Правила выживания Джема Марти

Впервые Джем Марти сел в тюрьму, когда ему исполнилось 16 лет. Это была не совсем тюрьма, скорее колония строгого режима для несовершеннолетних, поскольку в стране, где проживал Джем, Фалсуме, совершеннолетними считались люди, достигшие возраста 19 лет.

Он не сопротивлялся. Он давно был осведомлен, что за преступления и нарушения закона может последовать наказание, а по причине сей и всегда заранее готовился к подобному повороту событий. Его специальность была ясна – обычный мошенник, ворующий у богатых людей кругленькие суммы. Он бы соврал, если бы сказал, что ему приносило невыносимое удовольствие видеть зелененькие бумажки в своих руках, однако и мечты купить виллу с огромным бассейном, который он сможет наполнить деньгами, иногда зрели в его мозгу.

Люди встречались разные. Иногда были хорошие, иногда плохие. Неизменным в их поведении оставалась неизведанная любовь к деньгам, которая заставляла искать способы пополнить свой кошелек. Так что и способности Джема видеть людей насквозь позволяли на подобном неплохо зарабатывать на жизнь. Чем плохие дяди всегда успешно пользовались.

В отличие от Алана Чали, обладателя кристально голубых глаз, Джем Марти имел вполне среднестатистическую внешность: иссохшее лицо, под стать сбежавшему тюремщику, 42 размер обуви, рост 172, карие глаза, вес 65 килограмм, да каштановые волосы. Так писали в его досье. Однако Джем Марти прекрасно знал, что похудел на 6 килограммов за эти 2 дня, в росте прибавил на 2, а нога увеличилась на размер, из-за чего теперь он был вынужден терпеть сдавливающую боль от несоразмерных ботинок. Впрочем, терпеть подобное оставалось не так уж и долго – они уже дошли до города. Оставалось дойти и до домика, в котором Марти сможет забрать пакет с новыми документами. Было даже интересно, какое имя у него будет теперь. Сколько бы он не менял личностей, каждый раз возвращался к любимому Джему Марти. Но на этот раз, он что-то уж сильно верил, все должно пойти хорошо. Впрочем, он последние годы только надеждами и выживал.

Насколько бы Алан Чали не был опасным, его голубые глаза имели слишком сильное влияние. С самого начала, стоило Джему встретить наемничка, они стали довольно неплохими приятелями. А Марти уж знал, как полезно иметь приятелей с подобными статьями, да еще и из соседних комнат. Конечно, их отношения еще не доросли до уровня "устроить революцию в тюрьме", однако уже тогда Джем понял, что Алан уходит с ним. Либо никто никуда не уходит. Правда Чали этого не знал, да и знать этому наемничку подобное заранее точно не стоило.

Алан спокойно осматривал лифт, читал правила техники безопасности, пока на лице его до сих пор было то до жути неприятное спокойствие. Раздражал он им настолько же сильно, как от подобного хотелось восхищаться. А так и не скажешь, что он убивал людей.

– Ты поплелся вместе со мной, – наконец прервал тишину Джем, не переставая сверлить взглядом. – Зачем?

Алан продолжал с невозмутимым лицом осматривать лифт, будто впервые оказался в подобном сооружении. На табло же медленно-медленно пробегали 3, 4, 5 этажи. Нужен был 7.

– Ты мне денег должен.

Алан был прав. Хоть Джем давно заприметил Алана Чали, до последнего не рассказывал, по какой причине нанял его.

Когда в тюрьме поднялась шумиха, план по побегу начал претворяться в жизнь. И именно тогда Джем, кажется, полностью отказавшись от реалистичности и трезвости мыслей, предложил Алану пойти вместе. Точнее предложил ему стать телохранителем, пока они не дойдут до города. И хоть Марти прекрасно понимал, что разговоры про деньги – всего лишь условности, и без них в мире криминала, убийств и воровства нельзя было обойтись. Не доверять людям – вот первое правило выживания Джема Марти.

Не успел он в полной мере повозмущаться на столь точное высказывание Алана, как дверца в кабину лифта распахнулась, и товарищи вышли в коридор.

В коридоре было довольно тихо. Звуки разносились только от открытия и закрытия дверей, а также из выбитого окна неподалеку, откуда слышалось пение птичек. Хоть на дворе и стоял конец августа, удивляло, почему птицы от прохлады не улетели до сих пор.

Джем поправил рукава рубашки, подошел к двери. Он давно не бывал в этом доме, из-за чего было даже боязно проверять. Однако не оставалось ничего, кроме как ускоряться под стуки сердца, ведь, так и казалось, в противном случае, даже в таком тихом коридорчике сбежавших тюремщиков заметят и сдадут властям.

Пару секунд он потоптался на месте, будто подбирая подходящие слова, с которыми объяснит Алану свое поведение, но в голову так ничего и не приходило. Страх, охвативший его от пяток до головы, был куда страшнее, чем казалось раньше. Чали же медлительность подобная утомляла, так что не оставалось ничего, кроме как брать ситуацию под контроль.

– Хватит. Открывай, – как и всегда, он сухо отрезал.

Что ж, под напором подобных глаз и вправду не оставалось ничего, кроме как повиноваться приказу. Джем настороженно обернулся на приятеля.

