Эпилог
Сирена, вой сирены - резкий, пронзительный крик, разрывающий тишину руин. Я едва успеваю осознать, что происходит, как меня уже поднимают грубые руки полицейских. Они тащат меня, словно мешок с мусором, не церемонясь, не обращая внимания на мою боль. "Серия поджогов, убийство Карло Маррони," - бормочет один из них, его слова глухо отдаются в моих ушах.
Я смотрю на их лица, лишенные эмоций, застывшие маски закона. Мне всё равно. Пусть будет так. Пусть повесят на меня все грехи этого города, все эти смерти, чтобы остановить эту кровавую мясорубку. Меня пихают в заднюю часть машины. В салоне душно, пахнет пылью и дешевым сигаретным дымом. Из радио льется мелодичный голос Эллы Фицджеральд, "Anything Goes," - песня о том, как все дозволено.
Иронично, учитывая обстоятельства. Машина трогается. Через запотевшее окно я вижу их - Вито Кавалли и Лилиан, стоящих у края обломков, их силуэты выделяются на фоне восходящего солнца. Они смотрят на меня, и в их взглядах я вижу не сочувствие, не сожаление, а что-то холодное, расчетливое, победное.
Эти двое, пара ядовитых змей, обвивших этот город своими смертоносными объятиями. Я был лишь инструментом, грязной тряпкой, которой вытерли руки. Они расчистили себе дорогу, использовав меня, мою ненависть, мою жажду мести. И теперь... теперь я вижу истинную картину. Культ Захарии, Маррони. Их больше ничего не душит.
Я прошу полицейского, рядом со мной сидящего, закурить. Он молча кивает, достаёт пачку, вытаскивает сигарету, поджигает, даёт затянуться. Я закуриваю, горький дым притупляет резкость боли, но не заглушает пустоту. Я смотрю на остывающие кончики пальцев, потом на свои руки, покрытые сажей и ожогами. Сигарета горит, и дым как туман застилает мой взгляд на темное будущее. Внезапно я понимаю одно: игра только началась.
В этом грязном, гнилом городе, где правила диктуют не закон, а сила, я буду играть по их правилам. И я выиграю. Потому что я - Фрэнк Лейн, и я никогда не сдаюсь. Даже если это означает спуск в самую темную бездну ада. Даже если это означает, что я сам стану демоном Чикаго. Сирена заглушается рыком мотора, и машина увозит меня в неизвестность - в новую, безжалостную, и невероятно опасную игру.