УНИВЕРСУМ

Клаус натянул темные очки, щурясь от солнца и вышел из набитого людьми автобуса. Он не удержался и пнул ногой подгоняемый ветром пластиковый стаканчик, на манер заправского футболиста. К своему огромному стыду он был невероятно счастлив тому, что неделю назад его окончательно отчислили из высшей медицинской школы.
Надежды родителей не оправдались не смотря на то, что после окончания средней школы, потратив целых четыре года он получил диплом бакалавра, наличие которого, было обязательно к поступлению в высшее учебное заведение. Клаус набрал проходной балл и даже почти целый год исправно ходил на лекции и выполнял все поставленные задачи, пока не понял, что ему это все надоело.
Какой из него мог получиться врач, если он с детства ненавидел "человечков в белых халатах" и перспектива еще целых три года изучать строение чужих кишечников, опухолей, язв и пороков, его совсем не прельщала, учитывая слегка излишнюю брезгливость.
Но Клаус решил, что родителям пока этого знать не следует. Он не придумал ничего лучше, чем просто полететь в город, в котором жил его брат, занять пустующий дом, а потом уже, спустя время, поделиться и с ними своим решением.

Кому нравится огорчать своих близких?

Этот момент хотелось максимально оттянуть.
Клаус шел по знакомой улице и улыбался во весь рот своему отражению в витринах, как полный придурок. За последние пять лет он впервые чувствовал себя свободным и сдерживался что есть силы, от того, чтобы не нарушить физический закон притяжения и не скакать от переполняющей лёгкости. С багажом что-то напутали в аэропорту, поэтому за его плечом висел небольшой рюкзак.
Тем лучше. Тащить лишний груз совсем не хотелось. Компания принесла свои извинения и пообещала доставить вещи по оставленному им адресу. Клаус обратил внимание на то, во что одеты остальные люди, ранняя весна всегда была обманчивой, но в итоге остался доволен своим объемным серым свитером и черными джинсами. Другой одежды пока у него все равно не было.
Переезжать из большого мегаполиса в маленький и спокойный городок всегда как-то необычно. Кажется, что вот-вот и с тобой приключится какая-нибудь интересная история.
Клаус слегка поморщился от прохладного ветра и спрятал руки в карманы джинс.
Он шел по улице, а под ногами из маленьких разноцветных камешков складывалась целая мозаика. По правую сторону стояли миниатюрные домики, одно-, и двухэтажные. Швейная мастерская, рыбный магазинчик, паб, - все это было таким уютным, украшенным старенькими вывесками. Клаус заглянул в небольшую кофейню, носившую название "Борти" и его легкие тут же наполнились запахом кофе и меда.
- Добрый день, - немолодой мужчина с седой бородкой и смешной вельветовой кепкой на голове, дружелюбно улыбнулся Клаусу.
- Отличный запах, - парень улыбнулся и на его щеках заиграли ямочки.
Он стащил со спины рюкзак, а следом, освободился от солнцезащитных очков.
Светло-голубые глаза с интересом рассматривали интерьер кофейни.
Помещение было настолько крохотным, что если бы сюда вошли еще парочку покупателей, им бы однозначно пришлось тесниться.
Деревянная стойка на которой то ли в качестве украшения, то ли для продажи, стояли небольшие глиняные горшочки, которые как раз и источали запах меда.
- Мед с кофе не зря называют напитком долголетия. Тебе понравится, - мужчина взял большой бумажный стаканчик на котором были нарисованы соты,- недавно приехал к нам?
- Да, я буду жить здесь неподалеку, - Клаус махнул рукой чуть ли не упираясь ею в дверь.
- Тогда надеюсь, что ты будешь пить правильный кофе. У Грэга, за углом не кофе, а настоящее дерьмо, - старик поморщился, закатывая глаза, - я всю жизнь занимаюсь этим и точно знаю, что говорю.
- Хорошо, - Клаус не стал спорить и достал коричневый, потрепаный временем бумажник, когда перед ним уже стоял стаканчик, источающий безумно вкусный аромат.
