Задание «Х»

Идём, значит, всей кучкой держимся. У нас правило американских фильмов ужасов про разделение не работало.

Проходя мимо серой облезшей двери, наше внимание привлекли кроткие постукивания, раздающиеся по ту сторону одной из, судя по всему, запертых дверей.

Будто кто-то ноготком поступивал по ней, набивая определённый ритм.

Как загипнотизированные, девчонки замерли, вслушиваясь: 

— Ну чего вы ост...

И тут, резко, дверь в палату напротив с грохотом слетает с петель, её конкретно кто-то вышиб.

Я даже понять толком не успел, что конкретно происходит.

Мельком увидел только, как чьи-то бледные руки обхватывают Ксюшу за живот и резко затаскивает в палату.

Раздался пронзительный, полный животного ужаса женский крик.

Визги, шуршания, шаги: всё длилось недолго, от силы секунд 5 и в миг всё затихло.

Как-будто и вовсе не было ничего:

— Это что было, твою, блять, мать?! — Не скрывая восторга, схватился за голову Пашка и бросился в палату. 

Какого же было наше удивление, когда наше взору пристало пустое помещение: ни актёра, ни Ксюши там не было:

— И как это понимать?! — Озабоченно спросил Витя, в панике мечась от одной стороны платы к другой, в поисках какого-то потайного прохода.

Мы с Лизой и Пашей переглянулись, пребывая в замешательстве, никто из нас явно не ожидал такого поворота событий и молча наблюдая за испуганным Витей.

Все хотели верить, что это просто часть игры, мол вполне велика вероятность того, что у них тут лазы секретные по всему зданию расположены. Вот и «скрылись». Иллюзионисты хреновы.

— Если подумать логически, у них вполне могут быть какие-то свои ходы потайные, от они ими и пользуются, а Ксюху забрали скорее всего куда-то недалеко, может даже в соседнюю палату и нам теперь просто нужно её найти, — постарался я утешить своего друга.

Не смотря на то, что Витя был не из тех, кто показывает свои чувства на виду, но сестру он любил, очень любил, от того и переживал сильно. Хотя понимал, что это может быть часть игры.

Но после такого вот события эту версию сложно было назвать правдоподобной.

— Это также объясняет и постукивания через дверь напротив. Актёр просто нервишки пощекотать наши хотел, а потом воспользовался «елементом неожиданности», заставляя нас верить в то, что парнонормальщина существует, — поспешил добавить Паша, — хотя... должен признать получается у них очень даже не плохо...

— Да, но как он так быстро перебежал с одной локации на другую, да ещё и с такой нечеловеческой силой дверь выбил? Гляди, аж с мысом слетела, — подумав, спросил Витя.

— Их может быть двое, а с дверью перестарались может... немного.

— Блин, это улёт, — Паша всё не унимался, — я, конечно, знал, что будет стрёмно, но не столько.

— Ладно пойдёмте искать Ксюху, чем быстрее найдём её, тем лучше, — улыбнулся я, хлопнув друга по плечу, после чего мы двинулись в сторону лестничного пролёта... и нашли её, спустя, примерно, минут 20 блужданий туда сюда.
В коридоре, на 3-м этаже.

Поднялись туда значит, идём себе, как всегда, когда внимание моё привлекает тело, лежащее в конце коридора.

Мы что есть силы бросились туда.
Честно, я даже не знаю, как описать то, что я тогда почувствовал

Это была Ксюха, наша Ксюха, только не живая.

Тело девушки расплосталось рядом со ступеньками:

— П-погодите, это что? Шутка такая? — Вновь схватившись за голову, занервничал Паша.

Я же стоял в шоке, глядя на обезображенное тело девушки. Она была вся в синяках и ссадинах, одежда забрызгана кровью, судя по всему, её кровью, глаза закатились, а со рта шла белая пена.
Пульс, разумеется, мы не нащупали.

Лиза была на грани истерики. Витёк просто застыл, как статуя, ему сложно было поверить в увиденное. И пришли мы в себя все разом в один миг, когда в этом же коридоре послышались пронзительные вопли.

Сердцераздирающие крики и визги раз носились с каждой палаты и уже в коридоре сливались в одну жуткую какофонию.

И именно тогда я явно увидел, как из-за двери появляются силуэты: бледные, человекоподобные фигуры в больничных халатах по-тихоньку высовывались из-за дверей.

Своими пустыми глазницами, они все уставились на нас. Чёрт, я чувствовал этот взгляд, будто под кожу залезли.

Недолго думая, мы что силы рванули вниз по лестнице обгоняя и толкая друг-друга от испытуемого неописуемого ужаса.

Вопли за нашими спинами с каждой секундой становились всё громче. Казалось ещё чуть-чуть и барабанные перепонки просто лопнут.

В итоге, выбежав на второй этаж, мы заперлись в одной из палат. Благо, дверь там была ещё живая:

— Что это, блять, такое было?! — Ахриневал Витя.

— Актёры, что же ещё, — переводил дыхание Паша.

— А сестра моя мёртвая тоже актёр? Чучело, наверное, специально для нас сделали, да?! — на грани истерики вопила Лиза, — прям идентичное Ксюше, что б точно коньки здесь отбросить!

— Так тихо!

