюнь несколько секунд помедлил и тоже издалека кивнул.
Непонятно почему, вдруг очень захотелось снова закурить.
Когда Нань Цин вернулся домой, Гу Мэйфан и Нань Таочэн еще были в магазине, Гу Юйбинь, вероятно, все еще гулял, дома училась только Гу Цзяхэ.
Он хотел дождаться, пока все вернутся, и рассказать им все, что произошло сегодня, с самого начала до конца, но сколько он ни ждал, их все не было, а его самого все больше клонило в сон, руки и ноги похолодели, голова стала тяжелой. Он мог только выпить лекарство и лечь в постель, подперев дверь стулом в качестве второй меры предосторожности.
Однако на следующее утро стул не сдвинулся, а Нань Цин не мог пошевелиться.
Высокая температура, тридцать девять и две.
Физический дискомфорт тут же победил все остальное.
Нань Цину было трудно даже открыть глаза, и даже просто приподнявшись, чтобы выпить лекарство, его пульс бешено подскочил, ощущение нехватки воздуха было слишком знакомым, настолько знакомым, что он едва сдерживал страх.
Он был вынужден взять выходной и долго проспал под одеялом. Когда он проснулся, его бросало то в жар, то в холод, воспоминания из прошлой и нынешней жизни беспорядочно переплелись.
Как раз когда он немного пришел в себя, в дверь внезапно раздался громкий стук.
Гу Мэйфан сильно ударила Гу Юйбиня по спине, ее лицо было то белым, то зеленым, губы дрожали: «Я тебя в школу отправляла, а ты чем там занимаешься? Проклятье мне, глаза бы мои не видели!»
- Почему ты не веришь моим словам, а веришь чужим?! - взбесился Гу Юйбинь и резко возразил. - Ты мне мать или чужая мать? По-моему, ты слишком долго нянчишь чужого сына и забыла, кто твой родной!
Гу Мэйфан в ярости подняла руку: «Ты...»
Нань Таочэн поспешно обнял ее: «Хорошо, хорошо, не ссорьтесь. Садитесь и спокойно поговорите. Цзяхэ, не могла бы ты посмотреть, как там Сяоцин?»
Девушка промычала, на фоне их ссоры опустила рюкзак и тихонько подошла к двери комнаты Нань Цина, постучала.
Через полминуты дверь открылась.
Белое нежное лицо Нань Цина покрылось болезненным румянцем, мелкие капельки пота выступили на лбу, даже глаза горели. Его голос был хриплым: «...Почему вы так рано вернулись?» Час дня никак не мог быть временем окончания занятий.
- Родители узнали, что ты заболел, утром закрыли магазин и собирались ехать домой, - кратко объяснила Гу Цзяхэ, но тут же замялась. - Кто же знал, что классный руководитель Гу Юйбиня позвонит им и попросит приехать в школу, чтобы, чтобы...
Из гостиной донесся гневный крик Гу Мэйфан: «Ты вообще воровал чужие вещи?!»
«...»
- Я с детства учила тебя, что человек может быть бедным, но не может быть беспринципным. Не думала, что ты в детстве украдешь иголку, а вырастешь и украдешь золото! - грудь Гу Мэйфан тяжело вздымалась, ее глаза были краснее, чем у больного Нань Цина. - Мобильный телефон за несколько тысяч! Как ты посмел? Ты говоришь, что я тебе не верю, но твой учитель на глазах у всего класса достал чужой телефон из твоего кармана, как я могу тебе верить?
Нань Таочэн с трудом удерживал Гу Мэйфан, не давая ей ударить сына, но и сам молчал. Знал ведь, что они смотрели записи с камер наблюдения. Не было такого, чтобы кто-то специально подбросил телефон в рюкзак Гу Юйбиня, чтобы его оклеветать. Гу Юйбинь хвастался этим телефоном за несколько тысяч юаней перед окружающими, выглядя при этом очень довольным.
Гу Юйбинь явно не ожидал, что все так обернется, стиснул зубы и не мог вымолвить ни слова, все его лицо побагровело. Вдруг он увидел выходящего из комнаты Нань Цина, и ярость тут же захлестнула его, он злобно закричал:
- Я же сказал, что не крал! Это Нань Цин украл, это он! Я просто взял у него поиграть!
Вспоминая все, что произошло сегодня утром, Гу Юйбинь все еще чувствовал недоверие и злость.
Он отобрал у Нань Цина этот телефон, возможно, купленный Нань Таочэном, и думал, что сможет похвастаться им перед одноклассниками, но как раз в тот момент, когда он привлек всеобщее завистливое и восхищенное внимание, у двери седьмого класса внезапно появился незваный гость.
- Юй Чжуюнь.
