Правила выживания Джема Марти

– Картой или наличными? – спросила девушка на кассе.

Видок ее был потрепанный. Явно она работала уже больше 8 часов. Хотя, если сравнивать ее внешний вид и внешний вид Джема, еще можно было недурно поспорить, кто из них двоих выглядел хуже.

Разбитая губа, ссадины на лице, будто по физиономии Джема проехался грузовик, причем несколько раз в разные стороны. И это еще умалчивая о побитых костяшках, окровавленных ступнях от безостановочного хождения, а также о том, что скрывается за тканями увесистой рубашки. Да, ее видок и рядом с Джемом не стоял.

– Наличными.

Руки Джема Марти тряслись от холода. Он судорожно засунул ладонь в карман брюк, пытаясь достать хотя бы одну бумажку – пальцы онемели и опухли, из-за чего любое движение было затруднено. Денег было немного, этих жалких пяти листочков не хватило бы даже на проезд, если бы Джем был один. Однако в этот раз, по всей видимости, некоторая черта, в роду называющаяся "человечностью" проскочила и в перекоцанном мозге Джема Марти. Иначе не находилось разумного объяснения, по каким причинам он позволил Алану Чали пойти вместе. Хотя, на самом деле, это уже было неважно. Главное, что с умениями Алана драться, держать нож в руке и одним видом отпугивать чужаков, Джем чувствовал себя хоть в каком-то подобии безопасности. Хотя бы до первого города.

Трясущимися руками он протянул несчастные бумажки девушке, уже ощущая вкус приторного яблочного сока на губах. Он был голодным. Долгая дорога по холодной земле без возможности согреть руки даже о собственное тело сделали свое – тепло заправки ощущалось, как долгожданный кусок пирога, а от этого и бессилие чувствовалось сильнее. Есть и спать – даже не любимых бумажек Джем Марти сейчас хотел больше всего на свете. Да и ограбить ту же кассу было бы глупее всего, что он сделал позавчера.

Девушка взяла деньги, поспешно упаковывая товар в пакет. Несмотря на то, что покупал Джем исключительно две мелкие булки, кажется, с яблочной начинкой, бутылку воды да картонку с яблочным соком, ему все равно предложили бесплатный пакет. Подобное не могло не радовать – хоть пакет и был маленьким, он все равно был. Теперь у него было хотя бы что-то из вещей.

Губа была разбита, как и нос. Выйти на улицу из теплого помещения заправки было самой глупой и мертвецки дурацкой ошибкой. Пощипывающими движениями холод подкрадывался выше к носовым пазухам, от чего и казалось – еще немного, и кровь польется из ноздрей. Алан мельком посмотрел на Джема, успевая около мусорки докуривать чью-то сигарету. Он и не предполагал, что за все эти дни курить захочется настолько сильно, что он опустится до сигарет с земли.

– На, – протянул Джем упаковку с булкой. – Ешь.

Алан сидел на скамейке, до сих пор ощущая запах выкуренной сигареты. За последние дни он прошел так много, как не ходил даже на тренировках хозяина. Он озадаченно посмотрел на Джема. Насколько бы этот Марти не был противным и меркантильным снобом, он вызывал доверия куда больше, чем люди, оплачивающие заказы вперед. И это чертовски пугало.

– С голода помрешь, – Джем еще ближе тянул булку, присаживаясь рядом. – Жри, пока дают. Через минуту перестану быть таким щедрым.

Хоть этот Марти не любил грамотно выбирать выражения, провокация сработала – Алан нехотя взял булку, принимаясь варварски расправляться с упаковкой. Все-таки и он чересчур сильно хотел есть.

– Спасибо, – коротко и ясно сказал он.

Джем усмехнулся. Алан и с самого начала был довольно некрасноречивым парнем, однако видеть его таким даже в разгар паники и бегов, было забавнее вдвойне. Вызывал он исключительно чувства умиления своей легкостью, за которой скрывался настоящий монстр, при неправильном обращении с которым точно настигнет смерть.

