Глава 3\Фернандес
Высокая брюнетка с пронзительными карими глазами стояла у окна, скользя взглядом по бескрайнему городу. Вид за стеклом манил, освежал разум, но ее улыбка была болезненной, как бы заставляла ее лицо напрягаться, не приносив облегчения. Она смотрела на прекрасные виды, но ее глаза оставались пустыми, безжизненными, как тень. Не моргнув ни разу, она наблюдала за миром за переменами, говоря, что мысль вырвалась из окна туманной паутины.
Когда ей надоело бесконечно смотреть в окно, она тихо закрыла его, опустив штору, и медленно прошла в комнату. Ступая мягко, как будто в трансе, она села за длинный стол. На его поверхности стоял ноутбук и рамка с фотографией, на которой была запечатана сцена. В кадре был зрелый мужчина и молодая девушка — его дочь. Она внимательно взглянула на снимок и, с грустной улыбкой, достала телефон. В галерее хранятся сотни фотографий, которые были связаны с воспоминаниями о ее матери. Эти снимки сохранили лица и моменты, наполненные удовольствием и теплотой. Но теперь они лишь напоминали о том, кого больше не было рядом. При каждом просмотре изображений ее сердце сжималось, ведь мать уже была ушедшей, оставив в душе глубокую пустоту, которая не могла заполнить ни одну фотографию.
Она снова посмотрела на экран телефона, где ещё осталось незакрытое сообщение. Палец медленно скользнул по экрану, и она, наконец, отправила свое короткое сообщение. Поставив телефон на стол, она с нетерпением ждала ответа, как обычно, надеясь на несколько слов. Однако понимала, что вряд ли дождется его и холодно опустила телефон на стол.
— Как всегда... — прошептала она со злыми нотками в голосе.
Когда она уже собиралась собрать новое сообщение, телефон внезапно зазвонил. На экране высветилось имя подруги, и девушка немного удивлённо подняла трубку. Голос подруги.
— Привет, как ты? — услышала она
Это был тот момент, когда она могла бы хотя бы на время отвлечься от своих мыслей и переживаний. Подруга всегда умела поддержать, даже если разговор начинается обычными фразами.
Девушка молчала, задумавшись. Телефон всё ещё был прижат к её уху, но мысли блуждали где-то далеко, возвращаясь к человеку, на которого она только что отправила сообщение. Она вдруг почувствовала, как пустота внутри растёт, и даже голос подруги не мог её отвлечь от этой тягостной тишины. Прошло несколько секунд, прежде чем голос подруги вернул ее в реальность.
— Фернандес, ты оглохла, что ли?
Голос подруги был полон весёлого упрёка, как всегда, когда она чувствовала, что подруга погружается в мысли и не обращает своего внимания на разговор. Девушка обратилась и слегка улыбнулась, понимая, что подруга всегда умело возвращает её в реальность.
— Нет, я тут, просто задумалась, — ответила она с нотками улыбки в голосе. — Примерно через неделю может ли раньше прилечу в город.
— Замечательно! — с восторгом отозвалась подруга — А то я уже соскучилась.
Но в этот момент из-за ее плеча с другого конца телефона послышался чей-то голос, произносящий:
— Ада, у вас пациент.
— Хорошо, сейчас! — ответила девушка ассистентке и вернулась к разговору чтобы поспрошаться с подругой.
—Я жду тебя, Лили, позвони, когда будешь в аэропорту приеду встретить тебя. — сказала Ада проходя в кабинет для осмотра пациент.
— Хорошо. — ответила Лилит завершив звонок.
Лилит невольно улыбнулась, услышав разговор подруги. Впрочем, ее полное имя было Лилит, но Ада, как всегда, называла ее Лили, Ли или Лита — и это иногда раздражало девушку. Она не обижалась на подругу. В ответ на это Лилит любила подшучивать над Адой, называя ее «Ада из самой преисподни». Она всегда смеялась, когда говорила об этом, и подруга восприняла шутку с лёгким недовольством, но тоже не обижалась. Это была их маленькая игра. Откинув телефон в сторону, она внезапно погрузилась в свои повседневные дела. Это был ее ритуал — работа, бумага, задачи. Но сегодня Лилит думала о друге. О человеке, который слился с ней. Он казался ей знакомым, но при этом далёким, что она не могла вспомнить ни его имени, ни лица. В ее реализации все было мутно и туманно, но ощущение странной особенности не отпускало. Этот человек появлялся в ее снах снова и снова, как тень, она думала поймать, но не могла. Она не понимала, что это заметно, но это возмещение терзало ее, нарушая покой.
