I Глава 16: Яд
Несмотря на то, что молитвы Ойсина были услышаны, он не выглядел счастливым приветствуя Кэтти.
Она слегка встряхнула волосами усаживаясь рядом со мной. В том, что распущенные по плечам чёрные локоны делают её ещё более великолепной, она не сомневалась.
— Водку с соком хочу. И зонтик сверху накинь.
Она словно нарочно села рядом, чтобы подчеркнуть наше различие. Сделать его очевидным. Я выглядела как самозваная монахиня, в своей не лучшего вида сутане. Она как первозванная Королева. В лучшем своем проявлении.
— Да откуда я тебе сок... с зонтиком возьму то? — нахмурив брови пробубнил Ойсин.
— А ты поищи.
Я идеально вписывалась в обшарпанную обстановку бара, а она же была как из параллельной вселенной, где о Падении даже не слышали.
— Имена друг друга мы знаем, поэтому можно не представляться. Верно? — её взгляд скользнул по мне.
Я кивнула.
На её лице безупречный макияж. Даже ресницы накрашены. Из крохотной сумочки она извлекла золотую зажигалку, щёлкнула ей и провела пламенем по кончику тонкой сигареты. В воздухе запахло сладким дымом.
— Ну и какого это, — с прищуром посмотрела на меня. — Жить с ним?
— Да в общем-то неплохо. Сок есть, и зонтики тоже.
Не поняла про какие зонтики шла речь, просто захотелось вот так ответить, поддеть шпилькой. Чтобы шикарной такой не казалась.
Её губы тронула улыбка. Королева завела за ухо прядь волос, обнажая маленькое ушко с серьгой, блеснувшей в свете лампы. И сейчас она показалась мне шикарнее втройне.
Ойсин принёс ей бокал. Красивый, которого я прежде не видела. На краю был закреплён зонтик. Реальный зонтик.
— Люблю я такие дивные штучки, — она покрутила бокал в руках. Ногти покрыты алым лаком. На запястье поблёскивал браслет с камушками. — Они мне напоминают о мире до того, как он полетел в преисподнюю.
Королева сделала затяжку и смахнула пепел с сигареты прямо на стол. Иззи придвинула к ней самодельную пепельницу.
— Ну а ты что? Не пьешь? — она кивнула на пустой стол перед моим носом.
— Нет, я здесь работаю. Да и вкус алкоголя мне не нравится, — честно ответила я.
Она сделала небольшой глоток из своего бокала и слегка поморщилась.
— Да, мне тоже этот вкус не нравится.
Где-то за стойкой ахнул Ойсин.
— Поставь музыку, не люблю в тишине сидеть.
Из старого магнитофона заиграла мелодия едва соответствующая королевской процессии.
— Значит, он охрану к тебе приставил? — она бросила взгляд на троих бойцов за стеклянной дверью. Те иногда стояли на улице, следя за происходящим.
— Типа того, — пожала плечами.
— Интересно...
Трудно сказать, о чем она думала, уставившись на меня.
Из своей сумочки она достала зеркальце и...о боже, помаду! Она аккуратно провела ею по губам, теперь они были под цвет её ногтей — алые, как кровь. Заметив мой взгляд, её губы растянулись в чуть ироничной улыбке.
— Девчонки в городе губы свеклой мажут и еще какой-то дрянью. Хочешь, подарю? — она поднесла помаду к носу, принюхалась. — Я её в морозильнике держала. Так что считай, как новая.
Вот так просто возьмет и подарит помаду?
— Ну если лишняя, то я бы взяла.
Приютский инстинкт «бери, пока дают», прочно засевший у меня как у выходца из Училища ФЕДРА сработал против моей воли.
— Да, у меня такого навалом.
Без сомнения.
— А мы с тобой очень везучие. Знаешь почему? — её голос прозвучал чуть мягче, почти доверительно.
— Потому что обе живы? — предположила я, продолжая крутить в руках помаду. Футляр красивый.
— Да нет же, — рассмеялась негромко. — Сейчас многие живые завидуют мёртвым. Настоящим мёртвым, а не тем, что грибами поросли, конечно. Но дело не в этом. Мы везучие, потому что находимся под крылом самого опасного ублюдка.
— Ещё что-нибудь будешь? У меня коньяк припасён, — донёсся голос Ойсина из подсобки.
— Нет, я не пить пришла. А так, погулять.
Но мне что-то подсказывало, что это была не просто прогулка. Этот бар ей не подходил ей. Не по её статусу. Это была разведка. Обо мне.
Окинув взглядом холодные печальные стены, она вновь посмотрела на меня.
— Ты — его родственница, — произнесла она небрежно, будто речь шла о каком-то скучном факте. — Элли считай тоже. И вы — любимицы фортуны. А у меня с ним другие взаимоотношения. И повезло мне гораааздо меньше. Поверь.
