Старый родительский дом. (18+) [ЗАВЕРШЁН]

По словам их немногочисленных общих знакомых, дела на ферме шли неважно. Особо осведомлённые болтали, что Дил начал пить. Да и Карла попрекала его долгами при каждом удобном случае. Габриэль не удивился бы, узнав, что брат не против поменяться с ним местами и строгать фанеру, сидя в инвалидном кресле.

- «Всё, что есть»? О, не начинай, прошу! - простонал Дил. - Пенсия у тебя завидная, работа в мастерской тоже приносит кое-какие плоды. Выпиливание фигурок из дерева - не так чтоб великий бизнес, но всё же. Машину ты продал. С тех пор, как проклятый изверг помер, половина дома находится в твоём распоряжении. Долго он протянул, однако - ни стакан, ни тюрьма его не сломили... Чёрт бы побрал адвокатов, скостивших ему срок за непреднамеренное! - он сплюнул. - Давай избавимся от этой лачуги. На вырученные средства сможешь купить себе угол не хуже - и подальше отсюда. Да и мне лишние деньги не помешают.

- Деньги, конечно. Смотрю, ты уже всё просчитал, - солдат пробуравил брата глазами. - Дом - это всё, что осталось от матери.

- Ты не в своём уме, Габриэль. Пуля тебе не спину покалечила, а голову, - Дил поднялся и постучал указательным пальцем себе по виску. - Или у вас, неудачников-дельтовцев, отсутствие интеллекта - профессиональный дефект? - склонившись над собеседником, он зло усмехнулся. - Хижина, к которой ты прикипел, пропитана горем и смертью. Да от тебя самого разит ими с тех пор, как ты поселился там на манер затворника. Тебе предлагали непыльную работёнку при штабе, и что? Ты побрезговал, выпал из обоймы и окончательно спятил. Рубанок-то, поди, не винтовка.

- Трус! - Габриэль изловчился и пихнул брата в грудь. Тот еле устоял. Кепка Дила слетела на пол. - Да как ты смеешь?! Ты предал память матери и сбежал, а теперь хочешь денег? Знай, ты не получишь ни цента! Катись на свою паршивую ферму - скотина небось заждалась.

Эти упрёки здоровяку Дилу не понравились - и не понравились настолько, что он, позабыв о физическом изъяне кровного родственника, схватил того за воротник и со всей силы приложил лбом о замызганный стол. Пустые бутылки лихорадочно зазвенели.

- Всякий раз, когда вижу тебя, я вспоминаю о произошедшем. Если не согласишься расстаться с этим сараем, я приму меры. И лучше, если на тот момент тебя внутри не окажется.

Семь лет назад Габриэль был способен скрутить троих голыми руками, но сейчас боль вонзилась ему в висок так, что стало невозможно дышать.

В глазах у него потемнело. В нос ударил кислый смрад столешницы. Голоса вокруг слились в докучливый, тошнотворный гул.

Ещё немного - и он услышит свист лопастей, рубящих небо, и выстрелы...

«Как тогда», - промелькнуло в ноющей голове Габриэля.

Как той злополучной ночью, что изменила его жизнь раз и навсегда и теперь вновь воскресла в памяти.

В назначенный час вертолёт готовых к штурму «морских котиков» завис над вражеским логовом в пригороде Абботтабада. Габриэль и его сослуживцы заняли боевые позиции, чтобы обеспечить им прикрытие с земли.

Всё шло по плану, и, если бы «вертушка» со спецназовцами не завалилась, задев стену неприступного бастиона, его часовые ничего бы не заподозрили. Но досадный инцидент переполошил врага, и тот ответил огнём.

Для бесстрашного солдата всё закончилось в одно мгновение - в одно короткое, ничтожное мгновение. Пуля прошила Габриэлю позвоночник, когда он помогал напарнику перетаскивать боеприпасы. Парализованный болевым уколом, он упал на бок.

- Морган? Вот чёрт! - сквозь автоматную очередь прокричал командир его родного отделения, старший сержант Джарольд Смит, и отдал приказ по рации: - Синий Ноль-Семь Соколу, повторяю, Синий Ноль-Семь Соколу! Второй оперативник снят. Заходим с тыла.

Стянув с лица Габриэль маску ночного видения, он похлопал его по щеке:

- Только не вырубайся.

