Эмилия. Найди, если успеешь [редакция]

«Привет, бумажный друг. Идет шестнадцатый день, как я живу в таком аду. Самое ужасное, что я начинаю привыкать. Дни однотипные, еда невкусная, а постель холодная, словно лежу на льдинах. Я скучаю, мам. И по тебе тоже, Миллер. Когда-то я любила произносить фразу «Опять ты, Миллер», а теперь просто молюсь, стоя на коленях в углу, чтобы снова сказать это вслух. Без тебя трудно. Невыносимо. Кстати, твои зеленые глаза мне снятся, и я их нарисовала. В моём дневнике двенадцать твоих портретов. Я рисую, чтобы не забыть, как ты выглядишь. Мне трудно и одиноко. Я понимаю, что найти меня сейчас тяжело, но я в тебя верю. Он увёз меня в другой дом. А ещё... Он убил нашего ребенка. Да, я была беременна. Но твоего малыша больше нет. Прости, что не смогла сохранить его, я каюсь. Трижды.» — рисую сердце на мокром листе от моих слёз и закрываю личный дневник.

Я прячу его под матрас, а сама укрываюсь одеялом и жду, когда меня позовут, чтобы идти вниз. Днём Тимы дома не бывает, он приходит в ночь, в позднее время, когда я либо сплю, либо в отдельной комнате рисую. Очень часто происходит так, что я начинаю рисовать и там же засыпаю, потому что нет желания ложиться в кровать к нелюбимому.

В этом доме мы не одни. Его родители живут с нами. Софи для того, чтобы я не сошла с ума от чисто мужского коллектива, а мистер Моретти следит за мной. После того, как я попыталась сбежать, он глаз с меня не сводит и до сих упрекает.

— Линочка. — позвала меня Софи.

Я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице. На кухонном столе лежали разнообразные формочки для выпечки. Улыбаясь, она развела руки в сторону.

— Я подумала, что нам стоит немного отвлечься. — она подошла ко мне, держа в руках фартук. — Давай сотворим с тобой что-то очень вкусное?

Киваю, завязываю фартук сзади на бантик и подхожу ближе к столу рассмотреть ингредиенты. В глубоких тарелках лежали малина, нарезанные яблоки, клубника и вишня... От вида вишни внутри всё сжалось. Мамин пирог из неё был самым вкусным. Таким домашним, родным. От Мёрфи тоже веет уютом, ведь от него пахнет вишенкой. Вдохнуть бы его аромат..

— Я выбрала ингредиент. — говорю, пододвигая тарелку с вишней.

— Хорошо, тогда приступим.

Софи поставила на стол муку, убрала малину и яблоки.

— По секрету скажу, я всегда мечтала о дочке. — вдруг заговорила она. — Я родила Тиму, а через шесть лет появилась на свет моя очаровательная дочка. — я напряглась, ведь я видела много кукол, но девочки дома нет. — Она погибла. В зимний день шла со школы, а с крыши здания посыпался затвердевший снег. — Софи подтёрла слёзы фартуком.

— Соболезную. Спасибо, что поделились со мной.

— Её тоже звали Лина. — улыбнулась она, глядя на меня. — И вы так похожи.

Похожи?

Я тут в роли кого?

Если Софи видит во мне погибшую дочь, а Тима будущую жену. То может всё совершенно наоборот? Он лишь хочет вернуть сестру домой, утешить мать. Я остолбенела.

— Простите, а какие у Лины были отношения с Тимой? — спрашиваю я, уже зная ответ.

— Плохие. — поджала она губы. — Вечно ссорились. Тима думал, что я люблю дочь больше его, но это не так. Порою мог ударить свою сестру, я ругалась на него, но это не помогало, Тима продолжал издеваться над Линой.

— Вы же знаете, что меня зовут по-другому?

— Знаю.. — грустно ответила она. — Тебе сменили имя, чтобы сложнее было найти, а выбирал его мой муж.

Я промолчала, но вопросов у меня была куча. Огромный комок вопросов, на которые я хотела получить моментальные ответы.

Отправив в духовку пирог, я села на диван. Странное чувство просыпалось внутри. Софи доброжелательна и приветлива со мной, но при упоминании о дочери, на её лице появилась ухмылка. Может мне показалось и это всего лишь скорбь?

