Глава 3.
Пастор Нельсон.
Я ложился спать с чувством исполненного долга - мне удалось, хотя бы на одну долю процента, переманить отпрыска Моррисов на свою сторону. Это определенно успех!
Хотелось бы мне отметить это дело, но под боком лежит новоиспеченная жена и ждет, а может и нет, пока я начну исполнять свой супружеский долг.
Элизабет была одной из тех, кого я выбрал для продолжения рода, она похожа на моего отца - те же рыжие волосы, что на солнце выглядят почти красными, худощавое тело и алебастровая кожа. Идеально, просто идеально. Но душа, да и сердце, принадлежали ее подруге - Эстер.
Девушка должна была стать новой кровью в нашем роду. Такая необычная, не похожая на предыдущих - то, что надо.
Элизабет ерзает на кровати, чем вызывает еще большее отвращение. Была бы моя воля, то я сослал бы девчонку в соседнюю общину к своему заместителю пастору Авришу.
Кстати, это отличная идея! Стоит поразмыслить над этим, но для начала мне нужно, чтобы она забеременела.
Юное тело, не тронутое чужими руками, такое податливое, нежное и мое. Мое целиком и полностью. Я могу делать все, что взбредет в мою голову, ведь знаю, что это жертва ради нашего Создателя. Я следую его указам. Следую тому, что вложил в мою голову отец. А вложил он многое: веру и любовь к Создателю и веру в то, что я и есть Создатель, Бог, Творец, что за таким главой общины будут следовать люди. И ведь прав был, старый чудак, за мной следовали и продолжают следовать десятки, а то и сотни людей.
— Элизабет, время ночной молитвы! Я научу тебя тому, что должна знать верная последовательница Бога! - строгим голосом сказал я, чувствуя всем телом, как молодое создание боится меня. - Повтори молитву, которую я просил выучить.
Элизабет распахнула свои невинные очи, в них читался страх и... Возможно, возбуждение? Или я ошибаюсь?
Девушка смотрела на меня так, будто перед ней был тот, кто одновременно способен и любить, и уничтожить ее.
— Пастор Нельсон, я... - Элизабет запнулась. - Я не помню...
Из глаз брызнули слезы. Хотелось бы ее утешить, но нет, я не буду этого делать. Девушка должна понять, что теперь я ее господин, хозяин, Бог. Я и только я, могу заставить смеяться или плакать.
Я резко встал, чем еще сильнее напугал девушку, и подошел к одинокому шкафу из красного дерева, на третьей полке стоял молитвенник - его создал мой отец, только мне пришлось изменить обложку. На твердом картоне красовалось мое фото: лицо крупным планом на фоне светло-голубого чистого неба, вокруг головы светился ореол, намекая на мою значимость для общины, руки были сложены в молитвенном жесте и из них выходили лучи солнца. Ни дать ни взять - Создатель во плоти.
Быстро пролистав книжку до нужной страницы, я загнул уголок и положил на кровать рядом с супругой.
— Вставай! - вышло слишком громко, но ничего не могу с собой поделать. Власть захватила меня целиком и полностью.
Элизабет неохотно встала, ее заостренные плечи были опущены, а руки болтались вдоль тела безвольными плетями. Она боялась посмотреть на меня, тогда я двумя пальцами коснулся ее подбородка и поднял голову:
— Не бойся меня. Я не собираюсь делать тебе больно, только если ты не станешь противиться, понимаешь?
— Да, пастор.
Два слова и тишина. Сегодня она не такая многословная как в дни воскресной молитвы. Часто наблюдая за ней в молельном доме, я отмечал, что девушка словно расцветала, вознося молитвы и общаясь с членами общины. Ей нравится быть в центре внимания, в постоянном движении. Из этого она черпает свои силы. А еще, что я успел отметить, Элизабет любит ухаживать за коровами, наблюдать как они пасутся на лугу, и пить свежее с густой пенкой молоко.