Еще бы впридачу пару пончиков, присыпанных сахарной пудрой. Он сглотнул слюну и напряг мыщцы живота, чтобы тот не выдал его голод.
До нового дома оставалось всего несколько минут, тем более, горячий кофе, ненадолго должен был утолить жажду.
- Никакого Грэга, - он шутливо поднял руки в воздух, придерживая кофе.
- Может подставку? - старик нагнулся к витрине, но Клаус лишь состроил смешливую гримассу.
- Все в порядке.
Он толкнул дверь плечом, возвращаясь на улицу, подмигнул паре девчонок, прежде чем вернуть на место очки и услышал за своей спиной смущенный смех. Черт возьми, сейчас он был по-настоящему счастлив, а разве не это нужно испытывать, когда тебе двадцать пять?
Самая длинная улица этого города закончилась и он свернул в небольшой парк. Парочки уже нежились на солнце, расстелив толстые пледы. Кто-то фотографировался, кто-то играл в мяч, потому что когда ты сам доволен жизнью, все вокруг кажется тебе невероятно милым.
Клаус осторожно отпил кофе и даже причмокнул. Старик не обманул: вкус и впрямь был восхитительным. Прямо мимо него пробежала наглая белка, странно, но этих животных почему-то всегда рисуют красивее, чем они есть на самом деле.
Клаус помнил, что если сейчас свернуть налево и немного пройтись на запад, можно оказаться у небольшого озера. Когда они с родителями приезжали к брату в гости, мама всегда водила его кормить уток. А потом они отправлялись в этот самый парк и устраивали барбекю. Родители очень любили и гордились своим старшим сыном, прекрасным врачом и гением своего дела, это и стало еще одной причиной, почему Клаус решил оттянуть момент своего признания. С тех пор, многое изменилось, и принести им ещё одно разочарование он пока не решился.
Жилые дома начинались сразу за чертой парка.
Все разные, цветные, словно в этом городе специально собрали людей с расхожими вкусами.
Дом, в котором он мобрался поселиться, Клаус увидел еще издали.
Во дворе стояли высокие фонари с острыми наконечниками, в детстве он именно так определял его место нахождение. Проснув кисть между прутьями, Клаус открыл ворота одним щелчком и вошел в небольшой двор. Теперь он был непривычно пуст. Все съёмные скамейки и беседки родители вместе с рабочими разобрали еще три года назад и спрятали в помещении на заднем дворе. Теперь, здесь бы не мешало бы убраться и смести прошлогодние листья.
Клаус преодолел три ступеньки невысокого крыльца, стаскивая рюкзак и доставая внушительную связку ключей. Этот дом всегда приносил ему только приятные воспоминания и он не хотел чтобы они улетучивались, не смотря на обстоятельства.
Брат был старше на десять лет.
В детстве, это была коллосальная разница, от чего Клаусу частенько было грустно, что они не могут играть вместе. Позже, старший брат стал ходить на регби и увлекаться фехтованием.
А Клауса родители отдали в художественную школу.
Их вкусы отличались, но именно это было тем, что притягивало их еще сильнее друг к другу.
Темно-вишневая дверь скрипнула, когда Клаус сорвал с нее бумажную печать и несколько раз провернул ключ в замочной скважине.
Рюкзак тут же был брошен на пол, а в голову просачивались вязкие воспоминания. Клаус отхлебнул глоток кофе и поставил стаканчик на пыльный комод, накрытый полиэтиленом.
Последний раз он был здесь лет пять назад и с тех пор ничего не изменилось, разве что покрылось толстым слоем пыли.
Клаус стащил с большого дивана, украшенного цветочным орнаментом накидку и сложил ее в несколько раз, морщась от поднявшихся в воздух пылинок.
Затем, открыл шторы, впуская дневной свет в комнату. Окна гостиной выходили в сторону двора.

" - Если дома имеют душу, то этот - забрал мою, - шутил брат, когда точно таким же движением, раздвигал плотные тяжелые шторы, - здесь тихо и спокойно. Что еще нужно для того, что бы чувствовать внутреннее умиротворение? Я доволен".

