17 глава
Терпи, мать твою. Просто терпи все то дерьмо, что преследует тебя сегодня. Как и вчера. Как и неделю назад, месяц назад. Как каждый гребаный день твоей прекрасной жизни, Доминик.
На кого ты так зол?
- Милый? - Нина вошла без стука.Она прикрыла Дверь за собой, направляясь к кровати, на краю которой сидел парень. Он согнулся, поставив локти на колени. Его тяжелое дыхание - все, что можно было услышать в комнате.
Женщина чувствовала себя неловко, поэтому не нашла себе места. Она остановилась в шаге от него, потирая
руки:
- Милый, ты принимал лекарство?
- Лекарство,- произнес ядовитым голосом, не отрывая лица от ладоней.
Он скрывает глаза.
Женщина откашлялась:
- Я имею в виду витамины.
- Витамины, - пустил смешок, тяжело вздохнув.
- Они не закончились у тебя? - Нина осмотрелась, чтобы найти оранжевую баночку с белой этикеткой.
- Они еще есть, - бубнит Доминик, наконец, подняв лицо. Вытирает вспотевшие ладони об штаны, откашлявшись:
- Что ты здесь вообще забыла? - Нина готовится к очередному замечанию со стороны парня. - Ты должна пойти к мелкой. У неё явные проблемы, а вместо этого стоишь здесь.
Женщина вздыхает, смахивая с виска капельку пота:
- Она просто ребенок. Когда же она поймет, что нельзя себя так вести при гостях? - этот диалог с самой собой злит. Нина качает головой:
- У неё просто болит горло.
Просто. У тебя все всегда просто.
Доминик закатывает глаза, когда
женщина начинает открывать ящики. Парень терпеть не может, когда кто-то
находится здесь, в его комнате, а эта особа еще и позволяет себе рытья в его вещах.
- Вот они, - Нина довольно улыбнулась
откопав в ящике баночку, и повернулась к Доминику. - Ты ведь не принимал сегодня, да?
- Нет, принимал, - отрицает.
- Ну, да. Конечно,- женщина открывает, высыпая две капсулы в свою ладонь. - А тот концерт на кухне? Зачем стол пнул? Ведь и Томи попало.
Доминик не скрывает довольной ухмылки:
- А я смотрю, тебе он нравится, - яд. Голос - яд.
Нина протягивает капсулы, соглашаясь:
- Да, по крайней мере, в отличие от других ухажеров Таси, этот еще кажется приличным.
- Кажется, - ворчит Доминика, взяв капсулы, и кинул в рот. Нина начала оглядываться, чтобы найти кружку, чтобы парень мог запить, но тот уже проглотил, поднявшись, и выхватил баночку из рук женщины:
- На этом всё?
Нина явно нервничает, но выдавливает улыбку, кивая:
- Да, отдыхай, а я пока съезжу в магазин.
- В таком состоянии? - что это?
Притворная забота?
Женщина махнула рукой:
- Все в порядке,- вздыхает. - Правда я до Джона не могу дозвониться... Ладно, увидимся, - быстро идет к двери, покидая комнату.
Доминик моргает, смотря куда-то в бок. Задумался. Подкидывает баночку, сунув руку в карман штанов, и ловит, бросая на кровать.
"У неё просто болит горло. Она просто ребенок".
Оттягивает нижнюю губу пальцами, щурясь. Смотрит в одну точку. Куда-то
вниз.
"Элли, передай мне сахар". Отметины.
Ставит обе руки на талию, подняв голову. Смотрит в потолок.
"Ты ахуела? Будишь меня, стоишь и молчишь?"
"Увидимся, чувак".
"О да, неплохо", - Тася смотрит на Томи. Том награждает её сладкой улыбкой.
"Элли забавная".
Элли. Элли.
Да пошел ты, кусок дерьма.
— — —
Погода явно хочет добить меня, ибо глухой вой ветра за окном не предвещает ясного, теплого дня. Я должна быть уверена, что Томи нет дома, тогда, возможно, выйду.
Тошнит.
Выдыхаю, пытаясь отвлечься игрой на гитаре, но и та противна. Не выходит. Я все время касаюсь не той струны, хотя хорошо выучила мелодию. Опускаю руки, хлопая ладонью по коленке. Пытаюсь набить ритм, но мысли не позволяют собраться.
Будет дождь. И, судя по всему, не слабый.
Встаю с кресла, подходя к зеркалу. Медленно стягиваю с шеи платок, хмурясь.
Чертов ублюдок. Мне теперь ходить с этим?
Касаюсь пальцами синяков на коже.
Урод. Отчего такое ужасное чувство, словно он пометил меня?
Стискиваю зубы. Захотелось выбежать из комнаты, кинуться вниз, найти этого кретина и разбить его лицо, стереть эту приторную улыбочку, разодрать сальные кудри.
Вздыхаю, опуская руки.
