Forbidden object

После того сообщения я так и не смогла заснуть всю ночь. Нет, я даже не пыталась. Страх прижал меня к кровати, лишая малейшей надежды на отдых.

Он просто пытается меня запугать. Он хочет, чтобы я боялась. Чтобы я дрожала при одном его сообщении.

Я лежала, уставившись в потолок. Всё тело ныло от усталости, мышцы словно окаменели, а веки горели, но я не могла позволить себе закрыть глаза. Сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть как-то удержать себя в реальности.

В какой-то момент я не выдержала. Приподнялась на локтях, чувствуя, как спина протестует от долгого лежания, и села на кровать. Мой взгляд упал на сумку, лежащую у края кровати, где всё ещё находилась папка.

Я потянулась к ней, пальцы дрожали, когда я притянула сумку к себе. Расстегнула молнию, вытащила папку и отложила сумку в сторону. Положила папку себе на колени, ощущая её холодную, тяжёлую обложку через ткань пижамы.

Сегодня мне придётся вернуть эту папку обратно. Как бы мне этого не хотелось. Мне придётся закрыть на всё глаза и попытаться забыть о существовании этой папки, обо всех его преступлениях — так же, как это делает начальство и председатель.

Чёрт возьми, как же мерзко... Но у меня просто нет выбора. Всё это — ради Ненси. Я не могу позволить, чтобы из-за меня, из-за моего упрямого желания докопаться до правды, пострадал невинный ребёнок.

Да, я хочу справедливости. Хочу, чтобы этот монстр ответил за всё, что сделал. Но... если выбирать между правдой и её жизнью... тут даже нет выбора.

Я провела рукой по лицу, чувствуя, как к горлу подступает горький ком. Одна лишь мысль о нём вызывает у меня отвращение. Это чудовище... монстр без души.

Я снова притянула сумку к себе, намереваясь засунуть папку обратно. Но вдруг мой взгляд наткнулся на что-то тёмное внутри. Рубашка. Того психопата на мотоцикле.

Моя рука с папкой замерла в воздухе, а сердце больно дёрнулось в груди. Отлично. Я всё ещё таскаю с собой его долбаную рубашку. Надо было давно выкинуть её к чёрту... Но нет. Я всё ещё держу её при себе, как последняя дура.

Я отложила папку на кровать, рядом с собой, и вытащила рубашку, сжав её в руках. Я встала с кровати, чувствуя, как пол холодит босые ноги, и вышла из спальни, направляясь к кухне, где стояло мусорное ведро.

Я уже стояла перед ведром, слегка наклонилась и открыла крышку. Скомкав рубашку в кулаке, я кинула её в мусорку. Услышала тихий шорох, когда она упала вниз, на дно, среди других отходов. Быстро захлопнула крышку и выпрямилась.

Я резко отступила от ведра, чувствуя, как внутри всё неприятно сжалось. Схватилась руками за голову, вцепившись пальцами в волосы, и запрокинула голову назад, закрывая глаза.

— Как же я устала от всего этого дерьма в своей жизни, — выдохнула я глухо, чувствуя, как горло перехватывает от злой, выматывающей усталости.

Я медленно начала расхаживать по кухне, чувствуя, как дыхание всё ещё сбивается, а тяжесть в груди всё никак не уходила. Мраморный пол под ногами был холодный, и я невольно ёжилась, шагая туда-сюда, пытаясь хоть немного успокоить себя.

Кофе. Мне нужен кофе. Может, хотя бы это поможет немного унять усталость.

Я провела рукой по лицу и тихо выдохнула:

— Боже, меня так клонит в сон...

Глаза резало, веки налились тяжёлым свинцом, но я знала, что если сейчас лягу, мне будут сниться только кошмары.

Я подошла к шкафчику и начала рыться там, доставая банки и пакеты, шурша упаковками. Пальцы нащупали пустую банку из-под растворимого кофе. Я подняла её и потрясла, но оттуда не высыпалось ни единой крошки.

— Да за что, ну вот за что ещё сегодня... — раздражённо пробормотала я, швырнув банку обратно в шкаф и с силой захлопнув дверцу. Звук удара эхом разнёсся по кухне, и я поморщилась, понимая, что слишком громко.

Я тяжело выдохнула, глядя на закрытую дверцу шкафа, и провела ладонями по лицу, чувствуя, как ноет каждая клеточка тела.

Нет... так дело не пойдёт. Если я не выпью кофе, то просто свалюсь с ног посреди квартиры.

