Глава 4
Ронан.
In Over My Head — grandson
Ветер свистит в двери со стороны водителя, проносясь вокруг машины, пока я лечу по проселочным дорогам. У меня только один ключ, а это значит, что я взламывал замок так много раз, что теперь он не закрывается полностью. Ветер громкий, его белый шум заполняет машину, заполняет мою голову и трясет ее, как волшебный шар.
Кто-то видел меня. Кто-то видел меня.
— Ты становишься небрежным.
— Заткнись нахер, — огрызаюсь я.
Сейчас раннее утро, но на этих дорогах никого нет. Они используются только фермерами и местными жителями, чтобы перемещаться между городами. Я выбрал их именно по этой причине.
— Полиция, вероятно, уже там. Не оставил ли ты нижнее белье? — Голос звучит сухо.
— Я сказал, — хватаю Буффало и швыряю его на заднее сиденье, — заткнись! — Слышу, как он отскакивает от сиденья, затем голос говорит: — Господи!
Мгновенно чувствую вспышку сожаления. Не стоило его бросать. Я все еще немного на взводе.
В трезвые моменты — или моменты похмелья — я знаю, что плюшевая корова не разговаривает со мной. Такого не бывает. Мы живем в реальном мире, и я не диснеевская принцесса. Но с тех пор, как я бросил работу два месяца назад, этот голос не покидает мою голову, говоря всякую хрень. Сначала это пугало меня. Голос реальный. Он звучит так, будто мужчина говорит прямо рядом со мной. Он звучит как я. Вероятно, это мое подсознание (я предпочитаю называть это так, а не психотическим срывом или чем-то подобным), но в пьяные моменты я приписываю голос Буффало.
— Ты едешь как дерьмо, — ворчит Буффало. — Сбавь скорость, кто-нибудь на тебя пожалуется.
— Кто? — Начинаю опускать окно, вынуждая себя немного сбавить скорость, пока я напрягаюсь, чтобы открыть окно. — Никто не узнает. — Но я беспокоюсь, что кто-то узнает. Я выбрасываю последний ботинок в окно, получая порцию холодного весеннего воздуха в лицо. Я уничтожил свою одежду на месте происшествия с Саммерменом, но та, в которую я переоделся, все еще может содержать следы улик. У меня не осталось кислоты, поэтому я выбрасываю их на эти случайные дороги, чтобы они потерялись, износились под воздействием стихий и сгнили в траве.
Я не могу заставить свое сердце биться медленнее. Как, черт возьми, кто-то мог меня увидеть? Не может быть, чтобы кто-то меня видел. Мы были в глуши. За нами не следили. Так что этот ублюдок просто пытается меня напугать.
Так кто он? Совпадение ли, что кто-то копирует меня, а теперь вот это?
— Видел тебя, — вторит Буффало с заднего сиденья.
Я осторожен! Я чертовски осторожен, ради всего святого. Не может быть, чтобы этот ублюдок знал, кто я. Не может быть, чтобы этот загадочный человек говорил о Саммермене. Если бы это было так, он бы вызвал полицию.
Моя нога дрожит, и ярость накатывает на меня. Тем не менее, я убираю каждую последнюю улику на случай, если полиция все-таки появится.
Я достигаю конца дороги, вынужденный выбирать между левым и правым поворотом. Но я не знаю, уезжаю ли я или возвращаюсь. Я поворачиваю машину направо.
— Бегство — для трусов, — голос Буффало слегка приглушен ветром.
Я включаю музыку на полную громкость, чтобы не слышать его, хотя уверен, что он все равно найдет способ меня раздражать. На фоне играет Sweet Home Alabama. Я не бегу. Я прикрываю свою задницу в единственном месте без камер. Резко сворачиваю машину в сторону, вытаскиваю коврик из-под себя и тоже выбрасываю его. На всякий случай, если на моих ботинках была кровь.
Я оставил телефон дома, но сообщение выжжено в моей памяти.
Ты забрал мою цель, Ронан Картер.
Кто этот ублюдок? Это подражатель?
Не может быть. Ни за что. Это просто… безумие.
Я сажусь обратно в машину, хлопаю дверью и снова еду по дороге. Ладно. Бормочу: «Он хочет вызвать полицию? Давай. Вызывай. Я в порядке. У меня ничего нет».
— Ничего, кроме вождения в пьяном виде на твоей машине для убийств.
Чертов Буффало. Я тоже выброшу его в окно. Только я не сделаю этого. И он это знает.
Когда я возвращаюсь домой, я не вижу полиции снаружи. На парковке тихо, большинство моих соседей ушли на работу. Я не могу не оглядываться на парковки и предприятия вокруг меня. Ни полиции. Ни загадочного отправителя сообщений.
Я хватаю Баффало, выхожу из машины и направляюсь к своей двери. Затем вставляю ключ и захожу внутрь. В доме тихо, но я все равно прохожу по нему, проверяя всё. Чем больше я нахожу, что всё в порядке, тем больше злюсь. Это хрень. Чертовская хрень. Этот парень хочет начать что-то со мной? Отлично. Давай поиграем.
Я беру телефон, набираю сообщение, но затем колеблюсь.
Мне нужно действовать стратегически. Если это кто-то, кто знал о Саммермене, то мне нужно быть очень осторожным. Если это кто-то, кто сочувствовал ему, они бы уже вызвали полицию. Или вызовут скоро. И если они это сделают, я буду в порядке.
Тем не менее, я начинаю потеть.
Не, я в порядке. Я позаботился о ДНК. Они могут выписать ордер на обыск моего дома и телефона. В лесу не было камер. Это будет их слово против моего. Это, плюс мое алиби и отсутствие доказательств, ставит меня в надежное положение. Если только не произойдет что-то из множества других вещей.
Например, какой-то незнакомец не поклянется, что видел, как я убил его.
Черт.
— Пиратские глаза?
Я смотрю на Буффало, который сидит на кухонном столе. Я понимаю, что он говорит об игре с загадочным человеком. Я хмуро смотрю на него. «Не могу же я убить кого-то, если не знаю, кто они, Бафф».
— Так узнай.
— Почему ты всегда такой агрессивный?
Но мысль уже засела у меня в голове. Я не могу позволить кому-то безнаказанно знать обо мне. Или даже намекать, что они знают обо мне. Они остановят меня.
А я должен продолжать делать то, что делаю. Мир нуждается во мне. Каким бы ебанутым я ни был, мир нуждается во мне.
Я — команда уборщиков. Я убираю мусор, чтобы никто его не видел. Чтобы он не мог отравить кого-то еще. И я не смогу этого делать, если кто-то другой будет метить на мое место.
Это означает, что пришло время избавиться от загадочного