Алан не знал, что Джем уже давно планировал вытащить его из тюрьмы, как и не знал, что Марти ради этого потратил все оставшиеся сбережения, которые конечно же все равно сделал, не взирая на страшных мужиков, которые вытрясли из него до монеты. Но усталость от приключения была сильной настолько, что не оставалось ничего, кроме как раскрыть все карты и положить их на стол. Да, Алан Чали, твоя задница стоит намного дороже, чем нанять тебя в роли убийцы. Джем на мгновение стал слишком серьезным даже для себя.

– Не думай, что я боюсь тебя. И помогаю я исключительно из своей прихоти.

Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого Марти тут же повернулся к дверной коробке, пальцами начиная водить по ее периметру. Алан успел вопросительно прищуриться, пытаясь понять только что сказанные слова, однако удавалось подобное с трудным трудом.

Джем полностью ощупал дверную коробку, как подушечками пальцев почувствовал необходимую вещь. Он аккуратно отодвинул дощечку, доставая спрятанный пакет.

Это был хорошо запечатанный черный мешочек, внутри которого лежали бумаги. Он стиснул пакет в зубах, принимаясь не менее медленно и аккуратно возвращать дверную коробку в исходное положение. К счастью, удалось обойтись без свидетелей и лишнего шума.

Джем тут же, не раздумывая, отправился вниз по лестнице, не обращая внимания ни на вопросительный взгляд Алана, ни на чириканье птиц за окном, а также на любые другие звуки. Так и казалось, что волновали его лишь мысли и мешок в руках. А еще, чтобы никто не узнал, что Джем Марти что-то вытащил из чьей-то двери. Алану не оставалось ничего, кроме как отправится следом.

Марти остановился на лестничной клетке между 2 и 3 этажом. Было непонятно, почему его выбор пал именно на эту площадку, однако становилось очевидным, что он больше не мог терпеть любопытство, а также страх. Да, Джем был безумно напуган, ведь проворачивал всю сделку с документами дистанционно, так что не имел ни малейшего подтверждения тому, что его не кинули на бабки. Он зубами разорвал пакет, доставая оттуда бумаги.

Какое же облегчение. Он опустил плечи, ослабил хватку. Да, все было хорошо. Документы, документы, документы. Да, довериться другому было тяжело, но потраченные деньги и риск того стоили.

Алан, будучи сантиметров на 11 повыше Джема, сверху его головы не сдержал любопытства посмотреть, что заставило сердце спекулянта так стучать. И тут же потерял любой дар речи.

В руках Марти было два экземпляра полного пакета документов – один на Джема, другой на Алана. Алан взволнованно переводил взгляд с товарища на пакет, снова на приятеля, снова на пакет, не понимая уже ничего, что происходило.

Марти отделил свои документы от документов Алана, после чего, кинув такой обреченный взгляд, протянул товарищу бумаги.

– Да, денег нет, но вот, типа моя плата. Новая жизнь, начинай ее, как пожелаешь нужным, хочешь, вернись к хозяину, хочешь, вернись в тюрьму, хочешь, едь из страны, хочешь, сдохни. Теперь мы в расчете.

Джем не стал дожидаться, пока Алан сообразит хоть что-нибудь, так что, убедившись в том, что ничего не мешает начать жизнь с чистого листа, спустился дальше по лестнице.

Помимо медицинской книжки, паспорта, справок о состоянии здоровья, в пакете лежала и приличная сумма денег, которую точно хватит на первое время, чтобы обновить гардероб, а также снять комнату. Впрочем, среди бумаг было и заявление на прием в университет, а также ключи от машины. Насколько бы Джем по жизни не был резким и неосторожным человеком, он понимал, что, сбегая из тюрьмы, его явно будут искать, а по причине этой пришлось и экстренно искать способы переждать неблагоприятные условия. Именно поэтому он заранее подготовился к жизни нового Джема Марти немного под другим именем.

Этих денег при правильном использовании хватило бы растянуть даже на ближайшие полгода, но Алан уже понял пристрастие Марти небрежно обращаться с деньгами, так что не удивлялся подобным суммам. Он удивлялся не тому.

Джем сбежал по лестнице, весело передвигая ногами, как его резко окликнули:

– Один вопрос, один ответ, – сухо отрезал Алан, поворачиваясь к убегающему. – Ответь всего на один вопрос.

Джем догадывался, что ему станет интересно, почему ему помогают, но, по правде сказать, до последнего надеялся, что не придется отвечать. Подобная правда была слишкой приторной даже для любителя отвратного яблочного сока. Он повел носом, развернувшись лицом к Алану. И тут же в ужасе застыл.

Непоколебимый Алан Чали, последние 3 года отсидевший за наемничество, выглядел так взволнованно и жалко, будто впервые в жизни родители сказали, что любят его. Этот поникший взгляд с треском отпечатывался в голубых глазах, а губы, было видно, пытались проронить хоть слово, чего у них не получалось. И видно было, насколько же Алан потерян и не знает, что будет теперь.

Джем тяжело вздохнул. Да, он и сам прекрасно знал по каким причинам нанял Чали и довел до этого дома, однако из всех возможных спектров эмоций желал увидеть на лице наемника по крайней мере злость за ложь, сокрытие правды, возможно, агрессию, а не настолько откровенное отчаяние.

– Ну, давай, удиви. Задавай свой вопрос, – Он махнул рукой так, будто сдался. Хотя и под напором этих щенячьих глаз не сдаться было нельзя.

Алан подошел ближе, пристально-пристально взирая на Джема. Сердце от подобного залилось кровью, за это Джем и ненавидел себя больше всего – когда не надо, в его душе включалась эта придурковатая человечность, которая вынуждала помогать другим. И потратил же он дофига денег на этого наемничка, а мог еще год шиковать на курорте.

