Пролог
Никогда не думал, что познаю боль страшнее той, которую довелось испытать в отрочестве. Когда твой пример для подражания, самый родной человек, шагает в пропасть у тебя на глазах. Искренне веря, что его крылья раскроются.
И, как это часто случается в жизни, мечты превращают таких людей лишь в багровый отпечаток на скалах, тускнеющий под знойными лучами южного солнца.
А сейчас и её, подарившую мне надежду начать всё с чистого листа, ждёт незавидная участь.
Болезненная. Горькая. Ужасная.
Такого я не пожелаю даже ублюдкам из правящего Дома.
Мои руки дрожали, силясь крепче прижать брыкающееся тело эльфийки к груди. Я правда не знал... Я и подумать не мог, что это коснётся и её. Что она заболеет. Гнал эти мрачные мысли прочь, как нечто порочное и мерзкое. И теперь, из-за своей наивности, я расплачивался драгоценными минутами её жизни.
И лучше бы она, как и мой отец, сбросилась на скалы.
Лучше бы я ненавидел её и себя ещё больше.
За проявленную слабость.
Я с усилием сглотнул, впервые в жизни ощущая лишь всепоглощающий страх. Сперва он мёртвой хваткой сжал горло, не позволяя сделать и вдоха, а после и вовсе вцепился в грудную клетку беспощадным капканом. И только слёзы отчаяния застыли в широко распахнутых глазах...
Не верю. Только не она, пожалуйста...
Родной Дом и так забрал у меня всё. И сейчас посягнул на последнее... панацею, подарившую мне силы жить дальше.
Её хрупкое тело с невиданной скоростью покрывается белой чешуей, пробивающей плоть изнутри, и окрашивается в алый. Эльфийка старается содрать её с себя ногтями. Я увожу тонкие кисти в стороны, чтобы она не увечила себя. Стараюсь залечить каждую новую рану магией, надеясь, что это хоть немного облегчит её боль. Но всё тщетно.
Страшная болезнь, наводнившая горячие пески, лишает заражённых рассудка. Неумолимым топором палача она нависла над судьбой целого королевства. Болезнь, от которой я за все эти годы так и не смог найти лекарство.
Моё напряжённое тело очередной раз пропустило волну обжигающей скорби при виде обезумевшей девушки. В этот миг ничего не имело значения, кроме её жизни и моего желания её спасти.
Эльфийка кричала и рыдала у меня на руках, лишаясь последних крупиц разума, не в силах справиться с заразой, разрушающей её тело. Её клыки стали длиннее и острее, а рубиновые глаза поблекли. Осталась только трепыхающаяся мутирующая оболочка той, которую я так сильно люблю. Которую не смог уберечь.
Она затихла, и я почувствовал, как хрупкое девичье тело захлестнула невесть откуда взявшаяся сила. Острые зубы впились в моё предплечье, вгрызаясь глубоко в плоть. Пожалуй, я бы и не отказался, если бы она забрала с собой и меня на тот свет. Всё равно я не прощу себе её смерть. Не тогда, когда за пару месяцев хрупкая взбалмошная девица нагло украла частицу моей души.
В момент, когда эльфийка разжала челюсти и отклонилась назад, словно сопротивляясь сама себе, её брат опустился подле нас на колени. Его руки быстро нарисовали на её лбу руну сна. Тело моей любимой вмиг обмякло, и мы с надеждой переглянулись с эльфом.
Внезапно его глаза широко распахнулись, а со рта хлынула кровь, обагряя дорогие одежды. Я опустил взгляд: чешуйчатая рука девушки пробила его тело в районе живота насквозь. Эльф захрипел и попытался дотянуться до руки сестры.
Резко вынув окровавленную кисть, она вскочила на ноги и с чудовищной скоростью ринулась в коридор. Я подхватил теряющего сознание юношу, а снаружи, в неимоверно тихую сейчас комнату, начали доноситься крики умирающих слуг.
Пытаясь хоть как-то помочь, я сунул свою раненую руку в его рот, попутно стараясь залечить дыру в животе магией:
— Не смей умирать! Пей!
Один глоток. Слабая попытка ухватиться за жизнь — и эльф полностью обмяк.
Я выругался и поднял глаза на катмера, всё это время стоявшего каменным изваянием в углу комнаты. Юноша был чудовищно бледен, как мрамор на полу, до тех пор, пока его не залила кровь. От верхушек кошачьих ушей и до кончика пушистого хвоста катмера била мелкая дрожь.
— Что застыл?! Сдел... — я осёкся на полуслове. А что эти «коты» могут? Он же не владеет магией и способен лишь умереть вслед за её братом.
Проклятье, Фелис...