— Ладно, — пробормотала я себе под нос, опуская руки. — Пойду в кофейню. По-другому никак.

Я развернулась, чувствуя, как ноги дрожат от слабости, и пошла в спальню, чтобы переодеться, взять сумку и ключи. Хоть воздухом подышу заодно. Иначе этот день меня добьёт окончательно.

В спальне я подошла к гардеробу, открыла дверцу и начала перебирать одежду. Вытащила чёрный топ с длинными рукавами, который обтягивал фигуру, и чёрную мини-юбку с разрезом сбоку. Натянула их, и достала чёрные высокие сапоги на массивной подошве.

Сверху накинула серый пиджак, небрежно застегнув только одну пуговицу. Волосы я собрала в высокий небрежный пучок, оставив несколько прядей спадать на лицо, обрамляя его.

Подойдя к кровати, я взяла сумку, накинула её на плечо и схватила ноутбук, решив, что, возможно, поработаю в кафе, чтобы отвлечься. Затем мой взгляд упал на папку, лежащую на кровати.

Прежде чем сунуть её в сумку, я решила в последний раз взглянуть на её содержимое. Может, это поможет мне принять окончательное решение — вернуть её и забыть или... продолжать копать, несмотря на угрозы.

Я села на край кровати, положила папку на колени и открыла её. Пальцы листали страницы, глаза бегали по строчкам, выхватывая знакомые фразы: имена жертв, даты, описания улик.

Всё это я уже видела, но каждый раз находила что-то, что заставляло моё сердце сжиматься. И тут взгляд зацепился за одну надпись, выделенную жирным шрифтом посередине листа.

───···───

Судебно-медицинское заключение

Описание: на телах жертв обнаружены идентичные резаные повреждения кожных покровов в виде вырезанных узоров, визуально напоминающих змеевидные орнаменты, выполненные ножом.

───···───

Я нахмурилась, не отрывая глаз от надписи. Мало того, что он убивает. Ему нужно ещё и разукрасить их тела какими-то... узорами? Змеями? Что, чёрт возьми, творится в его больной голове?

Я медленно выдохнула, чувствуя, как с каждым вдохом внутри поднимается раздражение, перемешанное со страхом и отвращением.

— Псих, — прошипела я сквозь зубы, чувствуя, как бешено застучало сердце.

Но как бы я ни старалась выбросить эти слова из головы, эта надпись уже въелась в память, как клеймо.

Змеевидные орнаменты.

Я раздражённо захлопнула папку, так резко, что бумаги внутри громко хрустнули, и сунула её в сумку, следом закинув туда телефон. Поднялась с кровати и направилась в прихожую.

Подойдя к двери, я положила руку на дверную ручку и открыла её. Моё тело дёрнулось, когда взгляд упал вниз.

На коврике перед дверью сидела кукла.

Секунду я просто стояла, пытаясь осмыслить, на что смотрю. Это была небольшая кукла, ростом примерно с моё предплечье, с аккуратными пластиковыми руками и ногами, сложенными перед собой. Её тело было мягким, обтянутым нежной телесной тканью, как у дорогих коллекционных кукол.

На ней было платье нежно-розового цвета, атласное, с кружевным воротником. Только... оно было разорвано спереди почти до самой талии. Ткань висела рваными лоскутами, обнажая гладкое тело куклы под ним. Левая бретелька была полностью срезана, платье сползло с плеча, открывая кукольную грудь с маленькими выпуклыми формами.

Подол платья был распахнут, а между ног на ткани были нарисованы тонкие красные линии. Казалось, что они были похожи на порезы или кровавые следы.

Мой живот болезненно сжался. Я почувствовала, как сердце колотится в горле, но почти сразу внутри промелькнула слабая, жалкая надежда.

Наверное, это розыгрыш. Да, точно. У соседей, чуть дальше по коридору, живут двое детей. Мальчик лет десяти и младшая девочка, кажется, ей шесть. Возможно, это их кукла. Может, они играли и решили «разыграть тётю», поставив её у моей двери в таком виде.

Это точно они. Дети иногда бывают странными. У них свои дурацкие игры.

Я медленно присела и посмотрела на неё внимательнее. У неё были длинные прямые чёрные волосы, мягкие, гладкие, аккуратно уложенные на плечи, но спереди они слиплись в одну прядь и падали на лицо, закрывая половину глаз.

А глаза... Глаза были карие, стеклянные, большие и чуть выпуклые. Но внутри них, на радужке, были нарисованы тонкие прозрачные слёзки, стекающие вниз к уголкам глаз. Под ними были прорисованы еле заметные тени, создающие ощущение, что кукла плачет.