На кухне тоже нет телефона. Я не могу позвонить. Один раз я хотела выкрасть мобильник у Тимы, но не нашла его, поэтому сделала вывод, что ко мне он приходит без телефона, только где тогда Тима его оставляет?

Мистер Моретти пришёл домой, не разуваясь, прошёл на кухню. Он мог бы поцеловать жену, но вместо этого налил в стакан воды, отпил и ушёл. Ни здрасьте, ни до свиданья. Софи разочарованно проводила его взглядом, а позже взяла его стакан, который он оставил на столе, и принялась его мыть.

— Вы не любите друг друга? — решилась спросить я.

— Он очень много работает, устаёт. — ушла она от ответа.

— Он не ценит вас.

— Лина, достань пирог из духовки. — бросила она фартук на стол, и тяжело дыша, вышла из кухни.

Пирог получился ароматным и мягким. Начинка пропиталась, а сам он даже не подгорел, как это бывало у меня дома с мамой. Софи так и не спустилась обратно ко мне.

— Подай в гостиную. — слышу голос его отца.

Есть же прислуги, почему именно я накрываю на стол? Я разрезаю пирог на равные части и кладу тарелку на поднос. Он ждал меня, сидя за столом один. Никого больше в гостиной не было. Я ставлю поднос, в центр стола располагаю тарелку с пирогом. Маленькую чашечку пододвигаю к нему и из заварного чайника наливаю ему горячий чай.

Серьезность мистера Моретти пугала, иногда он чересчур молчалив, а иногда..

— И что ты стоишь? — обратился он ко мне.

— Вы не пригласили меня за стол. — стою возле него. За шестнадцать дней я запомнила все правила адского дома.

— Сядь. — только я пристраиваю свою пятую точку на стул, как он неожиданно улыбается. — Не за стол, а на пол.

— На пол? — моё лицо исказилось в неприятной гримасе, но противиться я не могла.

Развязываю фартук и вешаю его на спинку стула, опускаюсь сначала на колени, а потом приземляюсь на пол. Он рассматривает меня. Ни грамма эмоций. Берёт кусок пирога и надкусывает.

— Похвально. — говорит он. — Ты очень вкусно готовишь.

— Благодарю, но мне помогала ваша жена. — на последнем слове я сделала особый акцент. — Любимая жена. — добавляю.

— Но её же здесь нет, значит хвалю я только тебя. — Моретти перевёл взгляд на свои коленки и похлопал по ним ладошкой. — Иди сюда, Лина.

— Зачем?

Поднимаюсь с пола, стягиваю фартук со стула, прижимая его к себе. Он повторно постукивает по своим ногам, призывая меня сесть к нему на коленки. Взрослый мужчина, который старше меня более, чем на двадцать лет, у которого есть жена, хочет, чтобы я села к нему на колени.

— Присядь. — строже произносит он.

Ничего не остаётся, как исполнить это. Я медленно подхожу к нему, постоянно оборачиваясь, чтобы нас никто не заметил. Он хватает меня за руку и силой сажает к себе. Мои короткие ножки парят в воздухе. Моретти пододвигает меня ближе, и я чувствую его затвердевший член. Его дыхание становится прерывистым, а позже я начинаю ощущать, как он касается губами моего плеча.

— Уберите свои руки! — пытаюсь скинуть его руки со своей талии.

— Закрой рот. Ты здесь никто, поэтому будешь выполнять всё, что тебе говорят. Поняла!? — дергает он мои волосы. — Если я захочу, чтобы ты пришла ко мне сегодня ночью в кабинет, значит ты безоговорочно берешь и приходишь.

— П-поняла.

Он отпускает меня и сталкивает на пол. В это время в гостиную заходит Тима, минуту опешив, он стоял, наблюдая за тем, как я на дрожащих ногах поднимаюсь с пола.

— Аккуратнее. — берет он меня под локоть. — Что-то случилось? — спрашивает Тима.

— Нет.

Я бы могла ему сказать, что его папаша пристает ко мне, но не уверена, что Тима бросился бы меня защищать. Он сам говорил, что зависим от отца, поэтому жаловаться на человека, от которого по-сути я тоже завишу - бесполезно.

— Можно поговорить с тобой?