Почему я дала слабину? Почему
позволила кому-то так обойтись с собой?
Смотрю себе в глаза, замечая, как они темнеют вместе с тем, как комната погружается в темноту.
Разбить ему лицо.
Да.
Почему бы и нет?
Сейчас. Прямо сейчас, когда здесь Тася.
Чтобы она видела.
Или придушить её за то, что не следит за теми, которых приводит домой?
Ведь, фактически, это произошло по её вине. Да.
Я прикончу её.
Смех за стеной.
Звонкий. Таси. И он становится
последней каплей.
Срываюсь с места, не понимая, с каких пор я стала такой эмоционально неуравновешенной. Я просто хочу сделать ей больно.
Чтобы ей было так же хреново, как и
мне.
Как она смеет смеяться, когда это её
вина.
Как она может быть счастливой, в то время как я чувствую, будто меня облили грязью?
Надо было сделать это еще утром. При маме, чтобы и та закричала на меня.
Чтобы все кричали на меня. Чтобы всем было так же хреново, как и мне.
Черт, я даже не могу толком понять,
на кого так злюсь.
На кого я держу зло?
Распахиваю дверь, выскакивая в коридор, и тут же сталкиваюсь с Домиником, который тут же обливает меня волной раздражения, но я игнорирую, нагло отталкивая его в сторону. Он что-то ворчит, но я не могу разобрать. Все сознание занято лишь одной целью.
Уничтожу. Я просто вас уничтожу.
Хватка.
Я не оборачиваюсь. Не трудно понять,
кто это.
Пытаюсь вырвать руку. Хочу
продолжить идти, но его ледяной голос обволакивает разум.
- Что ты собираешься делать? - он знает, куда я иду.
Поворачиваю голову, хмуря брови, и
рычу:
-Пусти меня, сейчас же, - думаю, мой голос еще никогда не звучал так, как сейчас. Я даже не узнаю его.
Дергаю руку, но, видимо, Доминик у нас "жираф". До него никак не дойдет.
- Я сказала, отпусти меня нафиг! - толкаю его в грудь, взмахивая рукой, чтобы вырвать. Парень делает небольшой шаг назад, усмехаясь:
- Ты собралась к ним? Серьезно? - он опять смеется, и в данный момент меня это злит сильнее, чем когда-либо.
- И что ты будешь делать? - щурит глаза. - Разнесешь там все? Я уверен, что ты даже слова из себя ругательного не выдавишь. И это еще я не учел тот факт, что материться ты не особо умеешь.
Мое дыхание тяжелеет.
- Ты ничего не сделаешь, нет. - Теперь Доминик не улыбается:
- Я слишком хорошо тебя знаю.
Щурюсь. Что за черт он несет? Знает меня? Он знает меня?
Не могу не рассмеяться. Прямо в лицо.
Я смеюсь над ним.
Доминик не меняется в лице, пока я сгибаюсь, не в силах остановить смех, рвущий глотку. Выпрямляюсь, переступая с ноги на ногу, и качаю головой, по-прежнему, улыбаясь:
- Ты не просто несносный мальчишка. Ты даже не кретин, Доминик, - кусая губу, понимая, что ненужные эмоции берут вверх надо мной. Ты просто тупой мудак, Доминик, - рычу, еле сдерживаясь, чтобы не плюнуть ему в лицо.
Знает меня? Это говорит человек, который с первого дня только и делает, что унижает меня.
Человек, которого я ненавижу всем
своим существом, заявляет, что знает меня?
Доминик изогнул бровь, ухмыляясь:
- "Мудак"? Неужто новое слово выучила? Твоя мать будет в бешенстве. Детям неприлично ругаться, не думаешь?
Сжимаю губы в тонкую полоску. До боли. Дергаю руку, игнорирую желание вцепиться в его запястье зубами и разорвать, лишь бы заставить отпустить.
- А, по-моему, выглядит неплохо, - Доминик кивает, и я сразу понимаю, что он говорит о засосах на шее.
Ублюдок.
Мое дыхание сбивается. Смотрю парню в глаза, не моргая:
- Я...
- Что? Видишь, ты даже со мной толком разобраться не можешь. Тогда, что будешь делать там? - кивает в сторону комнаты Таси, не разрывая контакт глазами.
- Я убью тебя, Доминик, - шепчу. - Я уничтожу тебя.
- Ох уж эти пустые обещания, - хрипит В ответ, с презрением щуря темные глаза. - А действовать когда начнешь?
Дергаю руку, но тщетно.
Вынести злость. Сейчас. Хотя бы
на ком-то. Неважно на ком, просто избавиться от этой разъедающей все внутри обиды.
Мое лицо корчится, а глаза покрываются соленой пеленой.
Нет. Это не то, черт возьми.
Хнычу, продолжая дергать руку, но уже не так сильно.
С каких пор я позволяю себе плакать при ком-то?