Лилит сидела в тишине, наклонив голову, присматриваясь. Мысли о нем заполнили ее сознание, словно туман, не дающий покоя. Каждый раз, когда она вспоминала хоть что-то из прошлого, чтобы понять, кем он был и почему его образ преследует ее, память ускользала. Она знала одно: он был там. Откуда-то из ее жизни, возможно, из далекого прошлого, которое она не могла полностью вернуть. Она скучала по нему, хотя и не могла точно объяснить, по каким именно частям его присутствие — по его голосу, по его взгляду или каким-то немым жестам, которые, казалось, были обычными и привычными для нее.
С каждым разом, когда она вспоминала, перед ее внешним взором возникала лишь неясная фигура, в которой не было четкости, но было ощущение глубокой утраты. Лилит чувствовала, что ее сердце тянется к этому человеку, будто бы она знала его когда-нибудь, и этот разрыв между тем, что было, и тем, которую она сейчас переживает. Но Лилит знала, что эти мысли о нем убивают ее сознание, терзают разум и мучают. Каждый раз, когда она снова думала и снова вспоминала что-то о нем, ее попытка довела до боли. Он был словно неуловимой тенью, и она не могла наклоняться от этого мучительного чувства. Мысли о нем переплетались в ее голове, загоняя ее в тупик, где не было ни осени, ни ясности. Всё, что она знала — это то, что он был частью её прошлого, и его отсутствие оставляло в пустоте души, что не могло заполнить ни работу, ни окружающие её люди. Эта тенденция постепенного изменения стала невыносимой, и она была признана, что ни один из ее привычных способов справиться с трудностями не помогали избавиться от мыслей о нем.
От мыслей ее отвлёк будильник, прозвучавший резким сигналом. Лилит не сразу поняла, что это был сигнал для того, чтобы принять таблетки. Она заморгала, возвращая себя в реальность, и взглянула на экран телефона. Напоминание было простым, но в то же время. Медленно поднялась с кресла, направляясь к столу с лекарствами, ощущая, как тяжело реагирует ее тело на каждое движение. В голове ещё отблески от мыслей, которые мучили её, но таблетка, как всегда, должна была помочь, пусть на время, взять под контролем, хотя бы на время.
Она взглянула на планшетку, немного прищурила глаза и небрежно положила ее на язык. Лилит подняла стакан с водой, наполненной прозрачной жидкостью, и, не торопясь, выпила несколько глотков. Вода была прохладной, но в ее горле всё равно ощущалась сухость. Она поставила графин обратно на стол, ощутив знакомое облегчение, но данные напряжения не ушли. Таблетки не только справлялись с физической боль, но и, казалось, немного заглушали беспокойные мысли, которые терзали Лилит. Она чувствовала, как с каждым глотком воды ее тело расслабляется, а в голове начинает постепенно исчезать навязчивый шум. Легкое оцепенение охватывало ее, и хотя источники напряжения еще не исчезли полностью, оно стало менее прозрачным. Лилит откинулась в кресле, закрыла глаза, чтобы лекарства подействовали. Через несколько минут ее утихли, и она могла вновь ощутить себя в какой-то степени в контроле над происходящим, хотя бы на время. После того как Лилит почувствовала, как лекарство начало действовать, она, как бы на автомате, вернулась к работе. Взгляд ее стал более отстраненным, движение — точным и быстрым. Она открыла ноутбук, взглянула на экран и приступила к делу, как будто ничего ее не беспокоило. Руки,не задумываясь , начали клацать по клавишам, мысли больше не путались в голове. Она была сосредоточенна на работе, мозг отключился от всех переживаний, а тело, уставшее от борьбы с собственными чувствами, на время отошли.