— О чём? — удивился Тима.

— Пойдём наверх.

Я открываю дверь в нашу комнату. Прохожусь до подоконника, сажусь на него. Я не знала, с чего начать.

— Твоя мама рассказала мне, что твоя сестра погибла. — захожу издалека.

— Она тебе так сказала? — засмеялся он. — Хорошо, пусть будет так.

— В смысле? Она жива?

— Нет, но она не погибла. Её убили.

Я окончательно начинаю путаться. Вопросов становиться всё больше.

— Кто?

— Я. — твердо отвечает Тима без сожаления. — Мать об этом не знает, да мне и плевать, если узнает. Я сделал то, что должен был. Она мешалась под ногами. Забирала всю любовь мамы себе, а отцу она была не нужна.

— Это очень жестоко! — спрыгнула я с подоконника. — Ты как такое смог сделать? Она же твоя сестра!

— Как? Обычно. Как-то раз..

Я закрыла уши, чтобы не слышать этого кошмара. Зверство! Самый ужасный безрассудный поступок.

— Когда я увидел тебя, ты напомнила мне Лину. — его зрачки на глазах расширились. — Знала бы ты, что я делал с ней у себя в комнате. — он вновь засмеялся. — Ей нравилось играть со мной. Малышка, она ничего не понимала. — Тима подошел ко мне, нежно взял в руки мои волосы, распределив их на две стороны. — Я делал ей два высоких хвостика. Лина сама приносила мне заколки в одно и то же время, она знала, что ровно в одиннадцать вечера мы будем играть.

— И.. Во что вы играли? — нервно сглатываю слюну.

Он отпустил мои волосы, лёг на кровать, немного приподнявшись на локти.

— Для начала принеси мне две резинки и заколки.— я не двигаюсь с места. — Бегом, Лина! — заорал он.

Дернувшись, я бросилась к комоду, открываю ящик и достаю оттуда свои резинки, заколок у меня нет. Протягиваю ему. Тима переворачивает меня к себе спиной. Разделяет волосы и быстро заплетает два хвостика.

— Опустись на колени. — он сел на край кровати, надавил на мои плечи и я плюхнулась прямо между его ног. — Я бы сам до такого не додумался, если бы не Миллер. Это он, смеясь, предложил мне трахнуть в рот сестру. И знаешь, я попробовал. Он не такой святой, каким ты его выставляешь. Мы все плохие. У каждого есть свои скелеты в шкафу.

Я смотрела в глаза Тимы, в них не было жалости. Он не лгал мне. Сейчас он был искренен.

— Я позвонил по видеосвязи Миллеру и он смотрел, как моя сестра мне сосала. Как тебе такое? — улыбнулся Тима.

— Ты не шутишь? Пожалуйста, Тим, скажи, что ты соврал.

— Я серьёзно трахал её, и мне пиздец, как нравилось. И Миллеру тоже, кстати. Он любил посмотреть на это со стороны. — Тима сделал паузу. — Я могу ещё кое-что рассказать, только ты не падай в обморок.

— Говори. — я была готова ко всему.

— Я вместе с ним убил её.

Твою мать..

Тима схватил меня за горло, сильно сдавливая.

— Он душил её, пока я наслаждался сексом с ней. Вот так, грубо сжимал её тонкую шейку, пока внутри Лины всё пульсировало и сокращалось, её киска плотно облегала мой член. Блять, я так скучаю по нашей старой дружбе с ним. Когда мы не любили никого, а лишь творили полную дичь. Но взялась откуда-то ты и всё испортила!

— Б-больно.. — хватаю его руку, которая сжимает моё горло. — Отпусти!

— Ну, так что, Линочка? Поиграем?

Я отпрянула от него, отползая к стене.

— Нет! Я не хочу!

— Она тоже изначально боялась.

Снимаю резинки с волос и отбрасываю их в сторону. Я закрываю руками голову, мечтая об одном, чтобы всё быстрее закончилось. Я сплю. Мне снится кошмар. Скоро пройдет.

Громкий хлопок дверью, я поднимаю голову и не вижу Тиму. Он ушёл.

А я легла на пол, заливаясь слезами.

Теперь я знаю, что из себя представляет Тима. Но какие тайны есть у Рика и Майкла?