Хорошее быстро заканчивается.
Родители встретили нас уже с накрытым столом. Друзья сразу почувствовали себя как дома — видимо, они стали частыми гостями за последнее время. Мама, как всегда, мастерски управлялась с блюдами, подкладывая всем добавку. Майкл то и дело воровал закуски с тарелки, украдкой поглядывая на Элис и Джейка. Казалось, её колдовское обаяние окончательно очаровало моего брата, и это явно доставляло ему дискомфорт. «Нужно будет поговорить с ним наедине, — мысленно отметила я. — Подростку не к лицу страдать из-за взрослой девушки, да ещё и связанной отношениями».
Отец тем временем оживлённо беседовал с гостями, расспрашивая о наших приключениях и осторожно касаясь темы моего самочувствия.
— Удивительно, но чувствую себя прекрасно, — Ответила я, нарезая сырный рулет.
— А как насчёт воспоминаний? — Мягко встряла мама, перекладывая салат.
— То, о чём вы рассказывали, в основном совпадает с обрывками в памяти. Но большая часть жизни пока... будто за туманом.
— Может, вместе восстановим пробелы? — Предложил отец. — Расскажем всё, что тебя интересует.
Майкл резко дёрнул головой в его сторону, но тут же уткнулся в тарелку, сжимая вилку до побелевших костяшек. Я заметила этот порыв, однако решила не развивать тему — брат всегда был гиперчувствительным, часто выискивая проблемы даже там, где их нет.
— Я была бы рада, — Ответила я, подпирая подбородок ладонью. — Давайте начнём с детства. Каким ребёнком я была?
Отец задумчиво провёл рукой по салфетке, будто стирая пыль с воспоминаний:
— О, ты была... необыкновенной. Первые годы — тихоней. Порой мы заглядывали в комнату, пугаясь этой звенящей тишины.
— А потом словно прорвало! — Мама звонко щёлкнула крышкой салатницы. — Сыпала вопросами: от муравьиных троп до названий созвездий.
— Пришлось энциклопедии скупать, — Усмехнулся отец. — Помнишь, как ты вцепилась в руль моей машины в пять лет? Устроила истерику, пока не посадил тебя на колени.
— "Рулить, рулить!" — Передразнила мама, крутя воображаемый штурвал. — Каждый вечер у нас были нелегальные заезды за город. Если бы нас поймали, полицейские бы конфисковали тебя вместе с нашими правами!
Я улыбалась, поддавшись воспоминаниям, хоть они и были еще размыты.
— Так длилось до того, пока тебе не исполнилось шесть, тогда мы отдали тебя в школу, которая отвечала всем нашим требованиям. Единственное, обучение там, подразумевало проживание на территории школы. Мы очень сомневались, но на нашей первой экскурсии ты встретила Джейка и Элис — Мама улыбнулась, взглянув на моих друзей, они послали ей улыбку в ответ. — Мы познакомились с их семьями и ты отказывалась расставаться с ними. Дети в нашем районе были тебе не интересны и мы думали, что тебе будет так же сложно заводить знакомство в новом месте, но в тот день началась та дружба, которой каждый может позавидовать.
— Вы не отрывались друг от друга, ты бегала за ними, как хвостик, но при этом умело манипулировала — Начал папа.
— Да уж, — Я покрутила пустой бокал, чувствуя жар в ушах. — "Грустные глазки" и внезапные "запреты" — помню. Уже помню.
— Ха! — Отец хлопнул в ладоши. — Одних это смешило, других ставило в тупик. А ты... — Он сделал паузу, — Просто разворачивалась и уходила. Без споров. Без компромиссов. Тем самым заканчивая разговор.
Искренняя улыбка папы растопила последние сомнения. Они наперебой вспоминали мои противоречивые выходки: мальчишеский задор в обычные дни и внезапные капризы, за которые я получила вечное прозвище «принцесса». После аварии он осторожничал с этим словом, будто боялся разбить хрупкое стекло моей памяти. Но сейчас, встретив мой смех, твёрдо пообещал:
— Всё будет, как прежде. Только лучше.
За столом витал дух не просто дружбы, а кровного родства. Оказалось, наши семьи годами делились историями, словно фамильными реликвиями.
