Тыман

Сеул встретил Субина привычной городской суетой, но она больше не успокаивала его, как раньше. Каждый новый день казался ему тяжелее предыдущего, словно его душа осталась где-то в Тымане, а тело лишь механически продолжало существовать.

Он почти не выходил из своей комнаты в родительском доме. Обои, знакомые с детства, казались теперь чужими. Шторы были плотно задернуты, и лишь тонкие лучи света пробивались через маленькие щели.

Родители пытались достучаться до него, но каждый разговор заканчивался одинаково.

– Субин, ты должен рассказать, что произошло, – настойчиво говорил отец, сидя на краю его кровати.

Субин смотрел в окно, не реагируя.

– Сынок, – добавила мать мягче, подходя ближе, – мы понимаем, что тебе тяжело, но молчание тебя разрушает. Ты выглядишь, как тень самого себя.

– Я не могу рассказать, – ответил он, едва слышно. – Вы всё равно не поймёте.

Мать присела рядом, положив руку ему на плечо, но он инстинктивно отстранился.

– Если ты не хочешь говорить, хорошо. Но мы не оставим тебя одного, – сказала она.

Субин знал, что их забота искренняя, но это только усиливало его чувство вины.

Через несколько недель он внезапно решил вернуться в квартиру, где раньше они жили с ребятами. Это было не только из-за аренды — тогда им всем казалось правильным делить один уголок. Субин вошёл внутрь, и его накрыла волна воспоминаний.

Квартира была заполнена воспоминаниями. Фотографии на стенах, их общая камера, пыльные чашки, которые никто не убирал.

Кухня, где Ёнджун любил готовить поздние ужины. Диван в гостиной, где они играли в видеоигры и устраивали спонтанные ночные разговоры. Балкон с видом на реку Хан, где Бомгю и Кай каждый вечер шутили свои непонятные для остальных шутки. Кресло в гостиной, где каждое утро можно было найти Тэхёна с книгой и чашкой чая в руках. Даже обшарпанная дверь в ванную казалась частью их общего прошлого.

Он подошёл к полке, где лежал альбом. Открыв его, он увидел кадры, которые они сделали в Сеуле.

– Ты всегда умел заставить нас улыбаться, – прошептал он, глядя на снимок Бомгю.

Внезапно его охватил прилив эмоций. Субин прижал альбом к груди и закрыл глаза.

– Я люблю тебя, Бомгю. – Его голос дрожал. – Ты слышишь меня? Прости меня за то, что я не сказал этого раньше. Прости, что оставил тебя там.

Но в ответ была только тишина.

В спальне Субина всё осталось на своих местах, но теперь казалось пустым и холодным. Он провёл рукой по кровати и вспомнил, как Бомгю любил заглядывать к нему по утрам с чашкой кофе, пытаясь разбудить его шутками.

Субин сел на пол, обхватив голову руками.

– Почему вы оставили меня? – прошептал он, ощущая, как слёзы начинают жечь его глаза.

Ночами его мучили кошмары.

Иногда он видел Кая, стоящего в тумане. Его лицо было спокойно, но из глаз текли чёрные слёзы.
– Почему ты не остановил меня? – шептал он, исчезая в темноте.

Другие ночи приносили образы Ёнджуна, чей голос звучал будто издалека:
– Я хотел остаться дольше. Ты знал это.

Иногда появлялся Тэхён. Его лицо казалось обычным, но взгляд... он был пустым, словно он смотрел сквозь Субина.
– Ты ведь знал, что я не выдержу, – говорил он, стоя среди густого леса. Ветви казались готовыми схватить его и утащить в тьму. – Но ты всё равно отпустил меня одного.

Субин кричал во сне, пытаясь дотянуться до него, но его ноги будто приросли к земле. Ветер шептал Тэхёну за спиной: "Он тоже скоро придёт". И тот, обернувшись на миг, исчезал в дымке.

Но хуже всего были сны с Бомгю.