Я должен помочь ей привыкнуть к новой роли, пожалуй, стоит иногда отпускать ее на скотный двор, только вот для начала нужно избавиться от Рика Гальего - молодого испанца, что прибыл в "Рай" семь лет назад после смерти родителей - возлюбленного Элизабет. Теперь я единственная любовь для юного сердца.
— Вставай на колени и открой молитвенник на той странице, что я отметил для тебя. Будешь учить всю ночь, пока не запомнишь заветные строчки. - я слегка подтолкнул ее вперед, а Элизабет, будто тряпичная кукла, повалилась на колени. - И только попробуй уснуть! На рассвете я проверю твои успехи.
Шумно устроившись на кровати, я прикрыл глаза и стал слушать размеренный шепот супруги вперемешку с рыданиями.
***
Встав с рассветом я ожидал, что Элизабет уснула прямо над молитвенником, но она была упряма - стояла ровно в той позе, в которой я ее оставил, когда ложился спать. Красные от рыданий и бессонной ночи глаза смотрели в упор, под ними пролегли темные круги, а на лице, точно под цвет глаз, появились пятна.
— Новый день - еще один шанс показать свою любовь к Создателю. - нежно сказал я, хотелось вложить в эти слова как можно больше надежды и веры.
— Пастор, я выучила то, что вы сказали и готова ответить. - чуть слышно проворковала Элизабет. Голос ее был слабым и безжизненным.
— Ты же учила ночную молитву, ведь так? - привстав на одном локте, я буравил девушку взглядом.
— Да, пастор.
— А сейчас время утренней молитвы! Свои знания покажешь позже! Вставай и иди умываться, сегодня тяжелый день.
Элизабет быстро поднялась на ноги, ее колени были бордового цвета от многочасового стояния - не удивлюсь, если она сейчас почти не чувствует ног. Но нет, супруга легкой походкой направилась в сторону ванной, что я невольно засомневался: учила ли она молитву всю ночь?
***
Не забыл я и о том, что должен учить Кайла, дабы избавиться от конкурента в его лице.
Мальчишки не было на том же месте, что было обусловлено ранее - задний двор молельного дома, тихое и безлюдное место. Несмотря на то, что дом находился в центре "Рая" за его территорию заходить было запрещено, поэтому место было идеальным для обучения и приватных бесед.
Сегодня он опаздывал, за что обязательно получит наказание. Какое? Придумаю потом. Возможно, это будут дополнительные часы на стройке или, вероятнее всего, отошлю его в городской приход для поиска новых членов общины.
Кайл вполне подходит под эту роль: привлекательный, молодой, раскрепощенный и общительный. И, конечно, с непростой судьбой, что на руку мне и таким же "потерявшимся" людям, каким и он был когда-то.
Присев на мягкую, не по погоде зеленую, траву я принялся рассматривать лес - барьер от внешнего мира для общины: густо разросшиеся деревья закрывали любой доступ для наблюдения за жителями, а чуть подальше, ближе к чаще, располагался забор с датчиками движения. Все это было лишь для того, чтобы защититься от тех, кто желает нам зла. А таких людей, в особенности служащих спецслужб, предостаточно. Они могут неделями рыскать в поисках забытого мной прохода, запускать дронов, подсылать агентов под прикрытием для того, чтобы уличить меня в несоблюдении закона, но у них ничего не получится - я охраняю себя и прихожан так, что даже птица не сможет пролететь над "Раем" без моего ведома.
— Пастор Нельсон! - за спиной раздался голос. От неожиданности я слегка подскочил, но постарался как можно быстрее прийти в себя, дабы не показать, что какой-то мальчуган может напугать меня.
— Рад тебя видеть, Кайл. Ты сегодня опоздал.
Оглядев его с головы до ног я заметил, что мальчишка был растрепан и не умыт, видимо, поздно лег и не услышал будильника.