Её пухлые нежно-розовые губы были чуть приоткрыты, и по нижней губе шла тонкая трещинка с нарисованной красной линией, как кровь. Щёки были чуть припухшими, как от слёз.

Я с трудом сглотнула и медленно подняла куклу, держа её двумя руками. Её голова бессильно качнулась, волосы закрыли всё лицо, кроме одной половины, и теперь она смотрела прямо на меня своим одним большим плачущим глазом, в котором застыли эти искусственные слёзы.

Что-то внутри меня оборвалось. Нет... Это не детский розыгрыш. Никто не даст ребёнку куклу с таким лицом. Никто не купит ребёнку куклу, которая выглядит так, будто её...

Я почувствовала, как в груди зазвенела пустота, а рука с куклой задрожала. Я сжала её сильнее, чувствуя, как дрожат мои пальцы, и медленно поднялась с корточек. Быстро оглядела коридор, убеждаясь, что никого нет, и шагнула обратно в квартиру, прижимая куклу к груди.

Захлопнув дверь, я облокотилась о неё спиной и на мгновение зажмурилась. Кукла висела у меня в руках, её волосы свисали вниз, а плачущие карие глаза были направлены прямо в пол. Сжав зубы, я развернулась и быстро пошла на кухню. Я должна её выкинуть.

Кажется, я даже не дышала, пока не подошла к мусорному ведру. Медленно подняла крышку и посмотрела на куклу в последний раз. Её стеклянный глаз всё ещё смотрел на меня, и я почувствовала, как по спине пробежал холод. Я бросила куклу в мусорное ведро, и она упала с глухим стуком, смешавшись с мусором, потом резко закрыла крышку.

Я отошла от ведра, поправила сумку на плече и снова направилась в прихожую. Сердце всё ещё колотилось, но я заставила себя дышать глубже. Открыла дверь, вышла из квартиры и заперла её, дважды повернув ключ в замке.

Вошла в лифт, нажала кнопку первого этажа и прислонилась к стене, чувствуя, как холодный металл успокаивает разгорячённую кожу. Лифт тихо загудел, спускаясь вниз, а я смотрела на своё отражение в зеркальной стене — бледное лицо, тёмные круги под глазами, напряжённый взгляд. Я выглядела так, будто не спала неделю.

Двери лифта открылись, и я прошла в холл, а затем вышла на улицу. Прохладный утренний воздух ударил в лицо, но он не принёс облегчения. Небо было затянуто серыми облаками, а ветер нёс с собой запах сырости и опавших листьев. Я закинула сумку повыше на плечо и пошла к ближайшему кафе, которое находилось в нескольких минутах ходьбы.

Кафе я нашла быстро —
небольшое уютное место на углу, с большими окнами и вывеской с изображением чашки кофе с дымящимся паром, закреплённой на белой колонне.

Перед входом уже развесили хэллоуинские украшения: оранжевые гирлянды из тыкв, пластиковые скелеты, подвешенные к навесу, и паутина из белых нитей, натянутая над дверью.

На одном из окон кто-то приклеил наклейку с ухмыляющимся призраком, а рядом висела табличка с надписью: «Скоро Хэллоуин! Попробуйте наш тыквенный латте!»

Скоро уже Хэллоуин. Все вокруг вовсю к нему готовятся. А я даже и не вспомнила о нём. Я слегка улыбнулась, глядя на эти украшения, но улыбка тут же потускнела, когда в голове всплыли слова Элизабет. Я закрыла глаза и тяжело выдохнула. Хэллоуин... А это значит только одно: она всё равно затащит меня на этот грёбаный фестиваль, даже если я буду умолять оставить меня дома.

Я открыла глаза, слегка покачала головой, чтобы отогнать эти мысли, и вошла в кафе.

Внутри было тепло и уютно, пахло свежесваренным кофе и корицей. Стены были украшены хэллоуинскими гирляндами: маленькие пластмассовые тыквы и чёрные кошки висели над стойкой, а на потолке покачивались бумажные летучие мыши. Кафе было забито людьми, гул разговоров смешивался с лёгкой фоновой музыкой — какой-то джазовый трек с мягкими нотами саксофона.

Я подошла к кассе, где за стойкой стояла девушка с ярко-рыжими волосами, заплетёнными в косу. Она улыбнулась мне, поправляя чёрную бейсболку с логотипом кафе.