Клаус надеялся, что тоже будет доволен. Надеялся, что не смотря ни на что, найдет то самое умиротворение о котором говорил его брат.
Он снял чехлы, убрал полиэтилен, освобождая от временного сна мебель и включил телевизор. С музыкой веселее.
И жить, и умирать. И страдать, и любить, и убираться.
Это Клаус уже давно понял, поэтому возить влажной тряпкой по пыльным столешницам стало легче. Примерно через час, первый этаж уже более менее преобразился и был готов к тому, чтобы принять своего нового поселенца.
Чтобы заняться сегодня ещё и вторым, он не отыскал в себе силы. Только вошел в спальню брата и открыл шкаф, со сложенной аккуратными стопками одеждой. Он любил порядок, можно сказать был зависим от него и Клаусу всегда ставили это в пример, стоило ему придти и разбросать на ходу свои вещи.
Приходилось соответствовать.
Он всю свою жизнь хотел быть достойным своего брата, но теперь предмет для подражания пропал, оставляя только выработанные полезные привычки.
Клаус был ниже и худее: рукава и штанины темно-синего спортивный костюма пришлось подвернуть, но ощущения были куда комфортнее, чем нахождение в доме в уличной одежде, в которой он пересек не один штат. Сегодня он решил устроить себе настоящий отдых на широкую ногу по меркам студента, которого недавно отчислили. Клаус нашел в интернете номер доставки еды и заказал целую гору всякого вредного фастфуда. Делами он решил заниматься завтра, пусть все они и сводились только к поиску работы. Клаус понимал, что ничего сверхординарного здесь не найдет, но ему просто нужно было время, для того, чтобы выдохнуть и осознать, чем он хочет заниматься на самом деле. А подработка была нужна для того, чтобы провести время самокопания как можно комфортнее. Брать деньги у родителей он не привык - этому его тоже научил брат.
Клаус собрал пакеты с мусором и вышел на улицу к мусорному баку, закидывая пакет в высокий контейнер, как в баскетбольное кольцо. За спиной послышался звон, он обернулся, замечая застывшую женщину и опустил взгляд к ключам, которые вероятнее всего, она обронила на асфальт.
- Простите, я вас напугал?
Клаус в два шага приблизился к ней, поднимая ключи и протягивая связку.
Он почувствовал едва уловимый запах парфюма, исходивший от нее. Настолько тонкий, что невольно хотелось подойти еще ближе и постараться собрать его весь в своих легких.
- Нет, ничего страшного. Просто привыкла, что этот дом пустует, - излишне сухо ответила незнакомка, а после, спохватившись добавила слабую улыбку.
- Меня зовут Клаус, я буду здесь жить, временно.
Он неудержался и совсем неприлично скользнул по новой знакомой глазами.
Он мужчина, она женщина, это же естественно.
Высокие брюки выигрышно подчеркивали длину ее ног, а алая шелковая рубашка, под строгим чёрным пиджаком была отличным акцентом, который лишал образ мрачности.
Ее рыжие волосы слегка растрепал ветер, нарушая безупречный вид.
Клаус успел рассмотреть цвет ее глаз, успел прикинуть навскидку, сколько ей лет. И больше ничего, потому что незнакомка и по совместительству новая соседка, стремительно перехватила из его рук ключи и скрылась из вида.
- Мне тоже приятно познакомиться, мисс, - ухмыльнулся Клаус, вслед убегающей фигуре.

Гостепримство здесь нынче не в почете?

Он пожал плечами, не найдя ответа на свой же вопрос, задевая носками кроссовок прошлогодние листья, которые стали неотъемлемой частью двора. Возможно, он найдет в себе силы и уберет здесь.
Был ли в этом толк?
Строилась ли наша жизнь из таких мелочей, как уборка гнилых листьев?
Клаус зашел в дом и зачем-то закрылся на замок.
Его брат никогда не закрывал дверь. Раньше, Клаус считал, что это от того, что он никого не боится. Теперь, был уверен, что никакая дверь не сможет защитить и уберечь. Каждый момент в жизни может оказаться последним.

"- Прошло целых пять лет, - мать устало прикрыла веки, и дрожащими руками положила темно-красные розы на гранит, - привет, сынок"...

Если пропавший без вести человек, на протяжении пяти лет, так и не объявлялся, то его считали официально умершим.
У брата Клауса появилась могила. Пустая.
И лишь имя на холодном камне подтверждало, кому на самом деле она принадлежит.
Наевшись до отвала, он понял что никакой уборки и вообще полезных дел сегодня не предвидится. Клаус разобрал свой рюкзак, отправил на книжную полку пособие по анатомии, единственную книгу, которую он приобрёл еще несколько лет назад, посмотрел серию нового шоу и понял, что откровенно заскучал.
Что не говори, а от себя не убежать. Возможно и медицина была совсем не при чем, просто он такой человек, который хронически недоволен происходящим?
Клаус потер ладошками о колени, поднимаясь с дивана и пытаясь себя приободрить.
- Ты начинаешь новую жизнь, парень, - подмигнул он своему отражению в красивом резном зеркале, скорее всего ручной работы.
Половицы под ногами едва скрипнули, когда он решил вернуться в спальню брата. Ему было бы веселее, если бы сейчас в этом доме они оказались вдвоем.
Брат очень много работал в последнее время, совершал настоящие подвиги на своём поприще, Клаус почти не знал ничего о его жизни вне клиники, и теперь, оказавшись в музее чужих воспоминаний, возможно он получил шанс, познакомиться с ним поближе.
Спальня, в которую вошел Клаус была небольшой, в приглушенных золотисто-коричневых тонах. Толстые шторы, скрывающие окна, казались такими тяжелыми, словно были веками старца, прячущими глаза. Руки сами потянулись, чтобы их раздвинуть и Клаусу казалось, что это позволит дому вздохнуть.
Подоконник был пуст за исключением небольшого, но какого-то абсолютно невероятного изобретения, он прикоснулся к нему пальцами и почувствовал холод металла. Казалось, что эта вещь была из чистого золота, одна его часть полностью гладкая, проскользила под пальцами Клауса, а вторая, состоящая из сотни мелких деталей привлекла его внимание. Было ощущение того, что опытный ювелир нанес созвездия, украшая их камнями, переплетая между собой немыслимым образом. Клаус надавил пальцем на пересечение двух ковшей - большого и малого, и изобретение совсем тихонько зажужжало, приобретая уже более понятные очертания для обычного смертного.
Трубка выехала вперёд и зафиксировалась, уткнувшись в стекло. Клаус присмотрелся к выгравированной надписи :

