В руках мести | 18+

  Эстетика «Глава 12»:

POW Арон
Из кухни выбегает Саманта, следом за ней и Лия покидает меня. Уж не такой реакции ожидал...

— Арон, что происходит? Это правда или очередной план? — зеленоглазый переводит дух.

— Что? — мотаю головой, возвращаясь к разговору. — Она должна была узнать правду, мою правду.

Скот побледнел, ярко выраженное разочарование и злость отображаются на вечно сосредоточенном лице. Парни молчат, ожидая финала и я его устрою.

— Лия Хадсон одна из нас, — поднимаюсь с колен, проявляя спокойствие и уверенность, — мы поможем ей и это не обсуждается, если кто-то против, я готов поговорить о переводе из Нового Орлена! У вас есть чудесный пример – Габриэла де Бошь, — неприятные воспоминание мимолётно проносятся в голове, Барни тоже задумался. — Скот, если бы Саманта попала в беду, ты бы бросил её или боролся до последнего?

— Не смей сравнивать их, — сквозь зубы проговаривает друг, но после незначительной паузы сдержанно продолжает, — ради девчонки? Ты бы выгнал меня ради неё?

— Я даю выбор и это последний раз, когда ты открыл свой рот на кухне, — смотря вдаль говорю и спокойно покидаю их.

Я знал, что Скот не отступит и только правда способна спасти положение Лии Хадсон. Этот парень помешен на семейном духе и правилах «АА», совокупность данных понятий составляет основу его принципов и даёт шанс мартышечке. Он мой друг и рассудительная сторона, этот вздор пройдет, нужно лишь время для переваривания всех аргументов, в этом я не сомневаюсь.

Правду ли говорил о любви? Конечно! Я всегда желал этот дорогой цветок, даже думая о её вине, в моменты гнева и ненависти, всегда, просто не разрешал себе чувствовать, внедряя ложную информацию. В тот день, когда увидел Ли впервые за пять лет, вся оборона пропала. Я бы смог назвать это судьбой, но какой итог?

Крутые ступеньки под ногами неприятно поскрипывают, обозначая каждый шаг. Появляется желание напиться в руках с горькой сигарой или пройтись по скользкой дорожке, что пробуждает радость, быстро раствориться в лучшем мире и просто пропасть, выпасть из реальности на какое-то время.

— Арон, — тихий голос с привычной хрипотцой, это Ли. — нам нужно поговорить.

Поднимаю голову вверх, переступая последние ступени и вижу Хадсон одетую в утренний чёрный костюм, что весь в грязи и засохших каплях крови. Побледневшее лицо усеянно маленькими родинками, припухшие красные веки, покусанные губы, потрёпанный длинный волос неуклюже обрамляет лицо. Даже такой она кажется чертовски привлекательной, вот лишь в янтарных глазах пустота, густая пелена боли и некого отчаянья.

— Хорошо, за мной, — даю себе мысленный подзатыльник от такой грубости, но её никак не задевают мои слова.

Зайдя в комнату тёмно-серых тонов, обессилено падаю на стул, предоставляя Хадсон место на мягкой кровати с металическим переплетом. Она не пререкается и спокойно следует всем указания, молчит и рассматривает серый ковролин, не сводя глаз с одной точки.

— Зачем ты сказал, что любишь меня? — худенькие ножки напрягаются, а руки давят на колени.

— Что бы защитить и потому что... — слова даются довольно сложно. Обозначаю каждый слог, говоря четко и уверенно. — Люблю тебя.

— Что бы Скот принял меня? — лишь лукаво киваю на реплику. Почему она проигнорировала продолжение? — Хорошо, я поняла. Спасибо что ли... У тебя есть Бурбон?

— Да, — немного удивленно смотрю на поникшую королеву, пока та беспрерывно прожигает дыру в ковролине.

— Я хочу выпить за Стива, составишь компанию?

Киваю и достаю со шкафа бутылку темного бурбона. Мою комнату накрывает тяжелая тень грозовых туч, острые капли дождя с грохотом разбиваются об крышу, чередуясь с устрашающим громом.

— Я схожу за стаканами.

— Нет, не уходи, давай с горла? — всё так же монотонно и бесчувственно говорит малышка.

— Хорошо, как скажешь, — присаживаюсь на пол, рядом с кроватью, открывая бутылку и протягиваю её Ли.

Жадные глотки прожигают девичье горло, создавая лёгкое подрагивание утонченной шеи. Она жмурит глаза и тяжело вдыхает воздух носом, сливаясь с Бурбоном воедино. Глоток за глотком, замечаю слезы, алкоголь уже льётся мимо, стекая вниз. Не задумываясь, выхватываю бутылку, отбрасывая в сторону, позволяя вылитая содержанию на пол.

— Отдай, я хочу утопиться в ней!

— Что ты такое говоришь? — улавливаю правдивость и ужасаюсь.

— Я устала, Ар, почему так не выносимо больно, что ему нужно от меня? Я не могу...

— Чш... Тише, — стираю расстояние между нами, вытирая сверкающие слезки. — Он не доберется до тебя и больше не причинит боли, обещаю. Я сделаю всё возможное.

— Что с тобой не так? Зачем ты такой? — икая говорит цветочек, заглядывая исподлобья в мои глаза.

Не успеваю ответить, ведь пьянящие губы уже накрывают мои. Теперь вся жадность предоставлена поцелую, а не Бурбону. Её руки зарываются в густой тёмно-русый волос, немного оттягивая волоски вверх. Не сдерживаюсь и отвечаю страстью, усаживая Ли к себе на колени, сжимаю мягкие бедра.
В животе что-то сжалось, перевернулось, словно молния пронзила тело, когда наши губы воссоединились, словно так всегда должно было быть и никак иначе.

