Два
Два раза в неделю я принимаю ледяные ванны. Холодная вода должна улучшить кровообращение и успокоить нервы. Так сказал врач, но по его лицу я заподозрила, что он сам в это не очень-то верит.
Я удивительно хорошо умела замечать ложь. Когда-то, в другой жизни.
После ванной я вся дрожу, и санитарки долго растирают моё тело полотенцами. Волосы, когда-то длинные, теперь едва достают до плеч. Я похудела, кости таза некрасиво выпирают над бёдрами. Обручальное кольцо не удержалось бы на пальце, но его всё равно у меня забрали.
После процедуры, как всегда, лекарства. Их мне прописал тот же доктор, который не верит в ванны. Таблетки он тоже не очень-то уважает.
Именно с этим доктором я поспорила, что смогу сбежать из клиники.
Не то, чтобы я хотела сбежать. Нарушения правил это явно не то, что я поддерживаю. Но это место, оно нагоняет такую тяжёлую, необъяснимую тоску.
Два раза в неделю мне дают выпить укрепляющей микстуры. Она пахнет мятой, и это напоминает о многих вещах.
В моем любимом кафе на подоконнике всегда стояла чашка мятных леденцов. Именно с их свежим и сладким вкусом связано множество воспоминаний. О том, как я писала диплом по юриспруденции - и грызла леденцы, запивая кофе. О том, как мне сделали предложение... Муж, тогда ещё просто возлюбленный, надел мне на палец кольцо, а я держала за щекой леденец и улыбалась.
Вскоре после замужества меня повысили. Я помню свою строгую форму, погоны, холодные металлические пуговицы. Но в карманах у меня всегда лежали несколько мятных леденцов.
Мне нравилась моя работа – это был труд на благо общества. Семья, призвание, я была так счастлива.
Но все оборвалось в один миг.
Этот доктор, он постоянно пытается взять меня на слабо. Говорит, что я не смогу выйти из палаты, даже если дверь будет открыта. Что у меня не получится прокрасться до пожарного выхода и спуститься по лестнице. А потом быстро добраться до дальнего угла ограды, где расшатано несколько прутьев.
И однажды он добавил:
- Спорим, ты не сможешь этого сделать, даже если за решёткой тебя будет ждать помощь.