Он видел, как тот стоит на пороге комнаты, всё в том же любимом свитере и с такой знакомой улыбкой. Бомгю подходил ближе, но его глаза были полны боли.

– Ты должен был сказать мне, Субин, – говорил он, касаясь его руки. – Почему ты молчал?

Субин просыпался с криком, ощущая, как пот стекает по его лицу. Эти сны казались реальными, и каждое утро он чувствовал себя всё более сломленным.

Однажды ночью он вышел на балкон их общей квартиры. Город мерцал огнями, но он смотрел не на него. В голове мелькали слова, сказанные Бомгю в их последний вечер вместе.

"Мы должны найти выход. Ты и я."

Он держал в руках блокнот, единственное, что удалось унести из монастыря. Внутри были записи прошлых обитателей деревни. На последней странице была запись, которая мучила Субина с момента возвращения:
"Выжившие не забывают. Никогда."

Субин закрыл глаза, вдыхая прохладный воздух.

"Может, выход там, где всё началось?"

Он вернулся в комнату и достал старый рюкзак, который до сих пор хранил пыль от их поездки в Тыман. Пальцы дрожали, пока он складывал внутрь тёплую одежду и фонарик.

– Я должен вернуться, – прошептал он самому себе.

Его взгляд упал на фотографию, стоящую на столе. На ней были все пятеро, ещё счастливые, ещё живые. Субин взял её, убрал в карман и тихо добавил:

– Если я там останусь, это будет честно.

Дорога в Тыман казалась бесконечной. Субин сидел в автобусе, наблюдая, как городские огни постепенно сменяются густыми лесами. Шофёр изредка бросал на него любопытные взгляды, но не говорил ни слова. Никто не спрашивал, почему молодой парень один едет в такую глушь.

Он сверялся с картой в телефоне, хотя она почти не обновлялась из-за отсутствия связи. Но он помнил маршрут — слишком хорошо, чтобы забыть. Сердце сжималось от мысли, что он возвращается туда, где потерял всех, кого любил.

Субин смотрел вниз, держа в руках телефон. Фотографии, которые он так и не смог удалить, мелькали одна за другой: Кай смеётся, Ёнджун дразнит Тэхёна, а Бомгю поднимает камеру, чтобы сделать селфи с ними всеми.

Субин долго смотрел на один из снимков, где Бомгю обнимал его за плечи.

– Почему я предложил эту поездку? – почти беззвучно прошептал он, чувствуя, как в горле застрял ком. – Почему я не остановил тебя?

Слёзы начали катиться по его щекам, но он быстро вытер их рукавом.

Автобус остановился у развилки.

– Дальше не поеду, – сказал водитель сухо. – Дорога плохая.

Субин не стал спорить. Он забросил рюкзак за плечи и пошёл по едва заметной тропе, которая всё ещё была глубоко врезана в память. Лес встретил его тем же зловещим молчанием, что и в прошлый раз.

Каждый шаг отдавался эхом в его голове. Листья шуршали под ногами, ветви скрипели от ветра, но больше никаких звуков — ни птиц, ни насекомых. Только он и его собственное дыхание.

Субин пытался не оглядываться. Он знал, что здесь за каждым деревом может скрываться что-то, что он не хочет видеть.

К вечеру он вышел к монастырю.

Сумрак скрадывал очертания здания, и оно выглядело ещё более устрашающим, чем он помнил. Растения пробились через трещины в камнях, словно природа пыталась вернуть себе это место.

Субин замер у ворот, чувствуя, как холод прокрадывается ему под кожу. Внезапно всё нахлынуло разом: воспоминания о ночах, проведённых здесь с Бомгю, страх за остальных, чувство неизбежной потери.

– Я вернулся, – прошептал он в пустоту.

Его голос эхом разлетелся по монастырю.

Он открыл дверь, которая, к его удивлению, не была заперта. Внутри всё оставалось так же, как они оставили: пыль, полузгнившие доски, брошенные свечи. Субин поднялся по лестнице, которая угрожающе скрипела под его весом.

