Когда свет не спасает
На следующее утро тишина повисла над домом Миллеров как проклятие.
Дилан стоял у окна в кухне, сжимая чашку кофе, но так и не сделал ни одного глотка.
Джон ходил туда-сюда, не находя себе места, а Дженни сидела в столовой с заплаканными глазами, сжимая фотографии дочери в руках.
— Она чуть не повесилась, Джон, — хрипло произнесла она, не поднимая головы. — Наша... девочка. Наша Кэтрин.
— Я не знаю, как это допустить, — голос отца звучал напряжённо. — Я думал, она сильная. Я думал...
— Сильные тоже падают, — тихо сказал Дилан. — Особенно когда их мир рушится.
Он не мог выбросить из головы её взгляд. Пустой. Безжизненный.
Он не видел в её глазах даже злости. Только пустоту.
В тот же день в больницу вызвали психотерапевта — молодую женщину по имени доктор Рэйчел Кларк. Она предложила индивидуальные сеансы и мягкое восстановление.
Но Кетрин не желала говорить. Она просто лежала в палате и смотрела в потолок.
Именно этим вечером произошло второе потрясение.
Когда сменился дежурный медик и палата осталась на несколько минут без наблюдения, Кетрин достала из тумбочки упаковку сильных обезболивающих. Таблетки были спрятаны в рукаве её худи, которые ей каким-то образом принесли.
Она проглотила сразу 15 штук.
Без воды. Без страха.
Просто — чтобы всё закончилось.
Через 20 минут вошёл дежурный врач.
И застал её без сознания. Рядом — пустая упаковка.
— Скорая к палате 318! Срочно! У неё передозировка!
Сирены. Паника. Капельницы. Промывание. Бесконечный бег врачей.
Когда в больницу ворвались Джон, Дженни и Дилан — всё было уже в процессе.
Но сердце... её сердце остановилось на шесть секунд.
— ЧТО С МОЕЙ ДОЧЕРЬЮ?! — закричал Джон, не узнавая свой голос.
— О, Боже... Кетрин... — Дженни рухнула на пол, обхватив голову руками. — Почему ты это делаешь с нами?!
— Я же был рядом... — прошептал Дилан, опираясь на стену. — Почему я не заметил?
Её спасли. На этот раз.
Но цена была слишком высока.
Палата была тихой. Только мерное пиканье монитора напоминало о том, что где-то там, под этой тонкой кожей, под этим измученным телом, ещё билось сердце.
Кетрин открыла глаза.
Боль вернулась моментально — не физическая, а та, что жгла грудную клетку изнутри, оставляя только пустоту и ярость.
Перед ней — лица. Мать. Отец. Дилан.
А чуть поодаль — женщина с блокнотом и мягким голосом. Доктор Рэйчел Кларк.
— Кетрин... ты в безопасности. — Тихий голос врача пробивался сквозь гул в голове. — Ты среди родных. Никто не осуждает тебя. Мы хотим помочь...
— ПОМОЧЬ?! — взревела она, резко скинув с себя одеяло. — Помочь?!
Все вздрогнули. Её глаза горели безумием и болью.
— Где он был, когда меня предавали?! Где вы все были?! Я РАЗРУШЕНА! — Кетрин встала на ноги, пошатнулась, но удержалась. — Вы хотите, чтобы я жила? ЗАЧЕМ? Ради чего?!
— Кетрин... — начал отец, шагнув ближе, но она подняла стул и швырнула его в стену. Он разбился с глухим грохотом.
— НЕ ПОДХОДИ! НИКТО НЕ ПОДХОДИ! — закричала она, отступая к окну. — Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ! ПОНЯЛИ?! Я УСТАЛА!!!
Прежде чем кто-либо успел отреагировать, она распахнула окно и забралась на подоконник.
— Если хоть кто-то двинется — я прыгну! — голос её дрожал, но руки были уверенными.
Все замерли.
Мать упала на колени, умоляя, дрожащим голосом:
— Кэт... пожалуйста...
— Не надо... — Дилан сжал кулаки, слёзы подступили к глазам, но он молчал.
Внезапно — движение.
Отец бросился к ней. Без секунды раздумий.
Секунда. Две.
Его руки сомкнулись на её запястьях. Он резко дёрнул её внутрь, и оба упали на пол.
Кетрин закричала — дико, истерично, не в силах больше сдерживаться.
Она била руками, рыдала, как ребёнок, задыхаясь в своих эмоциях.
Все стояли в шоке.
Рэйчел закрыла глаза на секунду, глубоко вздохнув.
— Нам срочно нужна интенсивная терапия. Иначе мы её потеряем.
Дилан медленно подошёл, опустился рядом, и, несмотря на сопротивление Кетрин, просто обнял её.
Она вырывалась... и вдруг замерла.
Сжалась в комок. И зарыдала в его плечо. Без слов. Без защиты.
— Я тут... — прошептал он. — И не уйду.