Это какой-то сюрреализм. Как Королеве города может везти меньше? Она его женщина. Она может сидеть у него на коленях при всех. И он её любит. Точно любит. Такую нельзя не любить. Я завидовала. По-чёрному.
Видимо, мой недоумённый взгляд и приподнятая бровь всё же выдали больше, чем хотелось. Она придвинулась чуть ближе, и я почувствовала тонкий аромат розы.
— Потому что... — её голос стал тише. — В постели он настоящий зверь. После долгой разлуки он всегда проводит со мной много ночей. Скучает. Да так, что у меня колени натираются в кровь. И ещё кое-какие местечки, — поправила локон. — Ну ты поняла. Только это между нами, девочками. Хорошо?
Она улыбнулась, обнажив ямочки на щёчках, и в этот момент я почувствовала, как внутри разливается колючее, гадкое чувство. Оно было мне настолько малознакомым, что я не сразу его узнала. Ревность. Удушающая и ядовитая.
— А ты мне нравишься больше, чем Элли, — добавила она, беззаботно откинувшись назад.
И это откровенная ложь. Нутром чую.
— Почему?
Если она скажет, что мы похожи, я рассмеюсь в голос.
— Потому что мне кажется, между нами много общего.
Что может быть общего между одуванчиком и чёрной розой? Между жестяным ведром и фарфоровой вазой? Ничего.
Её слова повисли в воздухе. Я не стала уточнять. Просто уставилась в стену, молча.
— Ну что ж... Пойду. Атмосфера здесь не моя. И музыка, если честно, тоже. Но ты заглядывай ко мне, если захочешь. Поболтаем без лишних ушей, выпьем чего-нибудь повкуснее, чем это, — кивнула на свой бокал.
Ойсин высунул голову из подсобки.
— Кэтти, у нас завтра состоится первая вечеринка. Не будем откладывать. Приходи.
Он её позвал, потому что не мог не позвать. Что это за торжественный вечер без Королевы?
— О нет, — она обвела скучающим взглядом пространство. — Я сегодня отдыхать буду, а то не выспалась.
И бросив короткий взгляд прямо мне в глаза, она вышла из бара звонко отстукивая туфельками.
***
В моё нутро будто понакидали всё и сразу: глубокую обиду, ревность, унижение.
А ещё — зависимость. Мысли о нём преследовали меня постоянно, навязчиво и неотступно. Они заполняли каждую пустую секунду, так, что становилось трудно дышать.
Чувства, которые я испытывала к своему дяде, были для меня очевидны. Я мечтала о нём, фантазировала о нём, хотела его. Как мужчину.
Я не верю, что влюблённость приходит постепенно. Постепенно мы учимся приспосабливаться, привыкать, выживать. А влюблённость — это другой зверь. Она бьёт по голове неожиданно и с первого удара. Сокрушительно, беспощадно. В лоб, а не исподтишка. Она сдирает все защитные покровы.
Я убирала в дальний ящик мысль, что мои мечты останутся эфемерным порождением. Но втайне всё равно хотела верить, даже не знаю во что... что однажды смогу быть на месте Кэтти. Что смогу быть его.
Иду по улице и почти слышу под подошвами кроссовок хруст своих разбившихся детских надежд.Ведь я позволила себе слабость. Право на мечты — несбыточные, наивные.
Меня не могло быть в его жизни. В его мире уже имелась шикарная Королева. И наверняка там была ещё куча женщин, о которых я даже не подозревала. Для меня места не было. Точнее, было. Но лишь в качестве племянницы, которую ему навязали.
Чувство безысходности, обиды и ревности смешались, прожигая меня изнутри. Ничего более мучительного я в своей жизни ещё никогда не испытывала.
Когда шла с работы по знакомой дороге, меня неожиданно подхватила Драгмар. Она каждый день приходила убираться в дом Джоэла, о чём свидетельствовала безупречная чистота. Но раньше мы с ней почти не пересекались.
Не помню, как оказалась у неё дома и как в моих руках появилась чашка с горячим, пряным чаем. Драгмар рассказывала о своём прошлом, цветах, и о новом окне, которое Джоэл поставил взамен её старого. Я слушала молча, а она, сканируя меня своими глазами-льдинками, явно понимала, что что-то не так. Но не допытывалась. И за это я была ей благодарна.
— Как тебе в баре? — она впервые ко мне обратилась. Кинула ломтик сушеного апельсина в чай и размешала ложечкой.
— Нормально, — ответила я, не желая казаться грубой. Пришлось продолжить, хотя говорить совсем не хотелось. — Отлично даже. Завтра первая вечеринка будет. Придёт музыкант.
Она посмотрела на меня с загадочной полуулыбкой, которая, казалось, вообще не имела отношения к теме вечеринки.