— Помогал сестре Мерси починить колесо детской коляски. - потупив взгляд Кайл разглядывал коротко стриженную траву.
— Благое дело! Создатель запишет твой поступок в список хороших дел. А сейчас, - слегка замявшись, я обдумывал то, что хочу сказать. - Поговорим о том, что является самым страшным грехом.
Пришла пора поставить мозги на место этому не по годам развитому парню и объяснить, что косые взгляды и попытки ухаживаний за чужими девушками - неправильный выбор. Теперь его жизнь это служба Богу, общине и, конечно же, мне. Иного пути у Кайла нет.
— Итак, Кайл, как ты знаешь, чтобы стать человеком, достойным Рая, ты должен при жизни приложить немало усилий. - в ожидании подтверждения моих слов я изучал реакцию мальчишки. Когда он слегка мотнул головой, мне пришлось продолжить. - Ты, как полноправный сын Божий, должен следовать словам Создателя и не совершать грех. А теперь ответь мне на вопрос: какой самый страшный грех ты знаешь?
— Блуд, пастор. Это определенно блуд.
— Правильно. А еще ты должен помнить, что любая женщина это причина того, что сыновья Божьи совершают грехи. Ты должен с осторожностью относиться к ним. По возможности, обходить их стороной до того момента, когда тебе будет разрешено вступить в связь с девушкой.
— И когда же наступит такой момент? - поинтересовался Кайл.
По его глазам я видел, что желание, бурлящее в его груди и не только, брало над ним верх. Это и понятно, возраст и гормоны имели свой вес. Но он, зная в какую общину вступили его родители, должен был быть обучен терпению. К сожалению, чета Морисс не удосужилась донести всю важность пребывания в "Рае" своему сыну.
— Тогда, когда Бог передаст мне послание для тебя. Я - ваш проводник в этом бренном мире. Тот, кто доставит вас прямиком к вратам Рая и ты полностью можешь на меня положиться. Будь верен мне и Богу, и тогда он разрешит тебе вступить в связь с той, кто будет избран для тебя.
— Я вас понял, пастор.
Отпрыск Моррисов поцеловал мою руку, а я принялся убеждать его в том, что блуд не то, что ему сейчас нужно, стараясь намекать именно на Эстер. Надеюсь, даже верю, что Кайл услышал меня. А если даже и нет, то я готов изо дня в день вдалбливать в его никчемную голову слова о том, что Эстер не будет избрана Создателем для него.
***
Не удержавшись от соблазна я посетил школу, как раз в тот момент, когда урок у Эстер был в самом разгаре.
Я медленно обходил классную комнату, делая вид, что рассматриваю детские рисунки и сочинения, развешенные по стенам, и время от времени одобрительно кивал. Как будто мне есть дело до них. В действительности я сейчас ни о чем не мог думать, кроме Эстер, которая скромно сидела за своей партой, потупив взор, как и положено благовоспитанной девице.
Дойдя до ее парты, я остановился и провел рукой по длинным волосам Эстер: они были такие гладкие, а их цвет будоражил во мне что-то сродни возбуждению. Наклонившись еще ниже, я втянул аромат сложно уловимых духов, хоть они и были запрещены в общине, но девушка явно их использовала. Легкие вишневые нотки в купе с ирисовой пыльцой приятно щекотали ноздри, хотел бы я днями напролет вдыхать этот аромат.
Стоп! Приказываю себе остановиться, я не могу при всех показывать свою тягу к девчонке Митчеллов. Хоть меня и не волновало чужое мнение, но я должен продержаться до свадьбы. Перетерпеть. Перебороть. Осталось всего лишь каких-то три года.
Сказав ей что-то невнятное, сейчас даже не могу припомнить что именно, я поспешил обойти весь класс и удалиться. Не могу находиться рядом с той, которая пока что, подчеркиваю - пока что, не моя.