– Ты спасаешь меня?

Коротко, ясно, по делу, как Алан всегда любил. Чали перепуганными глазами глядел на Джема, кажется, впервые в жизни понимая, зачем тот вытащил его из тюрьмы. Да, Алан был рабом, на которого решили выместить все преступления и посадить. Насколько бы он не был кому-нибудь ненужным, его в любом случае будут искать, заставят вернуться обратно и вылизывать ботинки, именно так, как вылизывал их и Марти. В этом Джем был абсолютно прав: что Алан, что Джем, они оба были настоящим ничтожеством, которое цепляется за любую возможность заработать денег, чтобы выжить. Выжить... Это слово настолько сильно ударяло по барабанным перепонкам, что от подобных страстей тошнить начинало куда быстрее, чем от яблочного сока. Но в отличие от сока, "выжить" Джем не любил. Хотя и ожидать другой реакции от придурка напротив после двух дней безостановочного хождения, было нельзя.

Алан Чали с самого детства имел дело с драками, побоями и убийствами. Причиной подобному послужило рабство, в которое его родной папочка-алкоголик продал его взамен бутылочки. С тех пор он был мальчиком на побегушках, мойщицей чьих-то кишков, а также официантом и массажистом ступней, ну и как же без работника кладбища и подработок палачом. Алана никогда не считали равным себе, он всего лишь был удобной пешкой, так что и вытаскивать такую посредственность, как он, из тюрьмы, никто и не задумывался. А сейчас же он был почти что свободен. У него были новые документы, он мог изменить внешность, голос, страну. И начать абсолютно новую жизнь без рабства и жертвоприношения. Такая свобода явно свела с ума.

– Алан...

– Я раб. Ты это знаешь. Меня будут искать. Так что ты делаешь, Джем? Спасаешь меня?

– Я расплатился. Да, не деньги, но чем смог. Такова моя плата, я так плачу.

– Это так не работает!

Алан спустился на пару ступенек ближе, вновь свысока всматриваясь в глаза. И насколько бы он не был перепуганным, его голубые глазки все равно заставляли Джема онеметь.

– Документы не делаются за одну неделю, даже за две. Ты не мог резко сделать их, значит давно хотел, чтобы я пошел с тобой. Так что ты делаешь, Джем Марти, спасаешь меня? Зачем?

– Бойкий, поздравляю.

– Отвечай.

Джем усмехнулся. Будто он сам знал ответ на этот вопрос.

– Давай так, я тебя не спасаю, – он пальцем ткнул в грудь Алана, – а даю тебе шанс. А как ты им воспользуешься, твоя проблема. Чау!

– Зачем? – успевал он, когда Джем опять развернулся, принявшись и дальше спускаться по лестнице. И видно было, насколько Марти мечтал избежать подобного разговора. – В чем твоя выгода? Не поверю, что такой человек, как ты, будет делать что-то просто так.

Джем остановился, куда крепче вцепившись в перила лестницы. Он ожидал подобной агрессии от кого угодно, но точно не от Чали. Хотя, Алан ведь тоже был человеком, чего это тогда Джем Марти об этом забыл?

– Такой человек, как я... А какой я человек? Спекулянт? Вор? Жулик? Все делаю ради своей выгоды? Забудь это имя, Джем Марти. Никакого Джема Марти не существует, Джем Марти умер на 23 километре трассы, его труп обнаружили в сгоревшем автомобиле 39 часов назад. Рядом с ним была тюремная куртка, – он пальцами провел по своей рубашке, – а также телефон, в котором были все контакты его "помощников", – о6 обернулся на Алана, будучи куда страшнее и разъяреннее, чем минуту назад. – Джем Марти вынудил начать мятеж, в результате которого многие заключенные успели сбежать, в их число вошел и сам Джем Марти, – он подошел ближе, чуть ли в лицо Алану плевать не собираясь. – Джем Марти мертв, копы ликуют и радуются своего достижению, что этот гаденыш, разводивший людей на деньги, наконец-то сдох. Никакого Джема Марти БОЛЬШЕ не существует, поздравляю. Я ответил на твой "один вопрос, один ответ"? Ответил. Лимит исчерпан, теперь гуляй!

– Последнее! – Алан вновь догнал его, схватившись за руку, да еще и так крепко, что аж пальцы побелели, настолько важно было ему сказать. – Позволь пойти с тобой.

Не успел Джем опомниться, как он вместе с Аланом уже ехал в машине. Да, Марти определенно не знал, что творит.

Он уже давно планировал сесть в тюрьму и покончить с личностью Джема Марти. Джем Марти был негодяем, который до беспамятства поил жертв, а потом лазил по их вещам, в поисках записанных паролей и кодов от сейфов, не говоря уже о его умелой способности сквозь пьяный бред пострадавшего выпрашивать пароли. Джем Марти – это легенда обмана и ложной дачи показаний, который мечтал купаться в золоте и тонуть в зеленых бумажках. Он воровал, грабил, обманывал и истерично смеялся в лицо. Но, как и подобает главному антагонисту истории, должен был трагично умереть ради протагониста какого-нибудь копа, которому дадут премию, и умер. Джем Марти мертв. Джема Марти больше нет, хоть он и не ставка.