— Доброе утро! Что будете заказывать? — спросила она, её голос был бодрым, несмотря на ранний час.

— Латте, пожалуйста. Большой. И с корицей, — проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри всё ещё бурлил страх.

— Сделаем! — кивнула она, пробивая заказ. — Ещё что-нибудь?

— Нет, спасибо, — ответила я, доставая карту из кошелька.

Заплатив, я взяла свой кофе, чувствуя, как тёплый картонный стакан греет ладони, и отошла от кассы. Огляделась вокруг, выискивая свободное место. Кафе было переполнено, но я заметила один свободный столик у окна, в углу, где было чуть тише.

Быстро прошла к нему, стараясь не задеть чьи-то сумки или локти, и села, положив сумку на колени. Вытащила телефон, положила его на стол и сделала первый глоток кофе. Тёплый, с лёгкой сладостью корицы, он немного успокоил нервы, но не до конца.

Я сидела, глядя в окно, где мелькали прохожие и машины. Хотела ни о чём не думать, просто раствориться в этом моменте, но образ той куклы стоял перед глазами.

Я всё ещё не могла понять, что она вообще делала у моей двери. Кто её туда поставил? И зачем? Это был очередной способ Тома запугать меня? Или что-то другое?

— Привет, можно к тебе? — вдруг раздался мужской голос.

Я вздрогнула так сильно, что горячий латте плеснулся через край и обжёг мне руку. Я резко обернулась и подняла глаза. Передо мной стоял парень, высокий, с растрёпанными светло-русыми волосами. На нём был чёрный худи с рукавами, закатанными до локтей, простые джинсы, и на плече висела чёрная сумка.

Он улыбался мне немного виновато и растерянно.

— Извини, — сказал он, заметив, как я схватилась за руку. — Здесь все столы заняты, а мне нужно срочно отправить документы, — он кивнул на ноутбук в руке. — Я не помешаю?

Я слегка улыбнулась, чтобы он не чувствовал себя так неловко, и кивнула.

— Садись, конечно, — проговорила я, махнув в сторону стоящего напротив стула. — Места тут и правда не хватает.

— Спасибо, — выдохнул он с облегчением и опустился на стул. Поставил кофе на стол, раскрыл ноутбук, достал какие-то бумаги из сумки и начал быстро их просматривать, что-то печатая.

Я наблюдала за ним украдкой. Было видно, что он устал — под глазами лёгкие тени, плечи чуть ссутулены, пальцы нервно теребили угол листа. Похоже, у него тоже был тяжёлый день.

Через минуту он вдруг остановился и посмотрел на меня своими тёплыми серо-зелёными глазами.

— Прости. Я Дэмиан, — сказал он тихо, чуть смущённо. — Не представился даже. А как зовут тебя?

— Сильвия, — ответила я так же тихо, чувствуя, как уголки губ невольно приподнимаются.

— Красивое имя, — произнёс он с той простой искренностью, в которой не было ни намёков, ни дешёвой любезности.

Я искренне улыбнулась, чувствуя, как напряжение в груди немного отпускает. Он вернулся к своему ноутбуку, быстро печатая, а я отхлебнула кофе, глядя на него.

Спустя пару минут он закончил, захлопнул ноутбук с тихим щелчком и откинулся на спинку стула, потирая шею.

— Всё, спасён, — пробормотал он с полупритворной улыбкой. — Кстати, ты где-то работаешь, Сильвия? — спросил он, глядя на меня с искренним любопытством.

— В архиве, в суде, — ответила я, пожав плечами. — Сортирую документы, вношу данные, иногда копаюсь в старых делах.

— В архиве? Ничего себе, звучит здорово, — сказал он, удивлённо приподняв брови. — Я вот юрист, только устроился в одну фирму неподалёку. Пока чувствую себя полным идиотом, если честно, — он усмехнулся, опустив взгляд в свой кофе. — Сегодня вообще какой-то дерьмовый день. Опоздал, забыл важные бумаги дома, а ещё утром застрял в лифте с каким-то важным судьёй.

Я невольно хмыкнула, представляя эту картину.

Мы разговорились. Дэмиан рассказал, как учился в другом городе, как скучает по родителям, которые остались там. Его голос стал мягче, когда он упомянул младшую сестру.

— Она сегодня прислала мне аудио с песней, — проговорил он, улыбаясь.
— Сказала, чтобы я улыбнулся, потому что «ты же всегда такой серьёзный, братик». Ей всего двенадцать, но она уже считает себя моим личным психологом.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло его слов немного разгоняет мрак в моей голове.

