3
У — Ладно, я, наверно, тоже пойду. Уже поздно.
Они стояли у двери. Тишина между ними была почти ласковой — в ней не было неловкости, только тёплая усталость. Они обнялись. Быстро, как обычно. Но что-то в этом объятии было чуть дольше, чуть крепче. Как будто никто из них не хотел говорить последнее «пока».
И вот — Уилл один.
Он снова бросился к столу, будто спасался от чего-то внутри. Взял чистый лист, не думая, сразу начал рисовать. Рука двигалась сама, как будто знала, что делать. На листе медленно проявлялся образ — лицо Майка, тот момент, когда он смотрел на него. Лампа освещала его глаза, и они сверкали — мягко, тепло. Он улыбался. Не миру, не ситуации, а... может быть, ему.
Но нет. Уилл резко опустил карандаш и посмотрел на рисунок.
Он снова переубедил себя. «Это не то. Мне показалось.»
Под портретом он написал:
«Never mine.»
Никогда мой.
На следующий день всё стало ясно.
Майк и Оди снова были вместе.
Они держались за руки в коридоре, переговаривались, будто ничего не было. Словно всё, что происходило до этого — просто помехи на частоте.
А Уилл...
Он просто смотрел издалека. И старался не думать. Хотя внутри росло раздражение — он знал, что Майк приходит к нему только когда ссора. И уходит — когда всё мирится. И всё же... что он мог с этим поделать?
Вечер. Комната была освещена только настольной лампой, в воздухе пахло бумагой и графитом. Уилл снова рисовал.
На этот раз — две фигуры. Один человек — обычный, тусклый, смотрел с надеждой вперёд. Второй — светился, ярко, почти ослепительно, но смотрел назад.
Смысл был очевиден.
Яркий человек — это Майк. Он с ним. Но в его взгляде — не Уилл. А Джейн.
Даже когда её нет — она есть. Всегда.
Уилл глубоко вдохнул. Он ненавидел это чувство — как будто ты в комнате, полной света, но стоишь в углу, куда этот свет не доходит.
И вдруг — шаги.
Он не обратил внимания. Решил — это Оди. Но дверь резко отворилась, и он вздрогнул.
М — Привет.
У — А?.. Что ты тут делаешь? — спросил он с испугом, торопливо задвигая рисунок в ящик.
М — Я? Просто пришёл к тебе. А ты что делал? Что там было?
У — Да ничего важного... Пойдём лучше чай попьём. С вафлями. Пока Оди не пришла, — начал говорить он, чуть ли не толкая его из комнаты, нервно улыбаясь.
У — Тебя мама впустила?
М — Ага. Джойс ушла в комнату.
На кухне было уютно. Плита гудела, кипяток шумел в чайнике. Запах ванили от вафель наполнял воздух.
У — Какой чай будешь?
М — Любой.
У — А почему ты не с Джейн? — он старался говорить непринуждённо, но голос дрогнул.
У — Что-то случилось?
М — Да. Снова поссорились. И... слушай, я хотел спросить. Ты когда-нибудь был влюблён?
Уилл застыл.
Всё остановилось — дыхание, мысль, чайник.
Рука дёрнулась. Кипяток плеснул на запястье.
У — Ай, чёрт... — он резко поставил чайник и зашипел, дунув на руку.
М — Быстро! Под воду, — Майк подскочил, включил холодную воду и осторожно поднёс руку Уилла к струе.
М — Сними. Не больно? — уже стягивая с него часы.
У — Нет. Уже легче.
М — Подержи ещё. Я доделаю чай.
У — Хорошо.
Пауза. Вода текла, сердце стучало.
Майк разлил чай. Повернулся к нему.
М — Так что?
У — Я думаю, да, — сказал он. Тихо. Смотрел в сторону, избегая взгляда.
М — А как ты это понял? Что ты чувствовал?
Уилл вдохнул, будто собираясь прыгнуть в воду.
У — Ну, когда ты влюблён в человека, ты всегда хочешь быть рядом с ним, очень часто о нём думаешь, очень любишь его прикосновения и вообще — любишь его любым. Закрываешь глаза на все его недостатки, когда общаешься — боишься сказать или сделать что-то не то, ведь хочешь быть для него идеальным во всём, — иногда бросая взгляд на Майка, но в основном смотря на струю воды, высказал он.
Он замолчал на секунду. Потом продолжил, всё ещё глядя на воду.
У —А после общения с ним появляется вдохновение, и кажется, что ты готов свернуть горы ради чужого счастья. Ты замечаешь любую мелочь и романтизируешь её, внушая себе какие-то надежды на то, что он тоже что-то такое чувствует. Хочется просто постоянно смотреть на него и обнимать — как будто это и есть твой смысл жизни.
Молчание. Густое, как мёд.
М — ...Ничего себе.
Уилл наконец поднял взгляд.
У — Ты не чувствуешь такого к Оди?
Майк задумался. Долго. А потом начал говорить — негромко, почти шёпотом:
М — Мы гуляли. И она вдруг сказала, что любит меня. А потом спросила, люблю ли я её.
Воспоминание:
Они шли рядом, между ними — несколько сантиметров молчания.
М — В последнее время мы ссоримся по мелочам. Я хочу понять. Что происходит?
О — Майк, я тебя люблю.
Он замер.
М — Причём тут это?
О — Ответь. Любишь ли ты меня?
М — Ну, ты мне нравишься. Я восхищён тобой и твоими способностями. Ты особенная, и я такую никогда не встречал, иии...
О — Майк, восхищаться ты можешь многими, так же как и нравиться тебе может много кто. Но любить ты можешь только одного человека. Если любишь меня — скажи это.
Он опустил глаза. И ничего не сказал.
Она смотрела на него долго. А потом просто произнесла:
О — Ладно. Потом поговорим. Я пойду к Макс.
Конец воспоминания.
Майк всё это пересказал Уиллу. Не скрывая ничего. Он говорил не торопясь, как будто хотел, чтобы Уилл понял не только факты, но и его самого.
Уилл слушал молча.
Рука уже не болела.
Они сидели за столом, пили чай с вафлями.
Никто не говорил.
Но тишина была уже другая. Как будто кто-то осторожно открыл дверь. И воздух стал теплее.