Послание покойного
Родственники собирались покидать родной дом. Тарас прильнул к холодной стене, с тяжёлыми сумками в обеих руках, уже чуть ли не засыпая в ожидании Ярославы. Последней приходилось неспокойно. Её не покидало ощущение, что она не выполнила важное, но вот только что?
- Ну ско-о-оро ты-ы? - провыл брат, переминаясь с ноги на ногу.
- Тихо! - замерла та, повесив указательный палец в воздухе, - Я забыла! Заберу и бежим.
- Забыла сказать, что всё это был твой страшный сон? - громко усмехнулся тот, пока сестра судорожно рылась в стареньком комоде, куда откладывала самые значимые материи и казалось, этим она дорожила больше собственной жизни.
- Выходим - показалась та, в руках с конвертом и выключая свет.
- Ты щас серьёзно? Я ради этого сраного конверта ждал?! - интересовался он, демонстративно закатывая глаза.
- Рот закрой. В нём вся моя жизнь. Если он пропадёт, Тарас, на свой страх и риск, я собственнолично убью тебя, - огрызнулась Яся, толкая парня к выходу.
Молодые плелись многолюдными, тенистыми, широкими улицами Казани, будто просто вышли на прогулку, подходя к дому Туркина.
- По другому то никак не могли обойти? Давай сваливать, а то щас одна отравленная особь вылезет! - Девушка свела брови к переносице, вспоминая последнюю актёрскую сцену между ними, с огромным желанием избежать встречи.
- Никак, сестрёнка, никак... - шептал тот, совершив пару шагов назад, тем самым соблюдая дистанцию с обезбашенной, как только на горизонт нагрянул Турбо.
- Я надеюсь, ты сейчас это про Лизу говорила, Лисичка. - строго прошептал вожделенный братом друг, склонившись к уху за спиной Яры, от чего её тело сковало, пропуская дрожь, а язык онемел.
- Тарас, только не говори... - прошипела сквозь зубы та, закрыв глаза и сжимая кулаки. Встрепенувшись и направившись на убийство кровного, её движения сковали те самые руки, образуя обруч на тонкой талии. - Туркин, я сейчас тебя вместо него убью. Пакли убрал! - рыкнула она, уже убивая брата, но пока только взглядом, - Тарас, ты нахер, головой тронулся?!
- Думаю, лучше дружно попить чай, чем убивать кого-то, - парень не торопился убирать руки с тела желанной, сохраняя спокойствие, - У тебя выбор есть, любимая?
Ярослава понимала, что выбора и в правду не было. Тяжело вздохнув, она расслабила все свои мышцы и смирилась.
- Одноклеточную свою любимой называть будешь, понял? Руки убрал, сказала! - фыркнула та, шлёпнув парня по плечу, что сразу ослабил хватку. Обернувшись, девушка грозно прожигала взглядом парня и тот поднял ладони вверх, в знак капитуляции.
- Какая ты хозяйственная у меня. - улыбнулся Валера, разглядывая точёную фигуру барышни, что стряпала булки на ужин парням.
- Не у тебя, иди, куда шёл. Без тебя лучше было, тишина и покой. А вообще, пару лет назад, я слышала, что ты не хотел бы травиться моей стряпней, - спокойно проговорила девушка, особо выделив последнее слово и не обращая внимания на парня, что вошёл в кухню, - Что-то изменилось?
- Изменилось многое, Лиса. Но кое-что осталось неизменным, как было, есть и будет всегда. - подойдя сзади вплотную и не теряя надежд, он разместил широкую ладонь на её бедре.
Не ожидая таких манипуляций со стороны парня дама застыла, округлив глаза, как мёртвая, мгновенно обжигаясь о духовку, рядом с которой был её палец, - Блять! Скройся с глаз моих прочь, окаянный!!!
На крики барышни прибежал брат, разбиравший домашние вещи. Окинув пару коротким, встревоженным взглядом, тут же сменился в лице, - Боюсь спросить..? - не заканчивая предложение, он закрыл рот рукой, дабы сдержать смешок.
- Рот закрыть, фантазии повергнуть и ужинать. - Яся отвесила подзатыльник брату, садясь за стол и взглянув на Валеру добавила - И тебя касается! Стоит, блять, как истукан.
За ужином парни дурачились, играя с едой, а вот девушка что-то перебирала в своей памяти, что сказывалось на озадаченной физиономии и через пару мгновений поперхнулась едой.
- Точно прокапаться не хочешь? - шутил Тарас над нервной сестрой, разжевывая булку, а вот Валера всё больше напрягался и становился серьёзным, от странного поведения гостьи.
- Нет! Тарас! - выпучила глаза она, - Меня отец предупреждал об этом! - выкинув слова настолько резко, что пришлось хлопать по спине Тарасу, чтоб привести в чувства.
- Я когда ночевала у Вал... - начала она, посмотрев на Туркина, - У Вики, мне покойный снился. Он предупреждал. Он знал. Но с чего вдруг решил предостеречь? Мы друг друга на дух не принимали, по крайней последние годы до смерти.
Все сидели потерянные, но в разных состояниях. Ярослава не понимала связь взаимоотношений с папой и теперь предупреждения опасности.
Валера сидел, хихикая с того, как Яся замялась.
Тарас и вовсе ослабел воспоминаниями о папе. Хоть они жили и не вместе, он очень любил отца. Верил до последнего, что он заберёт его к себе, твердил, что вопрос времени, а нежелания. Он покорно ждал отцовской любви, созваниваясь с ним каждый день. Вера не угасала до самой смерти. Он скучал и скучает по сей день. Он не отпускал.
- Тарас, извини, - нервно сглотнула я, - Мальчик мой, извини, что напомнила. Извини, что отпустила его тогда. Прошу, прости меня, - шептала я, положив маленькую ладонь поверх его, что была минимум в два раза шире. По щекам кровных одновременно текли скупые слёзы.
- Не вини себя. Ты никак не могла повлиять на ситуацию. Нет в этом твоей вины. - тихо сказал тот, сжав руку сестры.
- Чё загрустили то? Независимая и группировщик блин! - вскочил Турбо с места, а с его губ вылетел короткий смешок.
- Спокойной ночи, Тарасик. - Говорила девушка, направившись в специально отведённую ей комнату, - А тебе, придурок, молча больше идёт. - шикнула она через плечо.
Усевшись на кровать, я достала конверт, что прихватила из дома. Рассматривая содержимое, меня накрывало. В нём находились самые добрые воспоминания - семейные фотографии.
Фото с мамой. Ленинград, 1978.
Какая она у меня красивая, молодая. Такая добрая, любимая и единственная. Очень жаль, что она находится так далеко. Как бы я хотела сейчас оказаться в её крепких объятиях.
Фото с папой. Ленинград, 1975.
В каких отношениях мы не были бы и как бы я не хамила ему при жизни, я хочу всегда находится рядом. Спи спокойно.
- Я скучаю, пап... - шептала я, изучая фотку. Слёзы невольно скатывались по горячим щекам.
Фото с Валерой. Казань, 1986.
Родной мой... До потери памяти хочу вернуться в беззаботное время, которое мы вместе с тобой разделяли.
Виднелась кривая надпись на обороте:
Лисичка, я люблю тебя.
Моей единственной.
- Я тоже вас всех люблю, родные... Я до сумасшествия скучаю по вам. - шипела Яся, еле касаясь потёртых фоток кончиками пальцев.