"Ориону, за возможность видеть прекрасное"

Это был телескоп.
Клаус обхватил руками трубку, припадая к ней глазом. Для такого размера телескопа, увеличение было весьма внушительным.
Он присел на корточки, рассматривая небо, но тучи затянули его, словно там высоко, стыдливая девушка прятала свое тело от нежданного гостя.
Клауса позабавила его находка и стало жаль, что обзор совершенно не позволяет ему узреть нечто такое, о чем говорила гравировка.
Наблюдать за звездами всегда интересно.
Он сменил сторону, прищуривая правый глаз, чтобы лучше сфокусироваться. Линза как-то сама попала на окна соседнего дома. В единственной комнате, в которой горел свет, никого не было и все что удалось рассмотреть - это широкую кровать, персиковые обои, небольшую напольную лампу, которая стояла около кровати и картину в толстой раме. На картине было изображено звездное небо, а Клаус стал уже откровенно скучать, потому что в отличии от настоящих звезд, нарисованные, его мало интересовали.
- Оу, - шепотом выдохнул он, боясь, что его заметят.
В дверном проеме появилась женщина, а его сердце бешено застучало, то ли предупреждая, что подглядывание является не лучшей идеей, то ли от волнения, перед предстоящим зрелищем.
Это была та самая соседка, с которой он столкнулся днем и которая так быстро ускользнула, не дав даже опомниться.
- Так-так, мисс, - все так же тихо произнес он, лукаво улыбаясь, - я надеюсь вы не против, если я немного подсмотрю за вашей спальней.
Она села перед аккуратным трюмо, расчесывая свои волосы и заплетая их в воздушную косу. Устало сняла сережки, расстегнула застежку на цепочке, демонстрируя тонкие локти, придвинула стул ближе, избавляя лицо от косметики.
Клаус что-то покрутил, но увеличить чёткость не получалось. К сожалению, инструкции рядом с чудесным прибором не было. А после, женщина встала, обхватывая себя руками и подошла к окну.
Клаус даже вздрогнул, потому что ему показалось, что она смотрит прямо на него.
Но свет горел только на первом этаже и Клаус убедил себя в том, что он не может быть пойман с поличным. Женщина простояла так несколько минут.
Абсолютно неподвижно, а потом развязала пояс халата и Клаус резко отвернул телескоп от окна, решая что это уже выходит за любые рамки приличия и совсем не оправдывает его скуку.
Он отложил вещицу на комод и не включая свет, рухнул на кровать брата. Ему казалось, что он чувствует запах его парфюма, что было похоже на бред.
За пять лет время стирает любые зацепки и пусть в комнате ничего не изменилось с тех пор, но все было другим.
Клаус закрыл глаза, решая, что сегодня он будет спать здесь. Брат никогда не позволял валяться на его постели, мять идеально проглаженную простынь и касаться подушек. Он всегда объяснял это тем, что спальное место - это слишком личная вещь.
А теперь, много лет спустя, Клаус нарушал это правило и чувствовал себя самым настоящим бунтарем. Казалось, что вот-вот и в комнату войдет брат, осуждающе нахмурится и неодобрительно качнет головой. Этого было бы достаточно, чтобы Клаус почувствовал себя куском дерьма.
Но брата больше не было. От этого, во рту появился неприятный привкус горечи, а соленая вода неприятно обожгла слизистую.