Единственное, о чем погибший Марти думал сейчас – это о том, что он совершает глупо-глупую ошибку, по странным причинам желая спасти тощую задницу Чали. Раз Алан изволил желание остаться с ним, приходилось на ходу придумывать трагическую историю гибели этого наемничка, хотя, на самом деле, сложнее было не найти где-нибудь труп, подкинуть его куда-нибудь, изувечить и так далее, а найти на все это деньги, потому что без денег Джем Марти вот точно останется на мели. Хотя успевал делать подобное и до этого.

– Неон Кант, – рассматривая листочки в руках, прочел Алан. – Это твое новое имя?

В его руках были документы: паспорт, справки, даже заявление на прием в университет. После своей смерти Джем Марти, а еще точнее, Неон Кант после смерти Джема Марти, собирался, отправиться в университет на отшибе, где он сможет обождать, насладиться спокойствием, а также подготовить почву для дальнейшего богатства. Джему, точнее, Неону, показалось разумным поступить в университет, где ко всему имеется бесплатное общежитие, а также неплохая стипендия, если немножечко постараться. Ему явно в ближайшее время ничем отсвечивать не стоило, так что и официально устраиваться на работу в том числе. Да и Джем скорее предпочитал наживаться на заработке других, а не зарабатывать самостоятельно, так что и Неон Кант искать работу в ближайшей жизни не планировал.

Академия, куда он отправился, находилась минут в 30 езды до города. В ней училось довольно огромное количество небедных студентов, родители которых посчитали неплохой затеей отправить своих детишек поодаль, в лес, где "ничего не будет отвлекать от учебы". Так что и план его был элементарно прост: найти богатеньких студентов, подружиться с ними, а после ближайшие пару лет шиковать на их сбережениях. А когда шумиха с побегом заключенных спадет, можно будет переходить и ко второму пункту плана – воровству денег "друзей" и побегу из страны. Фалсум Джему (а может и Неону) слегка поднадоел.

– Значит так, – он крепче сжал руль в ладонях, наблюдая за движением на дороге. – С этого дня никакого Джема Марти не существует. Ты не знаешь, кто это такой, я не знаю, кто это такой. Есть я, – Джем мельком посмотрел на Алана, тыкая в себя указательным пальцем. – Неон Кант. Студент, 20 лет, первокурсник, приехал из маленького поселения в районах владения города Мику, мама работает учителем в сельской школе, отец – капитан корабля, которого я вижу раз в год. Я – хороший, спокойный, тихий мальчик-лапочка, который не знает, что такое агрессия и драки. Это ясно?

Алан кивнул.

– Теперь ты, – Джем с коленей его стащил паспорт. – Поздравляю с рождением, теперь ты – Зен Кант. Мой младший братик, тебе 18 лет, ты – хороший, спокойный, тихий мальчик-лапочка, который НЕ ЗНАЕТ, что такое агрессия и драки. Ясно?! Мы приехали с тобой в университет по квоте, чтобы учиться и получать новые знания, потому что мы кто? Правильно, парни из маленького городка, которым нужны возможности. Понятно?

– Понятно.

– Так как тебя зовут?

– Ал... Зен. Зен Кант.

Неон так внимательно осмотрел Зена с головы до ног. Тяжело вздохнул. Он и сам до сих пор не понимал, почему все это с ним происходит, слишком сложно и тяжело. Тем более, он не понимал, почему был столь уверен, что Алан и изначально бы пошел за ним, в противном случае не находилось ответов, почему Джем Марти просил сделать так, будто они с Аланом Чали братья. Хотя так было проще со многими документами, а также с историей их рождения, жизни, семьи. Так и казалось, что бывший Джем Марти полностью решил посвятить свою жизнь Алану Чали, а теперь и "до гроба любимому" брату Зену.

– А что... что с хозяином... – судорожно сжимая медицинскую справку, пролепетал Зен.

Если бы Джем не сидел с Аланом в тюрьме, не видел, как тот до смерти забил охранника на входе, а также лично не ощутил бы прикосновения его пальцев на шее, он мог бы подумать, что Зен и вправду всего лишь шестнадцатилетний подросток, немного забитый жизнью. И эти сведенные плечи, и этот потухший и усталый взгляд. В каждом неприметном движении Зена Канта бывший Джем Марти видел только себя – такого же ничтожного человека, существование которого было бессмысленно вдвойне. Но, как и подобает неправильному повороту событий, Джем Марти умер, а вместо него появился Неон.

– Не волнуйся. Я решу эту проблему, ты сиди и не рыпайся, это все, что я от тебя прошу.

Джем знал, что врет сам себе. Хоть он и был заядлым мошенником с неплохим стажем, переходить дорогу некоторым личностям было трудно даже ему. А, как выражается Алан, "хозяин" был не того поля ягодой, с которой можно играться. Но запутать след определенно шансы есть. И за это новоиспеченный Неон Кант непосильно сильно ненавидел себя – он был готов отдать все имеющиеся деньги ради младшего братика.

– Почему ты помогаешь мне? – вновь так поникше спросил Алан. Насколько бы он не был готовым соглашаться на условия игры, он все равно не находил ответа. – Почему?

Джем, а может и Неон, не хотел отвечать. Тот ответ, который крутился у него на языке, явно не был предназначен для нежной души Алана Чали, однако и молчание было отвратительным настолько, что Неон начинал автоматически искать глазами заправку, только чтобы купить яблочный сок и заткнуть им мысли.

– Элементарно просто, я не помогаю. Я делаю так, как удобно мне. Плюс, я уже отвечал на этот вопрос.

