***
У Маргарет была небольшая передышка, пока её мучитель готовился к серьёзной процедуре.
— Молю, убей меня. Я больше этого не вынесу...
— Мне не позволили, — Оуэн похоронил её последнюю надежду одной фразой. — Я очень надеюсь, что ты правша.
Оуэн достал второй шприц, который лежал в футляре и всадил его плечо Маргарет.
— Я всё-таки не садист.
Морфин немного облегчил боль в руках, но не мог полностью избавить от неё. Оуэн туго перетянул жгутом верхнюю часть плеча, схватил скальпель и начал резать кожу в области под локтевым суставом. Полилась кровь. Маргарет верещала и на пределе своего голоса просила остановиться. У неё участился пульс, и она опять потеряла сознание. Дойдя до кости, Оуэн начал распиливать её дуговой пилой. У него не получалось, поэтому он занервничал и начал быстрее пилить. Кровь текла всё обильнее. Из его руки выпал инструмент. Операция пошла не по плану, и Оуэн впервые чуть не потерял привычное самообладание. Он запаниковал и испугался, что жертва может умереть от кровопотери, но всё-таки немного успокоился и закончил дело.
Когда Маргарет очнулась, её левая рука валялась на полу, а рана была обработана и замотана. Девушка безмолвно смотрела, словно сквозь своего хирурга, перчатки которого были испачканы то ли в крови, то ли в краске. Её взгляд не мог ни на чём сфокусироваться. У Оуэна дрожали пальцы, он судорожно покусывал губы.
— Не смотри на меня так осуждающе. Ты же и сама понимаешь, что это был единственный вариант. Уоллес отказался прерывать твои страдания. Да, были некие затруднения, но в итоге я успешно провёл операцию. Это была небольшая оплошность. Непредвиденная ситуация. Я никогда не ошибаюсь. Хватит так смотреть. Хватит! Прекрати, я сказал! — закричал Оуэн.
Он не мог оторваться от её лица, в котором ему мерещилось порицание и сомнение в его способностях. В порыве секундной вспышки ярости Оуэн вонзил в правый глаз девушки скальпель.
— Чёрт, чёрт! Что я наделал?! Мэгги, не умирай. Только не сейчас. Весь проект будет под угрозой провала!
Оуэн поспешно перерезал верёвки, поймал Маргарет, которая чуть не свалилась со стула, и аккуратно положил на пол. Её сердце билось всё медленнее, стремясь полностью прекратить свою работу. Оуэн попытался сделать массаж сердца, но оно остановилось, а дыхание девушки оборвалось. По соседней комнате разносились крики и проклятия, которые никто не мог услышать.
Через двадцать пять минут Оуэн с отсутствующим выражением лица и мобильным телефоном, который сразу спрятал в карман, остановился в дверном проёме комнаты. Он успел смириться с провалом и постарался выглядеть абсолютно спокойным, но пальцы его правой руки выстукивали по бедру каждые полсекунды.
— Честно признаюсь, что я сомневался в твоих принципах, поэтому на всякий случай в самом начале предлагал незаряженный пистолет. Было бы иронично, если бы ты меня, и правда, решил застрелить. Не думал, что ты продержишься до самой кульминации. Но твоя верность себе поражает до глубины души. Достойно восхищения. Мало кто ради своих убеждений готов позволить любимой девушке пройти через адскую боль и в итоге всё равно умереть. Только возникает вопрос, а стоило ли оно того? Стоило ли отстаивать свои идеалы?
— Ты заплатишь за всё, что сделал, — это было единственным, что сказал Уоллес, который уже растратил все эмоции.
— Это будет излишне. Достаточно того, что я проиграл тебе. Значит, пришла пора покинуть игру.
Оуэн достал из штанов пистолет, засунул дуло себе в рот и выстрелил. Из его затылка вылетело кровавое конфетти с кусочками мозгов. Тело рухнуло, а чёрные очки слетели с лица и разбились. На полу в красной растекающейся луже остались лежать чёрные осколки, в которых отражался белый потолок.