— Помните штаб на старом клёне? — Элис ткнула вилкой в шрам на руке Джейка и захохотала. — Ты кричал: «Это боевое ранение!»
— А ваша «парикмахерская»! — Фыркнул он в ответ. — После вашего эксперимента мама Элис купила десять кепок, чтобы скрыть ваши стрижки.
— И не будем забывать про угон машины — чисто твоя заслуга, — Джейк бросил в меня хлебной крошкой. — Ты кричала: «Я же умею рулить!»
— А вы оба сидели сзади и визжали, как маленькие дети! — Парировала я.
Папа поднял бокал, словно тост был за нашу авантюрность и на кухне зазвучал звон бокалов. Да, мы пили сок, но почему бы и нет.
Как оказалось, что такие истории длились до сих пор. Незадолго до аварии, к нам с Элис на улице пристали очередные отбросы, по типу Джеймса. В этот момент из ниоткуда появился Джейк, как рыцарь в доспехах он должен был нас спасти, но в итоге.. Мы так увлеклись с Элис, что сначала залили негодяев перцовкой, а потом добивали их своими сумочкам, у которых, как оказалось, очень острая фурнитура. В итоге из отделения полиции забирали нас. Хорошо, что полицейские были знакомы с образом жизни наших противников по поединку и мы отделались лишь предупреждением, после чего бурно отметили нашу свободу.
— В участке вам вручили медали за «борьбу с преступностью», — Ехидно заметила мама, поправляя салфетку. — Полицейский еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.
Смех звенел, как хрусталь, а я ловила каждый момент, собирая себя из этих осколков. Те холодные полтора месяца после аварии, когда я примеряла маску «идеальной» — казались чужим кошмаром. Здесь же, среди этого хаоса воспоминаний, я наконец узнавала себя.
Но мамины пальцы вдруг замерли на краю стола. Её взгляд, секунду назад тёплый, стал осторожным, как у хирурга перед плохим диагнозом. «Конец празднику», — ёкнуло у меня внутри.
— Элэйн, не всё в нашей жизни было... — Мамины пальцы сжали край скатерти, будто пытаясь удержать невидимый груз.
— Я помню! — Вырвалось у меня раньше мысли. — Болезнь Майкла, кредиты... Но мы же справились?
Отец провёл ладонью по щетине, словно стирая невидимую паутину прошлого:
— Принцесса, мама не об этом.
Тишина стала густой, как смола.
— Год назад нас было пятеро. — Голос матери дрогнул. — У тебя есть... был... старший брат.
Воздух выхватили из комнаты. Я метнула взгляд на Элис — её пальцы впились в салфетку, превратив её в бумажный ком. Майкл, бледный, уткнулся в графин с водой. Джейк резко встал, загремев стулом — сигаретная пачка выскользнула из дрожащих пальцев.
Имя прорвалось сквозь недели забвения:
— Кай... — Мои губы сами сложились в знакомый слог. Рука непроизвольно потянулась к шее, где когда-то висел подаренный им кулон.
Память ударила обухом.
Его смех, гулкий как колокол, когда я впервые врезалась в забор на его Mustang. "Тормоз левой, Эл!" — Кричал он, едва переводя дыхание от смеха.
Пластинка The Weeknd на повторе в нашей берлоге-квартире, где пахло жареной пиццей и его одеколоном. "Принцесса, убери свои чудовищные кроссовки с моего дивана!"
Его ладонь, закрывающая мои глаза в больничном коридоре, когда мы приходили туда с ним и Майклом: "Не смотри на капельницы. Думай о моём новом Ducati — твой черёд кататься завтра".
— Пожар... — Слова выжгли горло кислотой. — Он... не выжил.
Отец вцепился в подлокотники, суставы побелели. Мама прикрыла глаза, словно перед ней снова плясали языки пламени на экране новостей. Джейк, прислонившись к косяку, крутил зажигалку между пальцев.
Молчание повисло тяжёлым пологом. Мама кивнула, сжимая в руках смятую салфетку. Взгляды остальных скользили по мне, будто сканируя на предмет трещин. Но грохот отодвигаемого стула разорвал тишину.
— Вы... клялись! — Голос Майкла напоминал скрип ржавых петель. Он вцепился в спинку стула, будто земля уходила из-под ног. — Ни слова об этом! Никого больше не терять!