Сегодня непременно нанесу визит Фрэнку и Марше и постараюсь уговорить их выдать дочь замуж раньше срока.
Не могу больше терпеть. Не могу! Я с силой запускаю руки в свои волосы и тяну за самые корни, пытаясь избавиться от навязчивого чувства возбуждения и, возможно, любви. Но какая это любовь - больная или здоровая? С моей стороны, так точно самая настоящая, искренняя и полноценная любовь. Любовь? Скорее, одержимость. А с ее стороны - любви нет и пока что не предвидится. Но я это исправлю. Обязательно исправлю любой ценой.
Эстер будет моя, либо ничья. Приложу все усилия к тому, чтобы она была счастлива только со мной, без меня у нее не будет жизни. В прямом и переносном смысле. Либо живая, но моя, либо мертвая, но ничья.
***
Дом Митчеллов под номером двадцать один, расположен недалеко от моего дома. Я специально выбрал именно это место, чтобы было удобнее наблюдать за ежедневной рутиной семьи.
Стучу в дверь в ожидании ответа, зная, что Марша уже должна быть дома после окончания смены, а Фрэнк прибудет с минуты на минуту. Сегодня я выделил ему щедрую плату за труд, и мужчина отправился в город за покупками для любимой семьи.
Десять, девять, восемь, семь...
Тонюсенькая деревянная дверь распахивается и моему взору предстает шикарная, для своего возраста, женщина - Марша Митчелл.
Признаться, таких обворожительных представительниц слабого пола я встречал всего несколько раз в своей жизни. Возможно, когда глава семейства уйдет в мир иной в гости к Богу, то я смогу жениться и на ней.
— Доброго дня, пастор Нельсон. - пухлые губы Марши слегка касаются моей руки.
— Рад видеть тебя, сестра. Позволь войти? - последние слова прозвучали как вопрос, а не утверждение. Зная, что двери любого дома "Рая" всегда открыты мне, я мог бы и не задавать столь глупый, на мой взгляд вопрос.
— Проходи! - радушно ответила хозяйка и отступила вглубь прихожей. - Я принесла из пекарни чудесный пирог, ты просто обязан его попробовать!
Только семьям моих жен было разрешено обращаться ко мне на ты. Семья Митчелл была исключением - им я разрешил обращаться ко мне так, как посчитают нужным еще до того, как их дочь станет старшей женой главы общины. Этакий бонус к их самолюбию и некоторый вес в обществе. Я знаю, эту семью уважают многие не только за то, кем станет их дочь, но и за знания и упорный труд во благо "Рая". Такие, как они - пример для подражания.
— О, с удовольствием попробую. Скажи, - я заглянул в зеленые глаза женщины. - Фрэнк уже дома?
— Нет. Пока что. - жестом пригласив меня в дом, Марша зашагала в сторону кухни. - Проходи, не стой на пороге!
Последовав ее примеру, я прикрыл дверь и вошел в обитель моей будущей жены. Место, где взрослеет и умнеет та, что будет радовать меня каждый Божий день.
Дом был обставлен скромно, но со вкусом: легкий тюль кремового цвета струился над оконной рамой, деревянная мебель, сделанная в нашей столярной, идеально сочеталась с цветом стен, а ковер, связанный руками Эстер, придавал тепла и уюта их гостиной. То тут, то там красовались счастливые лица членов этой семьи - фотографии в белых рамках украшали почти каждый свободный дюйм горизонтальной поверхности.
Кухня же выделялась из общей картины - сразу было видно, что это место только для Марши: яркие картины местных художников висели на стенах, во главе этой импровизированной картиной галереи, конечно же, был расположен мой портрет. Кухонный уголок со множеством лопаточек, ложек и половников был таким же ярким, как и картины, а старый холодильник Фрэнк, по указанию жены, выкрасил в ротанговый цвет. Стильно и современно, так же как и было в прошлой жизни семьи Митчелл. На столе стояла хрустальная ваза с полевыми, чуть увядшими, цветами, а под ней располагалась салфетка ручной работы маджентового цвета с вкраплениями мелких бусин, подобных жемчужинам, из нашего швейного ателье.