- Я в порядке, в порядке... - бормотал Габриэль и, пока ему хватало воздуха, пытался нащупать в песке свой верный ремингтон.

Лучи сигнальных прожекторов неприятеля уже вовсю прочёсывали округу, а десятки ног в армейских сапогах повиновались команде сержанта и рванули с места, вздымая за собой мелкую, сродни пеплу, пыль.

- На носилки его, быстро, - подсуетился Смит, когда наконец подоспела помощь, и потряс бойца за плечо. - С тобой всё будет хорошо, Морган. Слышишь? Эй!

Но вспышки света у Габриэля перед глазами померкли, уши заложило, нарастающая тишина поглотила вопли и выстрелы. Голос Смита сделался совершенно неразличим.

Габриэль почувствовал, как кто-то осторожно повернул его и поднял с земли. Хрипы собственной глотки, сдавленной едким угаром, сошли на нет, и он погрузился в пустоту.

- Я здесь, командир Смит, - послышался его сиплый шёпот. - Синий... Синий Два-Четыре на позиции...

- Тьфу ты! Опять эта военная горячка, - Дил одёрнул руку, подобрал с пола кепку и зашагал прочь.

Габриэль очнулся, оторвал от стола отяжелевшую голову и огляделся. Вместо чужого неба над ним навис тусклый потолок бара. Вокруг раздавались не стрекот пуль и солдатские выкрики, а шелест дождя, звон бокалов и гомон завсегдатаев.

- Всё нормально, - успокоил он подоспевшего молоденького бармена и утёр разбитый нос.

После того случая на душе у Габриэля залёг неприятный осадок, а приступы мигрени участились. С приездом же мисс Флетчер его головная боль и вовсе обещала стать непроходящей.

«Дил оценил, как тяжело будет продать этот дом, если не согласный на сделку сособственник постоянно у себя, - мрачно сыронизировал Габриэль. - И потому братец привёл свою угрозу в исполнение по-иному и без моего ведома сдал причитающийся ему угол. Если это не блеф, то он выбрал весьма изощрённый способ мне насолить.

* * *

Прошло три дня с тех пор, как Габриэль обнаружил у себя под дверью странное письмо, но новоиспечённая соседка так и не объявилась.

И всё же он ждал, что воздух вот-вот наполнится шумом из торопливых шагов, усталого пыхтения грузчиков и назойливого женского голоса, повелевающего: «Сложите коробки с вещами к стене. Нет, не к этой стене, к противоположной! Картина? Ах, да, я унаследовала её от прабабушки. Чудесный пейзаж, согласитесь».

Как опытный стрелок, Габриэль всегда был начеку.

Из мастерской, где он реставрировал и создавал деревянные игрушки, картинные рамы и мелкую мебель, порог родного дома был ему легко обозрим. А на закате, притаившись в своих покоях, солдат вслушивался в малейшие скрипы и шорохи, чтобы засечь присутствие незнакомки под крышей.

Но мисс Флетчер, казалось, решила повременить с переездом - дежурства Габриэль успехом не увенчались.

Утро четверга в Палмере выдалось ясным и солнечным. Солдат хмурился, допивая кофе, и в нетерпении поглядывал в окно. В этот день, по обыкновению, ему предстояло нанести визит физиотерапевту.

Вылазки за пределы посёлка и так приносили Габриэль куда меньше радости, чем работа в мастерской. А нынче, в свете угрозы заселения мансарды, он впадал в уныние от одной мысли, что жилище на несколько часов останется без присмотра.

В перемещении на дальние расстояния его всегда выручал парень по имени Чейс Свайк

Откуда Чейс был родом, никто из местных не знал наверняка, но бойкий панибратский говор выдавал в нём обитателя калифорнийского побережья. Сам он о себе не распространялся, а в ответ на вопросы любопытствующих только загадочно улыбался и пожимал плечами - будто его настоящая жизнь началась всего пару лет назад именно здесь, в крошечном, похожем на призрак поселении под самым сердцем Иллинойса.

Тогда, в разгар лета, Свайк оказался в Палмере в компании других ребят - по его словам, у них элементарно закончился бензин прямо перед съездом в посёлок. Расценив это, как знак свыше, молодые люди прервали своё странствие и обосновались в пустующем доме за железной дорогой. Около двух месяцев - сутками напролёт - они слушали невнятную музыку и что-то курили.