Кусаю губу, стараясь прекратить скулить, но слезы уже текли по холодным щекам.
На кого я так злюсь?
Мямлю, стараясь дышать через нос:
- Ну, пусти меня уже.
И вновь. Вновь дайте мне умереть. Ибо я не переживу такого позора.
Вот она - я. Стою перед ненавистным врагом, вся такая решительная, но в следующую секунду готова упасть на колени, умоляя меня отпустить.
И действительно: мои колени соединяются, поэтому ладонь парня скользит к локтю, потянув меня наверх. Стою. Доминик сохраняет между нами расстояние, когда я выпрямляюсь, смахивая с глаз слезы.
Не смотрю на него.
Смех льется из комнаты Таси, поэтому я хмурюсь, поворачивая голову в сторону её двери.
Слышу раздражительный вздох. Доминик роется в кармане штанов свободной рукой, опуская ту, в которой по-прежнему сжимает мой локоть. Я медленно перевожу глаза на него, видя, как парень достает оранжевого цвета баночку. Зажимает край крышки между зубов, открывая.
-Ладонь, - говорит сквозь зубы.
Я моргаю, шмыгая носом. Доминик щурится:
- Блять, вытяни ладонь!
Вздрагиваю, выполняя. Поднимаю свободную руку ладонью вверх. Доминик что-то ворчит, высыпая одну капсулу. Я рассматриваю ее. Обычная. Белая.
- Глотай, - его приказной тон становится только жестче. Я поднимаю глаза недоверчиво.
- Господи, это не отрава, - он будто
читает мои мысли.
Я изогнула бровь.
- Если бы я хотел прикончить тебя, то придумал бы что-нибудь позанятней, - уверяет.
- А, ну, да, - слабо шепчу, заставляя губы шевелиться. - Что это?
- Успокоительное.
Хмурюсь:
- Хочешь споить меня? Я вполне
себя контролирую! - кричу, и Доминик усмехается. Прикрываю глаза от раздражения:
- В любом случае, я не могу проглотить без воды!
- Они легко глотаются.
- Я не смогу.
- Возьми её в рот, Элли!
Передергивает. И, кажется, не только меня. Доминик облизнул губу, моргая.
- Думаю, тебе таблеточка тоже не помешает, - язвлю, кладя капсулу в рот. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, разорвав её. Я и правда вышла из себя.
Сжимаю глаза от неприятного чувства, когда глотаю капсулу, вздыхая, ибо ощущаю, как она скользит по горлу. Поднимаю голову, уставившись на Доминика:
- На этом все? - не сдерживаю нервный смешок, когда парень непринужденно кивает, отпуская мой локоть.
Я чувствую боль, понимая, что завтра на коже наверняка останутся следы от его пальцев.
- Эй, - Доминик закрывает баночку, сунув в карман. - Иди спать.
- Спать?
Сейчас только десять утра? Какой, простите, нахер, спать? Он точно рехнулся.
- Да, - вздыхает, сунув обе руки в карманы. - Сейчас начнется "взрослое" кино. Не для детей, если ты понимаешь.
Фыркаю Доминику в лицо, проходя мимо, и направляюсь обратно, в свою комнату.
Парень закатывает глаза, но не
отворачивается и не двигается с места, пока я не закрываю за собой дверь, бросив взгляд на него.
Кретин.
Сажусь на кровать.
Я сегодня плохо спала, но, не думаю, что мне удаться уснуть сейчас, когда во мне бушует столько эмоций.
-Фух
Столько злости.
Хмурюсь, моргая. Смотрю в пол, перебирая пальцами.
Усталость. Так резко накатила, сковав все тело. Касаюсь рукой лба. Глаза отекают так, что хочется закрыть их.
Нет сил даже моргать. Пытаюсь Дышать. Сжимаю глаза.
Тело слабнет. Ноги. Я их не чувствую.
Сердце. Его удары становятся реже, но сильнее, отдаваясь в ушах. Давление в
голове.
Ложусь на подушку, сгибая ноги в коленях. Дыхание становится ровным.
Ни одной мысли.
"Успокоительное".
Нет сил хмурить брови.
Что он мне дал?
Мышцы живота сводит. Комната перед глазами начинает качаться, когда я прикрываю глаза, сдаваясь.
И ничего больше не остается.
Только боль в районе локтя и шум
дождя.
— — —
Стук в дверь. Один, но громкий.
Тася закатывает глаза, пытаясь
приклеить накладные ресницы, стоя у зеркала:
- Милый, откроешь?
Томи отрывается от телефона, с выдохом поднимаясь с кровати, И шаркает ногами, подходя к двери.
Открывает.
Доминик держит одну руку в кармане темных штанов. Томи изогнул бровь, улыбнувшись:
- Что-то хотел, чувак?- складывает руки на груди, уверенно уставившись прямо в глаза гостя.
Край губы Доминика дрогнул.
Один замах.
Удар.