Отодвинув скрипучий стул я уселся и сложил руки в замок - разговор предстоял долгий и не простой, поэтому требовалось набраться терпения. А терпение основа основ в нашем учении, которое совершенствовалось с каждым годом.
Марша тем временем кружила по кухне, стуча дверцами шкафчиков, чайник свистел, издавая протяжный вой, а по помещению разносился приятный мятный аромат от чая.
— Не суетись, - постарался остановить женщину, но она не слушала, а продолжала судорожно наматывать круги по маленькой кухоньке. - Я никуда не тороплюсь, нет нужды так быстро накрывать на стол.
Марша словно витала в своих мыслях. Такое было с ней и раньше, особенно за работой. Сама по себе, она была властной женщиной, не терпящей чужих указов и неповиновений, но вместе с этими качествами в ней присутствовала мечтательность. Она любила витать в облаках, но никогда не позволяла себе предаваться мечтам в молельном доме - там она была одной из самых усердных прихожанок. Приходила раньше всех на службу, занимала первую скамью у кафедры, буквально с открытым ртом слушала каждую проповедь и исправно выполняла долг перед общиной. Каждая женщина "Рая" должна была ровняться на Маршу или хотя бы стараться походить на нее. Надеюсь, Эстер взяла лучшие качества своей матери.
— Марша!
— Прости, Дэниел. - Митчелл поставила три чашки на стол, явно ожидая скорого прихода мужа, маленький заварочный чайник и вкусно пахнущий пирог. - Я все еще нахожусь под впечатлением от твоей свадьбы! Все было настолько шикарно, что я плакала за вечер раз десять. - Марша заливисто рассмеялась, от чего в уголках ее глаз появились морщинки. - Как же мне хочется, чтобы и у Эстер была такая же прекрасная церемония! Надеюсь, Создатель услышит мои молитвы.
— Он слышит все, о чем ты его просишь, но не стоит злоупотреблять его добротой. - я методично размешивал сахар в стакане, боясь начать предстоящий разговор. Это не похоже на меня. - По поводу свадьбы это твоя заслуга, ведь ты так старалась помочь со всеми организационными моментами.
Марша прервала меня, положив свою теплую мягкую ладонь поверх моей:
— Не продолжай. Я делала это все, - она обвела руками пространство, окружающее ее. - Для того, чтобы Создатель и ты были мной довольны, ведь это такая честь!
— Абсолютно уверен, что Бог доволен тобой, сестра Марша. - я сказал это слишком сухо, за что не переставал себя ругать. Нужно было вложить больше эмоций в этот жест доброй воли. - В общем-то, я хотел поговорить о другом.
Как раз в этот момент отворилась входная дверь и Фрэнк тяжелой поступью прошагал в кухню.
— Рад видеть тебя снова, Дэниел. - мужчина снял рабочую куртку и набросил на спинку стула. От него пахло табаком и потом, а еще смесью лака и дерева.
— Это взаимно. Я как раз рассказывал Марше о цели своего визита.
Марша уставилась на мужа непонимающим взглядом, руки ее блуждали от волос к кружке с чаем. Странно, из-за чего же она так нервничает, ведь минуту назад все было нормально.
Фрэнк сел рядом с женой и слегка приобнял за плечи, в соединении этих двух людей была отчетливо видна семья, именно та, которой у меня никогда не было.
— Так и о чем вы говорили? Марша, - мужчина обратился к жене, слегка похлопав ее по плечу. - Положи мне кусок пирога.
— Я хотел бы изменить условия нашего договора.
