chapter 1
Кровь. Густая, липкая, чёрная кровь растекалась по бледному кафельному полу, образуя жуткие лужицы вокруг безжизненного тела. Маленькая Чхве Ён Хи, всего лишь пятилетняя девочка с растрепанными волосами и испачканным платьем, застыла, словно статуэтка, наблюдая за этой ужасающей картиной. Мать. Её мать лежала на полу, лицо искажено гримасой ужаса, глаза широко раскрыты, словно застывшие в немом крике. Губы шевелились, но звука не издавалось, только беззвучный, мучительный стон, вырывавшийся из её груди. Ён Хи протянула крошечную руку к матери, желая коснуться её холодной кожи, но невидимая стена остановила её движение. Тень, огромная, бесформенная, нависла над ними, заслоняя собой свет, окутывая их мёртвым холодом. Крики разрывали тишину, раздирая на части детскую душу, но они были лишь эхом, затерянным в пустоте. Крик был её собственным, потерянным в бесконечной темноте, крик, не несущий в себе надежды на спасение.
Резкий, пронзительный звон будильника - неприятный, оглушающий - вырвал Ён Хи из кошмара. Она лежала в кровати, вся мокрая от холодного пота, сжавшись в комок, тело дрожало, как осиновый лист. Ещё один кошмар. Уже третий на этой неделе. После исчезновения отца кошмары стали её постоянными спутниками, преследуя её, не давая ни минуты покоя. Они были не просто снами, а осколками ужасной реальности, которые проникали в её сознание, напоминая о пустоте, которая теперь заполнила не только её квартиру, но и её саму. Квартира казалась ей огромным, пустым гробом, где каждый угол хранил воспоминания об отце, каждом вздохе, каждом движении. Тишина, царившая в доме, была тяжелее любого грохота.
Умываясь холодной водой, Ён Хи пыталась привести себя в порядок. Зеркало отражало её бледное, осунувшееся лицо, глубокие тени под глазами говорили о бессонных ночах, проведённых в борьбе с кошмарами. Она видела в отражении хрупкую девочку, потерявшуюся в мире, полном жестокости и неопределённости. Аппетита не было. Холодильник был почти пуст - остатки вчерашнего ужина и пара заветных йогуртов. Завтрак был максимально простым: йогурт и несколько сухих крекеров. Еда казалась безвкусной, словно пепел во рту.
Она оделась. Чёрная юбка до колена, высокие белые носки, лоферы, белая рубашка под черной толстовкой. Немного косметики - слегка заметный тон, тушь для ресниц, чтобы скрыть усталость, блеск для губ, чтобы придать лицу хоть немного цвета. Волосы распущены, струятся по плечам, как тяжёлый шлейф за ней. Несмотря на всё, она старалась выглядеть хорошо. В этом была хоть какая-то стабильность, маленький островок в бушующем море беспокойства. Надевая наушники, она включила музыку - глухой, спокойный бит, чтобы заглушить шум в голове, шум, который постоянно подступал к ней из мрачной бездны её воспоминаний.
Музыка ненадолго отвлекла её от тяжёлых мыслей, но ненадолго. Вскоре воспоминания о найденном отцом файле вновь затопили её, возвращая к жуткой реальности. Зашифрованный файл, единственное, что осталось от отца, прежде чем он исчез. Записка с его почерком: «Найти правду. Они не должны узнать». Эти слова звучали в её голове, словно предостережение, словно крик отчаяния из глубин безысходности. Она представляла, как отец сидел за своим компьютером, шифруя информацию, прежде чем скрыться. Она чувствовала его страх, его отчаяние, и ужас от того, что он мог узнать. И теперь это бремя лежало на её хрупких плечах. Она чувствовала себя одинокой, брошенной в море неизвестности, с единственным маяком в виде зашифрованного файла.
Музыка сменилась бешено колотящимся сердцем, отбивающим ритм приближающейся опасности. Школа Юсон встретила её неприветливо. Здание было старым, потрепанным, с мрачными стенами. Разбитые окна, граффити на стенах, прокуренный воздух, бочки с окурками - это было не то место, куда она стремилась попасть. Но это была её новая реальность. Она вошла, словно в пещеру, наполненную тяжелым, вязким воздухом равнодушия и враждебности. В классе она столкнулась с осуждающими взглядами. Девушки, сидящие за партами, выглядели неопрятно, волосы грязные, одежда мятая. Многие из них курили, их лица были скрыты под капюшонами или капюшонами курток. Они казались потухшими, словно тлеющие угольки. На их фоне Ён Хи, со своим аккуратным, хотя и немного усталым видом, выделялась, как светлое пятно на тёмной холщовой картине. Только три девушки выделялись: несколько более ухоженные, сидящие вместе. Одна из них привлекла внимание Ён Хи - яркая, с рыжими, почти огненными волосами, и дерзким, независимым взглядом - Ли А Ён. В ней было что-то бунтарское, взрывное, что-то, что резко контрастировало с подавленным настроением остальных.
Учительница, женщина с усталым лицом и глубокими морщинами на лбу, провела стандартную процедуру знакомства. Её голос был монотонным, слова - безжизненными. Ён Хи почувствовала себя ещё более одинокой. Она отошла к окну, надев наушники, и наблюдала за школьным двором. Дождь моросил, превращая мир за стеклом в размытую картину серых тонов. Она чувствовала себя так же затерянной и незаметной, как капли дождя, стекающие по стеклу.
Внезапно все ученики в коридоре расступились, пропуская двоих юношей. Их появление было подобно внезапному шквалу, вырывающему из безмятежности и вгоняющему в оцепенение. Первый - Пи Хан Уль. Высокий, но не слишком, с каштановыми волосами, едва достающими до мочек ушей. В его волосах выделялись несколько белых прядей, словно вспышки молнии на тёмном небе. Он был одет в идеально выглаженную школьную форму, его осанка была безупречной, а выражение лица - суровым, почти холодным. В его глазах не было ни тени улыбки, только бесстрастное спокойствие, словно он был вырезан из льда.
Рядом с ним шел Ма Мин Хван. Невысокий рост, темно-синие волосы, уложенные в два аккуратных блока, подчеркивали его немного вызывающий стиль. На нём была модная панама, скрывающая взгляд, но не скрывающая лёгкой, почти насмешливой улыбки, которая играла на его губах. Его одежда - свободный, но стильный, небрежный, но элегантный стиль - резко контрастировала с безупречной формой Хан Уля. Это был стиль уверенного в себе плейбоя, намекающий на скрытую силу и беззаботность, которая могла оказаться обманчивой.
Они прошли мимо, оставляя за собой шлейф неприятного ощущения напряжения, оставляя за собой тяжелый осадок неизвестности.
-------
я все таки решила писать по дораме. опять блин у гг какой-то капец с родителями, надеюсь истории однотипными не получатся.