2 глава.Приют для мальчиков
Утро двадцатого августа началось для Гарри в шесть часов. Накануне он был тщательно вымыт и подстрижен. На все вопросы, что происходит, ему не отвечали. Когда Гарри умылся и съел скудный завтрак, состоящий из маленького тоста и половинки чашки жидкого кофе, дядя Вернон велел ему:
- Переоденься!
Он кинул мальчику новые брюки, рубашку и ботинки. Гарри не спорил. У него не было сил для споров. За последнее время он сильно исхудал, а сидение в тесном чулане, в котором даже нельзя было встать в полный рост, ослабило и так не слишком сильные мышцы. Да он и смирился со своей судьбою.
Когда Гарри покончил с переодеванием, дядя Вернон молча схватил его за плечо, выволок из дома и грубо затолкал на заднее сиденье машины. Туда же он бросил небольшую сумку с личными вещами мальчика. Что было в этой сумке, Гарри не знал, но не стал спрашивать. Дядя же захлопнул дверцу, сел за руль и вывернул на дорогу.
Ехали они очень долго. Гарри уже понимал, что дядя, всего скорей, везет его в тот приют, про который все время ворчал в последнее время. Но осознание этого факта ничего не меняло в поведении мальчика. Он безучастно сидел на заднем сиденье и просто смотрел на дорогу.
А что, в самом деле, он мог сделать? Ничего, даже плакать. За первые дни после избиения мальчик, как ему казалось, выплакал все слезы. Молить дядю о снисхождении было бесперспективно. Он знал, что дядя Вернон был непоколебим в однажды принятом решении, особенно если это решение касалось ненавистного племянника.
Сбежать тоже не представлялось возможным – не выпрыгнешь же на ходу из машины. Да и куда бежать без денег? Он уже через день захочет есть, и если решится попрошайничать, то непременно попадется полиции, которая отправит его обратно к Дурслям. Найти же деньги ему казалось совсем неперспективным. У него даже ключа от сейфа в банке «Гринготтс» не было. То ли по-недоразумению, то ли специально, чтобы Гарри не потерял, но Хагрид так и не отдал этот ключ мальчику.
Пока Гарри раздумывал, машина дяди Вернона доехала до вокзала Кинг Кросс. Едва дядя вывел его из машины, Гарри попытался сбежать. Но не тут-то было. Дядя крепко держал его за руку.
- Еще раз дернешься, – прошипел дядя Вернон, – я тебе руку сломаю.
При огромных ручищах дяди угроза была не шуточная. Гарри тяжко вздохнул и перестал вырываться: со сломанной конечностью далеко не убежишь. Дядя неприятно улыбнулся и потащил его к кассам, где взял билет до города Хилл-Вейли, графства Уилтшир.
Выйдя из поезда, они сели в такси. Довольно долго машина ехала по дороге, проходящей через пустошь, заросшую сорняками и вереском. От того, что всю траву выжгло палящее солнце, картина была безрадостной, как и настроение мальчика.
- Мы у цели, – сказал водитель, указывая на высокий, каменный забор, выложенный из больших шероховатых плит, поросших мхом.
Недалеко от тяжелых железных ворот красовалась большая мраморная табличка, выполненная в готическом стиле. На ней было написано:
«Приют «Эбидиенс» для мальчиков при ордене святого Бенедикта под покровительством католической церкви».
Как в старинных монастырях, ворота имели смотровое окошко, которое открылось, едва дядя нажал на звонок.
- Мистер Вернон Дурсль с племянником к мистеру Райану Смарту, – сказал дядя Вернон.
Ворота, скрипя, открылись. За ними стоял привратник в монашеской рясе с довольно бандитской рожей. Он жестом велел следовать за собою.
~~~~~~~
За воротами был дворик, поросший стриженой травкой, посреди которого была абсолютно прямая аллея, обсаженная тощими деревцами, которая упиралась в серое здание в виде буквы «П» с решетками на всех окнах. За зданием был еще забор, но уже деревянный, за которым слышались детские голоса. По-видимому, там было место для прогулок воспитанников.
Внутри здания были высокие потолки и гулкие коридоры. Изредка попадавшиеся навстречу мальчики с любопытством рассматривали Гарри, пока привратник вел его и дядю к кабинету директора.
Райан Смарт оказался мужчиной неопределенного возраста с прилизанными белыми волосами и приторной улыбкой на гладковыбритой физиономии. Гарри он не понравился с первого взгляда. Впрочем, в том настроении, в каком пребывал мальчик, ему не понравился бы и ангел. А у этого типа было уж больно слащавое выражение и очень холодный взгляд.
- Ах, Гарри, Гарри, – начал Смарт обманчиво ласковым голосом. – Как же ты мог так плохо вести себя с такими достойными родственниками? Они поили тебя и кормили, а ты ответил им черной неблагодарностью.
Мальчик понимал, что мужчина только притворяется добреньким. Но, вопреки логике, которая призывала не обращать внимания, в нем вспыхнула волна возмущения. Поэтому он гордо вздернул подбородок и сказал:
- Это не правда. Я нормально веду себя.
Лицо директора потемнело, а в глазах загорелся какой-то огонь. Однако он с наделанным сожалением вымолвил:
- Ты лгунишка, Гарри.
Поттер ненавидел, когда его называли лгуном, поэтому заявил:
- Я не вру никогда. Я говорю только правду.
- Ты еще и упрямец, – еще грустнее проговорил мистер Смарт. – А ты знаешь, что это большие грехи для такого маленького мальчика, которые ведут в ад?
