Глава 17. Последний шёпот
Герхард стоял у края скалы, его железный прут лежал у ног, соль на нём потемнела, и он смотрел на горизонт, где туман рассеивался, открывая чёрное небо. Он сплюнул на землю, и его мутные глаза сверкнули, когда он обернулся к ним.
- Сделали, - прохрипел он. - "Якорь" мёртв. Но они не совсем ушли.
Амалия подняла взгляд, её кулаки сжались.
- Что значит "не совсем"? - прошипела она. - Мы сожгли его! Ты сам видел!
Герхард хмыкнул, его губы искривились в кривой ухмылке.
- Сожгли, да, - сказал он, его голос стал ниже. - Но тени - не просто твари. Они старые. Старше нас. "Якорь" был их сердцем, но они жили до него. Вы сломали их силу, но не их голод. Они слабые теперь. Ждут. Ищут щель.
Том закашлялся, его тело дёрнулось, и он открыл глаза, он посмотрел на Герхарда, его губы дрогнули в слабой ухмылке.
- То есть... мы зря дрались? - прохрипел он. - Они вернутся?
Герхард шагнул к нему.
- Не зря, парень, - сказал он. - Вы их ослабили. "Якорь" держал их тут, тянул души. Без него они не могут брать, как раньше. Но они будут шептать. Искать. Ждать, пока кто-то не даст им шанс.
Амалия встала, её лодыжка хрустела, но она стиснула зубы и шагнула к старику.
- Тогда мы найдём их, - сказала она, её голос был твёрдым. - И кончим это. Навсегда.
Герхард посмотрел на неё, его ухмылка исчезла.
- Может, и найдёте, - сказал он. - Но не сегодня. Вы еле живы. Отдыхайте. Они пока не тронут вас.
Она сжала кулаки, её ногти впились в ладони, но она не ответила - только кивнула, её взгляд упал на Тома. Он смотрел на неё, его глаза были мутными.
- Ты... вытащила меня... - прохрипел он. - Почему? - спросил он снова.
Она опустилась рядом, её рука сжала его, и слёзы снова потекли по её щекам.
- Потому что ты вернулся, - сказала она снова, её голос был тихим. - Ты мог остаться дома, сдохнуть там, но ты пошёл за мной. Я не дам им тебя забрать.
Он закрыл глаза, его дыхание стало ровнее, и он пробормотал:
- Ты ведь знала, чем всё может закончиться...
Герхард хмыкнул, его взгляд метнулся к шахте.
- Вы оба просто не можете остановиться, - сказал он. - Но пока это не играет против вас.
Они сидели, не двигаясь, их тела дрожали от холода и усталости, но шёпот не возвращался. Казалось, всё кончено. Но потом она услышала его - слабый, едва уловимый, как вздох ветра: "Амалия..."
Она вскочила, её сердце заколотилось, и она обернулась к шахте. Туман рассеялся, но дым всё ещё поднимался из дыры, тонкий и чёрный, и в нём мелькнул силуэт - высокий, худой, с медовыми волосами, как у неё. Лукас. Его лицо было смутным, глаза - белыми, но он не улыбался. Он смотрел на неё, его голос был слабым шепотом:
- Амалия... спасибо...
Она шагнула к нему, её рука потянулась, но он отступил, растворяясь в дыму.
- Лукас! - крикнула она, её голос сорвался в рыдание, но он исчез, и шёпот стих, оставив только тишину.
Том открыл глаза, его рука сжала её запястье.
- Это... он? - прохрипел он, его голос был слабым.
Она кивнула, её слёзы капали на камни.
- Да, - прошептала она. - Он ушёл... Но он сказал спасибо...
Герхард подошёл к шахте, его прут ткнул в землю, и он сплюнул чёрную слюну в дыру.
- Его душа, - сказал он, его голос был холодным. - Вы освободили её. Не все, но его - да. "Якорь" отпустил его, когда сгорел. Но другие... они ждут.
Амалия сжала кулаки, её взгляд упал на Тома.
- Мы освободили его, - сказала она, её голос дрожал, но не ломался. - Но я не остановлюсь. Если они вернутся, я найду их.
Том посмотрел на неё, его губы дрогнули в слабой ухмылке.
- Вместе, - прохрипел он. - Если не сдохну.
Она кивнула, её рука сжала его, и она посмотрела на Герхарда.
- Что теперь? - спросила она.
Герхард поднял прут, его глаза сузились.
- Теперь живите, - сказал он. - Но слушайте. Они шепчут тихо, но не молчат. Если услышите - зовите меня.
Он повернулся, его тощая фигура растворилась в остатках тумана, и они остались одни - Амалия и Том.
Ночь прошла, и утро пришло с серым светом, что пробивался сквозь облака. Амалия помогла Тому встать, его ноги дрожали, но он шёл, опираясь на неё. Они двинулись прочь от скал, к городу, где жизнь продолжалась, не зная о тенях, что шептали в темноте. Его кровь пачкала её рубашку, но она не отпускала его.
Они дошли до её дома, и она втащила его внутрь, усадив на старый диван. Он рухнул, его дыхание было хриплым, но он посмотрел на неё, его глаза были яснее, чем раньше.
- Ты не сдаёшься, - прохрипел он.
Она принесла аптечку, её руки дрожали, когда она начала перевязывать его раны.
- Никогда, - сказала она, её голос был тихим, но твёрдым. - И ты тоже.
Он кивнул, его рука сжала её, и он закрыл глаза, его дыхание стало ровнее. Она сидела рядом, её взгляд упал на окно, где туман рассеялся, и море шумело вдали.