Его губы дрожали, как листья в шторм. Я протянула руку, но пальцы схватили пустоту — он уже отшатнулся, словно от пламени.
— Сынок... — Отец поднялся, осторожно, как сапёр перед миной. — Правда — не враг. Она заживляет раны, если...
— Лжёте! — Майкл ударил кулаком по столу, заставив задрожать бокалы. — Она полезет в ту же яму, что и Кай! Опять эти ваши "расследования", "справедливость"... Слёзы оставляли блестящие дорожки на его щеках. — Вы её убьёте!
— Майкл, милый... — Мама шагнула к нему, руки дрожали, будто держали невидимый груз.
— Не трогайте! — Он отпрянул к стене, как загнанный зверь. — Если она... если... — Слова захлёбывались в рыданиях. — Я вас возненавижу. Навсегда.
Дверь захлопнулась с грохотом, выбив из воздуха последний кислород.
Моя ладонь прижалась к груди — сердце колотилось, словно пыталось вырваться к нему. "Он боится потерять и меня".
— Элэйн... — Элис схватила мою руку, её ногти впились в кожу.
— Хватит драм на сегодня, — Я выдохнула, поднимаясь. В зеркале прихожей мелькнуло бледное лицо с глазами Кая — та же решимость, тот же упрямый подбородок.
Снизу доносились приглушённые звуки крушения:
— Рыдания матери, прерываемые шёпотом отца: «Дыши, дорогая, дыши...»
— Лязг холодильника — Джейк видимо наливал виски.
— Металлический звон ложки о стакан — Элис мешала успокоительное.
Дверь в комнату Майкла была приоткрыта ровно настолько, чтобы пропустить полоску света — и крик души, запертой в четырёх стенах.
Я не стала стучаться, чтобы не дать брату времени морально собраться и скрыть от меня свои чувства. Я подтолкнула дверь и зашла. Брат лежал на кровати. Он свернулся, как маленький ребенок и плакал, пока не увидел меня. Я заметила, как дрожали его губы и как он старался не показывать слабости, но он должен прожить этот момент, а я должна быть рядом с ним.
Я подошла к кровати и легла к брату, обняв его и поглаживая по спине.
— Все хорошо, чшш.. — Я старалась показать ему, что я рядом и он может мне доверять.
— Я боюсь — Прошептал брат.
— Расскажи мне.
— Я боюсь, что ты тоже нас бросишь.
— Я никогда вас не оставлю, ни тебя, ни родителей, ни друзей.
— Кай тоже так говорил, а в итоге.. — Прорыдал Майкл.
— Он не бросил нас, он погиб, Майкл. Я понимаю, что тебе тяжело, я могу только представить, что такое братская связь, но мы ничего не можем с этим поделать..
— Я не верю, как и не верила ты. Кай не мог погибнуть из-за пожара. Пообещай мне, что ты никому не проговоришься о том, что я тебе расскажу и что ты не будешь собой рисковать. — Сказал мне брат, протянув мизинчик, глядя на меня полными слез глазами.
Легкая улыбка коснулась моих губ, несмотря на всю трагичность сложившейся ситуации, я не могла не улыбаться воспоминаниям, которые продолжают всплывать в моей голове.
— Наша клятва на мизинчиках?
Брат лишь кивнул мне, вытерев лицо рукавом и приняв сидячее положение, я поднялась за ним.
Майкл нервно провел рукой по волосам, его пальцы сжимали ткань кофты до побеления костяшек.
— Они что-то замышляют. Родители, Элис и Джейк... Даже твой доктор в этом замешан — Выпалил он, будто слова жгли ему язык.
Я медленно опустила взгляд на свои руки, ощущая, как сильно они задрожали.
— Доктор Уиллс? — Переспросила я, хотя уже знала ответ.
Брат лишь кивнул, его обычно озорные глаза теперь напоминали два кусочка мрамора.
— Да. Вчера слышал, как отец шептался с ним по телефону, пока ты принимала душ. Говорил что-то про «риск рецидива» и «архивные записи" — Он замолчал, переводя дыхание — До аварии они общались раз в полгода, а теперь — каждый божий день. Разве это не странно?