Джем достал из пакета упаковку яблочного сока, начиная пытаться вставить маленькую трубку в картон. Пальцы продолжали не слушаться, трястись, пока кожа и вовсе обветрилась до покраснения. Однако ему это было уже не важно. Он устал и просто хотел выпить яблочный сок.

Если выбор стоял между здоровой пищей и самым дешевым яблочным соком, Джем всегда выбирал яблочный сок. На любой заправке, в любом магазине, в который он заходил по дороге, неизменным был яблочный сок. Хотя бы одна стабильно отвратительная штука в этом прогнившем и жалком мире.

Это был ужасный напиток, от которого за километр несло химией и чересчур сладким сиропом. Он обожал выпивать его залпом на голодный желудок, а потом по несколько часов отходить от резкого воздействия сахара на мозг. Голова в такие моменты начинала непосильно гудеть от сладкого, а во рту, перемешиваясь с проходящими мурашками по коже, возникал рвотный рефлекс. В такие моменты сильнее обычного хотелось вырвать волосы на голове, только чтобы неприятная кислота не была настолько омерзительной. Хотелось поскорее выпить минимум 5 литров воды, чтобы угомонить внезапный наплыв мыслей. Но как бы сильно Джем ненавидел яблочный сок, как бы мало денег он не имел, в любом случае он всегда покупал именно его. Чувствовать тошноту от сока было куда веселее, чем стонущую боль от ссадин и синяков.

Джем достал из пакета листовку, которую успел стащить около кассы, пока продавщица отворачивалась, чтобы взять пакет. На листовке было написано что-то наподобие "добро пожаловать во владения города Тимор! Лучшие парки страны...", однако интересовала по большей части карта, на которой показывали дорогу до города.

– Часов 5 еще, – так тихо произнес он, сам не ожидая, что заговорит. – Дойдем, и я рассчитаюсь.

Алан достал из пакета бутылку с водой, открутил колпачок, даже не взглянув на Джема. Этот Чали настолько быстро управился с единственной пищей за сегодняшний день, что и ни о каких деньгах желания думать не было. Голод, холод – настоящие испытания на выносливость, их не выкупить никакими деньгами. Он тяжело вздохнул, кажется, в выдохе своем вымещая все возможные страдания за предыдущие дни.

– Не рассчитаешься, – сухо отрезал он. Джем взволнованно поднял голову, но на Алана сил посмотреть так и не нашел. – Я понял, что у тебя нет денег еще 3 заправки назад.

Тишина. В обычной обстановке Джем бы начал оправдываться, просить о пощаде, делать хоть что-нибудь, только чтобы серьезные дядьки, которым он перешел дорогу, не свернули шею. Но с Аланом было все по-другому, почему-то именно его Джем хотел бояться меньше всего. И именно ради него он делал чересчур необдуманные вещи даже для Джема Марти.

– И что сделаешь? Убьешь меня?

Вопрос звучал отчетливее каких-нибудь настенных часов. Алан проигнорировал колкость, вместо этого сделал такие громкие глотки воды, будто не пил целую вечность, после чего нехотя перевел взгляд на не менее задолбавшегося Джема.

Сердце должно было стучать, но Марти выглядел слишком спокойно. Он медленно перевел взгляд на Алана, осматривая товарища с головы до ног: вся та же повязанная куртка на бедрах, чтобы скрыть инициалы тюрьмы, остатки засохшей крови на шее после драки с охранником, смыть водой которые не получилось. Единственное, внимание цепляли яркие голубые глаза. Именно этим глазам Алан должен быть благодарен, что Джем смилостивился вытащить его из тюряги. Он так и продолжал молча смотреть, пока Алан крутил затекшей шеей, не менее долго вставал. Чали знал, что Марти спросил подобное скорее чтобы спросить, а не потому что от этого вопроса зависела чья-то жизнь. Если бы Алан хотел, он бы избавился от него еще 3, нет, 4, да даже 5 заправок назад. Да и будто резонно было хоть как-то проявлять агрессию в сторону друг друга. Ни у Джема, ни у Алана не было ничего. А очередной труп явно ничем не поможет замести следы побега.