— Это мило... У меня нет братьев или сестёр, но я представляю, как это здорово, когда кто-то так о тебе заботится.

— Да, она у меня молодец, — кивнул он, его глаза загорелись. — Иногда, правда, достаёт своими песнями, но я не жалуюсь.

Мы болтали ещё какое-то время, и я поймала себя на том, что улыбаюсь всё чаще.

Я хотела ответить на его очередной вопрос, но в этот момент телефон, лежащий на столе, завибрировал. Я подняла руку, останавливая его.

— Минуточку, — произнесла я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.

— Конечно, — кивнул Дэмиан и уткнулся в экран ноутбука, отпивая кофе.

Я медленно перевернула телефон экраном вверх, и сердце тут же оборвалось. Новое сообщение. От неизвестного номера.

Неизвестный: Ты так мило улыбаешься ему, будто забыла, кто наблюдает за тобой.
Слушай меня очень внимательно, дорогая: если ты не встанешь и не уйдёшь от него в течение следующих тридцати секунд, я приду и вырву ему глотку.

Я уставилась на экран, чувствуя, как кровь стынет в венах. Он что, здесь? Я медленно подняла глаза на Дэмиана — он что-то печатал, не замечая моего состояния. Я начала оглядываться, пытаясь найти хоть малейший намёк на Тома или кого-то подозрительного.

Но в кафе было только привычное оживление: люди болтали, смеялись, кто-то листал телефон, кто-то пил кофе. Никто не смотрел на меня. Никто не выделялся.

Я снова посмотрела на экран, и вместо страха внутри хлынула злость.

Какого хрена он мне указывает? Кем он себя возомнил, чтобы решать, что мне делать, с кем сидеть, кому улыбаться? Я сжала челюсть так сильно, что заболели зубы.

Пальцы сами собой скользнули по экрану, открыли настройки чата, и, не колеблясь ни секунды, я нажала «Заблокировать». Экран мигнул, сообщение исчезло, и я выдохнула, чувствуя, как адреналин бьёт по вискам.

Дэмиан вдруг заговорил, и я тут же подняла на него глаза.

— Знаешь, этот кофе на вкус как настойка горелых носков. Серьёзно, — он нахмурился, глядя на свой стакан.
— Сначала аж не почувствовал.

Я невольно улыбнулась, когда он сделал ещё глоток кофе и поставил его на стол, морщась, как будто только что проглотил лимон. Его лёгкость немного сняла напряжение, но оно вернулось, когда телефон снова завибрировал. Я медленно отвела взгляд от Дэмиана и посмотрела на экран.

Опять незнакомый номер. Я уже знала, от кого это сообщение. Конечно.

Неизвестный: Не испытывай моё терпение. Ты же знаешь, мне плевать, сколько таких щенков придётся положить, чтобы напомнить тебе, кому ты принадлежишь.

Он всё ещё думает, что я принадлежу ему? Этот психопат когда-нибудь оставит меня в покое? Я сжала телефон так сильно, что пальцы побелели. Внутри всё кипело от злости, но страх был сильнее.

Я не хочу рисковать ещё одной жизнью. Как случилось с Брайаном. Я не хочу видеть, как кто-то умирает из-за меня.

— Ты в порядке? — спросил Дэмиан, нахмурившись. — Ты как-то побледнела. Тебе плохо?

Я сглотнула, пытаясь совладать с дрожью в голосе.

— Мне... мне нужно идти, — прошептала я, хватая сумку.

— Подожди, Сильвия... — он протянул руку, чтобы коснуться моей ладони.

Я отдёрнула руку так резко, что его пальцы застыли в воздухе.

— Прости, — выдавила я и встала.

Стул подо мной скрипнул так громко, что несколько человек обернулись. Я почувствовала их взгляды, но мне было всё равно. Я направилась к выходу, почти бегом, и выскочила из кафе, чувствуя.

Почему я позволяю ему так легко управлять мной? Я ненавидела себя за это. За то, что он снова добился своего.

Телефон завибрировал в руке, и я подняла его, уже зная, что увижу. Новое сообщение. От того же номера.

Неизвестный: Моя послушная кукла. Ты сделала всё правильно. Не забывай, что чужие жизни зависят только от твоего послушания.

Я сжала телефон в руке, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь, и сунула его в сумку, стараясь не думать о его словах. Но они уже въелись в мозг, как яд. Я поправила сумку на плече и направилась к метро, чувствуя, как ноги подкашиваются от усталости и страха.