Ледяная струйка страха пробежала по спине — Может, просто обсуждают мое лечение? После комы... — Голос сорвался на последнем слове. Я до сих пор не могла вспомнить те минуты — Скрежет металла, крик, алые брызги на лобовом стекле...
— Тогда почему скрывают? — Майкл вскочил, начав метаться по комнате, как пойманная в клетку рысь — Сегодня утром мама шепталась с Элис. Поймал обрывки: «психотерапевт, нож, нельзя допустить повторения.." — Он резко обернулся, его тень на стене вздрогнула вместе с ним. — Как эти слова вообще могут быть связаны?!
Мои пальцы бессознательно сжали шрам на запястье — один из тех, что появились в день аварии. — Не знаю — Прошептала я, чувствуя, как в висках начинает стучать знакомое, ненавистное эхо — Но ты прав насчёт Кая. Помнишь, как он проверял розетки перед нашим переездом? Дважды переделывал проводку, хотя хозяин говорил, что всё в порядке.
Картинка всплыла перед глазами неожиданно четко: брат на четвереньках, в пыли, с тестером в зубах. Его смешок: "Лучше я сейчас попотею, чем ты потом спалишь это гнездо".
Майкл кивнул. — Он же сам монтировал противопожарные датчики. А полиция говорит — короткое замыкание. Как будто Кай мог допустить такое..
Голос брата дрогнул.
— Почему ты единственная, кто это понимает? Почему все просто... смирились?
В груди что-то ёкнуло, будто оборвалась невидимая струна. "Убийство?" — всплыла мысль в голове сама собой. Тишина повисла в воздухе, тяжелая и липкая, как смола.
— Кому понадобилось убивать Кая? Скромного парня из маленького городка, который... — Я закусила губу, внезапно осознав, что не помню, чем именно занимался брат.
— Майкл, а кем работал Кай? — Спросила я, пересев в кресло и вцепляясь в подлокотники, словно кресло могло удержать расползающиеся воспоминания.
Брат горько усмехнулся — Вы же вместе владели «Confort» — Тем кафе у клиники. Это ещё один секрет, который мне запретили раскрывать.
Он сделал паузу, наблюдая за моими эмоциями.
— Но родители говорили, что я работала в страховой компании! — Выдохнула я, ощущая, как пол уходит из-под ног. Картины вспыхивали, как плохо настроенный телевизор: запах свежемолотого кофе, стук посуды, смех Кая за стойкой..
— После колледжа вы вложили бабушкино наследство в бизнес — Майкл пододвинулся ближе, осторожно взяв мою дрожащую руку. Его пальцы были холодными.
— Помнишь бабушку Марго? Она оставила нам дом, но родители настояли продать его. Ваша доля пошла на кафе, моя — на лечение.
Я зажмурилась, пытаясь выловить из темноты хоть что-то. Внезапно всплыл образ: бабушка в фартуке ругает нас за то, что мы воровали пироги с кухни, а мы с Каем смеёмся, глядя на нее. Ведь знали, что она не умеет ругаться — Она... называла нас «мои бунтари» — неожиданно вырвалось у меня.
— Да! — Майкл оживился — Вы с Каем были её любимцами, меня, она, к сожалению, уже забывала гораздо быстрее, чем Вас. Даже когда память начала подводить ее окончательно, она... — Он замолчал, глотая ком в горле — А дом продали за бесценок. Новые хозяева снесли его через месяц.
Тишина повисла густая, как сироп. Где-то за окном заскрипели качели, звук словно продирался сквозь вату.
— А машина Кая?" — Вдруг спросила я, ощущая странный прилив энергии. Образ черной «Camaro» всплыл с кристальной четкостью: царапина на левом крыле от того дня, когда я училась парковаться...
Майкл вздрогнул, словно его ударили током — Она на стоянке у вашей старой квартиры. Ты же не собираешься... — Он замолчал, увидев мое выражение — Сестренка, обещай, что не будешь даже близко подходить к этой машине..
Я медленно поднялась, стряхнув с себя несуществующую пыль — Просто посмотреть — солгала я впервые брату за все недели реабилитации. Где-то глубоко внутри щёлкнул замок — тот самый, что Кай всегда закрывал на ночь тройным поворотом ключа.