– Пошли, – и снова коротко и ясно сказал Чали.

Джем Марти планировал побег из тюрьмы еще до того, как в нее сел. Он был достаточно частым гостем в подобных учреждениях, а от этого и никаких страшных эмоций они больше не вызывали. Так что и встретить Алана Чали стало своего рода развлечением.

С первых же минут Алан пытался казаться молчаливым и серьезным парнем, который явно не хочет ввязываться в неприятности просто так. Он почти не разговаривал, почти не улыбался, как и совершенно не отсвечивал среди осужденных, из-за чего складывалось впечатление, что он обычный трус. Однако Джем не купился на эту ложь с первой же секунды.

Алан Чали был парнишкой 20 лет, для своего возраста выглядел который практически как школьник. У него были невероятно черные волосы, брови, на фоне которых голубые глаза сразу бросались в поле зрения. На первый взгляд он и вправду ничем не отличался от зашуганного мальчика в тюряге, поскольку даже внешне, насколько бы Алан не был силен, у него особо не было ни мускулов, ни кубиков на прессе. Если бы не татуировка дракона по длине всего рукава, максимум можно было дать лет 16, не больше. А от того и никто не видел в нем конкурента или союзника, так что по необыкновенному стечению обстоятельств просто обходили стороной, даже не избивали. Но Джем хоть и был старше Алана всего на 2 года, сразу разглядел в тощем мальчишке самого опасного заключенного среди предложенных.

Длинные пышные губы с опущенными кончиками, такие ясные, прищуренные, яркие глаза, не говоря уже об острых скулах, а также о лбе, на котором вечно вздувалась вена. Одного лишь секундного движения Алана глазами вдоль тела Джема хватило, чтобы Марти понял, Алан – это сущий кошмар, дьявол во плоти, разозлить которого будет не просто главной ошибкой жизни, а апокалипсисом. И с таким кошмаром, как был он, оставалось всего два варианта – либо вы друзья, либо делаете вид, что в мирах друг друга не существуете. Третьего не дано. Если Джем хотя бы немного попытался бы контролировать Алана Чали, да даже в шутку его толкнуть, на следующий день свежий трупик лежал бы в глубочайшей яме, намного глубже отчаяния и неприятия самого себя. Марти видел людей насквозь, как и видел, за что именно Алан сидел, так что и никакие милые глазки не были в силах заставить верить в верность и спокойствие Чали.

С горем пополам они дошли до границы города. Ноги безумно ныли, каждое давление на ступню отдавалось скрежетом в зубах. Хотелось поскорее снять тугую обувь и ступать по земле босиком. От подобного останавливал лишь здравый смысл, который твердил, что прохожие явно не оставят без внимания двух стремных типов, идущих по трассе в ночи в сомнительной одежде и без обуви. Они зашли на заброшку, чтобы перевести дух и определиться, что делать дальше. И до этого рта ведь рядом друг с другом не открывали.

– Пришли, – с хрипотцой сказал Джем, поспешно присаживаясь на дощечку и вытягивая больные ноги. – Город.

– Я вижу, – не менее воодушевленно ответил Алан.

Сил обсуждать отношения, как и просто сил хоть на что-нибудь, не было, как и всегда. Хотелось вырвать сердце из груди и сжать его со всей дури, только чтобы жизнь не казалась отвратительной настолько, насколько она была. Но, как и всегда, когда время заканчивалось, Джему не оставалось ничего, кроме как оправдываться и стонать.

– Да, у меня нет денег. Ты угадал, поздравляю, – он достал из кармана брюк оставшиеся жалкие 3 бумажки. – Все, что могу отдать сейчас. Хоть сам обыщи, это все, что я имею.

Алан взял деньги, засовывая их себе в карман.

– Оправдывайся.