Я достал рацию и попытался связаться с рецепшином. В тот момент, когда на другом конце послышалось короткое протяжное шипение, я окончательно понял, что мы остались с этим проклятым местом сам на сам.

Друзья смотрели на меня с надеждой, но связаться с ними у меня так и не получилось...

Перепробовали всё, результат один и тот же:

— Давайте пойдём вниз и выйдем отсюда, как заходили? — вытирая слёзы, бурчала Лиза.

Даже Пашкин энтузиазм куда-то делся. Он заметно притих и хотел покинуть это место вместе с нами.

А у меня в голове словно отпечатались образы тех силуэтов в халатах, выглядывающих из палат. Уж не особо они были похожи на актёров:

— Ребят, что-то здесь не то..., — отозвался я.

— Да ты что? Та мы уже поняли, — на емоциях съязвил Витя.

— Нет, нет, вы не поняли, — перебил его я, — на 2 и 3-м этажах кто-нибудь видел камеры?

Все переглянулись между собой, обмениваясь короткими взглядами, на мгновение в помещении воцарила тишина...

— Вот и я о том же, не в коридорах, не в палатах, — продолжил я, — и эти крики... человек не может такое сымитировать.

Я перевёл взгляд на Пашу:

— Вспомни как ты в палату зашёл, звук был примерно такой, как из старой колонки, а здесь словно на самом деле орал кто-то...

Ребята задумались.

— Нужно выбираться

— Идём вниз, — Паша потянулся в ручке двери.

— Стой, — остановила его Лиза , — а вдруг они там, прямо за дверью? Ждут, пока мы откроем?

— Ты хоть что-то в этой гробовой тишине слышишь? Да и если останемся здесь, умрём ещё быстрее. Уверен, им не составит труда взломать эту дверь, как консервную банку.

— Так тихо, — прервал их перепалку Витя, — никто никуда не уходит, попробуем сейчас успокоится и всё хорошенько обдумать. Должен быть какой-то выход, — тяжело вздохнув, предложил Витя.

— Ага, попробуй уж вести себя как ни в чём не бывало, когда за вокруг тебя летает какая-то хрень, которая хочет тебя убить, — воскликнул Паша, после чего послышались тихие женские всхлипы.

— Да тихо вы, нас слышать могут, — Лиза метнула в их стороны очередной раздражённый взгляд, судя по всему, не сильно скрываемый.

Мда уж, потеря Маши значимо отразилась не только на Вите:

— Он прав, паника ничего не даст. Мы должны успокоится, — Я подхватил разговор, стараясь хоть как-то поддержать и без того подавленного друга.
Он перевёл на меня взгляд, с благодарностью кивнул, — «Они» могут нас слышать, поэтому стараемся всё делать тихо. Не думаю, что здесь есть камеры, исходя из состояния палаты, — я провёл рукой по облезшей поверхности, — керамическая плитка, безаговорочно. Водостойкие алкидные эмали. Толщина не должна привышать определённую отметку.

— А если по-короче? — Перебил Паша.

— Может тихо перешёптываться не прийдётся, это больница и стены здесь достаточно толстые, но старые, поэтому не думаю, что перекрикиваться это лучшая идея.

— Тем более, здесь есть чем завалить двери в случае чего, вон сколько всего валяется.

Нотки уверенности и спокойствия звучали в твёрдом голосе. Несмотря на горечь от потери, он изо всех сил старался держаться уверенно. Даже представить сложно, какого ему сейчас...

Маша была нам близка, а ему - родной человек, который знал его с пелёнок и всегда был рядом, не смотря ни на что. Теперь его не стало и не станет привычного нам Вити.

Выглядел он подавленным, но даже это не мешает рассуждать в привычном ему ключе, за что мы его и уважаем, ибо держаться он молодцом.

Далее мы просто начали обдумывать и перебирать все возможные варианты действий:

— А если спуститься вниз и выйти отсюда также, как заходили? — вытерся слёзы, предложила Лиза.

— Опасно, но пока это самый оптимальный вариант из всех, — Витя осмотрел помещение, подошёл к намертво заколоченному окну, начал нащупывать что-то:

— Что ты делаешь? — переспросила Лиза.

— Как там говорил Паша? Что этому зданию лет и лет? — сказал он, присев на пол, после чего стал водить рукой по шершавой поверхности старых плит... — оно старое, а это значит, что плиты здесь тоже не вечные.

Он зацепился за выбитый участок и с силой потянул его на себя. Послышался характерный треск, после чего довольно таки острый кусочек некогда крепкой цементно-перлитовой плитки оказался в его руке.

— В этой комнате, кроме дряхлых коек и изодранного подобия штор, ничего толкового нет, а защищаться нужно, — он заглянул под крайнюю койку, достал оттуда кусочек изогнутого гвоздя, — не велико сокровище, но в данной ситуации довольствуемся тем, что есть.

Кое-как мы отломали ещё несколько мизерных кусочков, которых хватило бы разве что на лёгкое увечие, но о большем мы и мечтать тогда не могли.

Мы были готовы физически, но не морально. Став перед дверью, мы кивнули друг-другу. Не знаю, что это было, готовность чуть что помочь или своего рода прощание.

Но одно мы знали точно: останемся здесь сидеть - добром не кончится.

Вдохнув в грудь побольше воздуха, мы пошли на встречу к тому, чего не знаем, на встречу к неизбежному.