Повисла тишина. Гнетущая. Давящая. Зловещая. Взгляды супругов метались между мной и друг другом. Марша заерзала на стуле и с силой принялась накручивать прядь белокурых волос на палец, а Фрэнк постукивал ногами в тяжелых резиновых ботинках.
Первой осмелилась заговорить Марша:
— И что теперь ты предлагаешь?
— Я не могу ждать до совершеннолетия Эстер. Предлагаю выдать ее замуж в шестнадцать лет.
— Но... - женщина запнулась, лицо побагровело, а брови взмыли вверх. - Это же через пять месяцев. Фрэнк, скажи что-нибудь!
— Мы не можем принять такие условия.
Голос Фрэнка был суров, а взгляд метал молнии. Я невольно поежился на стуле. Мне не пристало бояться своих прихожан, но этот мужчина вселял в меня подобие страха.
— Я готов заплатить вам больше и помочь со строительством нового, более солидного дома.
— Нет. - сказал как отрезал. - Либо ты ждешь восемнадцатилетия Эстер, либо остаешься ни с чем. На другое мы не согласны.
— Думаю, пастор, ты понял, что мы имеем в виду. А сейчас, - Марша отодвинула стул и встала, показывая рукой в сторону выхода. - Прошу покинуть наш дом.
— Прошу хорошенько обдумать мои слова. Вы же знаете, на что я готов ради вашей дочери.
Сзади послышался сдавленные рыдания и легкий топот ног по ступеням.
Эстер. Она была здесь. И слышала все, что я сказал. Удача! Нет, подарок Создателя! Теперь Эстер знает о моих намерениях.
Марша ринулась вперед, будто хотела закрыть собой проход к моей избранной. Я не понимаю такой привязанности. Разве не каждый родитель мечтает о том, чтобы его ребенок был счастлив? Ведь именно я предлагаю это самое счастье их дочери. И они были согласны принять его, отдать Эстер мне, чтобы она стала миссис Эстер Дэниел Нельсон.
— Ты не расслышал? - мои мысли прервал Фрэнк. - Уходи, мы не принимаем твоего предложения, повторяю это в последний раз.
Мне ничего не оставалось, кроме как понурив плечи покинуть этот дом и отложить мысль о женитьбе на Эстер на долгих три года. Неизменные обстоятельства, ведь Фрэнк ясно дал понять, что не примет моих условий.
Глупец. Я ведь мог дать ему шанс на лучшую жизнь, Митчеллы зажили бы лучше прежнего: смогли бы переехать в городской приход или в другой штат, были бы на моем полном обеспечении и не знали нужды в работе.
Но сейчас, я не в силах что-то изменить, придется подстраиваться под обстоятельства и выполнять те обещания, что уже дал им, дабы показать свои благие намерения. Я не могу упустить их дочь. Не могу!
Эта тысяча девяносто пять дней мучений не пройдут зря, я буду стараться над тем, чтобы расположить Эстер к себе, показать ей, как важна роль девушки в моей жизни. А еще, постараюсь оградить свою будущую супругу от назойливых поклонников, которые обязательно, по мере взросления, будут появляться на ее пути.
Еще мне непременно стоит обдумать наказание для Кайла. Я уже решил, что отправлю его в городской приход для вербовки, но что, если так я потеряю контроль над мальчишкой? Что, если мои труды пойдут насмарку? Нет! Такого допустить просто нельзя. Он останется здесь, под моим боком, и я нагружу его работой так, что все скверные мысли вылетят из этой юной кудрявой головы.
Ну, а пока стоит вернуться к жене и начать подготовку для отправки в другой приход. Пастор Авриш позаботится о ней, как следует и вложит всю душу в воспитание благочестивой девушки, а я буду навещать Элизабет по возможности. Но для начала, я должен обучить ее всему, что знаю сам и зародить новую жизнь в чреве супруги.
В общине "Лучший мир" девушка будет намного полезнее чем здесь и не сможет рассказать Эстер о том, что происходит за закрытыми дверьми дома пастора.