Джем усмехнулся. Да, эти яркие глаза точно не сулили ничем хорошим, и Марти знал это с самого-самого начала. Алан Чали за последние дни безостановочной ходьбы не меньше прочего задолбался оправдывать побег из тюрьмы благими целями, якобы, что заработает деньжат. И сейчас он был готов разорвать Марти глотку, если тот не даст гарантию на окончание страданий и покой. Но почему-то Джем даже сейчас хотел быть слишком уж противоречивым с Аланом.

– Оправдываться? Смешно.

– Оправдывайся. Мне интересно, как это выглядит. Я хочу услышать, как ты лижешь ботинки другим.

Да, Алан Чали был именно таким – жестоким, омерзительным парнишкой с безупречными глазами. Насколько бы он не хотел казаться спокойным, чуть разозлив, он превращался в зверя страшнее голодной псины, у которой из-под носа забрали миску. Было ясно, что он в своей жизни еще ни о чем не жалел настолько сильно, как о решении сбежать с Джемом.

– Это мне говорит тот, кого продали в рабство.

Марти опустил плечи, крепче вцепившись за позвонки на шее руками. От одного понимания предстоящих трудностей его выворачивало наизнанку, потому что он знал, что в этот раз он вот точно попал по полной. Если раньше его и сажали в тюрьмы, он всегда успешно выходил из них, благодаря тайникам с деньгами, которые обязательно оставлял в городах, но на этот раз мир сел на него огромной задницей, потому что Джем из-за Алана делал слишком необдуманные вещи. Да и серьезные дядьки, из-за которых он сел, вытрясли почти все до гроша, в прямом смысле заставляя чуть ли не вылизывать ботинки, только чтобы выплатить долги. И кретин Чали знал об этом, а теперь еще и издевался.

Джем Марти хоть и был прекрасным спекулянтом, последняя его махинация с чужими средствами явно пошла не по плану, и вместо виллы, которую он планировал купить на вырученные деньги, он оказался в тюрьме. Из которой потом сбежал с Аланом Чали, сидевшим за особо тяжкие.

Он был прав, Алан не далеко отошел от Джема Марти. Несмотря на молодой возраст, неприметную внешность, Алан и вправду сидел в тюрьме, потому что был рабом, беспрекословно выполняющим приказы, в том числе убивал людей за деньги. Впрочем, именно эти зеленые бумажки и связывали их – если бы не они, парни жили бы сейчас совершенно другую реальность.

– Оправдывайся. Живо, – более агрессивно сказал Алан, когда упрек насчет рабства больно ударил по ушам.

Видимо Джем Марти устал настолько, что наотрез отказывался фильтровать словарный запас. И только сейчас понял, что же он ляпнул.

– Ладно. Хорошо. Давай попробуем, – от сковывающего страха после своей ошибки, ляпнул он, поднимая глаза.

Как и ожидалось – Алан от подобной колкости приходил в бешенство. А любая собака, даже на поводке, больно кусается, если разозлить.

– У меня нет денег, мне нечем отплатить тебе за услугу, я соврал, что заплачу за мою охрану, если поможешь дойти до города. Ни г-р-о-ш-а! Но при этом мы оба с тобой в заднице, и ты это знаешь не хуже меня, – Джем чуть ли уже не смеялся. – Один сдаст другого, – сядут оба. Один убьет другого, – бега не закончатся, а потом и копы придут по душу, – он протянул кулачок. – Давай заключим сделку: сейчас каждый пойдет своей дорогой, а через пару месяцев я верну тебе долг. Обещаю!

– Врешь.

Джем усмехнулся, опустив руку. Да, а он надеялся, что Алан окажется куда тупее сокамерников, однако не получилось. Он и вправду оказался в полной жопе, а на хвосте его ко всему сидит и наемный убийца, которого по дурости нанял, когда решил наконец бежать. Показалось разумным, если сильный маньячила проложит путь на свободу, и хоть все эти спектакли с "я тебя нанимаю в качестве телохранителя" были не больше показухи, Марти прекрасно знал, что без этого Алана бы не удалось вытащить из тюрьмы. А в последнее время Джем Марти что-то уж слишком много думает об этом рабе.