Известный богатый наследник, неприятный мажор, школьный хулиган, способный сломать человеку руку из-за пустяка.
Одетый в кожаную мотоциклетную куртку, с холодным и насмешливым выражением лица, он окинул взглядом всех вокруг и с грохотом распахнул дверь класса.
Вокруг мгновенно воцарилась мертвая тишина, лишь пыль со стен осыпалась, смутно очерчивая высокую тень Юй Чжуюня и его безумные глаза.
- Кто здесь Гу Юйбинь? - с усмешкой приподнял уголок губ Юй Чжуюнь. - Выползай сюда, сукин сын.
...
- Я вообще не знаю никакого Юй Чжуюня, как я мог украсть у него что-то в четырнадцатом классе! И все в школе знают, что он неприятный тип, я что, дурак, чтобы с ним связываться? - взревел Гу Юйбинь, ползя в сторону Нань Цина. - Ты говори, это ты украл вещи Юй Чжуюня, почему я должен за это отвечать!
От этих криков у Нань Цина заложило уши, и без того кружившаяся голова стала еще тяжелее. Он с трудом откашлялся и, едва открыв рот, чтобы заговорить, увидел, как Гу Цзяхэ шагнула вперед, слегка сердито нахмурившись: «Ты не находишь свою логику смешной? Юй Чжуюня, которого ты не знаешь, Нань Цин, по-твоему, знает? Разберись, это тебя поймали с поличным».
Гу Мэйфан, которую Нань Таочэн поддерживал, услышав это, с отчаянием закрыла глаза: «...Ты еще и смеешь клеветать на своего брата! Гу Юйбинь, Гу Юйбинь, зря я тебя растила!»
- Я же сказал, что не знаю, как он познакомился с Юй Чжуюнем, в любом случае этот телефон я взял у него, - заорал Гу Юйбинь. - Что я должен сказать, чтобы вы мне поверили?
Сильный порыв ветра, вызванный взмахом крыльев бабочки, проник в незакрытую дверь в холодный декабрьский день, пронизывая до костей.
- Хорошо, допустим, телефон мой.
Нань Цин подавил кашель и медленно поднял глаза, его тело слегка дрожало, но голос странным образом оставался твердым: «Тогда как он попал к тебе?»
Воспоминания о том, как его оставили умирать и косвенно убили в прошлой жизни, до сих пор преследовали его.
В этой жизни Гу Юйбинь осмелился самовольно открыть его дверь, бесцеремонно рыться в его сумке, словно змея, прятавшаяся в темноте.
- Брать чужое без спроса - это кража.
В такой ситуации Гу Юйбиню было трудно оставаться под одной крышей с остальными.
Очевидно, Гу Мэйфан тоже это поняла. Она долго приходила в себя, а затем устало позвонила своим родителям и попросила приготовить комнату для Гу Юйбиня.
Это было единственное решение на данный момент. В конце концов, даже если поведение Гу Юйбиня было таким разочаровывающим и отвратительным, это не было смертным грехом. В конце концов, он был ее ребенком, и все еще носил их фамилию, поэтому они должны были обеспечивать его едой и обучением.
Нань Цин вернулся в свою комнату, тело стало еще тяжелее, но дух был яснее, чем раньше.
Он не мог рассказать о событиях прошлой жизни, и пока эта жизнь не начнется, Гу Юйбинь, даже совершив множество таких мелких ошибок, не понесет должного наказания.
Это был безвыходный тупик.
К счастью, хотя до конца еще далеко, ситуация по крайней мере улучшилась по сравнению с началом.
Отец Нань и мать Гу вышли с Гу Юйбинем, Гу Цзяхэ тоже собиралась вернуться в школу. Нань Цин немного постоял на холодном ветру, и с трудом сбившаяся температура снова поднялась, оставалось только медленно, из последних сил, добраться до кровати.
Бежевая занавеска слегка колыхалась, окутывая комнату мрачным фильтром.
Нань Цин только собирался с трудом сесть, как вдруг услышал стук в стекло неподалеку.
Но его дом был на четвертом этаже.
Наверное, пролетавшая мимо птица случайно клюнула в окно?
«Тук». Еще один звук.
Он замер.
Птица поранилась? Ей, наверное, очень больно так беспорядочно биться?
«Тук, тук!»
Бледный юноша с румянцем на щеках, держась за край стола, медленно подошел к окну, тонкие белые пальцы ухватились за край стекла и слегка потянули.
На подоконнике не было птицы, только три-четыре маленьких камушка.
Нань Цин замер и вдруг опустил глаза.
На балконе второго этажа неподалеку стоял высокий юноша в черной куртке и черных брюках.
Юноша, с рюкзаком за плечами, поднял глаза.
- Это было лицо Юй Чжуюня.