Глава 10. Финал
*Наши дни*
— Так он к нам и попал, — сказал Шихёк, смотря в белоснежный потолок просторного коридора больницы, — Мама его так от шока и не оправилась. Лежит в психологической клинике.
— Жуткая история... — пробубунил Хан, на колене которого покоилась рука Кима, успокаивающе поглаживая.
Коридор больницы, встречающий рассвет, все ещё освещался большими лампами. Вдоль него сновали врачи, заходя из палаты в палату и так по кругу. На диванчике, напротив палаты, куда тридцать минут назад из реанимации привезли Минхо, сидели Шихёк и Джисон. Их разговоры за эти полчаса перешли с самочувствия Хана и подлого поступка Эльфа к прошлому Минхо.
— Да, а потом, спустя долгие 8 или 9 лет, честно, не помню, он выполнял заказ похожий на его прошлое. Тоже семейка под влиянием тирана, — Шихёк сделал паузу, набирая воздух, который, почему-то, стал горчить, — Перепугался за тех маленьких детей, и молодую женщину, которых случайно увидел в окне, исполняя заказ. Поторопился и заработал травму. Зато в цель попал, — горько усмехнулся мужчина, — Что еще сказать? Действительно меткий парень...
— Да... Тогда Jewel привела его в больницу. И сейчас она же приводит его сюда же.
— Ты не виноват здесь, Хан. Ты не стрелял, — сказал Ким, смотря на юношу.
— Но был готов. Шихёк, я правда был готов выстрелить. Если бы ещё...
— Но ты не смог бы, — тихо сказал мужчина, смотря на удивленного Хана, — В тебе много решимости, Джисон. Но так же много любви. Я не хотел брать тебя киллером, так как для нас важна хладнокровность. Иногда приходится убивать даже самых дорогих людей, как мог бы сделать ты. Но твоя любовь к людям, а особенно к Минхо, помешала тебе на нажать на курок. Будь у тебя не сердце, а кусок льда, как, например, у Луиса, нашего тренера, то ты бы убил Ли сразу, как он вышел бы на порог.
Хан не знал что ответить. Он не мог возразить чистой правде. Если бы Джисон был настоящим киллером, то он бы убил без раздумий, сразу, как только увидел бы Минхо. Но это тепло, это спокойствие, которое поселилось недавно в сердце, вызвало лишь поток слез и желание объясниться. И все это, чтобы растянуть момент. Чтобы вдруг потерять последние силы держать винтовку. Чтобы уронить её на землю и сесть рядом с ней. Чтобы дождаться, пока Минхо подойдёт и обнимет, сказав, что все хорошо.
— Кто тут к Ли Минхо? — из палаты вышел врач, оглядывая людей в коридоре.
— Мы! — Хан подскочил на ноги, тут же телепортируясь к врачу. Шихёк покачал головой и подошёл к Джисону, слегка обнимая за плечи.
— Пройдемте. Он должен скоро очнуться, — сказал врач, провожая Джисона и Шихёка в палату, — Жизненно-важных органов не задето. В основном повреждение мягких тканей. Легко отделался, считайте. Тот, кто стрелял, явно не целился.
— Насчёт того, кто стрелял, — понизив голос, сказал Шихёк, — Проведите меня к нему.
— Да, конечно! Так, а Вы...
— Он пусть останется здесь. Я заберу его на обратном пути.
Шихёк вышел из палаты с врачом, прикрывая за собой дверь.
В просторной одноместной палате, кроме гудения и пищания аппаратов, не звучало ничего. Даже птицы и машины за окном, словно затихли, боясь нарушить мирный сон пациента.
Минхо лежал на койке, наполовину прикрытый больничным одеялом. Его неприкрытая верхняя часть тела была обнажена, за исключением участка под рёбрами, которое было перевязано бинтами. Было понятно, что рана под повязкой свежая, ведь белые бинты успели пропитаться кровью. И пусть обработка прошла успешно, и зашили дыру от пули хорошо, кровь ещё, периодически, появлялась.
Хан сел около койки на стул, не решаясь коснуться мирно лежащей на койке руки. Он даже придвинуться к Минхо был не в силах. Джисона грызла совесть. Он не знал, что скажет Ли, когда проснется. Простит ли? Выслушает ли?
— Джисон-а, — послышался хрип, вырвавший Хана из рассуждений и заставивший поднять мокрые от слез глаза.
— Минхо, — всполошился парень, — Погоди я позову врача.
— Я люблю тебя, Джисон-а.
Хан, который уже собирался выйти из палаты вдруг замер. Он не кричит. Не злится. Не обижается. Он... признается в любви.
— Т-ты чего это? — Джисон обернулся к Минхо, возвращаясь к нему, — Ты бредишь что ли? — он коснулся лба Ли, чтобы проверить, нет ли температуры.
— Я хотел сказать... тебе это ещё... тогда, — с паузами из-за усталости говорил Минхо, — Думал, что вот открою дверь... скажу... а ты меня прикончить пришёл, — усмехнулся Минхо, тут же закашлявшись.
— Минхо, мне очень жаль. Я повёл себя, как идиот. Да хотя я и есть идиот, чего мне... — тараторил Хан. Он подсел к Минхо, кладя руку на бледную тёплую ладонь Ли, — Я... Я не хотел, чтобы все было так. Я лишь хотел спасти того, кто мне дорог, — он опустил голову, громко всхлипывая, — А в итоге чуть другого не потерял.
Минхо, пересиливая усталость, поднял руку, кладя её на тёмную макушку.
— Я вроде сказал что люблю тебя, — он легко улыбнулся, смотря в заплаканные глаза, — Где мой ответ, Хан Джисон?
Хан прыснул тихим смешком, беря руку Минхо и возвращая на койку.
— Я тоже люблю, — ответил Джисон, улыбаясь.
— Кого?
— Суни, Дуни и Дори. Забегу к тебе их покормить, а то они, малыши мои, совсем скучают... — драматично выдохнул Джисон и, как удачно, стёр слезы с щёк.
— Джисон, — чуть строже сказал Ли, хмуря брови.
— Да ладно-ладно, — Хан наклонился, почти невесомо целуя Минхо, — Я люблю тебя, Минхо. Но Суни, Дуни и Дори тоже.
— А они ко мне в комплекте прилагаются. Меня все равно с ними забирать придётся, — усмехнулся Минэо, слегка поддаваясь поцелую и осторожно сминая чужие губы своими.