– Ты сказал, что это потому что ты такой же ничтожный и жалкий, как я. Что это значит?

– СЛИШКОМ много из тебя слов за последнее время. Раньше ты не был настолько разговорчивым, – он посмотрел на Алана, пока тот крепче сжимал документы в руках.

– Ответь, почему.

– Я не отвечу. Не проси.

– Ты хочешь купить меня? Стать моим хозяином?

– Ты похож на собаку или что? Почему делаешь вид, будто у меня твой поводок, думаешь, мне нужны твои благодарности, твоя послушность? Хозяин, серьезно? Не произноси эти слова при мне. Послушный песик... – как же яро он скалил зубы. – Это было нужно Джему Марти, беглецу и вору Джему Марти! Но Джем Марти мертв! Я ничем не был лучше наемника Алана Чали, раз убил Джема Марти. И раз ты решил, что хочешь остаться с Неоном Кантом, стать младшим братом Неона Канта, значит мы продолжаем серию убийств, и убиваем Алана Чали в том числе. И ты забываешь слово "хозяин" и узнаешь слово "нормальная обычная семья".

Алан поднял такие взволнованные глаза, будто ждал подобных слов все свое существование.

– Ты будешь моей новой семьей?

– Через 45 часов труп Алана Чали обнаружат в лесу, недалеко от 56 километра трассы. Алан Чали бежал из тюрьмы, шел по трассе, но после, завидя копов, решил бежать в лес, где, зайдя слишком глубоко, его разорвали дикие волки, оставив от Алана Чали всего лишь мизинец левой руки. Теперь я спрашиваю тебя, Зен Кант, готов ли ты пожертвовать мизинцем, чтобы убить Алана Чали и начать новую жизнь?

– Мизинцем?

– ЧЕРЕЗ 44 часа и 59 минут труп Алана Чали обнаружат в лесу, недалеко от 56 километра трассы! – громче повторил Джем. – Алан Чали бежал из тюрьмы, но его разорвали дикие волки, от Алана Чали остался всего лишь кусок кожи, – он схватился за его руку, потянув на себя. – Гребанный штрихкод, потому что Алан Чали был всего лишь рабом, товаром, который в связи с неправильными условиями доставки до хозяина, приехал не в том виде! – он с треском уронил руку, пытаясь отдышаться от собственной злости. – Я ЕЩЕ РАЗ спрашиваю ТЕБЯ, Зен Кант, от чего ты готов отказаться, чтобы стать моим братом, у которого есть мама-учитель и отец-капитан?

– Ты хочешь, чтобы я от чего-то отказался?

– УБЕЙ, РАЗВЕ НЕ ЭТИМ ТЫ ЗАНИМАЛСЯ! – он ударил по рулю. – Если хочешь остаться со мной, подумай, кто такой Алан Чали и какова его цена, а после продай мне жизнь Алана Чали. И убей его окончательно, докажи мне, что Алана Чали больше нет, что он на 56 километре трассы разорвали дикие волки. Это будет твоя плата за жизнь рядом со мной, – Джем повернул на Алану голову. – Если тебе так нравится иметь хозяина, считай, что я тебя покупаю, собака.

Прошло уже 2 дня, как Неон и Зен приехали в маленький городок под названием Мор. Именно недалеко от этого городка находилась так называемая академия Мор, где Джем Марти собирался учиться ближайшие пару лет.

В первый же день Джем Марти, а точнее, Неон Кант, арендовал квартиру на день, чтобы наконец-то иметь возможность помыться, а также нормально поесть. Пока Зен развлекался с мылом и наслаждался кипятком в ванной, он успел дойти до ближайшего магазина, закупиться продуктами, купить хоть какую-то одежду на первое время, а также краску для волос. Джем Марти множество раз становился другими личностями, так что и сегодня он собирался сделать Неона Канта и Зена Канта одинаково русыми братьями.

Он вошел в ванную комнату, пока Зен так и продолжал полностью обнаженным отмывать приевшуюся грязь на конечностях. И сделал это, совершенно не собираясь как-либо реагировать на выкрики насчет личного пространства и взломанного замка. В тюрьме были другие порядки, речи об уединении, а особенно об индивидуальном душе, не шло. И хоть Неон понимал, что теперь ему нет необходимости точно также вынуждать себя отказываться от личного пространства, ему было плевать. У него была цель, у Зена не было ничего. И "пока младший братик" прогибался под жестокость и наглость "старшего", надо было успевать пользоваться.

Зен сидел в ванне, ближе прижимая к груди колени, пока вода медленными струйками продолжала стекать по его рукам. Неон поставил пакет с вещами на тумбочку около раковины, принимаясь доставать краску для волос, а также натягивать на руки перчатки.

– Поворачивайся спиной, – сказал он.

Для Зена подобного рода заявления были максимально неприятны. После того, как хозяин говорил Алану поворачиваться спиной, ему несколько дней подряд приходилось терпеть либо последствия плетей на спине, либо боль чуть выше нижних конечностей. Безупречные голубые глаза делали его привлекательным настолько, насколько пробуждали в других людях зверей, способных сжечь мосты ради добычи. Так что и способы издевательств на его теле были довольно разнообразны – зависели от настроения.

Зен нехотя повернулся спиной, пока из крана продолжала громко бежать вода, а плечи сильнее напряглись из-за страха, что ему причинят страдания. Хоть Алан Чали и был наемным убийцей, контролировать его мог только хозяин, как и издеваться любыми способами мог только он. А теперь же, когда Джем Марти умер, а вместо него появился Неон Кант, Зену начинало казаться, что Неон Кант новый хозяин, ослушаться которого было нельзя.