Маски сброшены, они не нужны. Наши языки сплетаются в беспощадном танго, губы зудят от напора и силы поцелуя. Провожу мокрую дорожку от края сочных губ к элегантной шее, осыпая её поцелуями и горячим дыханием. Её карамельный аромат пьянит, вызывает тягу в груди.

Хадсон сильнее сжимает пряди на макушке, от чего издаю ярый рык. Манящие губы на секунду отстраняются, глотая воздух, затем вновь впиваюсь в мои, показывая все желание, что проявляется трением горячего паха вдоль до боли возбужденного инструмента.

Соленые слезы оставляют след на впавших щеках, которые я мастерски стираю языком, поддаваясь импульсу. С каждой секундой она всё сильнее и быстрее извивается на мне, вводя в экстаз. Каждый мускул на теле вздрагивает от её движений, это дикое напряжение от приятного возбуждения.

— Я хочу тебя, — шепчу на маленькое ушко, закусывая мочку и оттягиваю на себя.

— Да... — протягивает, откидывая голову назад.

Это «да» – моя красная тряпка. Срываю с себя одежду и закидываю цветок на кровать, нависая над ней. За окном начинается гроза, что сопровождается молнией, освещая покрасневшее лицо девушки, горящей от страсти.

Не могу насытиться, вновь и вновь целуя каждый сантиметр бархатистой кожи, останавливаясь на любимой шее. Её тонкие пальцы неуверенно скользят по габаритной спине, замирая, когда я спускаюсь ниже пупка. Медленно стягиваю эти черные спортивные штаны, заставляя выгнуться женское тело.

— Арон... — ногами прижимает к себе.

Не останавливая очередную волну жаркого поцелуя, я скольжу вдоль её паха, ощущая влажность тонких трусиков, что промокли насквозь. Давление давно ударило в голову, а кровь бурлит, я пороховая бочка, которой осталось терпеть совсем недолго. Так долго мечтал стать её, что возношусь на седьмое небо.

— Осторож...

Не даю договорить, сливаясь воедино. Громкий стон срывается с малышки, тело натягивается струной, а руки сжимают чёрную шелковую постель. Ощущаю ее напряжение, сбавляя обороты. Как сахар в горячем чае, я растворяюсь в Лие Хадсон. Со временем она привыкает, идя на встречу, учащая ритм. Покусывает плечи, сдерживая стоны...

Яркая молния наполняет комнату белёсым светом, освещая наши тела в момент пика. Падаю рядом, заключая в объятиях. Дыхание девушки громко разносится по комнате. Горячее тело плотно зажато в моих руках. Это последний глоток воздуха, который уже не упущу.

— Я не сделал тебе больно? — убираю мокрые пряди со лба Ли.

— Нет... — шепчет, переводя дыхание, пока я целую её в макушку.

Сегодня я поддался соблазну, ощущая взаимность, а о всех последствиях подумаю завтра, сейчас лишь вдыхаю аромат своего цветка и медленно проваливаюсь в сон.

POV Лия
Припухшие веки сложно поддаются, но хмурая погода за окном приятно расслабляет. Я проснулась с неким ноющим чувством внизу живота, наполненное лёгкостью и свободой.

Жалею ли о содеянном? Нет. Я сделала то, что желала, водоворот смертей и неизвестное будущее заставили понять, что жизнь это мгновение, и каждый шаг может оказаться последним. Невозможно отрицать истинные чувства, когда они на грани, я лишь последовала зову сердца, доверяясь тому самому.

— Ли, — приятный, сонный голос парня способствует орде бегущих муравьев по коже открытой спины. — Замёрзла?

— Нет, — жмурюсь и не знаю как себя вести. О чем он думает? Что чувствует? Вдруг захочет все забыть?

— Давай сотрём прошлое? — неожиданно и резко, сердце замирает, вот и конец.

— Что? — медленно поворачиваюсь к нему.

— Начнем всё сначала, я и ты, ты и я? — смертельная красота его глаз съедает разум.

Делаю жадный глоток воздуха, выдыхая прежние переживания. Я правильно понимаю, он хочет быть со мной? Вихрь счастья бушует внутри. Но искренняя радость испаряется, когда тревога за настоящее, серой тучей нависает надо мной, открывая глаза на реальность.

— Сейчас не лучшее время, Арон, столько всего происходит, — подпираю голову рукой, отводя взгляд.

— Замолчи, я знаю, что ты любишь меня, а я тебя, — он грубо впивается в губы, — никогда не будет подходящего времени. Теперь ты моя и никто не посмеет перечить, — оттягивает нежную кожицу нижней губы и резко отпускает, что зарождает повторное желание близости.

— Думаешь мы сможем? — вспоминаю про Саманту и Барни, посасывая ноющую губу.

— Не хочу слышать подобный бред. Я больше никогда тебя не отпущу. Ни-ко-гда! — Арон берёт руку, вдыхая аромат, оставляет легкие поцелуи на каждом пальчике.

Еще недавно мы бились в агонии мести, выдуманных миров, пока правда не сняла занавес на любовь окованную цепью. Просто в один миг маски теряют смысл, оголяя нутро, оставляя бред прошлого в яме худших воспоминаний.

Нам не нужно клясться в любви и кричать о ней, каждый из нас и так знает правду, даже если не признает. Что ждёт впереди? Не знаю, я вижу лишь настоящий момент, в котором зажёгся давно желанный свет – Арон Пайпер и его любовь, что несёт надежду.