– Не веришь, не веришь, конечно не веришь... – он так истерично усмехнулся, встав с места и начиная нахаживать круги. – Я не прошу мне верить! Ничему не следует верить, когда дело касается людей.

– Каков твой план?

– Что? – Джем так вопросительно посмотрел, не ожидая, что разговор способен пойти в подобное русло.

– Каков твой план? Что ты планируешь делать теперь, если знал, что у тебя не было денег?

Джем вздохнул, растирая горячий лоб. А Алан оказался даже слишком красноречивым для своего молчания.

– Я найду деньги, обещаю, правда найду, дай мне пару месяцев, я выплачу все до монеты. Честно, обещаю, абсолютно все, прям все-все!

Чали встал, подошел, после чего тут же грубо схватился за шею, подтягивая голову ближе к себе. Его холодные пальцы крепче впивались в кожу Марти, что челюсти начало сводить. Джем посмотрел на Чали с такой горькой усмешкой отчаяния, с которой рожа его стала ассоциироваться за все последние дни. Да, он разозлил собачку, на которой слишком долго был поводок.

– Я. Спросил. Каков. Твой. План. А не как ты будешь расплачиваться.

– Никак не могу понять, ты мне доверяешь или нет?

Джем повел руками, с каждой секундой ощущая, как ногти Алана сильнее впиваются в шею, уже чувствовалось, как на коже остаются царапины от нестриженных когтей. И насколько бы поведение Марти не было оправдано благими целями, с самого начала не стоило забывать, что Алан Чали – наемник, убийца и раб своего хозяина, а не ручной мопс.

– Мне кое-кто должен в этом городке, он сделал мне новые документы, я планировал забрать их и засесть где-нибудь на пару лет. У меня ничего нет, правда ничего нет, мне нечем платить тебе, нечем платить другим, да, черт, у меня даже денег нет воды купить, я тебе все отдал, что имел! Правда больше ничего нет, хоть сам ройся!

Но от слов подобных Алан почему-то сильнее сжимал шею, что Джем уже даже в руках товарища вцепился, да начинал так жалобно стонать. Напоминать Чали о прошлом явно было лишним.

– Мне... Отпусти... Мне...

– Почему. Ты. Вытащил. Меня?

Алан еще сильнее сжал шею, что Марти принялся бесстрастно бить товарища по рукам, уже аж ногами от земли оторвавшись. И непонятно было, как такой тощий парень так легко над землей держал человека.

– Отпу...отпус...

– Почему. Ты. Вытащил. Меня? Я не был тебе нужен. Ты бы и без меня дошел. С самого начала. У тебя не было денег, я был тебе не нужен. Так почему. Ты. Вытащил. Меня? – он повторил значительно громче, опустив хватку и давая Марти хотя бы на секундочку отдышаться.

– Тварь...

– Отвечай.

Джем усмехнулся. Алан никогда не отличался тактичностью, однако именно его молчаливость и покладистость сильно подкупали, из-за чего Джем и начинал делать вещи, противоречащие логике и здравому смыслу. Впрочем, будто Марти хоть когда-нибудь довольствовался логикой, а не диким страхом умереть.

– Почему? Хорошо, хорошо, хорошо, я скажу почему, скажу! – улыбка исчезла с его лица.

Этот вопрос "почему" Алан и задавал на протяжении всей дороги, именно на этот вопрос не было подходящего культурного ответа. Именно этот вопрос Джем не хотел обсуждать больше всего, потому что именно этим вопросом он выпишет Алану Чали смертный приговор.

Марти поднялся, отряхнул руки от грязи, так пристально начал вглядываться в очертания товарища. И какой бы собачка веселой не была, играться надоело всем. Есть, спать и ванну – этого желал Джем Марти, а не очередного скандала с людьми.

– Потому что я увидел, что ты абсолютно такой же жалкий и ничтожный, как я.