На втором этаже он остановился в комнате, где провёл свою последнюю ночь с Бомгю. Лунный свет пробивался сквозь разбитое окно, освещая пол. Субин опустился на колени, чувствуя, как слёзы начинают струиться по его щекам.

– Почему ты оставил меня, Бомгю? – прошептал он.

Ответа, конечно, не было, только завывание ветра за стенами.

Утром, собравшись с силами, он решил вернуться в деревню. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву, окрашивая лес в тревожный золотисто-зелёный оттенок.

Дорога показалась длиннее, чем он помнил. Возможно, потому что теперь он шёл один.

Когда он наконец вышел к деревне, она встретила его своим привычным, но пугающим безмолвием.

Дома стояли так же, как раньше, но теперь они казались ещё более заброшенными. Двери скрипели, словно приглашая его войти, но внутри не было ни души.

– Есть тут кто-нибудь? – позвал он, зная, что ответа не будет.

Он прошёл по главной улице, прислушиваясь к каждому звуку. Внезапно ему показалось, что кто-то наблюдает за ним. Но, обернувшись, он никого не увидел.

Его шаги привели его к дому старушки. Дверь была закрыта, но он решил постучать.

– Это я, Субин, – произнёс он, зная, что маловероятно услышать ответ.

Несколько секунд тишины — и дверь медленно открылась.

– Ты вернулся, – старческий голос заставил его вздрогнуть.

Старушка стояла в дверях, её глаза горели холодным блеском.

– Я знала, что ты придёшь обратно. Все возвращаются.

Субин почувствовал, как по спине пробежал холод.

– Я хочу ответы, – сказал он твёрдо.

Старушка усмехнулась.

– Ответы? Твои друзья уже всё поняли. Ты готов к тому, чтобы понять свою судьбу?

Он не ответил. Его взгляд был твёрдым, но внутри он был наполнен страхом.

Старушка кивнула и жестом пригласила его войти.

– Тогда оставайся. Здесь у всех есть свой конец.

Субин вошёл в дом, и знакомый запах пыли и затхлости мгновенно накрыл его. В комнате всё было на своих местах, словно время здесь застыло. Старушка медленно шла впереди него, её хриплый голос разрывал гнетущую тишину.

– Ты не первый и не последний. Каждый, кто сюда приходит, остаётся. Такая уж наша судьба, – сказала она, усаживаясь в старое кресло у окна.

Субин молча сел на потертый диван, чувствуя, как что-то в его сознании медленно ломается. Внезапно он вспомнил пустые, безжизненные взгляды жителей деревни. Их странное молчание, отрешённость.

– Я видел этих людей… – начал он, но голос дрогнул. – Почему они такие?

– Они были такими же, как ты. Потерянные, ищущие, – старушка посмотрела на него взглядом, от которого становилось не по себе. – Но здесь никто не находит выхода. Только место, чтобы остаться.

Субин почувствовал, как ледяная рука сжала его сердце.

– А я? Я могу уйти?

Её смех, тихий и горький, прозвучал словно приговор.

– Ты уже выбрал, когда вернулся. Деревня Тыман забирает своих и никогда не отпускает.

Он хотел спорить, но внезапно осознал, что ноги будто приросли к полу. Комната закружилась перед его глазами. Голоса друзей — их шёпот, смех, крики — смешались в хаотичном вихре.

Субин закрыл глаза, но это не помогло. Внутри что-то оборвалось. Когда он снова открыл их, мир стал другим.

На следующее утро, жители деревни спокойно занимались своими делами. Среди них был и молодой парень с усталым лицом и затуманенным взглядом. Его движения были медленными, механическими, как и у всех остальных.

Это был Субин. Он стал одним из них. Его сердце больше не билось в ритме страха и вины, а память о прошлом исчезла, оставив лишь призрачные образы.

Теперь он был частью деревни Тыман. Её тёмная сила забрала его, как и всех остальных, кто когда-то пересек границу этого проклятого места.