Глава 23
Мне следовало подружиться с собственным страхом или хотя бы принять его как должное, ибо с того самого момента, когда я сел в проклятый автобус, он не отставал от меня ни на шаг, все время плелся позади меня, прицепился ко мне как паразит и тащился за мной, чтобы в нужный момент сковать каждую клетку моего тела, и я не мог с ним бороться.
— Сиди здесь, — попросил я Полину и, скрепя сердце, начал выкарабкиваться из-под одеяла, но девушка вцепилась в меня обеими руками.
— Не ходи, пожалуйста. Я очень боюсь за тебя, — прошептала она. Я усмехнулся, но не спешил с ответом.
— Артем?
— Хочешь быть разорванной волками? Этого ты значит не боишься? — после минутного раздумия я озвучил свой вопрос. Полина ослабила хватку, но не отпустила.
— А ты? — спросила она. — Как фонарь тебе поможет?
— Если я не ошибаюсь, свет как-то действует на обезумевших, — пояснил я, произнося эту фразу с уверенностью, но в глубине души сильно сомневаясь в своих выводах.
— А если ты ошибаешься?
— Если я останусь, то никогда об этом не узнаю, — ответил я, надеясь на то, что Полина поймёт намёк. Напрямую о возможности нашей смерти я больше не хотел говорить, об этом и так было слишком много сказано. Полина хотела сказать ещё что-то, но лишь едва слышно простонала и, прижавшись теплыми губами к моей щеке, убрала руки.
Медлить не было смысла. Я, стараясь не наделать шума, дошёл до двери на полусогнутых ногах и, прислонившись к холодному дереву, прислушался. Как назло, волки затаились. Звери не вели себя слишком агрессивно, подобно своим сородичам, устроившим расправу в автобусе, но это ещё ничего не значило. Напротив — это могло означать, что они умнее и хитрее, чем мы полагали.
Я осторожно отворил дверь и попытался осмотреть комнату. Темнота и тишина, ничего сверхъестественного, если не думать о том, что за хлипкой дверью притаились твари, думающие только о том, как перегрызть мне глотку. В том, что они притаились, а не ушли, я был почти уверен, доверяя своим предчувствиям, а именно страху, крепко державшему меня в узде.
Комната была маленькой, одного шага было бы достаточно, чтобы схватить фонарь и скрыться, только я понятия не имел в какую сторону его отбросил, а в кромешной темноте сложно было что-то разглядеть.
"Ладно, Артем, ты привык к страху, сделай два шага, остановись и поищи фонарь, все просто" — подбадривал себя я. С трудом, но мне это удалось.
Сделав глубокий вдох, я переступил порог. Пол предательски скрипнул, но больше звуков не последовало. Кроме собственного учащенного сердцебиения я ничего не слышал, пока не сделал второй шаг. Через пару секунд тяжесть в груди ушла, но ненадолго. Только я присел на корточки, чтобы наощупь поискать фонарь, раздался грохот. Какой-то неведомой силой меня отбросило к стене. Чуть позже я понял, что это был всего лишь рефлекс, прошедший по телу нервный импульс, приводящий мышцы в непроизвольное действие, но именно тогда мне показалось, что меня с силой толкнули, так же волки толкнули дверь с той стороны так, что в воздух поднялись клубы пыли.
Они меня услышали, увидели мой силуэт в щель, или, что более вероятно, просто почуяли мой запах. Впрочем, это не имело значения. Бежать или постараться спасти себя и Полину? Меня трясло крупной дрожью, а мозги словно превратились в кашу, поэтому я старался не думать, как ненормальный возя руками по полу, пока не наткнулся на заветный фонарь.
Дверь трещала по швам, готовясь поддаться, а я схватил фонарь и не вставая в полный рост, бросился в комнату, на пороге которой уже стояла Полина. Захлопывая дверь, я услышал, как хлипкое дерево ломается под натиском безумных зверей и чуть не взвыл от отчаяния, нахлынувшего как цунами.
— Зачем ты встала?! — кричал я на девушку, задыхаясь от ужаса. Она что-то ответила, но я её уже не слышал. Новый толчок вынудил нас броситься в угол комнаты, мы забились в него как загнанные звери и прижались друг к другу. Приоритеты поменялись. Новая природа больше не была подвластна человеку. Если постараться спастись через окно, расколотить стёкла и выбить заколоченные ставни, это будет не менее бесполезно, чем просто забиться в угол. Волки быстрые, тьма ещё быстрее, а мы лишь жалкие муравьи, бессильные и беспомощные.
— Ты...как? — спросила Полина, вероятно не думая, что говорит, теряя рассудок от страха. — Все нормально? — Девушка дрожала как осиновый лист, сжимая до боли мою правую руку. Эта дверь была нисколько не крепче, чем та, которую волки уже сломали. С каждой секундой наши шансы на выживание становились все тоньше и бледнее. Судя по всему их было двое или трое, будь это стая, в комнате уже было бы четыре трупа. Однако уверенности это не добавляло ни мне ни Полине. Я сжимал в руке фонарь, направив свет на дверь и не сводя с неё глаз.
— Не смотри, Полин, — попросил я когда девушка подняла голову и вскрикнула. Дверь разлетелась в щепки, и в комнату ворвались два волка. Такие, каких я видел в автобусе, с разорванными мордами, переломанными лапами и безумными глазами, видящими только одну цель.
— Не смотри, не смотри, не смотри, — повторял я про себя, пульс громко стучал в висках как отбойный молоток, отсчитывая последние секунды моей жизни. Тело сжалось в напряжении, в ожидании неминуемой гибели, я зажмурил глаза и закричал.