Гарри невольно ухмыльнулся. Он и раньше не слишком верил в бога и во всю ту чушь об аде и рае, что говорилась на проповедях, куда его таскали раз или два в месяц Дурсли. После того, как он узнал, что существуют волшебники, версия о преисподней, где маются грешники, стала вообще для него сказкой. Даже беглое знакомство с магической литературой позволяло думать, что уж если черти и существовали, то, вряд ли они жарили грешников на сковородах или варили их в котлах.
- Неужели ты не боишься божьего гнева? – вырвал его из раздумий суровый голос директора.
По мнению мальчика, это было уж слишком. На дворе был двадцатый век, и даже самые бедные люди не верили ни в какой божий гнев. Поэтому Гарри откровенно хмыкнул.
- Теперь я хорошо понимаю, – угрожающе заговорил мистер Смарт, – что имел в виду твой дядя, когда говорил, что тебе нужно строгое воспитание. Ты действительно непослушный, несносный мальчишка, который, не смотря на ангельское личико, одержим дьяволом.
Гарри опять ухмыльнулся. Ну не мог он спокойно выслушивать такую ересь. Он и так проявлял недюжинное для себя самообладание, не вступая в пререкания с директором. Однако даже его ухмылка привела мистера Смарта в бешенство. Он повысил голос, который стал холоднее льда.
- Похоже, тебе срочно требуется преподать урок послушания.
Директор позвонил в большой колокольчик и в кабинет вошел невысокий человечек, похожий на крысу. Его маленькие серые глазки бегали из угла в угол.
- Мистер Бич, это Гарри Поттер, наш новый воспитанник, – представил Гарри директор вошедшему. – Ему срочно требуется порция розог. Думаю, десять раз с него будет достаточно. Затем вы поместите его в карцер часа на два и только после этого поселите в комнату.
Гарри не верил своим ушам. В этом треклятом приюте применяли еще и телесные наказания. Это было уже чересчур!
- Дядя, – выкрикнул он почти с гневом, – что я вам сделал?!.. Зачем вам необходимо мое унижение? Я же уехал бы в Хогвартс.
- Ну, уж нет. Я поклялся выбить из тебя эту дурь, и я это сделаю, – нехорошо усмехнулся Вернон. – Думаю, что иезуитский приют как раз такое место. Добро пожаловать в реальность, племянничек.
Гарри был просто деморализован происходящим. Он понял, что дядя не переменит своего решения. Поэтому он безропотно позволил мистеру Бичу взять его за руку и вывести из кабинета директора.
- Я так вам благодарен, – услышал он голос дяди. – Вот обещанные деньги. И, пожалуйста, будьте с Гарри строже. Я очень надеюсь, что из него вырастет настоящий джентльмен.
- Мы приложим все усилия. Не беспокойтесь, – сказал мистер Смарт, и дверь кабинета захлопнулась.
~~~~~~~
Мистер Бич привел Гарри в довольно большую и почти пустую комнату. Около одной из стен на постаменте стоял топчан, рядом с которым была бочка с ивовыми розгами. «Какое-то средневековье», – подумал мальчик. Как бы продолжая его мысли, мистер Бич неприятно захихикал и сказал:
- Периодически мы устраиваем здесь публичные порки.
Гарри с ужасом уставился на человечка, которому явно нравилось то, что он говорил и то, что он собирался делать. Мальчик ярко представил, какое это унижение, быть выпоротым на глазах у свидетелей. Даже сейчас, стоя один на один с инквизитором, как окрестил Гарри мистера Бича, он и то испытывал неловкость. Если честно, мальчик до сих пор не верил в реальность происходящего.
- Ну и что ты стоишь столбом? – поинтересовался мужчина. – Снимай портки, да ложись животом на лавку.
Гарри невольно вспыхнул и даже не пошевелился.
- Поверь, тебе не понравится, если я сам это сделаю, – елейно проговорил мистер Бич.
Гарри стал бордовым. Ему еще никогда в жизни не давали столь унизительных приказов и тем более не предлагали помочь снять белье. Чтобы не позволить к себе прикоснуться, мальчик спустил брюки с трусами и сам лег на холодную лавку.
Он почувствовал себя букашкой, которую собираются пришпилить булавкой. Он готов был провалиться под землю, столь унизительным ему казалось наказание. Однако уже после первого удара все мысли вылетели из его головы. Мистер Бич был профессионалом своего дела. Кожу ошпарило будто кипятком.
После еще пары ударов кожа явно покраснела и стала вздуваться там, куда ударяли розги. А после шести ударов Гарри пришлось приложить все свое самообладание, чтобы не заплакать от боли. Когда экзекуция кончилась, он встал со скамьи с блестящими от слез глазами и шмыгающим носом. Морщась от боли, он надел брюки. Мистер Бич нехорошо осклабился и проговорил:
- Привыкай. Здесь частенько бьют. А теперь пошли знакомиться с карцером.
В его голосе явно проступало предвкушение. Гарри невольно напрягся. После розги его буйная фантазия нарисовала ему сырой каменный колодец с решеткой вместо потолка. На деле это была обычная комната с крашеными стенками, только очень маленькая.
По мнению Гарри, тут было гораздо лучше, чем в его чулане. Мистер Бич, который все время наблюдал за ним, был явно разочарован его реакцией. Только от этого разочарования своего мучителя мальчик почувствовал себя гораздо лучше.
Едва лязгнул замок, Гарри повалился животом на матрац, который лежал в комнате, и провалился в сон. Он по своему предыдущему опыту прекрасно помнил, что во сне все его раны моментально проходят. Уж если его спина восстановилась за ночь от ударов ремня дяди Вернона, то следы розги пройдут за пару часов. Хуже было бы, если бы его заставили сидеть.