Неон подошел ближе, пока от каждого шороха и порыва ветра позади спины Зен сжимался и еще сильнее. Сердце этого наемника рефлекторно устремилось в пляс, испугавшись, что теперь ожидают только беспощадные удары в спину.

Однако Неона это не интересовало. Это могло бы заинтересовать Джема Марти, если бы Марти заплатили за издевательства неплохо деньжат, однако Неон Кант желал просто покрасить голову младшему брату.

Неон грубо, без какой-либо цензуры, за волосы потянул голову братца выше, пока шея его не уперлась в грудь, и Неон не имел возможности в полном объеме видеть эти до боли яркие голубые глаза. Он стоял над телом Зена минуты две, пока братья Кант молча смотрели друг на друга, будто взглядами понимая всю тщетность жизни и попыток жить.

Зену было больно. Неон так сильно задрал его голову, так больно вцепился в волосы, что по-хорошему надо было бы втащить ему и отстоять свои права, однако, несмотря на дикую боль в кадыке, на зудящие раны от кипятка, который пошел из крана, он продолжал молча смотреть наверх, на брата, на Неона, на Джема. И было неизвестно, сколько у человека над Зеном есть еще лживых имен.

Неона же бесили эти глаза настолько сильно, насколько он хотел в них смотреть. Голубые, подобные бездне, океану. Для Джема Марти до сих пор оставалось загадкой, как у человека могут быть настолько яркие глаза. Казалось, что в них вставлены светодиоды, потому что даже в сумрачном свете лампы, эти глаза были слишком яркими даже для Джема. И от этой загадки, от непонимания, Неон хотел крепче стиснуть голову Зена в руках и разорвать на части от ненависти к подобному цвету.

Он вздохнул, ослабив хватку. Голова Зена машинально опустилась вниз, что теперь он мог нормально дышать, а также сделать воду в кране не настолько горячей. Он принялся намазывать краску ему на волосы, пытаться равномерно распределять по всей длине, пока этот наемничек продолжал молча смотреть вперед на плитку в ванной. Неон же мельком перевел взгляд на изуродованную спину Зена.

Вся спина была в шрамах. Сложно было сказать, что именно предыдущий хозяин делал, однако было очевидно, что ничего хорошего. Наравне с длинными шрамами, будто от плетей, на спине были и мелкие шрамы от порезов, а также от ожогов, пуль и даже укусов. Наемничество явно для Алана Чали не было большим удовольствием. Но Алан Чали умер. И это был факт.

– Как я и сказал, труп Алана Чали нашли 6 часов назад в лесу. От него не осталось ничего, кроме куска кожи с руки, – Неон перевел взгляд на перемотанную руку Зена, где еще недавно была татуировка дракона со штрихкодом. – Я крашу тебе волосы, также в ближайшие дни надо купить линзы, будешь надевать их каждый день. Никакого Алана Чали больше нет. Он умер. Никакого хозяина больше нет. Есть только ты, Зен Кант. И я, твой старший брат, Неон.

– Линзы? Зачем они мне?

Неон поднял его голову за волосы, вглядываясь в лицо. Коварная капля краски попала в глаз, что Зен начал безостановочно быстро моргать. Он тут же снял перчатку с руки, пальцем указывая на лицо младшего братца.

– По этой причине.

Он обратно надел перчатку, принимаясь и дальше распределять краску по длине волос, Зен от этого сжался сильнее, испугавшись будущего. Он понял, что Неон намекал на его невероятно яркий голубой цвет глаз, но это не делало никого спокойнее. Алан Чали никогда не был свободным, всегда следовал указаниям хозяина, так что и в случае с Неоном не оставалось ничего, кроме как делать, что говорят.

– У тебя есть рот, – прерывая усыпляющую думу, вдруг начал Неон. – Рот – это такая штука, которой можно издавать звуки и говорить о своих желаниях. Пользовался когда-нибудь? – тишина. – Тогда объясняю, никто не имеет права заходить в ванную комнату, пока ты моешься, если ты этого не хочешь. ОБЪЯСНЯЮ, никто не имеет права задирать твою голову и просить повернуться спиной, если ты этого не хочешь. Никакого хозяина нет. Я не твой хозяин. Ты – человек. Ты – минимум мой младший брат. Ты понял, что я сказал?

– Понял.

– Неуверенно. Слишком неуверенно, – он нагнул голову Зена и вновь посмотрел в эти бездонные глаза. – Я тебе не верю.

Неон отпустил голову, весело похлопав братца по волосам, после чего подошел к зеркалу около раковины, принимаясь и на свои волосы наносить остатки той же краски.

Зен тем временем наконец отошел от резкости нового хозяина, выключил кран, вышел из ванны, поспешно обтираясь полотенцем. Неон и вновь мельком кинул взгляд на его перебитый торс, да на бинты по длине всего рукава. Да, Неон лично отрезал Зену кожу, лично взял плату за "спасение".

– В пакете одежда, – пытаясь игнорировать чувства собственного негодования, продолжал Джем. – А те тряпки, в которых мы пришли сюда, отдай мне, я сожгу их к чертовой матери. Краску с волос смой через 20 минут.

Зен подошел к пакету, поспешно доставая оттуда вещи. Это были обычные спортивные штаны, обычные серые, синяя и черная лонгсливы, а также пара комплектов носков и нижнего белья. Он натянул штаны, после чего, секунд 5 молча посмотрев на то, как Неон красит волосы, вышел из ванной.