— Ну а охрана тебе не мешает? — как бы невзначай спросила. Я даже не стала интересоваться, откуда она про них узнала.
— Нет. Они просто сидят в баре или стоят за дверью на улице. Не понятно только, зачем. К Ойсину почти никто не ходит. Ну, разве что пьянчуги иногда заглядывают.
Драгмар отпила чай и посмотрела на меня тем же загадочным взглядом.
На столике за диваном громко зазвонил телефон. Телефон?! Я даже забыла, что они существуют.
Она дотянулась до трубки, вытягивая закрученный провод, и прижала её к уху.
Слушает говорящего и на меня смотрит.
— Да, она здесь, — говорит в трубку, лицо приобрело более серьезное выражение, а глаза льдинки похолодели. — Хорошо.
Она положила трубку обратно с громким бряцаньем.
— Тебе пора домой, — её голос стал твёрже. Она забрала из моих рук чашку. — Не хочется тебя вот так выпроваживать, но ждать он не любит. Иначе машину за тобой вышлет. И его бойцы с тобой сюсюкаться не будут.
Раздражение и непонимание вспыхнули во мне, как сухая трава от искры.
— Какая ему разница, куда я иду после работы? Это моё дело! Да хоть под землю провалюсь! Пошёл он! Пусть за собой смотрит и за Кэтти своей!
Драгмар резко схватила меня за плечи и встряхнула. От неожиданности я широко распахнула глаза на неё.
— Дура! — её голос прозвучал резко, как пощёчина. — Вспоминай, что я тебе говорила.
Она встряхнула меня ещё раз, сжав плечи сильнее.
— Это ты можешь занять место рядом с ним. Ты уже на особом положении. И Кэтти это видит. Увидела то, что увидела и я. Ты можешь владеть самым сильным и могущественным мужчиной, которого боятся даже те, чья власть неоспорима. Ты — женщина. Красивая, молодая, у которой есть всё, чтобы окончательно свести его с ума. Добавь в свою красоту только хитрость и мозги, если они у тебя есть.
— Я не могу, Драгмар! — выкрикнула я, чувствуя, как ком подступает к горлу. — Я его племянница! Мне даже обсуждать это дико! Мне больно... мне настолько больно и мерзко...
Это было спусковым крючком. Градом покатились слёзы, затопив меня волной бессилия.
Она сжала мои плечи ещё сильнее.
— Иногда он мне кажется обычным человеком, — прошептала я, пытаясь вытереть слёзы рукавом. — А иногда я до смерти его боюсь.
— Это тебя он должен бояться.
Она заставила меня посмотреть прямо ей в глаза, сквозь слёзы, которые я уже не могла остановить.
— Наплюй на осуждения и взгляды со стороны. Прежнего мира давно нет. Это Джоэл пишет правила, нормы и законы. Надо будет — любого человека заткнёт. И отца твоего тоже.
Осуждения. Их я достойна. Достойна даже проклятий, презрения и ненависти со стороны людей и со стороны Бога.
— Почему ты помогаешь мне?
— Потому что мне и городу нужна нормальная хозяйка. Это мой прямой интерес.
Драгмар хотела пойти со мной, проводить до дома. Но я отказалась.
Ветерок приятно охлаждал, успокаивая и осушая мои слёзы. Когда я подошла к его дому, Джоэл стоял ко мне спиной в окружении своих людей. Здоровенные шкафы, под стать ему самому. Только Голубоглазик выделялся среди них. Он был... милый.
Они курят и о чём-то беседуют. Наверное об очередном рейдерском захвате или прикидывают с какой стороны лучше чикать головы.
Вдоль дороги стояли машины, большинство из них — огромные джипы. У его людей соответствующий кортеж.
Как только я подошла, разговоры резко стихли. Все головы повернулись в мою сторону, включая его.
Он посмотрел исподлобья, взгляд злой.
А я кулаки сцепила, а зубы ещё сильнее и забежала в дом, хлопнув дверью.
Вся та же обида и разочарование кололи в груди, как осколки. Он звонил Драгмар, интересовался, где я. Видимо, чтобы вернуть целую и невредимую "дочку" брату. Ничего личного, как говорится.
Я забежала в комнату, упала на кровать и уткнулась носом в обои.
И вдруг за спиной раздался грохот. Дверь моей комнаты резко распахнулась и ударилась о стену. Я не обернулась.
— Что произошло? — у него очень красивый голос, даже когда звучит зло и грубо.
— Всё нормально. Устала просто.
Вру нещадно, чтобы оставил меня в покое и не спрашивал ни о чем. Я и так едва сдерживала слёзы.
Спиной чувствую, как он напряжен и наэлектризован.
Какое-то время он стоял молча. Я слышала его дыхание.
Уходи, Джоэл. Просто уходи. Пожалуйста.
И, к своему облегчению, я услышала его удаляющиеся шаги вниз по лестнице.