Проклятый Бар

Солнце поднималось над портом, его свет резал глаза. Амалия сидела на краю причала, её ноги свисали над водой, а руки сжимали доски, шершавые и холодные от утренней росы. Том лежал рядом, его спина упиралась в железный столб, а грудь вздымалась с трудом - каждый вдох сопровождался слабым хрипом. Его бинты потемнели от крови, куртка была смята, но он дышал, его взгляд блуждал по горизонту, где море сливалось с небом.

Герхард стоял у входа в склад, прут лежал у его ног, соль на нём потускнела, и он смотрел на них, его лицо - измождённое, покрытое грязью - было неподвижным. Он сплюнул на пирс - чёрная капля зашипела, но слабее, чем раньше, как будто даже его связь с тенями истончилась.

- Ушли, - прохрипел он, его голос был сухим, как ржавчина. - Последний отголосок. Пока всё.

Амалия подняла голову, её глаза встретились с его взглядом.

- Пока? - переспросила она.
- Издеваешься, старик? Ты опять это говоришь. Они вернутся?

Герхард пожал плечами, его губы дрогнули в слабой усмешке.

- Может, - сказал он, его голос стал ниже. - Они старые. Слабые теперь, но голодные. Если найдут щель - да. Но не скоро. Вы их сломали. Живите, пока можете.

Том кашлянул, его тело напряглось, и он посмотрел на старика, прищурившись.

- Живите... - прохрипел он, его голос был слабым, но саркастичным. - Легко сказать. Я еле дышу... А она... не отпустит их.

Амалия сжала доски, её ногти впились в дерево, и она повернулась к нему.

- Я отпустила, - сказала она. - Лукас ушёл. Я слышала его, он свободен.

Герхард шагнул к ним, его шаги хрустели по гравию, и он остановился, глядя на море.

- Вы справились, - сказал он, его голос был твёрдым. - Я думал, сгинете. Но вы сильнее, чем я был. Я ухожу. Если услышите их - ищите меня. Знаете, где.

Амалия встала, её лодыжка ныла, но она выпрямилась, глядя ему в спину.

- Куда ты? - спросила она, её голос был холодным. - Ты знаешь их лучше нас. Почему не останешься?

Он обернулся, и посмотрел на неё.

- Потому что я устал, - сказал он. - Я дрался с ними дольше, чем вы живёте. Они держали меня, ломали. Я свободен теперь. Хочу пожить, пока могу.

Он поднял прут, кивнул им и пошёл прочь. Амалия смотрела ему вслед, её кулаки сжались, но она не позвала его. Он ушёл, и это было его право.

Она опустилась рядом с Томом, её плечо коснулось его, и она посмотрела на воду, где солнце играло на волнах.

- Что дальше? - спросила она, её голос был тихим, почти шёпотом.

Том кашлянул, сплюнул кровь на пирс, и его рука легла на её запястье.

- Жить... наверное, - прохрипел он.

Она кивнула, её пальцы сжали его, и тишина легла между ними - не пустая, а тёплая, как передышка. Они сидели, глядя на море.

День прошёл медленно, солнце поднялось выше, согревая их измученные тела. Амалия помогла Тому встать, его ноги дрожали, но он шёл, опираясь на неё, и они двинулись к её дому. Улицы были пустыми, город просыпался, не зная о том, что они пережили. Его кровь оставляла слабый след на асфальте, но он не жаловался, только хрипел, когда дыхание сбивалось.

Они вошли в дом, и она усадила его на диван, его тело рухнуло в подушки. Она принесла воду, её руки дрожали, когда она протянула ему стакан, и он выпил, морщась от боли.

- Ты... в порядке? - прохрипел он, его голос был слабым, но в нём мелькнула тень заботы.

Она села рядом, её взгляд упал на пол, где лежал нож - теперь просто кусок стали, без чёрной жижи.

- Не знаю, - сказала она. - А ты?

Он посмотрел на неё, его глаза встретились с её.

- Жив, - сказал он, его голос стал твёрже. - Благодаря тебе. Не думал, что выберусь.

Она сжала его руку, её пальцы задрожали.

- Потому что ты полез за мной, - сказала она, её голос был мягким. - Так что считай, что мы квиты.

Он кивнул, его губы дрогнули в слабой улыбке.

- Интересная логика, - пробормотал он. - Я спасаю тебя - ты разрешаешь мне жить дальше. Благодарю, куколка.

Она усмехнулась, впервые за всё время, и покачала головой.

Ночь пришла тихо, без ветра, только звёзды светили сквозь треснувшие стёкла. Амалия лежала на полу, завернувшись в одеяло, а Том спал на диване, его дыхание было ровным, но слабым.

Внезапно она услышала звук - не шёпот, не зов, а стук, лёгкий, но настойчивый, доносящийся из подвала. Её сердце заколотилось, она села, её рука потянулась к ножу. Она встала, её лодыжка заныла, но она двинулась к лестнице, спускаясь вниз, шаг за шагом.

Подвал был тёмным, холодным, пахло сыростью и старым деревом. Стук шёл из угла, где стояла коробка - старая, потрёпанная, принадлежавшая Лукасу. Она открыла её, её пальцы дрожали, и внутри нашла дневник - его дневник, с выцветшими страницами и кривыми буквами. Она раскрыла его, и строчки ударили её, как нож:

"Я слышал их. Они зовут из-под бара. Том знает, но молчит. Я пойду туда. Если не вернусь - прости, Амалия."

Слёзы хлынули из её глаз, она сжала дневник, её дыхание сбилось. Стук прекратился, но она почувствовала - не тени, а его эхо, последнее, что он оставил ей. Она поднялась наверх, и села рядом с Томом, глядя на него.

Он открыл глаза, почувствовав её взгляд, и нахмурился.

- Что? - прохрипел он, его голос был сонным.

Она показала дневник, её голос дрожал.

- Лукас знал про тебя. Про бар, - сказала она. - Он пошёл туда из-за этого.

Том замер, его глаза расширились, и он сжал её руку.

- Я не говорил ему, - сказал он. - Он сам полез. Я не хотел.

Она кивнула, её слёзы капали на страницы.

- Знаю, - сказала она, её голос был тихим. - Он выбрал. Как ты выбрал вернуться.

Он посмотрел на неё, его взгляд смягчился.

- Прости, куколка... - сказал он, его голос был слабым, но искренним. - Я не спас его.

Она сжала его руку, её пальцы были тёплыми.

- Ты спас меня, - сказала она. - Этого хватит.