Еще через пару часов, после того, как волосы были успешно выкрашены и ребята наконец-то поели хоть что-то, они отправились в магазин. Им нужно было прикупить больше одежды, сумки для университета, а также тетради, ручки и далее по списку. У Неона было не так много денег, чтобы распыляться ими направо и налево, однако некоторые траты, такие как обувь, были крайней необходимостью, потому что Неон и Зен Кант были братьями, у которых был дом, родители, а значит и вещи.

Зен все смотрел на него, пока тот выбирал себе тетради, да никак не мог понять одного – куда делась машина. До этого из Тимора в Мор они приехали на приличной красивой тачке, в которой пахло новизной и богатством, а сейчас "братья" были вынуждены доехать до закупочной панели, как торговые центры назывались в Фалсуме, на общественном транспорте, как самый обычный народ.

В Море было не так много закупочных панелей, от силы всего две. Однако именно в этой Неон намеревался докупить необходимые вещи, а также линзы.

Несмотря на то, что сейчас Зен ходил по магазину в солнцезащитных очках, ему в любом случае требовалось приобрести линзы, поскольку настолько яркие голубые очи сразу бросались в глаза, как и отвести от них взгляд было очень и очень трудно. Уж Неон знал об этом, потому что именно этим глазам Алан должен был быть благодарен, что Джем вытащил его задницу из тюрьмы. Да и, честно признаться, Неон бы не хотел показывать эти глаза другим. Насколько бы он не делал вид, что похоронил Джема Марти, Джем Марти всегда был меркантильным, скупым и алчным, так что и эти безупречные глаза могли принадлежать только ему. Жадине Марти! Неон Кант до сих пор безуспешно боролся с чувством собственничества.

Длинный лонгслив черного цвета не по размеру скрывал шрамы и бинты на руках, так что точно рассказать о биографии Зена или Неона было нельзя, а такое не могло не радовать.

Зен внимательно наблюдал за действиями хозяина. Да, возможно, с особенностями психологического развития, он начал считать его новым хозяином. Может быть было так по причине того, что Зен иначе просто не мог – уже не помнил время, когда им никто не владел, а может подобная ассоциация просто позволяла чувствовать себя хоть в какой-то душевной безопасности. Неон Кант, как и Джем Марти, не был добрым, чутким и прекрасным человеком, за которым хочется идти, однако почему-то Алан Чали все равно ему доверился.

В тот момент, когда Джем на заправке около двух минут стоял над раковиной, по пальцам пытаясь что-то сосчитать, а потом и вглядываясь на оставшиеся пару бумажек, Алана озарило, что у этого мошенника не было никаких денег, что идет он куда-то, совершенно неуверенный, что дойдет. Его страх в глазах остаться без гроша, его постоянные счеты в голове насчет 5 бумажек заставили усомниться в том, что Джем сможет отплатить за охрану. Но Марти не показывал виду, он не показывал, что боится, что боится, что его убьют, даже когда Алан заснул, Джем спокойно охранял его сон, хотя мог сбежать и быть уверенным в том, что его не найдут. Он знал, что у него не было денег, как и Алан понял это наверняка. И, осознав всю тщетность и тленность ситуации, оставалось всего лишь идти и верить, что Марти знает, куда идет.

Зен изредка отводил глаза в сторону на полки, на одной из которой были интересные наклейки со странным существом. Существо это напоминало медведя, перемешанного с собакой и уткой. Он крутил голову и так и эдак, все не в силах понять, что это за диковинная зверушка. Неон, заметив этот блуждающий взгляд, усмехнулся и еще истеричнее, чем всегда смеялся с Алана. А теперь уж и с Зена Канта.

– Младший братик захотел наклеечки? – он подошел ближе. – Смотри не расплачься, что денежек на них нет.

Зен наконец отошел от усыпляющих мыслей, покачав головой. Ему было не до наклеек.

– Значит так, – сказал Неон, выходя из закупочной панели. – Сегодня мы спим в той квартире, завтра едем в академию Мор. Завтра же ты одеваешься, как культурный человек, напяливаешь линзы и ведешь себя, как лапочка. Я попробую договориться, чтобы тебя взяли в университет. Но не обещаю. Если ничего не выйдет, будешь спать на улице и доедать сухари за голубями. Денег на аренду квартиры лично у меня нет, а работать идти тебе я бы не рекомендовал.

– Понял.

– Опять твое понял. Бесишь, собачка... – Неон крепче сжал ручку пакета, да оскалил зубы. – Перестань так говорить. Говори хотя бы "хорошо", что ли.

– Пон... Хорошо, – он так взволнованно посмотрел на братца. – А где машина?

– Я ее продал.

– Продал? Уже?

Неон не стал отвечать на столь каверзный вопрос, вместо этого достал из пакета пачку сигарет, протянув ее Зену.

– Ты знал, что курить – вредно?

Зен не видел, что Неон купил сигареты, а от этого почему-то стало страшнее. Он еще не до конца понимал, кто такой Неон или Джем, а по причине сей и боялся делать какие-либо резкие телодвижения. Слишком податливое состояние пряталось под предлогом, что Неон теперь новый хозяин. Головой он понимал, что это не так, но все равно не мог выбросить эту коварную мысль из головы.

– На, – и опять Неон что-то пихал Зену. – Если уж и хочешь сдохнуть, кури хотя бы эти, а не чужие окурки с земли. Мерзость.

Зен медленно взял из рук Неона упаковку, после чего тихо и жалко произнес новое обязательное слово для хозяина:

– Хорошо.

Вечером того же дня Зен сидел на диване, внимательно изучая журнал, который ему вручили, пока Джем в это время готовил ужин.

В голове происходил настоящий бардак, в мыслях было так много слов, что отличить из бесконечного словосочетания хоть какие-то отрывки фраз, было крайне затруднительно. Неон постоянно думал и о побеге из тюрьмы, и о статьях, в которых рассказывалось о гибели Джема Марти. Где-то в голове понимал, что в ближайшее время даже если его будут искать, все это будет крайне безуспешно, а где-то понимал, что ему в любом случае придется прятаться всю жизнь. Да и что делать хотя бы с тем же Аланом, точнее, Зеном, который изначально не входил в планы?

Он нарезал овощи, наблюдая за тем, как младший братец внимательно смотрел журнал, который ему вручили. Зен ничем не отличался от послушной собаки, которая выполняла любой приказ хозяина – сказали не мешать готовить, потому что Джем не собирается доверять свою пищу какому-то убийце – Зен не мешает. Сказали изучать журнал про академию Мор – он изучает. А что уж говорить о магазине, в котором он такими детскими глазками смотрел на разноцветные наклейки, будто попал в мир с игрушками. Вроде Алану Чали и было 20 лет, все равно казалось, что по уму ему не больше 12. Впрочем, если вспомнить хотя бы ту его черту, под названием "я убивал людей и доставал их кишки", подобное никак не коррелировалось с тем образом Зена Канта, который Неон видел сейчас. Это бесило слишком сильно, потому что Неон еле сдерживался от одурманивающего желания из этой мягкой глины слепить себе послушного песика, держать наемничка в ежовых рукавицах и сделать из него непробиваемого телохранителя, который будет сворачивать другим шеи, что упростит задачу добычи денег... Он перевел взгляд на пакет неподалеку. Так тяжело вздохнул. Да, Джем Марти определенно до сих пор был жив в нем.

Он вытер руки полотенцем, после чего подошел ближе к пакету и взял оттуда предмет.

Зен продолжал увлеченно читать об академии Мор, поскольку ему поручил изучить информацию о ней досконально, а также определиться, какими достижениями будет обладать Зен Кант для столь великого учреждения.

– На, – опять Неон что-то протянул. – Опережу вопрос, что с этим делать: налепить себе на лоб, снимать штаны и бегать. Для тебя ОБЪЯСНЯЮ, что это был сарказм, а не наводка к действиям.

Зен оторвался от чтения, так осторожно взял из рук Неона предмет. И опять же на лице его была эта раздражающая спокойность.

– Это... наклейки? – так взволнованно посмотрел он на него.

Неон закатил глаза. Если слово "выживать" бесило его до состояние опьянения, то эти щенячьи голубые глазки Алана бесили куда сильнее даже яблочного сока, потому что именно эти глаза пробудили в Джеме Марти странное желание помочь, сострадание, из-за которого теперь приходилось разбираться с говницой из прошлого наемничка, а также продать машину. Раньше в планах Джема было спокойно учиться в университете, возможно, подцеплять богатых девушек и возить их на тачке, возможно, найти друзей, у которых потом украсть деньги. Но с появлением Алана наперекосяк пошло совершенно все: заначку пришлось потратить на трупа, о котором он договорился с целью инсценировать смерть Алана Чали, на расходы на одежду, еду, воду, любые вещи, которые нужны будут Зену. А машину пришлось продать, чтобы до конца рассчитаться за подкиданный труп, а также чтобы остатки с этих денег отложить в конвертик для ректора академии. Да, Неон собирался обеспечить место Зену в академии за платно. И ни о какой стипендии речи идти не могло, и еще одна головная боль на придумывания... А чего только стоил годовой набор цветных линз, кстати, карие, под цвет глаз Неона, они ведь с Зеном, якобы, братья, даже это сраное наваждение в магазине, из-за которого он купил наклейки! Джем Марти бы убил нынешнего Неона Канта за расточительство и траты на других. Но Джем Марти умер. Теперь быть только Неон.

– Не смотри на меня так, будто я подарил тебе дом, – он еле сдерживался от злости на самого себя. – Это просто наклейки. Просто так. Это называется подарок, слышал когда-нибудь о таком? Это когда человек ПРОСТО ТАК дает тебе что-то, потому что ЗА-ХО-ТЕЛ, а не потому что ждет, что ты ему что-то дашь ВЗАМЕН. Если ты не заметил, по документам у Зена Канта, моего младшего любимого братика, сегодня, 28 августа, день рождение. И да, ты ОБЯЗАН запомнить эту дату, потому что ты что? Правильно, ты РО-ДИЛ-СЯ в этот день. В обычных нормальных семьях в этот день люди дарят друг другу подарки, и также говорят прекрасные одобрительные слова. Это называется НОРМАЛЬНАЯ жизнь, ОБЫЧНОГО человека! Так что поздравляю, теперь ты официально совершеннолетний и свободный гражданин нашей страны, можешь плясать. И даже не под дудку, черт, – он фыркнул, отправившись доготавливать ужин.

Зен смотрел на эти детские наклейки, да все никак не мог понять, почему он просил остаться с Неоном, почему он больше не жалеет о своем решении. И почему ему начало казаться, что новый хозяин не такой плохой.